В поисках Ланселота: «герои» и «драконы» на выборах в Госдуму

27 Янв 2016, 06:45

Обозреватель Тайги.инфо Алексей Мазур объясняет, как советская власть развратила общество, почему протесты 2011 года не привели к победе оппозиции, стоит ли верить в «ланселотов» Путина и Навального, есть ли альтернатива «плохой власти» и как обычному избирателю выиграть на выборах в Госдуму.

«Без партийная» система

Приближающиеся выборы в Госдуму обнажают фиаско «реальной» оппозиции в России. Не за кого голосовать не только либералам и демократам, но и националистам, и сторонникам левых идей.

Конечно, можно в очередной раз себя убедить в том, что КПРФ — левая партия, и она будет строить коммунизм в случае победы, или что «Яблоко» все поменяет, как только придет к власти. Или что Жириновский действительно за русских и за бедных. Или что вновь создаваемая «Родина» — самостоятельная организация, а не очередной проект Кремля.

Но факты говорят о том, что все системные партии — части системы, не предполагающей прихода какой-либо из партий к власти. Ведь и «Единая Россия» — не правящая партия, а партия власти, она при власти, а не над ней и даже не сбоку.

Но это половина беды. Беда в том, что ни одна из российских партий не является партией ни в каком смысле. Ни в смысле массовой партии без фиксированного членства, как в США или Великобритании, ни в смысле структуры заговорщиков по типу революционных партий прошлого.

Современные российские партии — это декорации, тотемы для избирателей. Вы сторонник левых идей? Пожалуйста, вот вам КПРФ с серпом и молотом, а вот «Справедливая Россия» для тех, кто не любит хардкора. Националист? Владимир Вольфович всегда скажет что-нибудь, приятное для вашего уха. Если вы настолько разборчивы, что следите не только за словами, то вот вам партия «Родина». И может быть, ей даже разрешат попасть в парламент. И у демократов, и либералов есть выбор. Можно в шестой раз проголосовать за «Яблоко».

Сами же партии внутри себя представляют конгломерат партийных функционеров, политических проходимцев и небольшого числа идейных партийцев. Последние, по мере пребывания в партии, либо ее покидают, либо мутируют.

Но партии как представителя какой-то организованной части населения России не существует. Партии у нас сами по себе, население — само по себе.

И это весьма занимательный аспект политической жизни России. Можно упрекать Зюганова, Жириновского, Явлинского или Рогозина, а также Травкина, Немцова, Гайдара, Лапшина, Лахову, Собчака, Бабурина, Анпилова, Лебедя, Глазьева, Федорова и многих других в том, что они строили свои партии «неправильно». Но если мы имеем на протяжении 25 лет десятки попыток и ни одной удачной — значит, дело не в том, что лидеры неправильные. Есть какая-то более фундаментальная причина.

Привычки важнее убеждений

И причина — та политическая культура, которая доминирует в массовом сознании, независимо от идеологического направления.

Есть то, что «на поверхности». За годы советской власти навыки самоорганизации и «горизонтального» объединения людей были не просто утрачены. Они были отбиты в буквальном смысле этого слова. Объединяться с другими людьми (исключая официальные структуры под руководством и чутким надзором партийных органов) было просто опасно. При Сталине — смертельно опасно, но и при Брежневе за самодеятельность по головке не гладили.

Но время берет свое, и мы видели всплеск массовой общественной активности в конце 80-х — начале 90-х. Почему же этот всплеск не дал ни одной новой устойчивой общественной политической организации, отражающей мнение сколько-то массового сегмента населения? Единственной партией, которую по итогам 90-х можно было бы назвать полноценной, оказалась КПРФ, которая стала простой «калькой» КПСС, сохранив внешние атрибуты, партийные процедуры и часть кадров. В нулевые, впрочем, и КПРФ не смогла избежать деградации, внутренний смысл из нее вымылся, идейные коммунисты превратились в политических брокеров или были ими замещены.

В головы «вбит» один и тот же сценарий. Есть «плохая власть», но должен появиться «герой из народа», который плохую власть сменит, и все станет хорошо

И всплеск протестной активности в 2011 году тоже не привел к созданию массовой организации. Координационный совет оппозиции сошел на «нет» (это кстати, хорошая модель Конституционного собрания, которое иногда всерьез предлагают в качестве программы оппозиции на «после Путина»). Возникшие на спаде протеста партии вроде Партии прогресса или «5 декабря» массовыми не стали.

Советская власть за полвека не только разрушила или подчинила себе все альтернативные формы организации населения, но и внедрила в общество свою «политическую культуру». Точнее — две.

С одной стороны, это культура «официоза» — бутафорские органы «советской демократии», вроде «советов» или «профсоюзов», которые штампуют принятые в другом месте решения. Это записные ораторы, которые ловко объясняют, почему правильно то, что сейчас делает власть, хотя пару лет назад так же ловко объясняли обратное. Это «партхозактив», который меняет лояльность на добавку к окладу или продовольственному пайку. Это бессмысленные ритуалы партийных, комсомольских и профсоюзных собраний.

С другой стороны, та же самая советская власть через литературу и кинематограф внедряла в массы другой образец политической деятельности — бескомпромиссных коммунистов и революционеров, не жалеющих себя (а когда надо — и других, но на этом не акцентировали) ради будущего, ради коммунизма, ради простого народа. Адепты Советского Союза и нынешнего «вставания с колен», совершенно искренне не понимают, что именно несоответствие между образом условного Павки Корчагина и партфункционера, читающего речь по бумажке из президиума, порождали и порождают те 10% «несистемной оппозиции». И эти 10% очень быстро переходят в своем развитии стадию «да просто партия переродилась, а идеи-то были правильные» к стадии «да они нам врут и всегда врали».

В разговорах на интеллигентских кухнях в 70-е и 80-е годы рождались те идеологемы, на которых в 90-х строились политические партии и движения России. Обсуждался вопрос «что делать», но не «как». А именно этот вопрос оказался главным. Кстати, и сегодня он — за бортом дискуссии.

И так получилось, что в головах у всех и каждого оказался «вбит» один и тот же сценарий политического развития. Есть «плохая власть», но должен появиться «герой из народа», который плохую власть сменит, и все станет хорошо. Сценарий не выдерживает разумной критики. Но критики ведь и нет.

Сценарий «герой против плохой власти» на уровне подсознания распространен в постсоветской России повсеместно, как среди оппозиционеров, так и в среде «простого народа». В 90-е годы кандидаты на выборах во все уровни власти изображали из себя именно таких «героев». Обещали защитить, обогреть, спасти, победить коррупцию. Сами, как правило, были проходимцами, а листовки для них писали политтехнологи. «Спрос» рождал «предложение». Хотите героя — нате вам героя. Годы обмана не прошли даром, люди перестали верить словам и обещаниям. Но до сих пор в России политики любого направления пытаются изображать из себя именно «героя».

Есть ведь другая политическая схема, на которой и строится демократия во всем мире — «я один из вас, давайте вместе решим, что нам нужно и кого-то делегируем представлять наши интересы». Но на просторах России вы не найдете ее мало—мальски успешного применения.

Дракон и Ланселот

Для критически настроенных сограждан нынешние времена сродни правлению Дракона в вольном городе у Шварца. Дракон ест девушек, казнит несогласных, преследует цыган и бродячих рыцарей (при одобрении народа, между прочим). Вплоть до деталей: сироту-инвалида не пускают к приемным родителям и обрекают на смерть, семнадцатилетнюю девушку ведут под венец к жениху, который старше на 30 лет, и единственный протест, который она может себе позволить — длинная пауза перед «да». Безвинных бросают в тюрьму, а виновные выходят на свободу по амнистиям и УДО. И ощущение полного бессилия — а что можно сделать? Стать еще одним сожженным?

Пьеса Шварца и фильм Захарова гениальны. Персонажи взяты будто из нашей реальности (да они из нее конечно и взяты). И Бургомистр, и готовые снимать штаны граждане, и Архивариус, который смиренно ведет дочь к дракону. И «это хуже, чем народ, это лучшие люди города» — наши общественные палаты.

И есть в пьесе Шварца только один совершенно сказочный персонаж, которого в жизни не бывает. Нет, это не Дракон. Это Ланселот.

Где вы в последний раз видели Ланселота?

Никто не видел Ланселота, но все его ждут. Сторонники Навального видят Ланселота в нем. Большинство россиян считают Ланселотом Путина

Никто и никогда не видел Ланселота, но все сидят и ждут, когда же он придет. За неимением полноценного Ланселота люди готовы сощурить глаза и увидеть Ланселота в ком-нибудь другом. Но разочарование приходит вслед за очарованием, и опять обман, и опять Ланселот ненастоящий. Сторонники Навального видят Ланселота в нем. Большинство россиян считают Ланселотом Путина.

Эта безобидная, казалось бы, вера взрослых людей в Ланселота как образца политического поведения, приводит к совсем небезобидным политическим последствиям.

О каком объединении равных можно говорить? Должен прийти Ланселот и нас возглавить. Зачем нужна партия, если это не партия Ланселота?

Естественно, каждый претендент на роль лидера большую часть своих усилий тратит на доказательство того, что остальные «ланселоты» — не Ланселоты вовсе. Удивительным образом ожидание идеального героя приводит к непрекращающимся склокам и взаимным обвинениям.

Вот недавняя дискуссия в стане оппозиции — нужны ли люстрации? Сценарий Гарри Каспарова предполагает Ланселота, который и будет проводить люстрации (иного механизма там не предлагается). Но ему возражает Кашин, высказывая предположение, что Каспаров сам себя считает таким Ланселотом, и тут же Белковский объясняет, что Каспаров — не Ланселот. И тут же Шендерович разъясняет, что и Кашин, и Белковский — приспешники Дракона.

И пошло-поехало.

Но есть еще одно обстоятельство, который почти каждый чует, но не желает осознавать. В нашем реальном мире Ланселот, победивший Дракона, сам через некоторое время становится Драконом. Эту часть сказки Шварц недописал. Может, это и хорошо, а то совсем вогнал бы в депрессию.

Эволюция драконов

Но как же так, спросит внимательный читатель. Ведь исторические «драконы» в большинстве своем оказались повержены, и если бы каждый победитель превращался в дракона, то мы бы жили под их властью по сей день?

Да. Но в реальности драконов свергали не Ланселоты. Их свергали другие драконы. Иногда эти драконы прикидывались Ланселотами, а иногда — не прикидывались. Но в момент схватки граждане вольного города могли выбирать, чью сторону занять. И демократия возникала не в тот момент, когда новый дракон убивал старого. А в тот момент, когда ни один дракон не мог пересилить — и устанавливалось равновесие.

Демократия возникала не в момент убийства старого дракона. А тогда, когда ни один дракон не мог пересилить

Чаще всего в истории это происходило случайно. Так, в Англии полвека партии «кавалеров» и «круглоголовых» не могли одолеть друг друга, прежде чем поняли, что проще сидеть несколько лет в парламенте в качестве оппозиции, чем рисковать на полях гражданской войны.

Но граждане вольного города могли бы и сознательно поддерживать то одного дракона, то другого, каждый раз вымогая себе все больше прав и свобод. И через несколько поколений драконы уже мутировали бы в Ланселотов. Это, кстати, вовсе не так уж фантастично — ведь рыцари (а Ланселот — рыцарь) брали свое начало от вожаков вооруженных шаек, грабивших и насиловавших Европу в «темные века».

Что это значит практически?

Теоретические рассуждения хороши, только если могут помочь в практике. В данном случае они вполне практичны, осенью 2016 года — выборы в Госдуму. Оппозиционная часть общества не имеет на данный момент массовых партий, которые выражали бы ее мнение. Имеются минимальные шансы на то, что одна из непарламентских партий сможет преодолеть 5% барьер. И совершенно отсутствуют шансы на то, что оппозиция (в полноценном смысле этого слова) получит большинство на этих выборах. Что делать? Ответ лидеров «демократической оппозиции» оказался примерно таким — «изображаем из себя Ланселотов и идем на бой с драконом». Далее — радостное размахивание флажками вокруг избрания главным «ланселотом» Касьянова (а в другой партии — Слабуновой).

С точки зрения сказочной драматурги все правильно, Ланселот должен победить Дракона в безнадежном бою. С точки зрения реальной жизни, безнадежное сражение будет проиграно, а силы — потрачены зря. Вряд ли такую стратегию можно назвать разумной.

Вспомним 2011 год и лозунг Навального «Голосуй за любую партию, кроме жуликов и воров». Позже Навального часто критиковали — мол, посмотрите, эти оказались не лучше, какой смысл был за них голосовать?

Но стратегия дала на самом деле впечатляющие результаты (вкупе с массовым митингом на Болотной). Власть тут же выдала пакет политических реформ, разрешив почти все, что требовала оппозиция. Эсеры во главе с Мироновым надели на себя белые ленточки и пришли так в Госдуму, да и Зюганов позволял себе вольности.

Можно сходить в лобовую атаку. А можно обратиться участникам выборов, включая «ЕР», с предложением включить в программу ваши требования

Успех был более чем впечатляющим. Но в стане «новой оппозиции» победила линия «ланселоты с драконами не договариваются». Сегодня, оглядываясь назад, понятно, что политические реформы Медведева — это был максимум успеха, его надо было фиксировать. Но это же так не по-геройски, так не по-ланселотовски. Все или ничего! Дракон после этого начал драться всерьез, к тому же события продемонстрировали, что и оппозиция (сюрприз!) не из ланселотов состоит.

Ну и что мы имеем на федеральном небосклоне? Полный мрак и катастрофические сценарии в перспективе.

В качестве альтернативы приведу локальную ситуацию в нашем провинциальном Новосибирске. Губернатор у нас состоит в «Единой России», а мэр — из КПРФ. Депутаты — далеко не Ланселоты, всё больше лоббисты. И КПРФ с «ЕР», когда могут, договариваются за спинами избирателей. Но всё чаще — не могут. Нет ни одного депутата или чиновника в Новосибирской области, кто чувствовал бы себя совершенно устойчиво и безнаказанно. Слабое и плохо организованное гражданское общество (уж какое есть) оказывает все больше и больше влияния на местные решения. В Новосибирске до сих пор существуют независимые СМИ.

Трэш у нас происходит, когда в Новосибирске начинается «федеральная повестка». То дующий на воду федеральный центр пытается задавить зачем-то Монстрацию, которая до того 10 лет ходила по Новосибирску, и ничего страшного не происходило. То в связи с избирательной кампанией «Парнаса» приезжают Навальный и Волков, а для борьбы с ними приезжают политтехнологи и мобилизуются местные. В результате — кидание яйцами, запреты митингов и «микрофонное дело».

И хотя я и говорил, что Ланселота не существует, но это не совсем так. Ланселот есть во многих. Кусочками, маленький. Но иногда он говорит свое слово. Так, единоросс Николай Мочалин высказал, что думает о бюджетной системе России, после чего лишился поста председателя комитета. Председатель облизбиркома Юрий Петухов, который зафиксировал недостоверные подписи у «Парнаса» и снял список с выборов в заксобрание в 2015-м, в 2011-м провел в Новосибирской области честные выборы в Госдуму (когда в Москве в избиркомах творилась какая-то вакханалия). А член облизбиркома Олег Пучков, который браковал подписи «Парнас», в 2012 году получил сильные ожоги, пытаясь спасти горящую женщину в приемной «Единой России».

Надежда на то, что реальные люди, которые нас окружают, начнут вести себя более прилично и отшатнутся от того непотребства и воровства, которые сейчас кажутся нормой, мне кажется куда более реальной, чем вера в героя-освободителя. А в политическом смысле полезнее каждого политика считать драконом априори и выстраивать баланс между ними, а не разочаровываться в очередном «ланселоте».

Вернусь к выборам Госдумы-2016. Можно сходить в очередную лобовую атаку. А можно обратиться к партиям-участникам выборов, включая «Единую Россию», с предложением включить в свою предвыборную программу те или иные требования. Например, возврат выборов мэров, расширение применения суда присяжных (и без председательства судьи), ратификацию 20-й статьи конвенции ООН о борьбе с коррупцией, амнистию политзаключенных, реальный бюджетный федерализм. А ответ довести до своих сторонников с предложением голосовать за одну из тех партий, которые такие требования поддержали.

Как минимум одна-то будет, а, значит, — потекут и остальные. В Новосибирске именно так произошло с выборами мэра.

Алексей Мазур