Эколог: Государственная политика в области охраны Байкала неадекватна
Почему присоединение Бурятии к ДФО вызывает много опасений, а «дальневосточный гектар» — это угроза, за счет чего и кого удалось улучшить ситуацию с лесными пожарами, как Китай связан с нерпами и кто виноват в главных проблемах Байкала, отвечает эколог Наталья Тумуреева.
Проект #СпасиБайкал провел онлайн-интервью с директором Бурятского регионального объединения по Байкалу (БРОБ), экологом и общественником Натальей Тумуреевой. В течение недели к посту с анонсом собирались вопросы — их можно было задать в комментариях. В назначенный день спикер ответил на них лично. Собрали для вас все ответы.
СпасиБайкал: Наталья, давайте начнем с горячей темы — Бурятия вошла в ДФО. И теперь Байкал вроде как стал еще и дальневосточным. Ваши ожидания, опасения, вопросы по этому поводу?
— Добрый день! Я об этом уже писала на своей странице, что у меня больше опасений, чем каких-то ожиданий. На сегодняшний день ситуация с охраной озера Байкал остается сложной и напряженной. Ответственным за его охрану является Министерство природных ресурсов Российской Федерации, региональные власти не имеют полномочий, что их собственно устраивает, так как в любой экстренной ситуации можно сказать, что это не наши полномочия и мы не виноваты.
нам уже объявлено, что дальневосточный гектар не будут выделять в Центральной экологической зоне, так теперь появится еще один предлог, чтобы ее сократить
За последние несколько лет было создано несколько новых надзорных структур, например, межрегиональное управление Росприроднадзора и Межрегиональная природоохранная прокуратура с центрами в Иркутске. Как будет осуществляться их деятельность в условиях разных федеральных округов? У нас без того была сложная координация работы в области охраны озера, как это будет сейчас — вообще не понятно.
Меня также очень волнует, каким образом будет распределяться пресловутый «дальневосточный гектар». Конечно, сейчас нам уже объявлено, что его не будут выделять в Центральной экологической зоне. Так теперь появится еще один предлог, чтобы ее сократить! Вообще все к этому и идет, как мне кажется.
Vladimir Chubarov: Наталья, как вы оцените ситуацию с мусорными ссылками на берегах Байкала? Ухудшилось или улучшилось в этом сезоне?
— Мне, кажется, что и в этом году ничего не изменилось. Как было плохо, так и есть. Радует одно, что лето было холодное и туристов было меньше, в первую очередь, самих жителей Бурятии. Пока не будет создана система, ничего не изменится.
Alexandr Popov: Наталья, что планируется сделать в память о
— Для нас сейчас очень важно сохранить не только память о нем, но и всеми силами продолжать его дело. Мне сейчас очень его не хватает. Некому позвонить, посоветоваться, как это было раньше. Я до сих пор переживаю его уход. Сейчас с его сыном Борисом собираем материалы для книги. Хотим сделать памятную табличку на дом, где он жил. И да, в следующем году будет научно-практическая конференция «Шапхаевские слушания». Именно слушания, потому что Шапхаев — это слушания.
Владимир Скращук: Наталья, привет вам из Иркутска. Недавно правительство Бурятии заявило о резком сокращении в 2018 году количества лесных пожаров и их суммарной площади. Как вы оцениваете достоверность этой информации? Действительно ли ситуация стала лучше?
— В этом году ситуация с лесными пожарами действительно лучше, но это не заслуга нашего правительства. Это погода (лето было дождливое) и добровольческое движение, которое было создано в 2015 году. Ребята работают на предупреждение. Пожароопасный сезон для нас начался плачевно — с гибели людей.
Татьяна Школьникова: Когда берега Байкала будут объявлены специальной зоной — чтобы туристы и местные жители, приезжающие на выходные — не оставляли после себя беспорядочные кучи экскрементов, использованных памперсов, пластиковых бутылок и стекла?! Когда для воскресного отдыха местных жителей будут отведены специальные площадки, оборудованные мангалами, вакуумными туалетами и мусорными баками? И запрещён бесконтрольный «отдых» и разжигание костров?
— Я думаю, это вопрос к власть имущим и ко всем жителям республики. От себя могу добавить: когда правительство действительно будет думать о том, как эффективно вложить деньги в охрану озера, а не о том, как оттуда чего-нибудь отмыть. Когда, наконец, будут расставлены приоритеты мероприятий по охране озера и проведена стратегическая экологическая оценка законодательства. Ну, а местные жители сами для себя должны уже решить, как они хотят жить — в экскрементах (своих) или в чистоте.
Galina Cherenkova: Бурятам все равно, что будет с Байкалом?
— Кому-то да, кому-то нет. За всех бурят ответить не могу. Мне не все равно!
Диман Уваров оглы: Наталья, в этом сезоне уровень Байкала поднялся. Как это ощущалось в Бурятии? Решена ли проблема с осушением колодцев?
— На 1 ноября 2018 года уровень Байкала 456,95 метров, это на 71 см выше, чем на 1 ноября 2017 года. Местные жители из Ранжурово говорят, что вода в колодцах поднялась, но все равно ниже привычного уровня. Теперь у нас проблема в другом — что мы будем делать, если придет «большая вода».
Если зима будет многоснежной, возникнет дилемма: поднимать уровень Байкала, затапливая бурятский берег, или увеличивать расход воды через ГЭС, затапливая пойму Ангары и застройку в Иркутске
Если зима будет многоснежной, возникнет дилемма: поднимать уровень Байкала, затапливая бурятский берег, или увеличивать расход воды через ГЭС, затапливая пойму Ангары и застройку в Иркутске. Никто внятно мне не ответил, что делать будем. Принятые в ноябре решения об увеличении расходов на Иркутской ГЭС пока не влияют ни на нас, ни на Иркутск. А что будет, если придет «большая вода»?
Яна Долганина: Здравствуйте, Наталья! Если позволите, несколько вопросов:
1) В последние годы активно обсуждались планы Монголии построить несколько гидротехнических сооружений в бассейне Селенги и потенциальное влияние будущих проектов на Байкал. В обсуждениях, насколько я помню, активно участвовали и экологи из Бурятии, в том числе выступали против монгольских инициатив. На каком этапе сейчас эти проекты? Какова ваша позиция?
2) Как вы считаете, адекватна ли государственная политика в области охраны Байкала? Что, на ваш взгляд, было бы необходимо изменить? Какие последние инициативы в этой сфере вы бы отметили как правильные и как бессмысленные?
3) Насколько своевременен и эффективен, на ваш взгляд, введенный запрет на ловлю омуля и как вы относитесь к инициативе разрешить добычу нерпы?
4) Проблема вывоза и переработки мусора сейчас одна из самых обсуждаемых во всех регионах страны, с какими трудностями сталкивается Бурятия в ее решении и как решается это на берегах Байкала, где традиционно много туристов, что, вероятно, усугубляет ситуацию? По-прежнему ли актуален вопрос с попаданием в озеро стоков с турбаз? Как, на ваш взгляд, можно было бы решить эту проблему, может быть, есть какой-то опыт, который мы могли бы позаимствовать в других странах или регионах РФ?
5) Какую бы экологическую проблему вы бы назвали сейчас основной на Байкале? Как можно было бы ее решить? Нужно ли привлекать для этого население и каким образом?
Спасибо!
— Спасибо за вопросы. Постараюсь ответить кратко и понятно. Потому что по первому вопросу мне бы лекцию часа на два… 1) Моя позиция не поменялась — строить ГЭС на Селенге нельзя. И это связано не с тем, что я пытаюсь ущемлять монголов в их правах, как некоторые меня обвиняют. Реализация проекта приведет к плаченым последствиям. В первую очередь, будет изменен сезонный сток реки Селенга. Поясню: естественные колебания реки Селенга таковы, что летом уровень воды становится выше, а зимой — ниже. При эксплуатации ГЭС все будет с точностью до наоборот: летом будет наполняться водохранилище, значит вода в нижнем бьефе (у нас в Бурятии) будет низкой, а зимой ее будет много, потому что для большей выработки энергии будет увеличен расход. Даже это одно говорит о том, что ничего хорошего не будет точно. На сегодняшний день Группа компаний МИНИС выслали нам новое техническое задание на проведение Региональной экологической оценки гидротехнических сооружений. У нас есть ряд претензий, которые мы озвучили в письме как во Всемирный банк, так и в МИНИС. Основные из них — в том, что в техзадании нет оценки альтернатив, а также по данному техзаданию нет общественных обсуждений.
2) Государственная политика в области охраны озера Байкал неадекватна. Необходимо провести Стратегическую экологическую оценку законодательства, расставить приоритеты в охране озера
Местному населению в советское время во время запрета на вылов омуля были предоставлены рабочие места, строились рыборазводные заводы, реально велась борьба с браконьерством
3) Запрет на вылов омуля своевременен, но неэффективен. Посмотрите на прилавки: везде он продается почти свободно, в любом виде. Опыт запрета уже был в советское время. Тогда это было эффективным, потому что это была государственная программа. Местному населению были предоставлены альтернативные рабочие места, строились рыборазводные заводы, реально велась борьба с браконьерством. На сегодня есть запрет и все. Контролировать его некому. Никто не штрафует торговые сети за продажу выловленного браконьерами омуля. А к добыче нерпы отношусь отрицательно. На сегодняшний день, я так понимаю, ее промысел хотят разрешить снова для продажи в Китай.
4) Проблема с мусором на берегах Байкала решается сейчас только посредством привлечения волонтеров. Свалки вокруг прибрежных сел не санкционированы, на их ликвидацию у муниципалитетов нет денег. С 2019 года в Бурятии будет работать региональный оператор по утилизации отходов. Сейчас нужно работать с ним в этом направлении.
мы на всех углах кричим, что китайцы лес вывозят, правительство землю вокруг Байкала продает, а сами едем на берег Байкала и оставляем там кучи мусора
Проблема с малыми стоками существует. Нет системы контроля за мелкими турбазами и гостевыми домами. Решение для круглогодичных турбаз — локальные очистные сооружения, для маленьких гостевых домов — только заключение договора на вывоз ЖКО. И главное — контроль как за турбазами, так и за компаниями, которые осуществляют вывоз стоков. Пока не вижу никаких других решений. Про эффективные очистные сооружения и так все понятно.
5) Мусор, стоки. Население привлекать нужно. Пока мы сами не поймем, каким богатством (озеро Байкал) обладаем, учить нас бесполезно. А то мы на всех углах кричим, что китайцы лес вывозят, правительство землю вокруг Байкала продает, а сами на выходных едем на берег Байкала и оставляем там кучи мусора! Ответы выше.
Ангелина Давыдова: я бы про эффективность госпрограмм по Байкалу спросила, какова текущая ситуация, что сделано, что не сделано, что с накопленным ущербом дальше будет. Плюс Байкал же вошел в Нацпроект Экология, как вы это оцениваете, что хотелось бы общественникам увидеть?
— Мое мнение, что все программы, которые касаются озера Байкал, должны обсуждать с местными жителями. Хотелось большей открытости при реализации мероприятий. Эффективность госпрограмм нам еще предстоит проанализировать, как раз на предмет, что сделано, а что нет.