Маленькие принцы
Просыпаюсь в семь, но не от будильника, а от топота! Народ умыться спешит, на завтрак, а там кто куда — в школу, на работу, на занятия. У меня впереди завтрак, ипподром и отделение милосердия, куда побаиваюсь идти. Еще один день из жизни Ояшинского детского дома — в очерке Оксаны Мамлиной.
Из столовой уже аромат булочек поднимается, пахнет какао. Опять та же развеселая компания, на этот раз поём «Алёшу». Это который в Болгарии русский солдат. Многие дети не знают уже этой песни, а тут поют. Здесь вообще знают то, чего многие дети, к сожалению, не знают. Как убрать за собой, например. Как нарисовать картину с помощью яичной скорлупы или с помощью пластилиновых иголочек. Как сшить платье к выступлению и простынь, как починить текущий кран. Они все умеют сами. Они больше готовы к жизни, чем многие дети. Потому что они готовились, и их готовили. Где-то не жалели. Где-то хвалили. Не давали стоять на месте, учили отвечать за себя настолько, насколько позволяет внутренний потенциал. А это штука сложная. Ее до конца не знает никто. И никто не знает предела.
Испытание и увеличение этого самого потенциала происходит каждый день, везде, и у воспитателей, и у воспитанников, одна из точек испытания — ипподром!
Девять утра, дождит. Девчонки во главе с Николаем Рыбаловым чистят лошадок, готовят к трудовому дню. Гладят щетками бока, гривы, хлопают по спине, смотрят глаза в глаза. Трудный день, для всех. Когда здоровый ребенок на соревнованиях во весь опор несется на лошади — это красиво и не вызывает такого опасения, а вот когда маленький, неходячий почти, сидеть-то толком не может, но держится, вот тут поражаешься и думаешь, где предел человеческих сил и есть ли он вообще? Катают и лечат не только своих, люди приезжают из Новосибирска, из области, да и со всей России. Потому что методика уникальна, разработана совместно с конным клубом «Золотой бор» и его руководителем Галиной Егоровой.
Малыш лет трех ручонками вцепляется в гриву, лежит головой практически на конском крупе — так вырабатывается чувство равновесия и развивается координация движений. Надо дотянуться и закинуть плюшевого утенка в баскетбольную корзину. Пока тянется, конь спокойно стоит, не шелохнется, обученный! Корзина побеждена и дальше метры белого потолка перед глазами, колеблющегося от лошадиной поступи. Это и есть достижение цели. В отличие от многих здоровых, она у этого малыша реальна и важна!
Лошадь, причмокивая, ест хлеб из маленьких теплых ручонок. Так происходит любовь, на контактном уровне. А я иду, сопровождаемая прекрасными воспитателями дальше, в отделение с названием «Милосердие».
Как жить, когда не умеешь дышать, смотреть, ходить? Не знаю… Никто не знает, но некоторые живут. С трубочками, глотая воздух, ощупывая предметы и кроватку, распуская ниточку от простыни. Живут какими-то окольными путями, нам непонятными и неизвестными, как растения, которые сломали, живут все равно, и их жизнь — божественная тайна, ибо Создателю было угодно, чтобы эта душа жила. Потому что душа — ментальна, у нее есть глаза, ей может быть больно, тепло, радостно, холодно независимо от внешних данных. Душе не нужен ум, она космическое понятие, она больше ума! Такие дети — открытый космос… маленькая вселенная, маленькие принцы, прилетевшие из других галактик, чтобы о чем-то сказать нам, земным и ограниченным понятиями и условностями.
140543
Чья-то ручонка из кроватки, прозрачная, с тоненькими ниточками вен, поднята вверх, будто капитулирует или просит помощи. Мне кажется, сейчас капитулирую я… Со всеми своими подвигами на нефтяных вышках и подводных съемках я сейчас позорно капитулирую в коридор и зареву… Потому что этих маленьких принцев наш мир научился в основном не замечать, предавать, делать вид, что их нет, что все здоровы, счастливы и просто супергерои. И фоточку в инстаграм в постельке с чашкой кофе. Как блогер я не против инстаграма! Против равнодушия.
Маленьких принцев окружают герои. Скромные, многие попросили имен не упоминать, так и сказали: «Здесь нет слова „я“, есть слово „мы“». «Мы» вместе делают большое дело, изо дня в день, из часа в час. Задышал сам — уже победа! Пополз, не пошел даже — еще круче! Поймал мяч — герой! Назвал мяч мячом — супермен!
Глаза и руки таких детей — воспитатели и психологи. Ладонь в ладонь, плечо к плечу, где ты, потенциал? Проснись! Просыпается, оттаивает, трескается крепкая скорлупа, имя которой — нелюбовь. Как по Звягинцеву. Рождается робкая беззащитная душа, протягивает ладошку психологам, отвечает на музыку в комнате психологической разгрузки, подает колечки, учится отличать непослушный квадратик от ромбика, не закрывает уже лицо и не бежит прочь, как в первые разы.
А психологи придумывают новые программы и пути, общаются, обучаются, ищут, растут сами вместе со своими детьми. Опыта уже намного больше, чем в девяностые, есть такие дома и в других городах, под Санкт-Петербургом, в Москве. Там тоже ищут! Дело в том, что время идет, и болезни меняются. Не так давно аутизм, к примеру, вообще не выделяли как отдельное заболевание. Природа его не изучена еще до конца, а в последнее время детей с таким диагнозом прибавляется. Ребенок с синдромом Дауна будет радоваться жизни и посылать в мир солнечные лучики, а ребенок с аутизмом закроет лицо и голову руками и забьется под батарею… Каждый в своем мире, и мир каждого разный, нужно отличать один от другого и по- разному лечить, либо создавать разные условия для жизни, потому что вылечить ни то, ни другое невозможно.
Выхожу из отделения милосердия, кажется, эти дети понимают всё на уровне вибраций, для меня непостижимых. Пока, маленькие принцы, чистите свои вулканы с воспитателями, для меня вы — выше моего понимания, вы лучше, чем я…
Съемка окончена. Сажусь в машину, с крыльца машут, смеются! Мне не хочется уезжать, здесь тихо и птицы поют, все согрето теплом. Но, подняв воротник, уезжаю на электричку.
Тот же вокзал, двухоконный, деревянный, внутри, как в деревенских сенях, пахнет мокрыми досками и вениками. Дед какой-то говорит вполголоса: «Я после войны враз жену и двух ребяток потерял, померла при родах, вот на этих руках и нес. Думал, пусть калеки убогонькие, только чтоб живы были. Я б их на солнышке да на молоке вырастил. Я здоровый, как бык, был! (и сейчас дедок крепкий еще, рослый, видно силу былую) Не бывало такого раньше, чтоб больного ребенка из гнезда выкинули. Божье дело — не нам его разрушать, живет, так и пусть живет, а нет — так пусть Бог безгрешного забирает. По-божьи люди жили… А я так и не женился боле, и помру бобылем, чтоб до моих безгрешных хоть пальчиком дотянуться».
Подошла электричка, до свидания Ояш, до свидания детский дом, до свидания люди, живущие по-божьи… хоть пальчиком бы до вас дотянуться.
Оксана Мамлина