Кехман объясняется перед Новосибирском: онлайн-трансляция

11:05 Вот здесь облбиблиотека ведет трансляцию

11:07 Спросили у Мездрича, как он думает, придет Кехман или нет. Ответил: я не знаю, о ком вы говорите, я с ним не общаюсь.

11:08 Пришел!

11:09 Дирижер Дмитрий Юровский тоже пришел, сел за Кехманом. Говорит председатель Общественной палаты Новосибирской области Юрий Бернадский: инициаторами слушаний выступили фонд «Академгородок», Новосибирский клуб зрителей, «Искалеченный Новосибирск» и так далее.

11:11 Бернадский: «Мы начали ходить в оперный театр раньше, чем говорить. Приходим туда с трепетом и хотим обсудить, каким будет театр оперы и балета».

11:12 Директор библиотеки Тарасова: «Общественная палата проводит это по инициативе многих общественных организации и активистов, ОП предназначена для обсуждения различных событий. Это вторая такая обширная встреча в этом зале, первая была с Познером в прошлом году».

11:13 Бернадский: «У нас четыре вопроса: взаимодействие с новосибирцами и СМИ, репертуарная политика и ценовая политика, новые подходы в пиаре, проведение капитального ремонта».

11:14 Научно-технический совет при театре просит слово, говорят, театр в ненадежном состоянии. Пока не дали, на повестке первый вопрос про театр и СМИ.

11:15 Слова просит доктор социологических наук Константин Антонов: «Здесь сидят люди разных политических взглядов и мировоззрения, и все они сегодня объединены театром. Когда мы с [руководителем аналитического отдела Тайги.инфо Алексеем] Мазуром и [председателем Новосибирского союза журналистов Яковом] Самохиным предлагали слушания, руководствовались другими вещами. Я не знаком с Мездричем и не смотрел „Тангейзера“, но меня насторожили процессы, митинги эти были недопустимы».

11:17 Еще Антонов: «Наш театр — определённый социальный интегратор целостного, механизм формирования идентичности. Формирует контекст, который отличает все города и в том числе Новосибирск. Никто не хочет конфронтации, хотим понять, что происходит в театре. Отчуждение людей от театра недопустимо. Есть ли механизмы преодоления этого отчуждения? Есть ли механизмы самовписывания театра в городской контекст? Есть ли механизмы взаимодействия с общественностью? Потому что мы их не видим».

11:19 Кехман: «Доброе утро, спасибо всем, не ожидал столько людей увидеть».

11:20 Кехман: «Я не интегрирован ни в какие процессы и никого не знаю. Не хотел бы интегрировать себя и театр в политические процессы, потому что культура выше, культура должна объединять, а не разъединять. С 13 ноября, когда мы начали работать, театр посетило 89 тыс. зрителей. Это очень хороший результат, госзадание — 227 тыс. на 2016 год. Цифры показывают, что то, что касается новосибирцев, у меня к ним вопросов нет, более красивой публики я не встречал ни в Москве, ни в Питере».

11:23 Кехман: «Что касается общественных организаций, мы абсолютно открыты. Мы готовы к любым дискуссиям, вопросам. Просто я лично не могу никогда вести разговоры и переговоры, когда я не закончил что-то. Первый этап — это была не реконструкция даже, а капремонт. Это только начало, к сожалению, театр ни разу не имел проекта полной реконструкции всего здания. То, что говорит Чебряков (из Научно-технического совета при театре), — отчасти он прав. С точки зрения конструктива надо проверять. Здание входит в пятерку самых важных той эпохи, в которую оно строилось. Мы должны с благодарностью отнестись к Минкульту, который выделил деньги на ремонт фасада. Я 3–4 дня здесь, поэтому можно задавать вопросы, мы открыты, сайт есть, репертуар в ближайшие две недели будет сделан до конца года. Планы серьезные, когда будут запросы, будем отвечать».

11:25 Геннадий Гаврилов, архитектор: «Городецкий, говоря о посещениях театра, сказал, что хорошо, что новое руководство театра организовало совет, в котором общественность будет обсуждать дискуссионные вопросы. У нас невольно возник вопрос, что это за совет и каковы его задачи. Если для обсуждения — это одно, если совет конструктивный для решения вопросов, накопившихся за 75 лет здания — это другое. Нам нужен настоящий совет, тогда можно будет рассчитывать на деловую связь. Что касается руководства, театр — не только объект культуры, но и сооружение, которое проектировалось, это эпоха нашей архитектуры. И если руководство театра признает эту роль театра, то совет должен быть из специалистов, чтобы этот совет отвечал за вопросы, которые будет решать».

11:27 Чебряков, архитектор: «Радостно, что в каждом пробудилось честь и достоинство. Радостно, что нашли смелость появиться старый и новый директоры. Надо разделить ответственность, к одному, который оставил театр в таком состоянии, и ко второму, к которому претензии непропорциональны. Научно-технический совет был не создан, а воссоздан, потому что он был, этот совет, а при старом директоре он потерял свое значение. У меня претензии к директору: воссоздайте атмосферу театра, а не буфета, театр возвышает личность. Верните нам театр!»

11:30 Семен Каплун, бывший замдиректора театра: «Если мы собираемся обсуждать техническое конструктивное состояние, то это отдельный вопрос. Бесполезно сейчас его поднимать на общественные слушания, до этого решение технического совета должно быть. Последние пять лет при предыдущем директоре заметно рушилось здание снаружи. Вылетали кирпичи с карнизов, и ни у кого не вызывало это вопросов, в том числе у архитекторов, которые знают, что кирпичи вылетают при плохом состоянии кровли. Пять лет назад это надо было обсуждать, а не сегодня».

11:31 Каплун 50 лет отработал в этом театре, говорит Кехман, «мне важно было узнать, как все было, как театр эксплуатировался».

11:32 Александр Яхомов, издатель журнала «Статус»: «У меня вопрос, связанный с отношениями между НОВАТом и бизнес-сообществом. Раньше был попечительский совет, а у вас что-то мягко говоря не получилось. Бизнес любит театр и готов помогать не только любовью, но и деньгами».

11:33 Кехман: «Прежний попечительский совет не работал. Я мало никогда не прошу, а много мне пока просить неловко. Но мы абсолютно открыты любым предложениям делового сообщества».

11:35 Константин Кантеров говорит, что выступает от всего журналисткого сообщества: «Во-первых, при всем уважении к вашим заслугам в области театра, вы являетесь фигурантом многих уголовных дел, в некоторых из которых являетесь подозреваемым».

11:37 Кехман спросил у Бернадского, есть ли такие вопросы на повестке. Бернадского сказал, что нет.

11:38 Кантеров продолжает: «Во-вторых, все знают о деле, возбужденном Сбербанком, направленном на ваше личное банкротство. Большинство экспертов сходятся во мнении, что дело это завершится в пользу Сбербанка до конца лета этого года, а значит, вы не сможете руководить театром. Как вы сами оцениваете перспективы преемственности руководства театром и сегодня обозначенной политики его развития?»

11:39 Еще Кантеров: «Второй вопрос: массовые выступления общественности были связаны с цензурированием, вас воспринимают как цензора с точки зрения РПЦ, консервативных кругов, вас видят проводником линии массовой культуры».

11:40 Кехман: «Начну со второго вопроса, Юровский ответит обо всем, что касается консерватизма, его надо отпустить на репетицию».

11:41 Дмитрий Юровский: «Хочу сказать, что я вырос в Германии и в основном работал в Европе, но нигде не встречал столько людей, заинтересованных в театре. Что касается репертуара, могу сказать, что завтра у нас премьера “Турандот”. Тут много говорить не нужно, она впервые в Новосибирске исполняется. С ноября это третья оперная премьера (предыдущие были в концертном исполнении — прим. Тайги.инфо). Большие планы на новый сезон, будем обновлять репертуар, привозить постановки из Италии, потому что не у всех есть возможность туда поехать. Мне сложно обсуждать, что было до меня, у меня недостаточно информации. Знаю, что были вопросы, почему нет „Мессы“. Вполне возможно, что многие спектакли вернутся в репертуар. Но, что касается „Мессы“, нам надо обновить инструментарий, а то 20–30% необходимых инструментов нет».

11:44 Из зала громко возмущаются, что все идет в концертном исполнении.

11:45 Юровский: «Вы видели „Бориса Годунова“? А завтра будет „Турандот“. Я не могу назвать их концертным исполнением, если есть декорации и костюмы, а певцы поют наизусть, речь о чистом концертном исполнении не идет. Независимо от того, в какой форме исполняется произведение, мы подходим к этому очень серьёзно. Для солистов, оркестра важно выучить новое и вспомнить старое, хочется сделать больше, а каждая постановка затратная, поэтому приходится искать компромиссы. Судя по реакции зала на „Бориса Годунова“, компромисс найден, всем понравилось».

11:47 Всё, Юровский ушел на репетицию.

11:48 Кехман Кантерову: «В этой стране все вопросы, связанные с обвинениями, решает только суд. Будет суд — будет разговор».

11:49 Слово предоставили Оксане Филипс, координатору Новосибирского клуба зрителей: «Мы нежно любим театр, я выступаю как обычный зритель. Некоторые тенденции вызывают беспокойство. Первая — примерно десять спектаклей вышли из репертуара. Хотелось бы, чтоб они вернулись. Многие идут очень редко. Например, „Пульчинеллу“ раз в сезон увидела».

11:50 Кехман просит еще вопросы по репертуару.

11:51 Женщина из зала: «Меня зовут Елена Львовна, я всю жизнь ходила в театр». Показала программку 1962 года, там тьма названий за сезон. Спрашивает Кехмана, не стыдно ли ему: «Все либретто были сохранены, никто не коверкал спектакли, билеты были дешевые, слышимость была везде, кроме партера. Куда делся музей театра? Это мои больные вопросы». И продолжает: «Ремонт вырви глаз! Хорошо, что количество посадочных мест в туалете стало больше, а так казино получилось!» Аплодисменты.

11:52 Кехман: «Мы не можем повторять историю 60-го года, потому что, к сожалению, хочу вас расстроить, заполняемость оперы — ниже 50%».

11:53 Я всю жизнь просидела на операх и все видела, возражает Ирина Львовна.

11:54 Кехман: «Вы всю жизнь просидели бесплатно, а то, что было бесплатно, нужно забыть». Оказалось, что Елена Львовна посещала спектакли бесплатно как ребенок работника театра.

11:55 Есть система скидок для студентов и пенсионеров, говорит Кехман: «Я вас лично приглашаю, Елена Львовна, бесплатно один раз, чтобы вы как эксперт оценили, что в партере теперь тоже все слышно, вы мне даже посоветуйте правильную рассадку оркестра. Что касается репертуара, будет не только русский, но и немецкий, итальянский, французский. Новый репертуар за год–два сделать невозможно, но весь старый репертуар уже успели посмотреть все новосибирцы».

11:57 У Ирины Львовны большие вопросы к «Иоланте», Кехман предлагает ей задать его Мездричу, который «тоже в зале».

11:57 Ирина Яськевич, критик, театровед: «Я взяла репертуар февраля — 14 балетов, 7 опер. А должен быть баланс, и оперный театр — это прежде всего оперный театр, даже если есть блестящая балетная труппа».

11:58 Яськевич: «Оперная труппа в такой ситуации начнёт хиреть. Что касается репертуарной политики, слово “политика” тут неуместно. У нового руководства были метания, многие заявленные сразу названия мы так и не увидели. Что касается концертного исполнения: я прекрасно к нему отношусь, но оно нужно в двух случаях — от нищеты или если все хорошо настолько, что можно побаловать публику ещё и концертным исполнением. И вопрос: какую миссию Владимир Кехман видит у оперного театра вообще и в Новосибирске?»

11:59 Ответ Кехмана: «Все, что касается традиций… К сожалению, в России за последние 20 лет традиция балетного и оперного репертуара сложилась следующая (кроме Мариинского): приблизительно 170–180 балетов, 80–100 опер. Балетная труппа у нас в два раза больше, чем оперная. Концепция академического театра — мы обязаны выполнять некую социальную функцию. Обычно родители приводят детей на балет, это такая традиция, а опера — это высшее искусство, элитное. Балет, как говорил Темирканов, должен быть красивый и глупый».

12:01 Еще Кехман: «Для нас важна социальная функция — чтобы люди приходили в театр и видели там то, что не могут видеть в обычной жизни. По „Фаусту“: мы не можем три дня собирать и три дня разбирать спектакли. Балеты легче в сборке. Ближайшие сезоны больше половины будут балеты, примерно 65%».

12:03 Депутат горсовета Наталья Пинус, одна из организаторов слушаний, выходит на сцену: «У меня вопрос касаемо Академгородка. 10 лет был автобус от театра в Академгородок, он возил зрителей. Теперь этот автобус не работает, люди не могут добраться из городка. Почему так было сделано? Жители Академгородка — зрители высокой зрительской культуры, но не всегда с большим кошельком. Есть ли надежда, что возобновит работу автобус?»

12:05 Кехман: «Знаете что, в этой части я просто отвечу на вопрос. Есть вещи, которые мне непонятны. Вы же депутат городского совета. Мы хотели бы, чтобы город нам помог с точки зрения транспорта. Тут не только Академгородок, а вообще речь о доступности театра. В Питере город организовал, что автобусы ждут людей после спектакля. Автобус не может быть за счет театра, это невозможно и несправедливо. Если театр символ — ну можно ему хоть в чем-то помочь? Или взять сквер — когда дождь идёт, а там же элементарно ничего нет, кругом грязь. Снег мы уже сами убираем, город нам не помогает. Давайте вместе это все сделаем, театр не должен кого-то возить».

12:08 Пинус: «Обращу внимание участников на проект резолюции, хочется, чтобы результатом остались какие-то слова». Кехман просит посмотреть резолюцию, а то не видел.

12:09 Профессор Александр Шапошников, зритель с пятидесятилетним стажем, как его отрекомендовал Бернадский: «Я на многие вопросы получил ответы, например про репертуар. Мы выросли в другой ситуации, когда опер было больше».

12:10 Кехман: «Баланс будет 65% на 35% соотношение балета и оперы. Потом все сделаем хорошо, и будет невозможно в театр попасть. Я считаю, что мы — уникальная площадка в России. Театр является гордостью и символом России, а не только Новосибирска, как в резолюции говорится. Кстати, почему этот текст резолюции мы должны подписать? Это же обсуждается? Давайте сначала обсудим, а потом будем подписывать. Кстати, пока такая низкая загруженность на операх в театре, солисты Янковский, Чурилова, Видеман будут петь в Михайловском театре. Нужно сделать, как это было раньше, в императорской России, когда все лучшие солисты выступали на всех лучших сценах».

12:12 На последних словах зал взвыл. Видимо, предполагают, что лучшие солисты там и останутся.

12:13 Кехман: «Новосибирск является абсолютно выдающимся местом. С точки зрения культуры, здравоохранения… Через три года этот театр будет федеральным театром № 2 в России по всем показателям — экономическим, политическими, творческим».

12:15 Олег Викторович, президент фонда «Дом с часами», городской активист: «Мы в свое время вышли в поддержку Мездрича и Кулябина, потому что считали, что недопустимо судить художника». Говорит, что конструктив должны обсуждать профессионалы. Про «Кентервильское привидение» — «давно меня в театре так не тошнило». Перебранка между Викторовичем и Бернадским, потому что у Викторовича эмоциональные реплики, а Бернадский требует вопроса. Викторович, между прочим, назвал Пинус популисткой, потому что она два года знает про ситуацию с его домом, но «ничего не делает». Кричит в микрофон, что Кехман «попал в нашу песочницу с нашими играми», и надо его поддержать. Еще — что он рад познакомится с Кехманом и ему нравится все, что он говорит и делает. И ремонт — ок, римлянам бы понравилось.

12:20 Краевед Константин Голодяев пошёл. У него более узкая тема — тема бренда и истории. Краткий пересказ: сейчас театр оперы и балета называется НОВАТ — как кличка какая-то. Как получается, что его так унизили, кто разрешил? Логотип в виде купола театра — куда делся? Сейчас какой-то балаганный. То же самое сайт — был оригинальный, непонятный, но свой, а сейчас это калька с Михайловского, а зачем нам секонд-хэнд? Куда делся исторический блок с сайта? Сохранились ли фонды музея? Планируется ли его воссоздать? Кто автор слова НОВАТ? Проводилось ли исследование нового названия? Планируется ли оригинальный сайт с исторической информацией?

12:23 Кехман: «Вопрос актуальный, спасибо. Мой первый вопрос труппе был про музей, от него практически ничего не осталось, когда я пришел. Музея практически нет. У нас есть уникальная сотрудница, которая плакала, что ничего не осталось. Куда делся музей? Я не следователь, спросите у Борис Михайловича. Сайт: 55% продаж осуществляется через него. Мне нужно было очень быстро сделать эту возможность технически. Нужен был работающий сайт. В феврале будет новый сайт, оригинальный. Что касается НОВАТ — это придумала питерская компания, здесь не исчезло ничего. Вам не нравится НОВАТ, а мне — оперный. Он никакой не оперный, это театр оперы и балета. Я так считаю, не надо ничего мне показывать». Оперный — это тоже как кличка, считает Кехман, а история театра на сайте отражена.

12:27 Николай Фомичев, заслуженный врач, сопредседатель Общероссйкого народного фронта в Новосибирской области, но выступает как зритель: «Считаю себя счастливым человеком, потому что живу в Новосибирске и потому что удалось посетить мне и Парижскую оперу, и Ла Скала, и считаю, что сегодня нет понятия провинции. Владимир Кехман считает, что я не прав?»

12:28 Кехман говорит, что тоже считает, что нет провинции.

12:28 Фомичев: «Я бы хотел поблагодарить вас за ваш консерватизм и выразить признательность за „Тангейзера“, что это мерзопакостный спектакль ушёл от нас». А еще говорит, что сегодня, выходя из театра, появилось ощущение праздника, от интерьеров, от всего.

12:29 Все хорошо, говорит Фомичев, кроме смены руководства. Не могли вы как-то провести это без вовлечения общественности? Название НОВАТ тоже не устраивает сопредседателям новосибирского ОНФ: «Что вы приехали как слон в посудной лавке здесь, с нами, с сибиряками, так поступать нельзя. Дай Бог вам успехов! Но название верните, как человек признающий ошибки. И мы вас все полюбим».

12:30 Кехман: «Я всегда признаю свои ошибки. Единственное скажу: какое я должен был сделать по сибирским меркам действие? Я должен был, как мне объясняли, приехать и накрыть здесь всем поляну. Я с десяти лет на улице, привык жить в жесткой среде и никаких полян никогда не накрывал. И вот это моя единственная ошибка — я не накрыл поляну. А надо было».

12:32 Продолжает: «Я увидел любовь сибиряков к театру, я этого настолько не ожидал. Вернуть назад название невозможно, уже потрачены огромные деньги на бренд. Пока я директор театра, здесь есть ситуация, связанная с молодёжью, им должно быть понятно. Я уважаю старую публику, которая и так любит театр, но ее очень мало. Максимум постоянных зрителей у нас 5 тыс. человек — это очень мало, а в Михайловском — 70 тыс. человек. Далее. Кто хочет называть оперный, тот называет так. Кто хочет называть НОВАТ — называет так. Кто хочет, может называть Новосибирский государственный академический театр оперы и балета. Это право зрителя — выбрать».

12:38 Слово архитектору Игорю Поповскому: «Я выступаю как эксперт и хочу задать серьёзный вопрос. С памятниками культурного наследия есть три варианта работы: ремонт, реставрация и приспособление. Без согласования была выполнена проектная реставрация, которая не соответствует никаким разрешениям. Волнует ситуация с интерьерами эпохи 30–40-х годов. Первый такой факт случился на железной дороге, РЖД заплатила большой штраф, но все так и оставила. Оперный театр — мощнее чем вокзал. То решение, которое сейчас есть — не важно, какое по стилистике, но закон об охране памятников однозначно нарушен. Судебный иск уже есть, ведь произведено колоссальное изменение совершенно не сталинского, а другого контекста. Вопрос: на каком основании вы нарушили законодательство? Почему не остановили работы по предписанию надзорных органов? Каковы будут ваши действия, планируете ли вы нести ответственность? И ещё: начались работы по реставрации концертного зала, имеется ли согласованный проект этой реставрации? И еще: ваше отношение к театру как к объекту сталинской архитектуры и его превращение в артефакт постмодернизма?»

12:41 Сначала подрядчик отвечает: мы выполняли работы по согласованию, был авторский надзор. Говорит, все документы сдали в управление по госохране памятников. Процесс не завершён, но мы сделали часть работ, которые необходимо было сделать, чтобы театр открылся. Перепланировка санитарных узлов была согласована.
Колористика была не согласована. Компания-подрядчик существует с 2003 года, выполняли работы в Москве, Питере, Воронеже.

12:43 Кехман: вся ответственность на мне, что мы начали работы без разрешения. У меня был такой опыт в Михайловском, мне [экс-губернатор Санкт-Петербурга] Валентина Матвиенко поручила сделать ремонт, мы строили и параллельно готовили документ. Здесь получилось не так, потому что была аварийность здания. Думаю, Кошелев нам только благодарен, что мы устранили аварийность северного фасада. Второе: как я отношусь к сталинским объектам. Я считаю этот театр самым красивым в России. В мае должна прилететь Голодец и министр культуры, чтобы посмотреть. Я считаю, что идеологически так и должен выглядеть сталинский театр. Нет ни одного цвета, которого бы мы не применили в фойе и везде, который не повторяется в зале, который в свою очередь остался оригинальным. Итог: если суд и прокуратура решат, буду отвечать.

12:45 Гвоздь программы — вице-спикер заксобрания Новосибирской области, глава регионального отделения «Справедливой России» Анатолий Кубанов. Он два часа просидел на батарее позади Кехмана, чтобы выступить: «В общественном диалоге недопустим обвинительный тон, а общественники превратили обсуждение в шельмование Кехмана. Это контрпродуктивно. Мог ли Кехман ошибиться? Мог! В каких-то сложных процедурных вопросах. Но задача Общественной палаты — давать оценку не с точки зрения узко-специальных норм, а с точки зрения его вклада в общество».

12:47 Кубанов: «Человек, который в условиях урезания бюджета смог притянуть федеральные деньги в наш театр в критически сложное время кризиса, вне всякого сомнения, вносит серьезный вклад в развитие и возращение нашей с вами областной культуры». Аплодисменты.

12:49 Еще он же: «Мне приятно, что Общественная палата пытается, обсуждая репертуар, ввести цензуру в театре. Давно пора! Но почему только в оперном? Давно пора расширить список и проверить все остальные театры. Список цензурируемых объектов надо продлить. Что делается в „Красном факеле“, Музкомедии, цирке?» Зал улюлюкает и аплодирует одновременно.

12:53 Давайте, говорит, проверим ремонт и «Красного факела», и Краеведческого музея: «Есть подозрение, что если в случае с оперным театром денег прибыло, то в остальных случаях убыло». Кехман — социально полезен и крайне необходим новосибирской культуре, говорит Кубанов и уходит.

12:55 Уже должны заканчиваться слушания, но в очереди к микрофону еще есть люди.

12:57 Где вы (архитекторы и общественники) были, когда Мездрич уродовал купол, спрашивает Каплун. Просит не спекулировать на архитектуре то есть. Мездрич было с места хотел пояснить, но не дали влезть.

12:59 Каплун: я не поклонник ни одного, ни другого директора, а поклонник театра. Мы за контрамарку не продаемся, мы готовы дать научные ответы.

13:00 Записавшихся с вопросами — 27 человек, говорит Бернадский: «Разговор будет продолжен, мы не смогли конструктивно обсудить ряд вопросов».

13:08 Представителю «Народного собора» Юрию Задое дали слово. Резолюцию с кондачка принимать нельзя, настаивает он.

13:10 Задоя говорит, в резолюции, мол, написано, что театр с уважением относился с зрителю, но была же кощунственная опера «Тангейзер». А человек, который защищал эту постановку, не должен заниматься резолюцией. Имеет виду Наталью Пинус, очевидно.

13:13 Мездрич, наконец, с микрофоном. Благодарю всех, говорит: «По поводу спасения театра — в 2003 году ко мне пришли немцы, они исследовали сценическую коробку. Вы самоубийцы, говорят. Такие лебедки, которые там были, нельзя было использовать. Так у меня к вам (к Каплуну, видимо — прим. Тайги.инфо) вопрос, почему лебедки 39-го года не поменяли? Второе: хочу сделать предложение (волнуется, горло перехватывает у него — прим. Тайги.инфо) — в своё время Кехман меня спросил, что я собираюсь сделать с „Тангейзером“, я сказал, что не сдам его. Он потом сказал, что надо чтобы директор ушёл, а спектакль сняли, так и вышло».

13:16 Есть предложение эквивалентное, продолжает Мездрич: «Владимир Абрамович, поскольку вы участвуете в судебных процессах по своим бизнес-делам и уже нарушили местное законодательство по охране памятников, предложите Мединскому отстранить вас от должности». Часть аудитории аплодирует.

13:18 Бернадский: «Направляйте свои предложения по этим слушаниям в адрес Общественной палаты, никакую резолюцию мы не принимаем».

13:19 Кехман: «Всех благодарю за внимание к театру, мы безусловно продолжим диалог». Всё, на этом конец. Люди расходятся. Резолюция не принята, все, кажется, остались при своем.

Трансляцию подготовили Маргарита Логинова и Наталья Гредина