«У защиты прав детей в России нет хозяина»: Людмила Петрановская о семейном устройстве сирот

Тайга.инфо: А еще маленькие детские дома, которые преуспели в семейном устройстве, закрывают и сливают с большими, что тоже в логику здравого смысла не укладывается.

— Да, особенно в последние годы, когда нужно было отчитываться о закрытии, первыми под закрытие попадали маленькие детские дома, обычно более благополучные. В детском доме на 30 детей часто нормальная атмосфера, результаты и отношения, но закрыть, естественно, гораздо проще детский дом на 30, чем на 300 детей. Вторыми под раздачу попадают те, кто хорошо устраивал детей в семьи и развил семейное устройство себе на голову.

Тайга.инфо: Почему же система такая инертная? Почему все нововведения так сложно приживаются? Ну, например, поняли, что младенцев-отказников не нужно месяцами держать в больницах, а раньше же держали, и всем казалось, что так и надо?

— Потому что сфера защиты прав детей не имеет хозяина. По регионам ездишь, люди говорят: раз ты из Москвы то там, в Москве, передай… А я, честно, не знаю, кому передавать. Я не знаю, кто хозяин сферы. Она вся размазана между тремя ведомствами — минобразом, минздравом и соцзащитой. Отдельно совершенно носятся эти уполномоченные, которые тоже не очень понятно, чем занимаются. То есть нет хозяина процесса.

В менеджменте никому не придет в голову сделать огромный проект на всю страну и не поставить там руководителя. Но в этой сфере нет человека, который сказал бы: «Этим я занимаюсь, моя ответственность». Непонятно, кто стратегию вырабатывает, поэтому это двигается такими хаотичными рывками, зависящими от разных обстоятельств. Например, Голодец посмотрела фильм, пришла в ужас, позвала общественников, они сказали, что делать, потом что-то написали, где-то покоцали, потому что, ну, как же можно установить ограничения по количеству детей в детских домах? Это же очень сложно, потому что в некоторых местах интернаты — градообразующие предприятия. Особенно интернаты для детей-инвалидов и коррекционные, ну, может быть, не градо-, но поселкообразующие точно. Если там 300–400 детей, значит там 500 человек персонала, и это единственная работа на тысячу верст вокруг.

Тайга.инфо: А есть ли регионы, где у этой сферы все-таки есть хозяин, который двигает ее вперед?

— Есть, и две соседние области могут по части семейного устройства и его результатов отличаться больше, чем две европейские страны. Где-то есть осознанная, системная, целенаправленная деятельность, а где-то нет. Это на уровне замминистра бывает, если такой замминистра есть, который всех знает и во все вникает, выстраивает стратегию, то результаты на порядок лучше, чем там, где все на самотек пущено.
Тайга.инфо: Недавно в Новосибирске объявили о запуске проекта «Дома лучше», который делают вместе общественники и региональное минсоцзащиты. Насколько практика временных замещающих — фостерных — семей распространена в России, каковы ее плюсы и минусы?

— Ох, это все одно расстройство, что называется. Я в свое время работала семь лет в московском детском доме №19, который был площадкой по развитию патронатного воспитания — аналога фостерных семей. Все это развивалось, имело продолжение в регионах, мы развивали площадки у себя, многие из них успешно устраивали детей. Потом в какой-то момент кому-то там наверху не понравилась эта идея: «Как это так?! Детей нужно любить не за деньги, а за просто так». Они начали эту историю с патронатом гнобить, и почти все патронатные площадки в регионах были уничтожены. Поднялась волна, что у нас не будет патроната, всех этих западных штучек, а будет у нас приемная семья. Настрогали приемных семей. Компанейщина была махровая. Это очень часто были ни разу не профессиональные семьи. Нужно же было отчитываться, поэтому бездетной паре, которая приходила за маленькой девочкой, искала ребенка для себя и планировала сохранить тайну усыновления, предлагали оформить приемную семью под лозунгом «Будет больше денег, пригодятся же!»

Тайга.инфо: То есть сперва под предлогом денег завернули патронат, а потом с этими же деньгами начали развивать приемную семью?

— Да-да, и это пример того, что никакой системной работы у нас нет, а есть хаотичные движения. Понимаете, в мире существует очень внятная дихотомия семейного устройства. Есть усыновление — adoption: это ситуация, когда семья принимает ребенка полностью как своего, приравнивает его во всех отношениях к своим родным детям. И есть разные формы семейной замещающей заботы, временные и постоянные. Могут быть более простые в профессиональном смысле формы, когда ребенок просто постоянно живет в семье, или более сложные, такие, как экстренный прием детей вместо приюта, в том числе с вокзала, какого ни есть, грязного, в истерике. Как в любой работе здесь могут быть разные градации сложности, и с этим связаны разные уровни оплаты. Но внятно есть две истории: одна — это усыновление, вторая — это семейная замещающая забота, где предусматривается обязательная компенсация, обязательный профессиональный рост, есть система повышения квалификации и отчетов.

У нас вместо этого никакой внятной системы нет. Есть размазанная мешанина этих форм устройства, в которых черт ногу сломит. С одной стороны, в Москве есть усыновители, которые получают пособие на ребенка, с другой стороны есть приемные семьи с тайной усыновления. Я как-то была на Всероссийском съезде приемных семей и проводила экспресс-консультации, у меня их было семь, из них у четверых семей был вопрос: ребенок идет в школу, как ему сказать, что он приемный? Фамилии-то разные. Это все были приемные семьи, а как вообще может быть приемная семья с тайной усыновления? Это значит, что люди не имеют никакой подготовки, никакого сопровождения. То есть по какой-то причине их уговорили не на усыновление, а на приемную семью. Или что?

Как сейчас в эту ситуацию засунуть еще фостерную семью, я не знаю, и так бардака немало. Разумнее было бы навести какой-то порядок, оставить усыновление, родственную опеку, плюс какую-то форму профессиональной семейной замещающей заботы. Как-то ее можно назвать. «Приемная семья» — это просто не очень хорошее название, потому что, с точки зрения русского языка, это любая семья, которая растит ребенка, не в ней рожденного. Поэтому получается терминологический бардак, когда частное наименование употребляется в том же смысле, что и общее, и вообще его собой заменило. Это терминологическая неудача законодателей, которые назвали это приемной семьей, и надо бы уточнить.

Так или иначе, должна быть внятная система из трех компонентов: усыновление, родственная опека и семейная замещающая забота. А внутри этой семейной замещающей заботы могут быть специализации, как внутри любой профессии. Какие-то из этих семей могут заменять собой Дома ребенка, специализироваться на маленьких детях, кто-то на детях постарше — это вопрос обучения, подготовки и организации.
Тайга.инфо: Представим, что есть потенциальный пул семей и людей, готовых взять на себя ответственность за чужого ребенка, на время или навсегда. Сказывается ли общая ситуация в экономике, политике на их решимости? Грубо говоря, сегодня их 100 человек, а завтра доллар стал стоить 100 рублей, а не 50, и вот их уже осталось 30 человек.

— Я думаю, это еще скажется, но сейчас еще нет, это более отложенный эффект. К сожалению, будет и другой отложенный эффект — будет ухудшаться материальное положение кровных семей, и больше семей будет попадать в зону риска по утрате детей из-за экономических факторов, из-за связанной с потерей работы алкоголизации. Основные вызовы ближайшего времени будут связаны как раз с этим. Не с тем, что будет уменьшаться количество потенциальных приемных родителей, а с тем, что дети будут попадать под угрозу утраты семьи, потому что она не справляется с жизненными сложностями.

Тайга.инфо: Но должна же быть социальная инфраструктура, чтобы это все профилактировать?

— С этим плохо, если честно. Все имеющиеся инфраструктуры, они либо порицание выносят, вроде того, чтобы вызвать и отчитать, что за детьми нужно лучше следить, либо они карательные. Если они помогают, то в очень узких коридорах, например, устроить ребенка в детский сад или оформить субсидию на ЖКХ. Но жизнь гораздо сложнее, и не всегда есть возможности и свобода рук помочь конкретной семье с конкретным запросом. А с тем, чтобы психологически им помогать, приободрять, чтобы они не опускались в пассивное отчаяние — с этим вообще все плохо, этого нигде практически нет, хотя это, может быть, важнее, чем какие-то конкретные вещи собрать.

Хотя и с вещами проблема. Потому что недорогие, но важные для семьи задачи, типа новой кастрюли или постельного белья, новой печки или ремонта водопровода — вот их непонятно, как решать, на это нет процедуры. По идее, этим должны заниматься местные власти.

Тайга.инфо: Под карательными мерами вы что подразумеваете?

— Отругать, пригрозить лишить родительских прав, забрать детей. Ну, вот пример, который я специалистам приводила на своем семинаре: есть нормальная семья, четверо детей, пятый ожидается, мама — с детьми, папа работает шофером, зарплата у него — 15 тысяч, живут от зарплаты до зарплаты. Бедно, но живут, огород у них свой и так далее. Не пьют, за детьми смотрят. В октябре ломается печка, совсем. На ремонт нужно 15 тысяч. Кредит папе не дают, ни у кого из соседей нет и не предвидится свободных 15 тысяч. Приходит опека и говорит: «Дети замерзнут, отдавайте по заявлению. И маленький родится — его тоже в Дом ребенка, но вы приходите к нему, конечно». Содержание одного ребенка в учреждении будет стоить около 70 тысяч в месяц. Но в организационном плане у опеки нет никакой возможности просто починить этой семьей печку. Нет такой статьи расходов, нет способа этого сделать. В данном случае вмешалась общественная организация и решила проблему.

Обычно у местной власти нет денег, у опеки — полномочий, возможностей, и таких ситуаций в жизни множество. А это задача уровня местного самоуправления, но поскольку последние годы местное самоуправление в России фактически изничтожалось вот этой самой пресловутой вертикалью власти и высасыванием всех ресурсов в центр и вверх, то за это время все привыкли просто ждать, когда сверху увеличат пособия и пенсии или еще что-то. Но ремонт печки не может регулироваться на уровне государства, это должно быть уровнем деревни, сельсовета, чего-то такого, а для этого у них должны оставаться хоть какие-то ресурсы. Какая-то децентрализация должна быть, потому что не может такая большая территория на вертикали держаться. А если ты что-то жестко держишь, то рано или поздно оно просто сломается.

Тайга.инфо: Из вашего рассказа кажется, что сейчас не очень хорошее время, чтобы растить детей.

— Смотря с чем сравнивать. Если со всей остальной историей России, то время — в плане благополучия и сытости — хорошее.

Беседовала Маргарита Логинова