«Репрессии порождают желание делать»: художницы рассказали о самоцензуре новосибирской муниципальной галереи
В феврале 2021 года новосибирская галерея «Арт Ель» приняла международную выставку «Феминистские транслокальности». Кураторы пространства не допустили до экспозиции работы нескольких участниц, указав на изображения обнаженных тел. Художницы Вера Плехова и Кристина Шабанова рассказали Тайге.инфо о самоцензуре учреждения и своем отношении к политике, искусству и феминизму.
В новосибирской муниципальной галерее «Арт Ель» 15 февраля 2021 года открылась выставка «Феминистские транслокальности», проводимая при поддержке посольства ФРГ и берлинской организации Dekabristen e.V., в которой приняли участие художницы из разных городов России.
За день до открытия экспозиции организаторам сообщили, что некоторые из работ не будут приняты на выставку из-за изображения обнаженных женских тел. Также были изъяты плакаты с упоминанием ЛБТК-женщин. Как рассказывали Тайге.инфо художницы-участницы выставки, их работы не приняли без какого-либо официального объяснения, однако вход на экспозицию был только для совершеннолетних.
Организаторы выставки не согласились с решением галереи, назвав его дискриминацией. В результате переговоров руководство галереи принесло извинения, но разместить снятые работы так и не разрешило.
Куратор «Арт Ели» Антон Ниязов предложил Тайге.инфо обращаться за комментариями в пресс-центр мэрии Новосибирска. «Я не
В официальном ответе комитета по делам молодежи мэрии на запрос Тайги.инфо говорится, что процесс согласования работ и иные вопросы обсуждались в рамках личных встреч между художниками и куратором «Арт Ели».
Галерея «Арт Ель» связана с бюджетным учреждением мэрии «Центр молодежи „Альтаир“». Оно подотчетно департаменту культуры и молодежной политики во главе с вице-мэром Анной Терешковой.
Новосибирская вечеринка-закрытие «Феминистских транслокальностей» прошла 13 марта уже в здании на улице Фабричной. На ней можно было увидеть подцензурные работы художниц Ольги Якушевой, Кристины Шабановой, Веры Плеховой, Нади Максино и Татьяны Обиды.
Авторка плакатов и онлайн-зина «Феминистские транслокальности» Вика Кравцова поговорила с Верой Плеховой и Кристиной Шабановой, чьи работы не попали на выставку в Новосибирске.
Они рассказали о самоцензуре связанных с муниципалитетом галерей, своем отношении к феминизму, политике в искусстве, и объяснили, почему любовь и творчество человека не должны никем регулироваться.
Тайга.инфо: Расскажите, откуда вы? Давно ли занимаетесь искусством, с какими темами работаете?
Кристина Шабанова: Я живу в Новосибирске около шести лет, приехала сюда учиться из области. Сейчас доучиваюсь в государственном учреждении на художника-монументалиста, что мне, конечно, мало нравится, но как-то так получилось. То, что я делаю, заслуга, скорее, не учреждения, а каких-то других наставников или того, что я ищу в интернете.
Говоря о феминизме, у меня, возможно, позиция, немного отличающаяся от других участниц: свое искусство я не могу назвать феминистским, также как и редко называю себя феминисткой, потому что мне кажется, любой здравомыслящий человек априори феминист, и не стоит об этом лишний раз говорить, как и то, что ты хороший человек. Поэтому для меня было большим удивлением, что работу зацензурили.
Я вообще впервые сталкиваюсь с такой критикой в свой адрес — никогда не слышала, что изображаю что-то непристойное, что-то запретное. Хотя такие темы меня очень волнуют, и чаще всего я говорю о своем личном опыте — какую-то общественную точку зрения, проблему я не стараюсь изобразить специально. Все это происходит просто потому, что я сама с этим сталкиваюсь — с проблемой тела, комплексов. У женщин много вещей, которые очень сложно осознать. Например, рождение ребенка — это очень странная вещь.
Кристина Шабанова
Вера Плехова: Я из Перми. Моя знакомая из Новосибирска, Оля Маринина, позвала меня участвовать в сентябрьской «Неделе женской истории (СНеЖИ)», и там тоже должна была быть выставка, но она отменилась. Я оставила свои картинки: девочки сказали, что будет другая выставка — «Феминистские транслокальности».
Все началось с того, что я занималась фем-активизмом и самыми простыми вещами, просветительскими событиями по поводу домашнего насилия. Потом мы с подружками-феминистками делали два года подряд фем-ивент «Истлевшая» на 9 марта — это лекционно-перформативное событие, очень авторское.
У меня нет какого-то художественного образования, вообще мной в Перми больше всего интересуется искусствоведка-исследовательница искусства аутсайдеров, и она всегда называет меня художницей-аутсайдеркой. Я понимаю, что я где-то в андеграунде.
Сейчас я пишу поэтические тексты и занимаюсь современным театром. Все это я делаю через феминистскую оптику. Еще мне интересна проблема ментальных особенностей: я исследую женский опыт в переходных состояниях, потому что у меня самой есть ментальные особенности, и это тоже часть опыта, о котором я говорю.
Кристина, например, говорит что она не считает свои работы провокационными, а я считаю свои работы провокационными — я просто могу взять этот взгляд со стороны и примерить его, и я понимаю, что [мои работы] провокационны, но это совершенно не значит, что их надо цензурить, снимать, банить.
Я не удивлена, конечно же, этой цензуре [в «Арт Ели»]. Вернее, я сначала удивилась, потому что я была вне новосибирского контекста и не знала, что это за площадка. А когда мне сказали [про связь галереи с муниципалитетом], мне все понятно.
Вера Плехова
Тайга.инфо: Как вам кажется, был момент, когда появился больший интерес к феминистским мероприятиям? Их стало проще делать у вас в городе, появились новые площадки?
Плехова: Когда мы только начинали делать события про домашнее насилие, это было что-то необычное и новое, мы делали их в [пермском] Центре городской культуры. Для своих событий — той же «Истлевшей» — мы арендуем площадку. Потому что Центр городской культуры — это официальное место, а мы не видели свое событие в его стенах.
Конечно, я вижу, как растет интерес к феминистским событиям и вообще к феминистской повестке, есть тусовка. Я привыкла, что в социальных сетях все супер-френдли и все почти феминистки. Поэтому когда я сталкиваюсь с обратным [в реальности], я удивляюсь.
Например, мы искали диджейку на наше событие — это была знакомая нашего знакомого — мы думали, все будет окей, все будут рады поработать с феминистками, а она говорит: «Меня эта тема не интересует». И я такая: «Что? Почему?» — мне казалось, что уже все стали феминистками и феминистами. Но то, что интерес есть, и грамотность людей выросла за последние год — это, конечно, да.
Шабанова: Я не знаю феминистских сообществ в Новосибирске и не причисляю себя к ним. На выставку [в «Арт Ели»] меня пригласили как художника и, на мой взгляд, лучшая часть выставки всё-таки принадлежала художникам. И тоже большой вопрос по состоявшейся выставке — воспринимать ее как художественную или как высказывание политическое, как манифест?
В плане работы и отношения к женщине, как к работнице — это явно лучше становится. В целом у меня с этим никогда не было проблем, но я связываю это с тем, что стараюсь максимально не вовлекаться в политику. В художественной среде, мне кажется, это сглажено, и художники всегда толерантны друг к другу.
Плехова: Кристина, ты говорила о разделении на работы фем-активисток и работы художниц. В чём оно было?
Шабанова: На мой взгляд, есть художественное высказывание, а есть высказывание вроде манифеста, которое можно наполнить художественными составляющими. И вот некоторые работы можно было бы написать текстом. А вся художественная ценность состояла лишь в том, что это нарисовала женщина — вот в чем проблема.
Тайга.инфо: А вы знаете выставки в России, которые вы могли бы назвать примером художественного феминистского высказывания?
Плехова: Наверное, я могу назвать Вику Бегальскую и Александра Вилкина, когда они делали мастерские с секс-работницами.
Я читала про это книжку, мне нравится, что они сделали мастерские, ставили спектакли — там был целый цикл событий, круглый стол, и Вика Бегальская рисовала портреты секс-работниц. Это искусство, которое мне нравится.
Шабанова: Я так сразу, наверное, не скажу про какие-то выставки, но определенно есть художники, которые очень успешно говорили о теле, о сексе и так далее. Их очень много и в разное время.
«все преступления против человеческой свободы — это самые страшные преступления, которые можно представить»
Тайга.инфо: Вы знаете про дело художницы Юлии Цветковой, обвиняемой в распространении порнографии из-за постов в паблике «Монологи вагины»?
Шабанова: Знаю, но не особо в подробностях.
Плехова: Я неделю пытаюсь не читать новости. Я просто знаю, что ей теперь дадут реальный срок.
Тайга.инфо: Как вам кажется, что это принесет для феминистского сообщества в России?
Шабанова: Мне кажется, это ни в коем случае не уменьшит активизма, потому что любые репрессии, как мне кажется, порождают желание что-то делать.
В целом: ситуация мне кажется ужасной. То, что в нее многие до последнего не верили, как бы подтверждает то, что это не нормально, что с ней сделают.
Хотя я понимаю, что существуют люди, для которых это [рисунки Юлии Цветковой с изображением женских гениталий] — действительно противозаконные вещи, к сожалению. Не знаю, как эти бедолаги живут, если для них вагины — это что-то ужасное, но, мне кажется, у них ужасная жизнь.
Плехова: Я согласна с Кристиной. Я просто не знаю, нет слов. Как вообще об этом всем говорить. По идее, мы все должны сейчас выйти на улицы. Но так как Юлия Цветкова — это не Навальный, которого любят все и все переживают за его судьбу…
Тайга.инфо: Вера, ты сказала, что когда узнала, что «Арт Ель» — это муниципальная площадка, ты отреагировала: «всё понятно». Это какое-то правило, что муниципальные власти боятся и поэтому запрещают всё? Или это оппортунизм конкретно одного человека, который испугался?
Плехова: Меня не удивляет, что муниципальное учреждение не вывесило мои работы. Спасибо, что они хотя бы не подали на меня в Следственный комитет. Я не считаю, что это нормально, но просто у меня нет сил на то, чтобы удивляться этому. Наверное, моя реакция — это результат каких-то последних событий в России и мой пессимизм, что я ничего хорошего не жду.
Мне [организаторка выставки в Новосибирске] Саша [Шугай] говорила, что работы зацензурил один конкретный человек, [администратор «Арт Ели»] Виктор Назаренко. Он сидел в отделе монтажа и говорил: «Вот это чернуха, вот это не возьмем. Так нельзя, такое нельзя». А потом, когда писала ему Саша с просьбой объяснить позицию, он говорил, что это нужно обращаться в мэрию, там у них все спрашивать — это не мое, это все выше.
Уточнение: Первоначально в интервью говорилось, что «работы зацензурил» Антон Ниязов, эта информация неверна.
Шабанова: Да, вроде бы мы все уже такие пессимистичные, но я все равно удивилась. Мне было очень больно, что я не могла быть в Новосибирске в это время, потому что в такой ситуации меня волнуют именно аргументы, почему человек принимает такое решение.
На мой взгляд, нет никакой указки сверху, нет бумажки у галереи, где говорят: «Вот это не вешайте». Мне кажется, что у таких организаций страх уже превратился в фобию, то есть они боятся беспочвенно. Возможно, ничего бы и не было, но «лучше не надо, лучше подстрахуемся и не будем, зачем нам проблемы». Это побеждает в людях, и в этом смысле мы вряд ли можем считать их своими соратниками, хотя они дали нам площадку. Потому что даже такая выставка для Новосибирска уже провокационная, она выражает какую-то борьбу. А вот эта цензура выражает то, что всегда на эту борьбу найдутся равнодушные люди.
Я верю, что им нравятся эти работы, что они понимают, что ничего в них такого нет, но этот страх действительно превратился в фобию. Это очень больно осознавать, что вся надежда только на частные галереи, которые в регионах, конечно, очень слабо развиты и там, как правило, мало места.
Тайга.инфо: В Перми, кстати, в Центре городской культуры выставка «Феминистских транслокальностей» была очень маленькой.
Плехова: Маленькая выставка, она была на втором этаже. Кто хотел, тот пришел посмотреть. Я вот пришла.
Тайга.инфо: Как вы смотрите на дальнейшее развитие событий с вашими работами?
Плехова: Мне кажется, нужно призвать к ответственности эту площадку, людей, которые за это отвечают. В общем, попытаться выйти с ними на какой-то диалог. По идее, нужно сделать круглый стол, чтобы это было публичное событие, чтобы всё обсудили по делу, потому что пока ответики из мэрии пишут, которые придут через месяц, есть конкретные люди, которые занимались организацией этой выставки — пусть они скажут свою позицию.
Шабанова: Мне бы хотелось, чтобы эта ситуация с цензурой была открыта для всех, кто посетил выставку, потому что она является ее неотъемлемой частью. Она очень многое подтверждает, о чем на этой выставке говорится.
У нас сейчас ведется дискуссия: в беседе с художниками и кураторами почти все сошлись на том, что надо давать информацию СМИ. Мне кажется, это хорошая идея, потому что официальные письма — хорошо, но, как сказала Вера, они придут неизвестно когда, и это всё равно не живой диалог.
Возможно, мы у них — художники, рисующие женские тела, какие-то демоны. Хотелось бы просто по-человечески с ними поговорить. Я считаю, именно человеческое общение и нормальная аргументация очень плодотворно влияют. Приходится выбирать меньшее из зол и думать о стратегической пользе, и смотреть намного вперед: если цель — дать всем высказаться и показать картины, то решение одно, а если мы все-таки говорим о том, что знакомим людей в немного провинциальном городе с прогрессивными идеями, то, конечно, выставку надо в этом виде оставлять.
Это очень сложный вопрос. Я надеюсь, что именно эта дискуссия, этот процесс и событие цензуры будут знать все, кто пришел на эту выставку, потому что это очень влияет на её восприятие.
«любовь, творчество — это ни в коем случае не должно никем регулироваться. Это абсолютно личная жизнь человека»
Тайга.инфо: Может, предложить кураторам повесить какие-нибудь бумажки, что «здесь должна была быть работа»?
Шабанова: Да, была такая идея, но, я думаю, галерея бы точно не одобрила. У меня была идея просто обмотать картины пленкой, чтобы ничего не было видно, и сказать: «Вы могли это увидеть, но не увидели».
Плехова: Вообще, на той же «Арт Перми» цензура происходила так: просто заклеили изображение гениталий скотчем. Понятно, что в этой ситуации у них [«Арт Ели»], видимо, более глобальные представления о том, что такое мат, нецензурная лексика и гениталии, что они зацензурили даже картинку с ногами.
Тайга.инфо: Как вы представляете себе будущее, если бы все ваши мечты и ценности стали бы реальностью?
Плехова: Сложный вопрос. Я представляю, наверное, будущее с безусловным базовым доходом для художниц и художников, с городским коммьюнити, феминистские транслокальности, солидарность. Что меня приглашают на выставки либеральные феминистки (смеется). А еще когда мои работы выставляются на другой выставке, меня об этом предупреждают.
Еще чтобы все были чувственные, открытые — особенно мужчины. И создавали семьи. Я бы хотела, чтобы была такая квир-семейственность везде, и все были вместе, друг другу помогали. Как в сериале «Друзья» — только квир.
Шабанова: У меня, наверное, надежда на то, что мы победим эту абсурдность, потому что она выматывает и делает очень страшное с человеком. Как у Кафки: ты чувствуешь себя каким-то заложником и абсолютно бессильным. Вот это состояние, мне кажется, очень пагубно влияет на человека и отнимает у него все хорошие побуждения. Хотелось бы читать новости и не плакать потом.
Наверное, базовые вещи, такие как любовь, творчество человека — это ни в коем случае не должно никем регулироваться. Это абсолютно личная жизнь человека. И творчество — это прямое отражение самых глубоких переживаний человека и то, что кто-то их может просто выбросить — это очень неприятно как минимум.
По сути, все преступления против человеческой свободы — это самые страшные преступления, которые можно представить. Очень не хотелось бы, чтобы это как-то развивалось и прогрессировало. У всех настроения абсолютно такие: бесконечный ужас и пропасть. Но хочется верить, что это будет не так.
Кстати, Вера, ты говоришь очень много похожего с анархистской теорией. Мне, кстати, анархизм очень близок — с коммунами и большими семьями — это прекрасно, мне кажется. Моя была бы мечта, чтобы через несколько лет была мужская выставка, потому что у мужчин проблемы существуют. Возможно, пока мы их не решим, феминизм может развиваться немного медленнее.
Мы не существуем отдельно друг от друга, и мне бы очень хотелось, чтобы мужчины тоже задумались о своей жизни, почувствовали себя свободными. Потому что иногда, мне кажется, они еще более несвободны, чем мы.
Вика Кравцова, специально для Тайги.инфо