Как живет «красная зона» крупнейшего коронавирусного госпиталя Новосибирска

12 Июн 2020, 05:58

Главврач новосибирской больницы № 11, специализирующейся на лечении COVID-19, показал «красную зону» госпиталя. Корреспондент Тайги.инфо Кирилл Канин проследил путь пациентов от приемного покоя до реанимации и пообщался с врачами.

Все сотрудники больницы, исполняющие административные функции, на время эпидемии переехали в отдельно стоящее здание столовой. Столы для пищи убрали, расставили столы для работы — с компьютерами и папками для документов. Кто-то занял места у окон, кто-то на сцене кафе.

Во дворе две ярко оранжевые палатки с надписью «Медицина катастроф» и умывальник. Когда идет большой поток пациентов, здесь они могут дождаться приема. «Двустороннее воспаление поставили мне, — говорит сидящая в палатке женщина с Хилокской журналистам, — но я не кашляю, у меня нет ничего такого, температура 36,7». Доктора отмечают, что наплыв больных случается по вечерам, люди боятся оставаться дома на ночь.

Двухкомнатный кабинет главного врача переоборудовали в зону отдыха для дежурных докторов, в одной комнате разместили пять кроватей, в другой небольшие столики и все необходимое для приема пищи. «Ну как, они же не роботы», — объясняет главврач Алексей Величко.

Раньше специальные помещения для персонала находились прямо в отделениях, сейчас их отдали под палаты для больных. «Мы свыклись с этой ситуацией, для нас теперь это нормальная жизнь, — рассказывает главная медицинская сестра больницы Ольга Жерносенко. — После 4−6 часов работы выходят наши девочки и мальчики, нужно чтобы у них было место, где можно отдохнуть, попить чай. На конец прошлой недели у нас в госпитале было 478 сотрудников, работают по сменам. В день выходят процедурные сестры, палатные сестры, доктора, старшие по этажам, старшие сестры остаются на дежурства в ночь. Сотрудников у нас четвертая часть от того, что должно быть, штатно у нас при нынешнем количестве пациентов должно быть 2200 человек. На этой неделе пришло большое пополнение медицинских сестер из других учреждений, я очень им благодарна».

Проблема с кадрами возникла, когда госпиталь перепрофилировали под борьбу с ковид. Первым делом пришлось попрощаться с младшим медицинским персоналом в возрасте 65+, для них работа стала слишком рискованной. Многие специалисты не смогли преодолеть страх и отказались работать. Некоторые ссылались на то, что ковид не их специализация.

«Приходилось уговаривать, — рассказывает главврач. — Говорю специалисту: „Приходи, ты же врач“. Он отвечает: „Так я же хирург“. „Тем более, если хирург, людей оперируешь, значит, ковид и подавно вылечишь“». Коллектив получился «дружбы народов»: к борьбе с неведомой заразой подключились специалисты поликлиник №№ 1, 18, 22, 24, приехали из Чанов, из Барабинска.

Непосредственно здание больницы полностью отведено под больных с ковидом. Первый этаж — «чистая» зона, а со 2 по 7 этажи и подвал — «грязная» или «красная» зона. Вход через специальное помещение, где команда персонала помогает коллегам правильно облачиться в костюмы индивидуальной защиты. На одноразовые штаны и рубаху надевают бахилы до колен с двумя вязками, нарукавники, халат, фартук, шлем, респиратор, очки и две пары резиновых перчаток — одну на другую. Так одеваются все: врачи, сестры, транспортные бригады, электрики, сантехники, инженеры обслуживающие сложное медицинское оборудование. В последнее время ежедневно запас средств индивидуальной защиты уменьшается на 350−400 комплектов.

Защитные очки запотевают почти сразу. «Это у всех так, — улыбается главврач, — только доктор в этих очках должен суметь еще укол поставить, капельницу, да даже историю заполнить. Они уже привыкли, даже как-то по стеклам бьют, плюют и протирают, уже отработаны целые технологии, как правильно надеть».

Дежурный врач в приемном покое рассказал, что самый большой наплыв пациентов пришелся на середину мая: в сутки поступало по сто человек, преимущественно ночью. На распределение одного пациента уходит не менее 40 минут, каждому нужно сделать КТ, рентген, мазок. Аппарат для КТ журналисты застали во время профилактических работ, в день прибору приходится проводить по сотне исследований, это большая нагрузка. А если пациент «тяжелый», то перекладывать его это еще и нагрузка для медиков.

Информацию о состоянии здоровья больных, по словам Величко, можно получить по меньшей мере по трем телефонам: днем работает горячая линия, на телефоне главная сестра, ночью на звонки отвечает дежурный администратор. Номера телефонов указаны на сайте и прикреплены на шлагбауме при въезде в больницу.

Важно, чтобы сам пациент, подписывая бумаги при поступлении, указал, кому можно сообщить информацию о его состоянии. Если соответствующая графа в форме остается пустой, значит, больной не желает разглашения, и врачи не имеют права сообщить информацию даже самым близким родственникам. Юридически такое согласие может дать консилиум из трех врачей, но это правило действует только, если больной поступает в госпиталь уже будучи не в состоянии подписывать документы.

Стандартный набор для лечения ковидных больных определяется рекомендациями федерального минздрава, но в конечном итоге ответственность за выбор схемы и за здоровье больного несет его лечащий врач. Больные с ковидом требуют больше внимания и схемы их лечения обходятся дороже, чем у больных с бактериальной пневмонией. Препаратов для лечения, говорит инфекционист, в больнице достаточно. Для лечения используют в различных комбинациях, в зависимости от случая, противовирусные лопинавир/ритонавир, гидроксихлорохин, низкомолекулярные гепарины, глюкокортикоиды, патогенетическая терапия, интерферонотерапия и симптоматическая терапия.

«Конечно, в начале у всех страх, но потом привыкаешь, — рассказывает терапевт Ирина Владимировна из СОМЦ ФМБА. Это наша работа. Каждый врач проходит дистанционную учебу по лечению ковида. Ну и тут очень много пациентов с сопутствующими патологиями, поэтому приходится все свои знания включать». Ирина делает обход, у нее 8 палат по 4−5 пациентов в каждой.

В реанимацию больные попадают на срок от 3−4 до 10−12 дней в зависимости от степени выраженности дыхательной недостаточности. На спине с ковидом лежат только во время процедур, в остальное время больных переворачивают на живот или на бок. «Средняя летальность по реанимациям города — от 15% до 23%, — объясняет заведующий реанимационным отделением. — Примерно каждый четвертый больной погибает в реанимации, это обычная статистика, она не зависит от ковида».

Узнав, что корреспондент из Тайги.инфо, одна из медсестер припомнила ему статью с фотографиями неубранных туалетов и настойчиво повела показывать удобства и для мужчин, и для женщин на седьмом этаже. «Вы знаете, у нас утром после публикации на планерке сколько эмоций было, — сказала она. — Люди возмущались, обижались, ведь мы же работаем, стараемся. У нас тоже контингент разный бывает. Я вот захожу в палату, а мимо меня из угла тарелка с недоеденной кашей пролетает. Пациент покушал и выкидывает в урну через всю палату: попадет — не попадет. Один сходил в туалет — не смыл, другой зашел после него, выбежал догнал, устроили драку в коридоре, мне пришлось вокруг них бегать, „Брейк!“ кричать. Сфотографировать можно полный мусорный бачок, а можно пустой. Каждая смена убирает, это четыре раза в день. Бачки наполняются, питание-то пятиразовое. Но мы же все равно стараемся для больных».

«Вопрос, когда пройдет пик, надо задавать эпидемиологам, Щербатову Александру Федоровичу [руководителю управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Новосибирской области], — отвечают журналистам Величко и Иванинский. — Мы не знаем сколько больных придет, наше дело — лечить. Сейчас [4 июня2020 года] несколько дней есть небольшое снижение. Палатка не забита, в ночное время мы практически не загружены. Пять дней назад в больнице находилось 770 больных, когда был пик, сейчас — 690. Вчера около 97 человек поступило. Пик это тот самый случай, когда и в коридорах лежат и так далее. Ну, а как? Сортировочный госпиталь — это не санаторий. Мы не имеем права отказывать. Приезжает скорая — мы больного обязаны разместить и начать лечение. Условия максимально приближенные к боевым. Не хочется использовать слова „военно-полевой госпиталь“, но по факту это так. Деньги: зарплата, президентские, губернаторские — это, конечно, хорошо, но важно и просто поблагодарить. Им всегда обидно, когда их незаслуженно обижают. Те, кто там постоянно работает, настоящие герои. Не все согласились туда идти, некоторые отказались, остались те, кто принял для себя решение. Лишь бы не забыли героев по завершении всей этой эпопеи, чтобы они почувствовали заботу государства».