«Убийство Немцова продолжается»: новосибирцы выступили против репрессий
Шествие и митинг в память об убитом Борисе Немцове прошли в Новосибирске. После его смерти политические репрессии стали обыденностью для России, заявили участники акции.
Мэрия Новосибирска не согласовала шествие в память о Немцове по центральной части города. Поэтому 20 активистов прошли по аллее Красного проспекта без политических лозунгов и плакатов — они несли только портреты Немцова.
Траурное шествие сопровождал десяток полицейских в форме и в штатском, параллельно по дороге двигалась машина правоохранительных органов с камерами слежения за толпой.
«Слава НКВД!» — крикнул какой-то мужчина из проехавшей мимо процессии иномарки.
После Красного проспекта свернули на улицу Крылова. Так получилось, что из-за узких заснеженных тротуаров и вспоминавшие Немцова, и полицейские (в форме и штатском) были вместе. Все шли в тишине, даже спецмашина ехала тихо-тихо. Прохожие останавливались тоже в тишине и опускали глаза, когда мимо них проносили портрет убитого политика.
Участники остановились у Вознесенского собора. Отсюда власти согласовали уже шествие против политических репрессий. Прямо от грязной, заполненной машинами парковки, на которой были вынуждены собраться активисты «Яблока», Либертарианской партии, «Левого фронта», регионального штаба Алексея Навального и бывшие политики.
Активисты сначала развернули огромный баннер со словами «Коррупция должна стать неприличной. Д. А. Медведев», а потом отправились к Камню жертвам политических репрессий в Нарымском сквер по тротуару. По дороге их продолжала сопровождать спецмашина, которую не могли обогнать ехавшие за ней по своим делам жители.
В шествии участвовали около 50 человек. Они провели митинг у Камня скорби, к которому поставили портрет Немцова.
«За четыре года [со смерти политика] ничего не сделано. Нашли только непосредственных убийцы и то есть небольшие вопросы, даже не допросили [экс-командира роты батальона „Север“ Руслана] Геремеева, — напомнил сопредседатель „Солидарности“ в Новосибирске Виктор Поляков. — Рано или поздно преступление будет раскрыто, будут названы заказчики и организаторы, будут названы все. Всё то же самое, как было в первый день, когда нашему президенту положили на стол все данные».
Андрей Гладченко считает, что убийство Немцова стало началом новой, открытой, фазы политических репрессий в России.
«Мы стоим у Камня жертвам политических репрессий 30−40-х годов прошлого столетия, и мы имели право рассчитывать на то, что эти репрессии останутся в памяти, в архивах, — отметил Гладченко. — Нет, этого не произошло. Мы каждый божий день удивляемся тому, какие новые способы давления на жителей своей собственной страны придумывает государство. Государство сегодня не сосредотачивается в одном острие вертикали, оно рассредоточено и стоглавно, и каждая его пасть состязается с другой пастью за право называться самым репрессивным органом. Со времени убийства Немцова этих органов у нас даже прибыло — появилась Росгвардия, которая по своей сути, по приготовлениям и вооружениям, которые для нее закупают, заявляет о себе самой: «Мы — орган репрессий против собственного народа».
Госдума тоже превращается в «орган репрессий», считает Гладченко. Он напомнил о введении ответственности за «вовлечение» несовершеннолетних в политические акции, о преследовании за лайки и репосты в социальных сетях: «И не надо думать, что великий вождь Путин вышел на трибуну и декриминализировал эту статью — вы знаете, как этой декриминализации подчинились репрессивные органы. Никак».
«Убийство Бориса Немцова не было одноразовой акцией. Убийство Бориса Немцова продолжает по сей день», — закончил Гладченко.
Бывший депутат Госдумы Аркадий Янковский и экс-член регсовета «Яблока» Ольга Лесневская знали Немцова лично. Первый назвал убитого самым блистательным политиком своего поколения, вторая в 90-е снимала о нем фильм как о молодом губернаторе Нижегородской области.
«Он сближал людей, он был прекрасным коммуникатором, вокруг него всегда было весело, ответственно, здорово, целеустремленно, было понятно, с кем и куда идти, — рассказал Янковский. — Говоря, что его не хватает и будет не хватать всегда, нужно помнить и о том, что этот кошмар кончится, придет время, когда будут востребованы люди такие как Борис Ефимович, а таких совсем мало. <…> Но очень правильно было сказано про молодежь, которой спасать эту страну, спасать с именем Бориса Ефимовича. Для них он учитель, наставник и символ, символ он и для всех свободных людей».
Глава реготделения «Яблока» Светлана Каверзина вспомнила о конфликте на Украине: «Война, которой Россия потворствовала, мне кажется, никогда не простится нам. Нам нужно выходить, нам нужно говорить, что мы против войны, против того, что государство делает со своими людьми, против всех тех темных сил, которые сейчас правят бал».
Выступил и глава местного отделения «Мемориала» Александр Рудницкий. Он обратил внимание, что после его убийства в других государствах именем Немцова назвали площади и улицы, а в Ярославле третий раз сняли вывеску с дома, где он жил, и не разрешают поставить мемориальную доску на здании думы.
«В 30-е годы заключенные делились на две категории: социально близкие — это уголовники — и политические, в основном по 58-й статье. Так вот уголовники были социально близки власти советской. Сейчас осудили непосредственных виновников убийства, но не может наша власть никак узнать, кто же заказчик и организатор убийства. Подлое убийство в спину — это политическая репрессия. <…> Сегодня националист [организатор „Русских маршей“ Дмитрий] Дёмушкин выступал по телевизору и говорил, что пока нас сажают, мы не должны разбираться в политических предпочтениях, мы должны объединиться, а потом будет время выяснять, как устроить жизнь».
Рудницкий не согласился, что репрессии начались после убийства Немцова: «Пальцев рук не хватит назвать убитых известных политических деятелей». «И очень легко отличить репрессии это или нет — если организаторов власть найти не смогла, значит, если организовала не сама, то, по крайней мере, попульстительствовала», — добавил он.
Текст и фото Ярослава Власова