Как насиловали и избивали заключенных иркутской ИК-15. Рассказ тувинского осужденного
Заключенных ангарской колонии №15 пытали и заставляли писать явки с повинной после бунта в учреждении, узнали правозащитники. Их, в частности, увезли в иркутское СИЗО-1 и проводили через специальные «пресс-хаты», где их били и насиловали. Одним из пострадавших оказался житель Тувы Кежик Ондар. Его земляк Эртине Монгуш, над которым также издевались, рассказал подробности преступлений.
Уроженец Тувы Эртине Монгуш был одним из заключенных ИК-15. В апреле 2020 года в ней началась акция протеста из-за регулярных пыток, ее жестоко подавили бойцы сводного отряда ГУФСИН. Осужденных, по словам Монгуша, раздели до трусов и бросили в автозаки. 10−11 апреля их вывезли в иркутское СИЗО-1 и ангарское СИЗО-6.
Тувинец рассказал проекту «Гулагу.нет», что сразу по приезду в СИЗО-1 людей начали избивать местные «разработчики» — заключенные, которые могли применять насилие по указанию сотрудников ФСИН и следователей, чтобы добиться явок с повинной об организации бунта в колонии.
Эртине Монгуша и еще семь человек поместили в камеру №138. Там их сразу начали пытать 10 местных заключенных. Мужчин связали, им вставили в рот кляпы, а на голову надели мешки.
«Мы лежали под шконками, надевали мусорный пакет на голову, — вспоминает Монгуш. — Бывало, что на моих глазах кого-то дергали, чтоб явку с повинной писал, чтоб на кого-то что-то написал. <…> Я не согласился, не буду писать ничего. Начали бить, обливали водой, потом вытащили маленький провод».
Тувинца пытали током, прикладывая к ногам подключенный к сети провод. Он рассказал, что слышал и крики из других камер: «Очень много таких ситуаций было».
«Встретили жестко, каждый день мочили. Ток всякий разный. <…> Там были ["разработчики"] Миха, Марченко Степан, Кот, Рыжий. <…> [Пытали] за то, „чё ты жег промку [промзону], чё ты делал там“, чтобы я тоже написал явку с повинной», — добавил бывший заключенный.
Явки с повинной, по информации основателя «Гулагу.нет» Владимира Осечкина, должны были направлять в управление СК РФ по Иркутской области. Администрация изолятора также могла сотрудничать с оперативным управлением ГУФСИН и отделом «М» иркутского управления ФСБ, указывал он.
В таком режиме Монгуш и провел около двух недель. Их развязывали только для того, чтобы покормить. Сотрудники СИЗО, по словам мужчины, знали о пытках. Они приходили в камеру во время пыток: «Просто смотрели живой или не живой».
«Дрищами, пидорами называли. По-человечески ни единого слова не услышишь там. Там постоянно маты, просто не сидишь — постоянно тебя бьют: „Давай пиши явку с повинной, на кого-то показания давай“», — рассказал тувинец.
Издевательства в камере №138, по словам Монгуша, продолжались около полутора месяцев, после этого его перевели в обычную камеру.
163479правозащитники рассказали, как пытают тувинских заключенных в иркутском СИЗО
В ноябре 2020 года мужчину перевели в еще одну «пресс-хату» иркутского СИЗО — камеру №421. Там были заключенные по кличкам Курбат, Фикса, Нос: «Почти всех из ИК-15 через эту хату прогоняли, кто там [в СИЗО-1] был в течение ноября-декабря. Постоянно бить <…>, чтобы песни постоянно запевали, всякие издевательства в течение пяти суток, чтобы я сознался [в участии в бунте]».
Кроме того, Монгуш успел побывать в камере №446 вместе с Кежиком Ондаром. Однажды сотрудник администрации зашел к нему и сказал «забрать» из коридора Ондара, который до этого побывал в одной из «пресс-хат».
«Я вышел, смотрю — Кежик сидит на продоле [корридор в тюрьме], не может стоять. Я его поднял, зашли в камеру, смотрю — у него уже жестко, на ноги не может вставать, в туалет сходить не может. Я ему помог, смотрю, там кишка торчит, вылезает — спрашиваю его, что с тобой делали, — рассказал Монгуш. — <…> Он мне объяснял: бутылку там, кипятильник [засовывали в задний проход], всякие разные спецэффекты были у него».
Во время разговора с правозащитниками Эртине Монгуш наряду с рассказами об избиении несколько раз употребил именно такое слово — «спецэффекты».
«Самый главный был Курбат», — подчеркнул он.
Николай Курбатов, а также заключенные по фамилиям Непомнящих, Оленников и Славгородский, проходят подозреваемыми по уголовную делу об изнасиловании Кежика Ондара. Их обвиняют в причинении телесных повреждений «в виде травматической перфорации прямой кишки, разлитого серозно-фиброзного перитонита, острой механической тонкокишечной непроходимости, ушиба мягких тканей передней поверхности грудной клетки, поясничной области слева, полового члена», говорится в постановлении следователя, часть которого опубликовали правозащитники.
Заключенные, сотрудничавшие с администрацией, сначала сами насиловали Кежика Ондара, а потом использовали для этого бутылку, палку и электрический кипятильник, следует из постановления следователя.
Они принуждали Кежика Ондара написать явку с повинной в убийстве другого заключенного. О происходящем знал, как минимум, младший инспектор СИЗО по фамилии Данчинов.
Заключенный Кежик Ондар попал в больницу после пыток кипятильником, который взорвался в прямой кишке заключенного. Его заставляли дать нужные показания «о бунте», утверждали правозащитники. О случае стало публично известно в декабре 2020 года, было возбуждено уголовное дело, но в ГУФСИН по Иркутской области утверждали, что мужчина пострадал в результате «конфликтной ситуации». Только 30 декабря стало известно об уголовном деле в связи с халатностью (ч.2 ст. 293 УК РФ) сотрудников СИЗО-1. В конце января Следственный комитет объявил о деле по пункту «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий, совершенное с причинением тяжких последствий) в отношении одного из сотрудников изолятора.
Уже после возбуждения дела по факту изнасилования Ондара, Эртине Монгуша вызывали на опрос оперативники СИЗО-1. Они требовали, чтобы он дал плохую характеристику Кежику Ондару. По словам Монгуша, это делалось, чтобы подать преступление как совершенное на почве личной неприязни, а не ради явки с повинной. Тувинец отказался.
Кроме того, после возбуждения дела Эртине Монгуша вместе с частью других заключенных ИК-15 вернули в колонию. С ними, по его словам, отправили и «разработчиков» из СИЗО. Там над ними продолжили издеваться. Причем те, кто их пытал, пользовались привилегиями, в частности для них отдельно готовили еду, тогда как остальные ели «с общего котла».
«В шесть утра на мороз выйдешь, до одиннадцатого часа там стоишь, песни поешь», — рассказал Монгуш.
Его и других заключенных запугивали на фоне того, что в регионе уже работала комиссия из московских проверяющих: «Когда комиссия приедет, разработчики сразу говорят: „Молча сидите, ничего не говорите. Если спрашивать будут, скажите — всё хорошо. Если что-нибудь скажете, они ведь уедут, а вы здесь останетесь — и чё с вами будет?“»
«Говорили, сейчас куда-нибудь пойдешь, что-нибудь лишнее наговоришь — всё равно сюда придешь. И будем тебя [избивать] до конца», — вспоминает Монгуш.
Всего, по данным правозащитников, из колонии №15 после акции протеста в следственные изоляторы вывезли более 400 осужденных. Некоторые из них уже рассказали о фактах пыток, официально известно о возбуждении двух уголовных дел, объединенных в одно производство: по пунктам «д», «е» ч. 2 ст. 117 УК РФ (истязание с применением с применением пытки; группой лиц, группой лиц по предварительному сговору) и по пункту «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия или с угрозой его применения). Второе было возбуждено в отношении «неустановленных сотрудников» ФСИН из ИК-15, СИЗО-6 и СИЗО-1.
В феврале стало известно об увольнении начальника иркутского СИЗО-1 Игоря Мокеева. Правозащитники утверждали, что он знал о пытках, более того, изнасилование кипятильником стали практиковать в «пресс-хатах» именно при нем.