Усталые глаза. Как поствыборные события оставили Путина наедине с народом
«Раньше он был просто наш президент, и его можно было поменять. А теперь он наш вождь. И поменять его мы не дадим», — написала 19 марта 2018 года главный редактор RT Маргарита Симоньян. Михаил Беднаржевский специально для Тайги.инфо анализирует последние события в России и реакцию Владимира Путина на них.
За четыре месяца до этого вышла в свет книга Петра Авена «Время Березовского». В интервью автору журналист Сергей Доренко рассказал, почему, по его мнению, в начале нулевых Борис Березовский не угадал правильный тон в общении с Владимиром Путиным:
«Он не понимал природу русской власти, он не понимал, что русские молятся трону. <…>Я говорю: „Дурак! Дурак реальный! Ты говоришь не с Володей, ты говоришь с троном Российской империи, перед которым ты, паскуда, должен на четвереньках ползать, понял? Володи больше нет. Всё, забыли про Володю!“ <…>русская власть, так же как и туркменская, и казахская, отличается принципиально от европейской<…> в России правит царь-жрец. <…> сейчас нефть упадёт, и люди сплотятся вокруг царя-жреца. Царь-жрец — это тот, к кому мы бежим, когда нам больно и когда нам радостно».
Результаты последних президентских выборов подтвердили правильность мыслей Доренко. Симоньян зафиксировала их, а события после дня голосования превратили точку зрения журналистов в правило.
Царь-жрец — это тот, к кому мы бежим, когда нам больно и когда нам радостно
Так уж вышло, что перед 18 марта большие СМИ публиковали исключительно хорошие новости, разбавляя общую благостную картину сообщениями о ДТП, кражах и прочих мелких происшествиях. Но после уверенной победы Путина медийное поле резко изменилось. Пожар в кемеровском ТРЦ «Зимняя вишня» и отравление детей в Волоколамске подняли информационную волну. Возникло чувство, что всё это копилось-копилось и в одночасье вырвалось наружу.
Вот пример из школьного курса физики. Если налить воду в стеклянную бутылку и выставить её за окно на мороз, то через некоторое время внутри ёмкости образуется лёд. Он увеличивается в объёме, и из-за расширения стекло лопается. Сила эта настолько неудержима, что способна разорвать даже металлические стенки — именно поэтому в морозной Сибири часто лопаются старые водопроводные трубы. После информационной «заморозки» события в разных точках России словно раскололи реальность.
Что же произошло? Родственники погибших в страшном пожаре в «Зимней вишне» поняли, что местная власть существует отдельно от населения. Это чувство вызревало долго, но трагедия стала точкой бифуркации. Кемеровчане вышли на центральную площадь города, оставшись один на один со своим горем, ощутив себя брошенными на произвол судьбы. Это чувство полного бессилия ярче всего проявилось в плакате «Мы все заперты в этом зоопарке» — речь идет о контактном зоопарке в торговом центре, где двести животных в закрытых клетках сгорели вместе с людьми. Вслед за сибиряками люди стихийно собирались по всей стране, зажигали свечи, возлагали цветы и детские игрушки к народным мемориалам.
Наше общество отделяет фигуру главы государства от бюрократической системы. В условиях «осаждённой крепости», внешнего давления и западных санкций население на выборах голосовало не за президента-чиновника, а за национального лидера. Путин был воспринят как защитник, как последняя надежда, как сакральная фигура. Увидев, что система на местах не может обеспечить их безопасность, люди обратились к верховной власти. Искать справедливости и помощи у царя — вполне в традициях русского народа. Как сказал когда-то сам Путин, «у нас в России <…> за всё отвечает президент». В этой ситуации он, конечно, не мог не приехать в Кемерово.
Система вдруг перестала работать — и Путин остался наедине с народом
Для Путина поствыборное кузбасское пламя, в котором мучительной смертью погибли дети, стало как будто отражением пожара 1996 года. История об этом есть в книге «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным». Тогда, сразу после проигранных Анатолием Собчаком (начальником Путина на тот момент) выборов мэра Санкт-Петербурга, семья будущего президента поехала отдыхать на дачу. Недавно построенный кирпичный двухэтажный дом был изнутри обшит деревом.
«К нам приехала Марина Ентальцева, мой секретарь, с мужем и дочкой. <…>Мы, мужики, пошли в сауну, прямо в доме, на первом этаже. Попарились, искупались в речке и вернулись в комнату отдыха. И вдруг я слышу какой-то треск. Потом дым — и вдруг пламя как бабахнет! Я закричал своим командирским голосом, чтобы все бежали из дома. Горела сауна», — рассказывал Путин.
По его словам, дыма было столько, что заволокло лестницу, по которой надо спускаться. На втором этаже находилась старшая дочь Маша, которая не могла найти путь к выходу. Путин взял её за руку, вывел на балкон, содрал с кровати простыни, связал их и привязал к решётке. Маша спустилась вниз.
«Дом как свечка сгорел. Пожарные приехали. Но у них сразу вода кончилась. А озеро буквально рядом. Я говорю: „Как кончилась вода? Целое озеро же есть!“ Они согласились: „Озеро есть. Но нет шланга“. В общем, пожарные приезжали и уезжали три раза, пока все не сгорело дотла».
Личное измерение всегда придаёт событиям дополнительную глубину. История двадцатилетней давности под Санкт-Петербургом была со счастливым концом. Сценарий кузбасской трагедии весны 2018-го оказался иным. В социальных сетях на страницах отцов, потерявших детей, — портреты Путина. Мужчины голосовали за него. На площади в Кемерове они ждали только его, не веря местным чиновникам, не веря никому. Царь, помазанник Божий, мы же выбрали тебя, где ты, когда так нужен?
Пожар подсветил важную проблему — чиновники на местах находились в некоем параличе. Выстроенная система не смогла обеспечить безопасность людей. Оказалось, что Кремль не очень хорошо представляет, насколько эффективно управление в регионах. Вертикаль власти исчезла, оставив президента наедине с народом. По сути, плакаты «Путин, помоги» в Волоколамске и требования вышедших на улицу кемеровчан говорят об отсутствии между президентом и гражданами России хоть какой-нибудь прослойки. Система вдруг перестала работать — и Путин остался наедине с народом.
Представляя лица сгорающих в пламени детей, глядя на бессилие спасателей, на безбрежный живой поток чиновников, поднятый его волей и мчащийся в никуда по бескрайним просторам страны, думал ли он: «Где я в этом потоке?»
Кемеровский взгляд Путина останется в истории. Такие глаза могут быть только у человека, который воспринял трагедию в «Зимней вишне» как свою личную. А ещё — у того, кто понял, что одинок. Кто осознал, что вокруг него лишь вакуум.
В разрежённой атмосфере современной российской действительности не осталось ничего. Только Путин и пустота. И русский народ, смотрящий в усталые глаза своего вождя.
Михаил Беднаржевский специально для Тайги. инфо