Музыкальный журналист Ляля Кандаурова: «Классика занимает в общественном эфире больше места, чем электроника или джаз»
Литературный фестиваль «День женской книги» пройдет в Бердске 7 марта. В нем примет участие московский музыковед, журналист и писатель Ляля Кандаурова, известная своими лекциями на образовательных площадках «Арзамас» и Level One. За десять дней до фестиваля она рассказала Тайге.инфо, почему Чайковский и Бетховен вполне могут потягаться в востребованности и узнаваемости с рок-звездами и можно ли выходить на сцену в сапогах.
Тайга.инфо: Как ты это делаешь? Я часто вспоминаю, как мы познакомились, и как я сидел в уголке на твоей лекции про Генделя, и у меня натурально снесло башню. Где я и где Гендель? Не прошу раскрывать секретов, но ведь наверняка есть какая-то технология, которой ты увлекаешь слушателей?
— Мне нечего тут сказать, просто я безумно люблю музыку. Это стыдно, так по-детски звучит, но я решусь. Человеку всего несколько раз в жизни дано ощутить сверхъестественное, побывать где-то за пределом. Ну там — влюбиться, увидеть своего спящего новорожденного ребенка, посмотреть на громадный бирюзовый ледник или ночное море. У каждого набор какой-то свой. Специально попасть на эту территорию волшебства нельзя. Но можно знать свой вид транспорта, который иногда тебя туда доставляет. Кто-то занимается экстремальным спортом, кто-то ходит в церковь, кто-то отправляется в горы. Я знаю, что мой транспорт туда — музыка, и вижу, что иногда мне почему-то удается брать людей с собой. Правда, мне всегда стыдно пересматривать записи своих лекций, потому что от восхищения предметом вид у меня, по-моему, глуповатый, как у всех влюбленных людей.
Тайга.инфо: У меня ко всем специалистам в области музыки один и тот же вопрос, на который мне так никто толком и не ответил. Чем хорошая музыка отличается от плохой? Ведь хорошей музыкой могут быть и Бетховен, и Битлз, и панк-рок, и группа «Комбинация» в определенный момент и даже русский шансон. А бывает «никакая» музыка. Вообще бессмысленная, не оставляющая ничего внутри. Есть ли универсальный метод, который позволит отличить хорошую мелодию от плохой, хорошую оперу от плохой, хороший шлягер от плохого?
— Универсального точно нет. Во-первых, «хорошесть» музыки сильно зависит от того, как она исполнена, как вписалась в контекст твоей жизни и кто был твоим в нее проводником. Очевидно, что «хорошая» для каждого своя: мы приходим к определенной опере, мелодии или треку своими собственными путями.
Во-вторых, со временем меняются наши оценки. Казались ли песни «Комбинации» искусством в 1990-х годах? Смешно. Прошло тридцать лет, на расстоянии мы видим панораму эпохи, и, вписанная в нее, эта музыка дает почву для интересной дискуссии. Казались ли хорошей музыкой оперы Генделя поколению наших бабушек? Нет, потому что они понятия не имели, как эта музыка звучит: для широкой публики его оперные партитуры выплыли из Леты на рубеже тысячелетий, а сейчас мы не можем надышаться на них. Казалось ли современникам в начале XIX столетия, что Луиджи Керубини — хороший композитор? Безусловно, в этой связи всегда цитируют восторженный отзыв о нем Бетховена, а Бетховен слов не тратил. Сейчас, называя «хороших» авторов начала XIX века, мы не поместим Керубини даже в десятку. Но кто знает — сыграй его вдруг прекрасно, в каком-то новом свете условный Теодор Курентзис — не зарыдаем ли мы, не признаем ли своей ошибки, не поместим ли Керубини в один ряд с Бетховеном?
Наконец, считала ли я десять лет назад, что Малер и группа Can — это гениально? Нет, потому что была глупая и невежественная. В то же время, есть что-то таинственное, неформулируемое, что заставляет меня верить, что песня «Три полоски» никогда, ни для кого не попадет в категорию «хорошей музыки». Но это я так говорю, а вот мой 9-летний племянник, возможно, сейчас мог бы поспорить.
Тайга.инфо: А существует ли плохая классическая музыка?
— Поскольку ты задаешь этот вопрос мне, честнее будет сказать, что есть та, что не нравится мне. Я не стану, кроме как из тяжелой необходимости или пересматривая фильм «Космическая одиссея 2001», слушать музыку обоих представителей династии Штраусов.
Тайга.инфо: В общем музыкальном фоне, в котором существует среднестатистический человек, классика занимает от силы процентов десять. И то, наверное, я преувеличил. Тяжело ли работать на этом поле? Ведь больших денег это не приносит, стадионы не собрать. Чем ты подпитываешь себя?
— Ты даже не представляешь, какой колоссальный интерес к классике испытывают по состоянию на 2020 год «среднестатистические люди». Предконцертные лекции, лекционные ликбезы, просветительские программы для детей и подростков, выезды в парижи и берлины на важные премьеры, частные лекции для маленьких групп энтузиастов, концерты с комментариями, смс с неизвестных номеров: «Я очень люблю музыку, особенно романсы Чайковского, давайте вы придете на празднование моего дня рождения и расскажете мне о них».
Я буквально отбиваюсь от работы, муж и годовалый сын уже слегка в отчаянии. В 2013 году, когда я начинала, все было не так. Сейчас не проходит дня, чтобы я не открыла фейсбук и не увидела, что кто-то где-то рассказывает что-то о музыке. Мне кажется, классика занимает в общественном эфире несравненно больше места, чем интеллектуальная электроника, или изысканный сложный джаз, или кантри. А ведь все это — колоссальные миры, и есть люди, которые живут этим, разбираются в существующих там иерархиях и системах преемственности, отличают хорошее от плохого. Они так настроили свою жизнь, что наверняка не кажутся себе экзотической сектой. Вот я и сделала то же самое.
Ну и еще, конечно, есть классика и классика. Мне кажется, что Чайковский и Бетховен вполне могут потягаться в востребованности и узнаваемости с поп- и рок-тяжеловесами. Про Чиприано де Роре и Рейнальдо Ана этого нельзя сказать, но за семь лет мне довелось поговорить с подиума и про них.
Тайга.инфо: Твои лекции — это так или иначе шоу. Должна ли классика перестать быть камерной? Может, есть смысл выйти за пределы элитарности и «вжарить року» именно в визуальном смысле?
— У нас в этом отношении ханжеский жанр — это правда. Недавно я оказалась на одной закрытой профессиональной дискуссии, куда съехалось несколько десятков преподавателей музыки, и речь зашла о том, можно ли выходить на сцену в сапогах. Я даже дала втянуть себя в какой-то спор ненадолго, пока не опомнилась. Ну, то есть взрослые люди всерьез сидели и дискутировали о том, как можно стоять в сапогах на сцене Большого зала Консерватории, ведь это кощунство, декаданс, неуважение к слушателю и падение нравов.
Мне кажется, в этот момент они ребенка и выплеснули. Можно «вжаривать» рок, можно стоять истуканом, можно играть на рояле с декольте и в короткой юбке, босиком и в сандалетах, в водолазке и в скинни джинс. Куда более неприличным, чем все это, мне кажется обсуждение чьих-то сапог, замена разговора об игре — разговором о сапогах. Вернее, так: дифференцировать эти вещи нельзя, внешний образ и визуальные эффекты, конечно, являются частью исполнительской личности и самой игры. И если в такой игре есть смысл, ничего, кроме уважительного внимания, это вызвать не может. А если нет смысла — все еще проще.
Тайга.инфо: Для Бердска ты приготовила лекцию «Чем музыка обязана женщинам». Если спросить вышеупомянутого среднестатистического человека, он вряд ли вспомнит кого-то кроме Александры Пахмутовой. Особо «продвинутые» — еще Софию Губайдулину, но вряд ли хотя бы одно из ее произведений будут способны назвать. Так в чем же женский вклад? И что нового узнают гости фестиваля из твоей лекции?
— Мы же уже договорились не мерить «великость» количеством просмотров. Иначе и Сороковая симфония Моцарта, и мадригалы Кьяры Коццолани окажутся одинаково не нужны миру в сравнении с сокрушительной мощью «Деспасито». Да и «великость», как я пыталась объяснить выше — штука эфемерная, совершенно ненадежная как эстетический компас.
На протяжении примерно тысячелетия, несмотря на то, что все обстоятельства были против, существовали женщины, писавшие музыку. Некоторое из того, что они делали, сейчас кажется вторичным, как у всех композиторов. Но среди их музыкальных текстов есть, по-моему, настоящие откровения, к которым страшно интересно прикоснуться. И еще это, конечно, необыкновенные судьбы: из-за того, что женщины прошлого жили в мире, где писать музыку им не полагалось, каждая, состоявшаяся в этом качестве, была или экстраординарным персонажем, или оказалась в занимательных обстоятельствах, или совершала неочевидные, любопытные шаги.
Мы поговорим и о русских женщинах, писавших музыку, и о поразительных штуках, которые придумывали бенедиктинские монахини полтысячелетия тому назад, и об одной феноменальной итальянке, работавшей при дворе Медичи, и о женщинах 19 века, про работы которых восторженные рецензенты писали: «надо же, совершенно не заметно, что это сочинила женщина», и о женщинах-композиторах наших дней.
Беседовал Михаил Фаустов