Новые ограничения в науке и интернете, последние хрипы медицины. Итоги недели
Россия подталкивает ученых к эмиграции, сокращает больничные койки и медперсонал. Медведеву нравится четырехдневная рабочая неделя. Депутаты Госдумы из параллельной реальности хотят исправить собственные ошибки захватом «Яндекса». Итоги недели в программе «Тайга.взгляд».
Видеоподкаст с участием руководителя аналитического отдела Тайги.инфо Алексея Мазура и редакционного директора сайта Евгения Мездрикова.
Не забывайте подписываться на канал Тайги.инфо в YouTube, так вы будете первыми получать уведомления о новых передачах и роликах.
Видео Кирилла Канина
О Минобрануки, которое хочет ограничить контакты ученых с иностранцами
Алексей Мазур: Это красочная иллюстрация двух тенденций. Первая: в стране нарастает паранойя — у тех, кто у нас отвечает за паранойю и получает за нее хорошую зарплату. А вторая — что наукой у нас в стране управляют люди, которые понятия не имеют, что такое современная наука, в каком она состоянии находится и как ею управлять.
Даже если встать на сторону параноиков и предположить, что весь Запад хищнически хочет напасть на наши достижения (хотя они всё чаще взрываются, горят, и еще что-то с ними происходит), то зачем закручивать эти гайки, если у вас есть свободная возможность выезда из страны? А стоящие ученые могут переменить место жительства безо всяких проблем. Многие так и работают — на два института. В данном случае они попадают под определение «иностранный ученый». Вот наши [новосибирские] ученые работают в CERN, делают для него различные магниты, оборудование и так далее. И вот они там работают, а потом приезжают и попадают под статус «иностранный ученый».
Более того, известный в Новосибирске писатель Алексей Понедельченко работает в ИЯФе [Институте ядерной физики СО РАН] механиком, ну, то есть, что-то делает для установок. Он говорит: вот Саша, американский ученый, с нами работает, а вот Вася, европейский ученый, хотя и Вася. И вот мы вместе ходим пиво пить, и что я должен делать?
Во-первых, [существует] подменное понятие о том, кого обогащает научный обмен. Этот указ имел бы смысл, если бы в России была супернаука, величайшие достижения, и разведки всего мира стремились бы все это украсть. И тогда нам надо все закрыть на замок, ничего не отдавать. В реальности картинка несколько иная: если построить забор между нашими учеными и иностранными, то, скорее всего, мировая наука если и потеряет, то не сильно, а вот наша наука просто тут же деградирует и помрет. Те ученые, которые могут быть востребованы на Западе или в Китае, они просто сразу уедут, потому что работать в таких условиях невозможно.
Этим людям, которые пытаются что-то спасать, еще бы понять сначала, что нужно спасать. Да, у нас есть секретные научные учреждения, есть те, кто занимается оборонкой. Так они все под подпиской о неразглашении и хорошо знают, что им можно с иностранцами, а что нельзя. И для кого эти инструкции? Для условных ботаников, которые пока еще не попали под пяту Первого отдела и думают, что им все можно.
Мы видим, что приказ бессмысленный и вредный со всех сторон. Во-первых, информации наши ученые получают из заграницы больше, чем туда отдают. Ну, просто потому, что Россия меньше, чем весь остальной мир. А научно — сильно меньше. Представление о том, что мы выдающаяся научная держава, скажем так, уже сильно устарело. Во-вторых, если вы не перекрыли «утекание» ученых физически за границы, то ограничить их общение с иностранцами — просто ускорить их утекание. У нас, что, малая «утечка мозгов»? Нет, она немалая. Наверное, половина того, что мы здесь «выращиваем», убегает, потому что в России работать сложно. А теперь — еще сложней? Ну, давайте еще обогатим американские университеты.
О деградации медицины
Алексей Мазур: С одной стороны, наука большинства не касается. Хотя это сокровище, которое досталось современной России от СССР, и частью слито в унитаз, частью разобрано, а остальное умело добивается Котюковым и условным Ковальчуком. Теперь — медицина. Происходит деградация целых институтов. Встрепенутся, что-нибудь там поделают, нацпроект, например, потом опять начинают оптимизировать. У нас все время с одной стороны — оптимизация, а с другой — попытка украсть, создать параллельные коммерческие структуры, которые будут осваивать бюджет и продавать втридорога этим же нищим больницам оборудование.
Или в Новосибирской области был прекрасный министр здравоохранения при [губернаторе Василии] Юрченко — Шаплыгин. Он из Самары сбежал с уголовным делом, потому что купил для онкоцентра оборудование, которое не подходило к тому оборудованию, что там было. 200 млн рублей было потрачено, потому что просто нужно было потратить туда. И выяснилось, что это бесполезный металлолом. Хотя первоначально закупка была написана именно так, как надо. Но нет, это выкинули, потому что та фирма не могла поставить, могла поставить только другая.
С одной стороны — нищая медицина, врачи, которые получают маленькую зарплату, или вообще не могут найти врачей на такую зарплату. А с другой стороны — огромные денежные потоки. И это у нас сплошь и рядом.
Продолжение — на видео.