Как победить коррупцию после ухода Путина: «Элитам нужно предложить сделку со следствием»
Первая лекция политического обозревателя Тайги.инфо Алексея Мазура о России будущего. Какова главная задача в борьбе с коррупцией и кто должен ей заниматься, если «сесть придется всем»? Нужно ли изымать собственность, которая была приватизирована? Сколько должны отдать государству коррупционеры и чем займутся независимые прокуроры?
Цикл видеолекций «Как построить Россию будущего» создан по просьбам подписчиков Алексея Мазура и Тайги.инфо. Он будет выходить на сайте по понедельникам в 11:00 по новосибирскому времени (07:00 мск).
«Эпоха Владимира Путина рано или поздно закончится, и встанет вопрос — как решать накопившиеся за эти годы проблемы. У меня не было задачи оценить его правление. Точки зрения в обществе на это прямо противоположные, — рассуждает Мазур. — Однако никто (даже сам президент) не отрицает наличие проблем. Сегодня уже очевидно, что многие из них Путиным (и при Путине) решены не будут, поскольку это противоречит принципам его управления. Либо преемник Путина, либо пришедшая к власти оппозиция встанут перед вопросом — что делать дальше. Многие из проблем не имеют простого решения».
Политический обозреватель Тайги.инфо расскажет о России будущего в своих лекциях. Представляем первую из них — «Как победить коррупцию». Ее можно также послушать в Castbox. Вам потребуется всего 11 минут.
Видео и монтаж Татьяны Душутиной. Не забывайте подписываться на канал Тайги.инфо в YouTube, чтобы получать уведомления о новых роликах и эфирах. Ниже приведена текстовая версия лекции.
Бытовая коррупция и право собственности
Одним из самых острых будет вопрос — что делать с коррупцией. Примитивное представление состоит в том, что нужно заменить высшее руководство страны на более честное, и оно наведет порядок.
Проблема состоит в том, что не высшее руководство страны развело коррупцию. Оно появилось в уже коррумпированной системе и «всего лишь» овладело ей, поставило ее себе на службу. Но в коррупцию так или иначе вовлечено огромное количество людей. И еще столько же хотело бы вовлечься, только не знает, как.
Все те люди, которые сейчас призваны бороться с коррупцией, либо сами коррумпированы, либо привыкли сосуществовать с коррумпированной системой, живя по принципу «я делаю свою работу и никуда не лезу». Из таких, в принципе, еще можно было бы набрать кадры для новой системы, но остается вопрос — как их отличить от других и кто будет заниматься набором.
Любая структура по борьбе с коррупцией тут же столкнется с гигантским давлением. Взятки в миллионы долларов, угрозы убийством самим сотрудникам и их родственникам, шантаж по старым грехам, заказные разоблачительные статьи в прессе. Вы много знаете людей, которых можно направить на такую работу и быть уверенным в том, что через год они останутся неподкупными?
Другая, не менее важная, проблема состоит в том, что если расследовать абсолютно всю коррупцию за последние тридцать лет, то «сядут все». Ну, или существенная часть населения. В 1990-х «расчет с гаишниками на месте» был обычной практикой. На тех, кто требовал оформления протокола, смотрели, как на сумасшедших.
В бытовую коррупцию было вовлечено огромное количество врачей и преподавателей. Причем зачастую хороших врачей. Это была своего рода «компенсация» за низкие зарплаты.
Имущество, полученное коррупционным путем приватизации или другими способами, позже могло не раз поменять собственника и теперь принадлежать «добросовестному покупателю». Нужно ли возвращать его государству? До какой степени «глубины» в прошлое? Очевидно, что изъятие такого имущества у «добросовестных покупателей» породит огромную нестабильность в экономике и обрушит фондовый рынок.
Главной задачей в антикоррупционной борьбе должно быть прекращение коррупции, превращение ее в маргинальную деятельность. По поводу прошлого важнее вскрыть масштабы коррупции, выявить и сломать ее механизмы, определить основных участников и сделать невозможным в будущем повторение ее в таких масштабах.
По-видимому, следует предложить существенной части нынешней политической и бизнес-элиты масштабную сделку со следствием.
Чрезвычайная антикоррупционная комиссия
Нужно создать в России Чрезвычайную антикоррупционную комиссию (ЧАК). Их может быть несколько на федеральном уровне (при президенте, парламентская, при прокуратуре), которые могут конкурировать между собой и заниматься одними и теми же делами и персонажами. Для персонажей регионального масштаба — аналогичные комиссии в регионах. Хотя комиссии независимы и конкурентны, они образуют единую систему.
В каждую комиссию должны входить как представители «чистых» силовиков, так и люди, пользующиеся доверием общественности.
Далее определяется срок, в течение которого представители чиновничества и бизнеса могут прийти «с повинной». Пришедший «с повинной» обязан рассказать обо всех эпизодах своего участия в коррупции и других противоправных деяниях, и обязательно — о соучастниках. Тогда он не несет наказания (за исключением тяжких преступлений против личности), возвращает государству 30% своих активов и может считаться «отбеленным» — более государство к нему не имеет претензий. Однако если позже вскроются значимые преступления, о которых персонаж не рассказал (на сумму 10% от его активов, например), или активы, которые он утаил, — сделка аннулируется.
По поводу тяжких преступлений против личности. Если они были совершенны 10 лет назад и ранее, каждому пострадавшему или его родственникам виновный выплачивает компенсацию по установленному прейскуранту. За убийство она должна быть в миллионах долларов. За незаконное лишение свободы или уголовное преследование — по определенной сумме за каждый год лишения свободы. Если преступление произошло менее десяти лет назад — в силе остается уголовный кодекс.
Чрезвычайная антикоррупционная комиссия может принять решение о запрете занимать государственные и выборные посты тем, кто прошел процедуру «очищения».
Все результаты расследований и показания персонажей должны предаваться гласности (возможно, не сразу — пока не закончены смежные расследования).
ЧАК может сама инициировать разбирательство в отношении того или иного персонажа. После направления уведомления у него есть неделя на то, чтобы пойти на сделку. По истечении недели такая возможность исчезает, а персонаж отвечает по всей строгости уголовного кодекса, если его вина будет выявлена и доказана. Все персонажи, которым ЧАК предъявляет обвинение, имеют право на защиту в суде присяжных.
Естественно, должен быть принят закон о том, что госслужащие (а может и не только) обязаны объяснить происхождение своего имущества и денежных средств.
ЧАК может заниматься и этими вопросами.
Спустя некоторое время объявляется, что первый этап антикоррупционной кампании завершен. После этого условия «сделки с ЧАК» ужесточаются. Персонажи, пошедшие на сделку, должны будут передать государству 50% своих активов.
На третьем этапе при заключении сделки нужно будет отдать государству 70% активов.
А потом «дверки закроются», и расследования будут вестись по уже накопленным материалам. Их должно будет хватать для посадки тех особо «упоротых» коррупционеров, кто не воспользовался столь щедро предложенными возможностями.
Тем самым будет полностью вскрыта вся схема коррупционных взаимоотношений. Все участники коррупционных схем выбудут из политики и госслужбы, а государство получит обратно существенную часть украденного без обвала фондовых рынков и чехарды с правами собственности. Наверно, этот механизм позволит получить максимально высокий процент возврата. Вполне вероятно, что проблемы наполнения бюджета будут решены на несколько лет вперед.
Простые законы и независимые прокуроры
Конечно, данный механизм не обеспечивает стопроцентной справедливости. Кто прибежал сдавать подельников первым, отделается легким испугом. Кто последним — получит «по полной». Но никакой механизм не может обеспечить стопроцентной справедливости. Тотальное расследование без участия в нем самих фигурантов потребует огромного числа честных и квалифицированных следователей, которых в России просто нет. Частичные, выборочные, расследования, приведут к новому витку произвола (этих расследуем, на тех закрываем глаза) и коррупции.
Далее встанет вопрос — как не допустить возникновения и возобновления коррупционных схем? Вряд ли мы можем рассчитывать на то, что все наши люди в одно мгновение станут честными и бескорыстными.
Тут, конечно, следует обратиться к лучшим антикоррупционным практикам мира и попробовать их в разных регионах.
Важно провести существенное упрощение российского законодательства. Сегодня оно чрезмерно регламентировано. Можно было бы подумать, что это хорошо, но нет. По факту любой чиновник находится в ситуации — если ты хоть что-то делаешь, то ты обязательно нарушаешь. И это провоцирует коррупцию — раз уж я все равно нарушаю закон, так хотя бы и себе что-то получить с этого.
Сегодня коррупция централизованно «крышуется» разного рода силовиками. Это связано с тем, что у каждого силовика есть «зона ответственности». А у каждого чиновника есть ограниченный список силовиков, которые могут его привлечь к ответственности. Или не привлечь. Масштабная коррупция возможна постольку, поскольку все коррупционеры взаимосвязаны с теми, кто должен был бы их сажать. Связи могут иметь разную природу, но не в этом суть. Важно, что по факту они устанавливаются довольно быстро.
Для решения этой проблемы потребуется институт независимых прокуроров. Их должно быть не менее сотни. И каждый должен обладать правом возбуждать и расследовать уголовные дела в любой точке России и в любой сфере деятельности. У каждого независимого прокурора должен быть штат сотрудников, который увеличивается или уменьшается в зависимости от успешности работы независимого прокурора. Критерии успешности должна определять специальная парламентская (или парламентско-президентская) комиссия. Она же должна выставлять оценку деятельности независимых прокуроров и менять в зависимости от нее размер их финансирования.
Наличие ста или более независимых прокуроров, каждый из которых может возбуждать уголовные дела где угодно, сделает невозможной долгосрочные договоренности между коррупционерами и силовиками. С сотней независимых прокуроров, среди которых наверняка окажутся и амбициозные карьеристы, уже не договоришься.