Дмитрий Верхотуров: Иррациональное желание «Транснефти»

24 Мар 2006, 06:02

За последнюю неделю, которую журналисты уже окрестили «горячей неделей Транснефти», ситуация вокруг нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО) дополнилась выступлениями президента ОАО «Транснефть» Семена Вайнштока и вице-президента компании Сергея Григорьева. Они изложили аргументы компании за строительство нефтепровода в 500 метрах от северного берега Байкала.

Что можно сказать о выступлении двух этих руководителей нефтетранспортной компании? Они предъявили обществу не какую-то аргументированную позицию, почему нефтепровод нужно строить именно здесь, а сугубо иррациональный подход, густо замешанный на эмоциях и конспирологии.

Первое, от чего отталкивается Семен Вайншток: какие-то неназываемые им стороны не хотят диверсификации поставок российской нефти. «Есть весьма заинтересованные стороны, которые не хотели бы диверсификации транспортных потоков нефти, изменения направленности развития нефтяной отрасли страны. Весь наш экспортный потенциал сориентирован на Европу, которая перекормлена российской нефтью. Здесь сформировалась спекулятивная, дискриминационная по отношению к нашему сырью схема ценообразования», заявил он в интервью «Российской газете».

Это заявление рассчитано на некомпетентного слушателя, незнакомого с реальным положением дел. Да, Европа потребляет много нефти, порядка 16,2 млн. баррелей в сутки. Однако только 22% этой нефти идет из России. Доля газа чуть повыше – 32%. Вся остальная нефть идет в Европу из Персидского залива, из Северной Африки, из Южной Америки, и потому слова Семена Вайнштока о том, что «Европа перекормлена российской нефтью», не соответствуют действительности. Следовательно, ни о какой «дискриминационной схемы ценообразования» говорить не приходится.

Кроме того, Вайншток умолчал о поставках в Китай нефти по железной дороге (в 2005 году 12 млн. тонн), с перспективами ростами в 2006 году до 15 млн. тонн. Это 5% всего российского нефтяного экспорта. То есть диверсификация поставок есть уже теперь, по факту.

Теперь самом о проекте. Вайншток прямо признает, что имеющийся вариант наиболее предпочтителен для компании: «В итоге на государственную экспертизу был вынесен наиболее предпочтительный, с нашей точки зрения, вариант».

Почему наиболее предпочтительный? Здесь два момента. Во-первых, объем инвестиций. По словам Семена Вайнштока «инвестиционные затраты по проекту в ценах второго квартала 2004 года составляют 11,5 миллиарда долларов (полное развитие), из них по первому этапу - 6,65 миллиарда. Срок окупаемости проекта с момента начала эксплуатации составляет 10 лет».

У таких проектов есть одна особенность. Даже не будучи полностью реализованными, они серьезно поднимают известность и капитализацию компании. Стоит только заявить о том, что «Транснефть» тянет большой, длинный и новейший нефтепровод, как с этого можно будет собрать вполне осязаемые доходы – и в виде курса акций, и в виде выгодных займов.

Очевидно, на это и был первоначальный расчет. Если посмотреть котировки акций «Транснефти» хотя бы за последний год, легко заметить, что с марта 2005 года курс акции поднялся с 910 долларов за штуку до 2735 долларов (наивысшая цена 16 января 2006 года). Курс акций растет еще и благодаря тому, что компания является единственным инвестором в проект, как на это особо указывает Семен Вайншток: «Единственным инвестором проекта строительства нефтепроводной системы «Восточная Сибирь - Тихий океан», как это определило правительство России, является ОАО «АК "Транснефть"». Поэтому компания и держится за проект с таким упорством, невзирая на разные обстоятельства.

Все альтернативные пути отвергаются по совершенно смехотворным причинам. Вайншток заявил, что изменение ТЭО проекта стоит денег: «Вы знаете, сколько стоит ТЭО? Более 200 миллионов долларов. Каждая попытка изменить маршрут - это огромные затраты». Хорошо, пусть так. Но 200 млн. долларов – это 3% от инвестиций по первому этапу и 1,7% от общего объема инвестиций в нефтепровод. Это гораздо дешевле, чем строительство «умной трубы» вдоль берега Байкала, содержание специальных поездов и флота в Северобайкальске и Нижнеангарске.

О варианте прокладки нефтепровода вдоль берега Лены Семен Вайншток сказал совершенно замечательную фразу: «Можно проложить трубопровод и по побережью Ледовитого океана». Она показывает, что для него лично нет проекта лучше, чем предложенный.

Просто-напросто и составители проекта, и сам Вайншток, очевидно, впали в головокружение от успехов: «В проекте представлены технические и конструктивные решения, обеспечивающие экологическую безопасность проекта как на стадии строительства, так и на стадии эксплуатации. Уровень этих решений – самый высокий из имеющихся в мировой практике нефтепроводного транспорта, а по ряду аспектов вообще уникальный. Можно сказать, что это еще завтрашний день многих знаменитых нефтяных компаний».

Тут и особый тип стали, и труба толщиной 27 мм, и «умная труба» и технология «труба в трубе», поезда и флот. Грандиозный размах и применений технологий просто ослепляют руководство «Транснефти».

Ослепляют до истерической защиты проекта. В выступлении Семена Вайнштока по меньшей мере два таких момента: «Пусть назовут хоть одну фамилию. Тогда это будет предметный разговор. Знаете, что мне не нравится, так это голые эмоции. Отправьте меня к закону. Отправьте меня к обиженному эксперту. Отправьте меня к нарушенному СНИПу, невыполненному требованию ГОСТа, но только не к эмоциям. Уверяю вас и читателей, эмоции в таком серьезном деле не просто не уместны, они вредят этому делу».

«Транснефть» не видит очевидных даже неспециалистам рисков. Землетрясение силой свыше 11 баллов сносит до основания капитальные дома, гнет рельсы железной дороги и изменяет рельеф местности. В 1865 году сильнейшее землетрясение на северном Байкале образовало даже залив Провальный, а с 1950 по 2005 год в местах, где пройдет нефтепровод, было около 30 землетрясений силой от 4 до 12 баллов. Против этого не поможет даже спецсталь толщиной 27 мм.

Вайншток также не видит противоречия в своей позиции. С одной стороны он исключает попадание нефти в Байкал: «Мы в нашем проекте не предполагаем какого-либо воздействия на Байкал, не предполагаем, что нефть может попасть в Байкал. Скажу определеннее: проект не предусматривает непопадание нефти в Байкал даже в гипотетическом случае аварии».

Хорошо, допустим, что так. А зачем тогда суда-нефтесборщики в Северобайкальске и Нижнеангарске? Сам факт расположения этих судов показывает, что глава компании привирает в своем публичном выступлении о полной безопасности проекта. Если бы была полная безопасность, то не было бы и планов размещения судов-нефтесборщиков на Байкале, а руководство доказывало бы их ненужность. Н, раз они есть, значит, предусматривается и даже рассчитывается («пожалуйста, точнее, как говорится, в граммах, в нашем случае - в метрах...», - как говорит сам Вайншток) объем попадания нефти в Байкал. Судя по мощности судов-нефтесборщиков, речь идет о 160-240 кубометров нефти.

Итак, Семен Вайншток в своем выступлении в «Российской газете», по сути, заявил, что «Транснефть» составила по его мнению наилучший вариант проекта, который поразил самих авторов степенью своей технической оснащенности. И от этого у авторов проекта и руководства компании началось самое настоящее головокружение от успехов, которое полностью блокировало рассмотрение всех обстоятельств вокруг строительства этого нефтепровода.

Дмитрий Верхотуров, специально для ТАЙГИ.info