«Молчание легитимизирует происходящее»: Виталий Манский об «Артдокфесте», документалистике и России
31 марта в кинотеатр «Каро 11» на Новом Арбате поступил звонок с сообщением о минировании. К президенту «Артдокфеста» Виталию Манскому, стоявшему на крыльце «Каро», подошел неизвестный мужчина и облил его краской со словами «где вы были 8 лет?» Так, не успев начаться, закончился очередной «Артдокфест» в Москве. Главный фестиваль документального кино сорвали, а Манский уехал из России. Тайга.инфо поговорила с ним о том, что происходит с фестивалем и документальным кино в России.
Тайга.инфо: Как вы проживали закрытие фестиваля?
— Откровенно говоря, болезнь, которая охватила общество, более чем очевидна. Было понятно, что в её следствии «Артдокфесту» будет очень сложно сохранить свое существование, а его проведение будут ограничивать. Задолго до начала фестиваля его зацензурировали, затронув даже имиджевую составляющую. Мне на тот момент казалось, что это может стать неким шансом перевести фестиваль на уровень «искусственного дыхания», раз уж полноценную жизнь нам все равно не дадут. Однако этого не произошло.
Случилось убийство всего организма. Наша команда за долгие годы сроднилась с фестивалем, и лично я ощутил чувство сродни неизбежной смерти очень близкого человека. При этом сам момент смерти оказался неожиданный.
Тайга.инфо: Вы писали, что «Артдокфест» не вернется, пока не изменится Россия. Какое будущее ждет фестиваль?
— Фестиваль перестает проводиться на территории России. Еще обсуждается форма взаимодействия с фильмами от отечественных режиссеров. Однако это будет проходить вне юрисдикции Российской Федерации. К слову, у нас был такой опыт, когда Госдума запретила показывать фильмы без прокатного удостоверения и мы крутили их в посольствах. Нечто подобное будет рассматриваться. Точно будет жить в России конкурс «Артдоксеть» (фильмы, доступные для просмотра в интернете). Останется и зрительское голосование, и тот же регламент работы жюри.
Рижская часть фестиваля станет полноценной заменой московскому «Артдоку». Здесь есть сложность, в силу понятных проблем мы не сможем приглашать российских и белорусских авторов в Ригу. А я не считаю возможным проводить фестиваль без авторов, поэтому мы не сможем полностью заменить российскую часть мероприятия.
Тайга.инфо: Что касается наполнения «Артдоксети», то каким фильмам будет отдаваться предпочтение? Особенно учитывая, что в последние годы в конкурсе становилось больше журналистских работ?
— В этом конкурсе победило кино журналистское, но я не могу прогнозировать выбор жюри заранее. Это люди активные, с гражданской позицией и наверняка это влияет на их выбор, но он всегда неприкосновенен. Я уверен, что если бы была картина не актуальная, но своими изобразительными средствами поразившая всех, то она бы одержала победу.
Мы как команда фестиваля отвечаем за отбор программы. Он, безусловно, будет ориентироваться на актуальность, в той же степени, как и в программе этого года. Там будет и экспериментальная, и креативная документалистика. За всю историю у нас были в конкурсе и рекламные ролики, и имиджевые. Помню, был фильм от «Яндекс.Такси», где по сюжету армянский художник пишет картины, а зарабатывает, работая таксистом. Это все язык документального кино, мы ищем интересные фильмы.
Тайга.инфо: С какими новыми условиями будет сталкиваться документальное кино?
— Я знаю по общению с моими коллегами, что документалисты, чувствующие, думающие, стоят перед новым вызовом. Мой близкий друг Аудрюс Стонис, снимающий обычно поэтическое кино, мне сказал, что не видит сейчас возможности снимать кино, как он делал это раньше. В ситуации <…> [«спецоперации»] он чувствует свою обязанность сменить язык и жанр. Пока не ясно, как это материализуется в его случае, однако по себе знаю, что старые материалы отодвигаются в сторону. Кажется, что произойдет взлет кино с острой актуальностью. При этом, к сожалению, есть авторы, для которых ничего не изменилось. Их много не только в России, но и во всем мире.
Тайга.инфо: Как вам кажется, будет ли развиваться эзопов язык, или же нас просто накроет прямой цензурой?
— Когда мы говорим про эзопов язык важно понимать, что речь идет о кинематографистах из России и Беларуси. За пределами этих государств (исключая условные Иран и КНДР) есть полная свобода творчества. В России точно будет развиваться эзопов язык, мы сами испытали это, когда пытались согласовать минутный трейлер для фестиваля. Он состоял из набора кадров фильмов, представленных в программе, и слов, обозначающих направление рассказов этих картин: «рождение», «любовь», «смерть», «революция», «война», «победа». В этом наборе слов нам категорически запретили использовать слово «война».
Когда мы поняли, что во время <…> [«спецоперации»] нам запрещают выпускать такой ролик, который необходимо крутить перед фильмами, начали искать варианты. Сделали около 15 версий, в конечном итоге убрали слово. Мы монтажно придумали вариант, когда в ролике образуется пауза и в ней должно было появиться это слово. Тем самым оно, не произносясь, подразумевается. Должен сказать, что и этот вариант нам запретили.
Ситуация страха, цензуры и самоцензуры будет покрывать территорию России, в том числе и творцов. Они наверняка будут пытаться поговорить о <…> [«спецоперации»], но государственная машина будет всячески препятствовать этому. Я с большим интересом жду следующий отбор и фильмы, которые нам отправят.
Тайга.инфо: Справедлива ли мысль о том, что мы сами стали виновниками происходящего, ведь вечно шли на самоцензуру или какие-то некритичные условия режима?
— Сто процентов правильна. Автор — часть общества, и все общество, каждый обладатель паспорта РФ ответственен за происходящее. Что не отменяет вины огромного количества людей, и для художника, возможно, ответственность сопряжена с виной. Когда ты заметный человек и к твоей позиции прислушиваются миллионы, каждое твое слово несет иное бремя, перерастающее в вину, если ты молчишь о преступлениях.
Тайга.инфо: Вы не раз сказали о цензуре московской части фестиваля. Что конкретно подверглось ей?
— В программу не были допущены украинские и некоторые белорусские фильмы. С начала <…> [«спецоперации»] были сняты несколько зарубежных картин в результате бойкота. Несмотря на то, что все понимают политику «Артдокфеста», они такими решениями выражают протест против того, что возможные деньги с покупки билета на их фильм пойдут в казну России, то есть на <…> [«спецоперацию»] в Украине. Таким образом была снята картина «Балконный фильм» Павла Лозинского, эстонский фильм «Ипподром».
Все это вместе привело нас к тому, что отцензурированный «Артдокфест» имел вместо 19 фильмов, кажется, 12.
Тайга.инфо: Возможно ли проводить фестиваль в таких условиях? Это ведь как раз включает самоцензуру, о которой мы говорили.
— Это был ключевой вопрос: проводить или не проводить фестиваль в Москве. Положительный ответ был принят, потому что мы не хотели вывешивать белый флаг. Мы были готовы начать сражение, даже не смотря на неравные силы. По итогу оказались разбиты, но оставили страницу в истории.
Аргументы против проведения фестиваля предельно просты. Мы все обязаны бойкотировать любую деятельность в России. На этом фоне я считаю очень правильным решением [Александра] Роднянского отменить «Кинотавр» и очень неверным проведение любых фестивалей в России, если ты четко не формулируешь свою гражданскую позицию.
Молчание легитимизирует происходящее.
Тайга.инфо: Какой Россия будет к следующему «Артдокфесту»?
— К следующему фестивалю, который будет проходить в марте в Риге, вряд ли что-то, изменится. В Москву же «Артдокфест» вернется, когда Россия перейдет на демократические преобразования. Надеюсь, что доживу до этого!
Беседовал Кирилл Букетов