Как голосуют в СИЗО: «Неужели я буду поддерживать этот режим?»
Бывший директор Большого новосибирского планетария Сергей Масликов, который провел в СИЗО почти два месяца в 2018 году, рассказывает, как проходят выборы в изоляторе, по какому принципу арестованные голосуют и какие ощущения при этом испытывают по сравнению с участками на воле.
На старте «общероссийского голосования» по поправкам в Конституцию Тайга.инфо публикует небольшой фрагмент из будущей книги «Тюремные записки астронома». Историю уголовного преследования Сергея Масликова читайте здесь.
Когда я отсидел в СИЗО уже больше месяца и стал философски относиться к происходящему, мне довелось принять участие в выборах президента. Именно так: не старшего по камере, даже не «смотрящего» за СИЗО, а президента всей страны. Здесь, в СИЗО, большая часть сидельцев еще не получила свой приговор. Так что мы еще не осуждены, а потому имеем полное право принимать участие в этой ответственной процедуре. Это возвысило меня в своих собственных глазах.
Нам повезло — у нас в камере есть телевизор. Он подключен к кабелю, можно смотреть примерно 15 каналов. Через этот прямоугольный экран мы ощущаем все нарастающее давление на зрителя: посмотрите, какой замечательный у нас кандидат, он и это умеет, и это, и даже то. Мне не по нраву такой прессинг, и, конечно, я ни за что на него не поддамся. Тем более, если при существующем режиме произошла такая явная несправедливость со мной, неужели я буду поддерживать этот режим? Да ни за что! Ведь стиль работы всех этих «органов», через руки которых я прошел, сформирован по указке свыше.
Из моих соседей только Макс ответственно относится к предстоящему событию. С ним мне крупно повезло. Мы вместе анализируем телепередачи о кандидате-супергерое, но обсуждаем те острые вопросы, которые остаются за кадром. По произнесенным словам, фразам и даже по интонации выступающих домысливаем несказанное. Мы заняты увлекательной аналитической работой. Остальным преступникам, сидящим с нами в камере, зеленой молодежи, это не интересно. Время от времени кто-то ропщет, пытаясь переключить канал. В мирной жизни я бы давно так и сделал, но здесь, при наличии безмерного свободного времени, информацию с экрана мы принимаем и тщательно, со смаком, перевариваем.
И вот наступил день голосования. Отказываться от похода в избирательный пункт никто не хочет — все-таки лишний выход из камеры много значит для зэка. Нас ведут строем по переходам, которые местами перекрыты решетками с лязгающими металлическими дверьми. Избирательный пункт находится в красном уголке, предназначенном для зэков, работающих при тюрьме.
Камеры выводят по очереди, по какому-то неведомому расписанию, но все же мы пересекаемся с предыдущей группой, а потом и со следующей. Кто-то успевает обменяться приветствием, кто-то узнает про своих подельников или знакомых. В комнате для голосования за столами сидят женщины. Хоть и не молодые, но для изголодавшихся мужских глаз и такие за радость. Можно даже позволить себе короткую фразу или шутку. Только в тюрьме или в армии понимаешь, что женский голос звучит по-особенному.
Получаю по списку свой бюллетень, расписываюсь, а далее меня направляют за ширму. Вот уж не ожидал, что здесь обойдется без давления. Можно спокойно ставить галочку там, где хочешь или даже портить бюллетень. Это мне понравилось. Даже не думаю — что там дальше будет с моим бюллетенем. Администрация тоже не в накладе — у них сегодня стопроцентная явка.
Моим коллегам по несчастью повезло — они успели у кого-то стрельнуть сигарету. Теперь, вернувшись в камеру, они по очереди с наслаждением затягиваются дымом. Курева не было несколько дней, и я понимаю их счастье. Делимся впечатлениями. Большинство предпочли поставить галочку наугад, лишь бы не в ту графу, которая навязывалась нам по телевизору. Все за то, чтобы жизнь за стенами нашей темницы хоть как-то менялась.
В этот день мы мечтаем о праздничном обеде. Вспоминаем, как две недели назад, когда приезжала московская проверка, нам выдали по котлете. Вот это был праздник! Увы, сегодня наши мечты разбиваются о тарелку бигуса с малозаметными следами жира. Чтоб уж совсем не упускать праздничный настрой, достаю из заначки плитку шоколада и делюсь с парнями.
На следующий день нас наказали. Вечером Дэн завесил лампу над дверью полотенцем. Я хотел было сказать, что это чревато неприятностями, но так приятно было засыпать в темноте, без бьющего в глаза света, что я промолчал. Утром на проверке нам это припомнили. За нашим поведением круглосуточно следят две видеокамеры, подвешенные по углам к потолку. Сегодня ночью видеокамеры ничего не показывали. Дэн зачем-то сразу признался, хотя этого не следовало делать. Сотрудники даже растерялись от такой честности. Дэна не стали наказывать. Наказали всю камеру, изъяв телевизор. Изобразив возмущение, про себя мы вздохнули с облегчением.
На самом деле от постоянно вещающего экрана я лично подустал. По крайней мере, мне было тяжело засыпать под какую-нибудь ахинею. В эти моменты я мечтал о берушах, и даже пытался изготовить их из ваты. В моем матрасе ее еще немного оставалось. Да и выборы президента прошли — теперь телевизор зэкам ни к чему.
Сергей Масликов, специально для Тайги.инфо