«Нас решили убедить, что мы справились с эпидемией. Это бред»
Новосибирцы рано обрадовались и поверили властям. Безопаснее не стало, нам надо привыкать жить с COVID, как, например, с ВИЧ. А то, что делают власти, успокаивая население, можно назвать в каком-то смысле преступлением. Эпидемия в регионах будет только нарастать. Оценочное мнение обозревателя Тайги.инфо Алексея Мазура.
Приводим расшифровку ключевых тезисов, прозвучавших в программе «Мазур в эфире». Она выходит в эфир каждый вторник в 20:00 по новосибирскому времени (16:00 мск). Подписывайтесь на наш канал в YouTube и первыми узнавайте о новых роликах и трансляциях.
Тема коронавируса важна — и даже более, чем обычно, потому что многие думают, что она уже не важна. Объясню. Я — сознательный гражданин — ограничил свои социальные контакты, но все же они у меня остались. То работники соцслужбы, то знакомые, то по телефону меня поздравляли [с днем рождения] разные люди — друзья, сослуживцы, коллеги. Слово за слово — о том и сем поговоришь.
Резюме. У нас и так существенная часть народа считала, что коронавирус — это выдумки какого-то всемирного правительства, Билла Гейтса, Германа Грефа… Я так думаю, то большинство людей не могли сформулировать, ни чьи это выдумки, ни для чего эти выдумки. Самое простое объяснение — перепаниковали. Мало ли было этих эпидемий?
Как это часто бывает в нашем современном мире, каждый человек находит подтверждение тому, во что он хочет верить. Хочет верить в макаронного монстра? Найдет сайт, где описывается явление макаронного монстра. Хочет человек верить в НЛО? Он находит сайт, где приводится много свидетельств. И так далее. Должна быть отдельная наука, которая изучает подобную мифологию. Например, вот это бред про 5G и его связь с коронавирусом. Специально придумать это было невозможно.
Другая часть — это пропаганда. Я как бывший политтехнолог хорошо понимаю, как происходит манипулирование общественным сознанием. Именно по этой причине я не смотрю телевизор уже 20 лет. По этой же причине не читаю анонимные телеграм-каналы. И вам не советую. Когда вы находитесь в некой информационной среде, вы можете думать, что вы стойкий оловянный солдатик, что вы подвергаете сомнению всю информацию, которая к вам попадает. Но вы все равно находитесь в мире, искаженном этой пропагандой. И рано или поздно это изменит восприятие мира.
Так вот. Наш несчастный народ сначала не доверял тому, что правительство говорит про эпидемию, а теперь, когда правительство сказало, что мы прошли пик, он радостно поверил (или убедился, что «все это было ерундой»). И сейчас, я смотрю, люди совершенно расслабились. Люди в общественном транспорте без масок, в магазинах без масок. И вообще не заморачиваются, на работу все ходят.
Простой вопрос: если мы в конце марта сели в этот псевдокарантин, когда на всю страну была 1000, кажется, заболевших, а в Новосибирске — девять, а сейчас в стране их 300 тыс., а в Новосибирске — 1700, то почему сейчас стало безопасно? Это же бред. Понятно, что безопасно не стало. Действуют какие-то причины, по которым нас решили убедить, что мы справились с эпидемией. Хотя любой критический анализ говорит, что не справились.
Дальше возникает вопрос, врет ли статистика. То, что показывает Роспотребнадзор, — число заражений в месяц. Тут две составляющих. Одна — это врут или не врут. Другая — то, что у нас до сих пор заболеваемость складывалась из двух слагаемых. Первая — заболеваемость в Москве. Она давала в апреле две трети от числа зараженных на всю страну.
В Москве все по-серьезному. Можно по-разному относиться к пропускам, к системе контроля полицейской — то, что Собянин пытается внедрять. Но факт в том, что в Москве карантинные меры гораздо более жесткие, чем в регионах. И я верю, что в Москве удалось переломить ситуацию, и этот тренд на снижение числа зараженных запустить.
Обращаю внимание: в тех странах, в которых карантин вводился по-серьезному (а даже в Москве не так серьезно), — это Китай, Европа, обычно перелом наступал через две недели. В Москве он наступил через месяц. Это означает, что даже московские меры были не такими жесткими, как могли бы быть.
Дальше вопрос: а с чего в остальной России-то будет снижение? Думаю, что фальсификация заболеваемости, фальсификация диагнозов идет. Один момент — это роль Роспотребнадзора. Если бы у нас была демократия, был бы парламент, то по итогам всей этой истории с коронавирусом должно было быть парламентское расследование по деятельности Роспотребнадзора. Во-первых, он совершил много ошибок. Ловили коронавирус из Китая, а из Италии не ловили. Хотя все было понятно. Тестировали не тех и не так. Ну, это ладно.
Главная проблема в том, что Роспотребнадзор отказался взять уже готовые немецкие тесты, которые показали более-менее свою релевантность, и начал разрабатывать собственные. Они были разработаны с опозданием, их массовое производство тоже запоздало, и они показывали погоду. И, возможно, до сих пор показывают. То есть в данный момент мы знаем, что люди, у которых пневмония, сдали сначала положительный тест, потом вдруг отрицательный, хотя им лучше не становится. Их выписывают, и они умирают. И не попадают в статистику по COVID.
Если бы наша медицина нормально относилась к таким случаям, то никто бы не называл этих людей выздоровевшими от COVID. Считалось бы, что они больны COVID, и от него умерли. Вот уже четвертый подобный случай в Новосибирске, о котором я знаю. Я так понимаю, что если можно записать другую причину смерти, то пишут другую причину смерти. Примерно то же количество людей, знаю статистику по Иркутской области, умирает с COVID, но не от COVID.
Другие две цифры — это показатели умерших от внебольничной пневмонии в Дагестане и в Санкт-Петербурге. Зачем-то губернатора Петербурга [Александр] Беглов проговорился и сказал: «Вы знаете, у нас от COVID умерло [примерно] 70 человек, а от внебольничной пневмонии — 700». Для COVID-диссидентов это был бы аргумент: видите, у нас все носятся с этим коронавирусом, а умирают от пневмонии. Но ее в таком количестве не было раньше. И увеличение происходит почему-то в тот момент, когда идет эпидемия COVID-19.
Власти надо, чтобы эпидемия не распространялась, и поэтому она принимает меры, чтобы она не распространялась. Но тут проблема в чем. Когда власть говорит, что у нас перелом, идет снижение, то, что бы они ни писали, какие бы циркуляры ни издавали (давайте не пускать людей на похороны или носить маски в общественном транспорте), если люди не верят в опасность угрозы, они не будут предохраняться, не будут оберегать себя.
Можно, конечно, упрекать меня в том, что я запугиваю наших людей, они и так дрожат. Это вопрос психологического отношения к делу. Надо привыкать жить с COVID. Ближайший год, как минимум, мы будем жить в стране и в мире, в котором есть риск подцепить эту инфекцию. Но мы же живем с чумой? Живем с ВИЧ? И уже привыкли.
Я считаю, что то, что делают власти, успокаивая население, — это в каком-то смысле преступление. Потому что это реально приведет к увеличению смертей. У меня довольно грустные прогнозы на тему развития эпидемии. Я думаю, что в регионах она будет расти, в Москве ее задавят.
И еще момент. В регионах, конечно, вводятся какие-то меры. Близкий пример — Новосибирская область. Постановление о том, что нужно ввести масочный режим в общественном транспорте и в магазинах. Я читаю в соцсетях, что это приводит к страшным конфликтам. Власть распоряжение издала, а обеспечить его выполнение не может.
Еще вопрос возникает к нашему полицейскому государству. У нас количество полицейских на душу населения существенно выше, чем в других странах. А еще Росгвардия, а еще армия. Казалось бы, авторитарная власть, «вертикаль», издает распоряжение. Выведи полицейских и штрафуй, не пускай в магазин. Идет без маски — извини, входа нет. Нет, у нас, как ни странно, права человека. Вы требуете с меня маску, а в распоряжении губернатора написано «рекомендательно». А почему так написано? А потому что у него, оказывается, не права заставить. В нашем бюрократическом государстве такой ворох документов, так все расписано, что губернатор не может заставить носить маски. Для этого нужно постановление президента или правительства, а оно его не издает, но говорит, что губернаторы будут отвечать.