Bellona предложила Железногорскому ГХК отказаться от «легкой прибыли»

2 октября, представляя в Красноярске доклад «Российская атомная промышленность: необходимость реформ», руководитель санкт-петербургского офиса международной экологической организации Bellona Александр Никитин заявил „Ъ“, что российские атомщики, работающие в закрытом городе Железногорске, должны отказаться от переработки поступающего сюда на хранение отработанного ядерного топлива (ОЯТ). Господин Никитин отметил, что «понимает желание горно-химического комбината заработать легкие деньги», но предупредил, что это, с точки зрения Bellona, небезопасно. В мэрии Железногорска пояснили вчера, что работа с ОЯТ дает возможность зарабатывать как комбинату, так и бюджетам различного уровня. На ГХК от комментариев отказались.

Как объяснил Александр Никитин, в пользу предложения норвежских и российских экологов (объединившихся 15 лет назад в международную организацию Bellona. — „Ъ“) говорит сразу несколько моментов. «Во-первых, государству в лице Минатома нужно раз и навсегда отказаться от идеи построить в Железногорске в ближайшем или отдаленном будущем завод РТ-2 по переработке ОЯТ. В этом нет никакого смысла, это очень дорого. Намного дороже, чем говорят специалисты из Минатома. Это же подтверждает и международная практика», — заявил господин Никитин

Горно-химический комбинат (ГХК) Железногорска принимает ОЯТ как с российских, так и с АЭС Украины и Болгарии. Известно, что болгарские власти за транспортировку и хранение 1 тонны ОЯТ платили комбинату $120 тыс., украинские — $500 тыс. В то же время средняя цена этой же услуги в Европе составляет порядка $1 млн. На сегодняшний день так называемое «мокрое» хранилище ГХК заполнено практически полностью, в нем содержится около 6 тыс. тонн ОЯТ. Ведутся работы по расширению хранилища до 9 тыс. тонн. Также строится «сухое» хранилище, заявленная емкость которого составляет 37 тыс. тонн ОЯТ.

По данным господина Никитина, страна от возведения завода РТ-2 понесет значительные убытки. «Те же США и Канада не занимаются переработкой ОЯТ, а там деньги считать умеют», — заявил он. Руководители Bellona готовы дискутировать на эту тему с представителями Минатома, «если у тех возникнет соответствующее желание». «Я понимаю стремление нынешней администрации Железногорска и самого горно-химического комбината заработать «легкие» деньги, однако стоит нам согласиться, чтобы в Красноярск везли ОЯТ со всех стран, и потом нам придется решать множество сопутствующих вопросов, прежде всего вопрос безопасности», — пояснил господин Никитин. В доказательство своих утверждений эколог привел пример завода по переработке ОЯТ РТ-1 на НПО «Маяк» в Челябинске. Он заметил, что это предприятие с крайне низкого качества технологическим оборудованием «по существу уже умирает, так как находится в состоянии финансового банкротства».

Отвечая на вопрос „Ъ“, с какими конкретными предложениями Bellona в последнее время обращалась к руководству Железногорска и ГХК, Александр Никитин, явно смущаясь, ответил: «Исторически интересы Bellona ограничивались в основном центральными районами России и ее Севером. Таким образом, мы, к сожалению, не имеем очень хороших контактов с вашим регионом, хотя в последнее время у нас установлены хорошие отношения с Минатомом в плане конструктивного диалога. Нас научились выслушивать, а не называть неучами».

В мэрии Железногорска заявлениям господина Никитина не удивились, отметив, что «критиковать — его работа». Заведующая отделом общественных связей администрации ЗАТО Светлана Коршунова напомнила, что Железногорск создавался в интересах Минобороны и живет «в соответствии с постановлениями правительства». «Есть закон, по которому мы должны хранить и перерабатывать ОЯТ, — сказала она. — И это решено не городской администрацией». При этом госпожа Коршунова заметила, что программа переработки ОЯТ одобрена и краевой властью, а «ГХК делает неплохие отчисления» как в местный, так и в краевой бюджет. «Экологические организации, конечно, могут иметь свое мнение, — подчеркнула Светлана Коршунова, — но понимают ли они специфику Железногорска — не знаю».

На ГХК вчера от комментариев отказались.