ТАЙГА.info обратилась с советом к Владиславу Суркову

Ранее на эту тему:

Власть "иллюзионистов": без доверия нет легитимности

День Суркова. Алексей Мазур о статье Владислава Суркова

Отмена порога явки на выборах спровоцирует русский бунт

Российский орел и его 4 ненавидящих друг друга головы

Российская специфика построения «суверенной демократии»

«Полемизируя с Сурковым»

Руководитель аналитического отдела ТАЙГИ.info Алексей Мазур написал ответ Владиславу Суркову на его статью в «Эксперте» «Национализация будущего». Она посвящена творческому развитию идей первого заместителя руководителя администрации президента. В ближайшие дни статья будет направлена в приемную господина Суркова.

От автора: Данная статья написана из предположения, что декларации о построении «суверенной демократии» серьезны. Исходя из этого предположения анализируются шаги власти, которые можно рассматривать, как попытку создания «суверенной» демократии (в тексте Суркова также используется слово «национальной»). Кроме того, предлагаются возможные способы создания «естественной для России» формы демократии.

Однако если это предположение неверно, в чем уверены многие, вопрос, рассматриваемый в моей статье, будет актуален и для любой следующей власти, чьей целью будет благо России, а не только свое собственное.

Преамбула

Условно все демократии мира можно поделить на два типа: те, которые были построены по искусственным, надуманным схемам и те, которые либо проросли из национального опыта, либо были к нему адаптированы и стали «естественными» для данной страны.

К первым можно отнести демократии стран Восточной Европы, Германии, Италии и Франции. Некоторые из них образовались в результате собственных революций и социальных катаклизмов (Франция), другие стали результатом оккупации (Германия, Италия), третьи бездумно применили чужие лекала (большая часть Восточной Европы и некоторые страны СНГ).

Национальный характер демократии носят, прежде всего, в англосаксонских странах. Английская демократия росла столетиями, в США демократия стала основой национального самосознания. Малые страны Европы – Дания, Голландия, Швеция, Швейцария, Норвегия – удачно сочетают демократию с национальными традициями. Любопытно, что в большинстве стран «естественной демократии» сохранен институт конституционной монархии.

Особо интересен пример Японии, которая сумела наполнить искусственные внешние формы демократии национальным содержанием. Содержание японской политической системы – это внутреннее устройство ЛДПЯ, а не внешние проявления в виде выборов. Японские выборы стали, по существу, регулярным вотумом доверия народа политической системе, сформированной внутри ЛДПЯ. Впрочем, наличие такого вотума и гипотетическая возможность потери власти на очередных выборах не позволяет партии власти «расслабляться».

Исторический вызов, стоящий перед Россией, состоит в том, что мы – слишком большая и сложная страна, чтобы довольствоваться суррогатом «искусственной демократии». Без национального содержания система власти не будет устойчивой и эффективной. Мало того – если другие народы Европы худо-бедно смогли приспособиться к искусственным формам демократии, то в России произошел совершенно явный провал чужеродных форм управления.

В то же время Россия обладает собственной культурой и опытом построения уникальных форм управления, а также достаточным интеллектуальным потенциалом, чтобы попытаться построить национальную (суверенную) демократию, совмещающую лучшие достижения в этой сфере российского прошлого и опыт современных великих демократий.

Проблемы

Любая удачная форма правления складывается, исходя из тех качеств, которыми обладают население страны и его правящая элита. В истории бывали случаи, когда эффективные государства создавались практически «с нуля» - при враждебном местном населении и отсутствии устойчивой и сплоченной элиты.

Сегодня российская государственность держится исключительно на мандате народного доверия, который получил Владимир Путин. К сожалению, ясного понимания этого факта нет ни у правящей элиты, ни у оппозиции. Правящая элита, как федеральная, так и местная, полагает, что ее «мандат доверия» ничуть не хуже президентского. Элита не понимает разницы между доверием и предвыборным обманом. Оппозиция же, в свою очередь, считает всю власть узурпаторами, полагая, что «мандат доверия» Путина тоже «ненастоящий».

Нынешняя стабильность может быть нарушена, так как «мандат доверия» невозможно передать автоматически преемнику. А других механизмов сохранения стабильности сегодня нет. Как только во «главе пирамиды» окажется президент, не имеющий народного мандата (или при утрате его Путиным), пирамида начнет рассыпаться на глазах. Выстроенные сегодня в «вертикаль власти» «региональные бароны» скажут президенту, не имеющему народного мандата: «а ты кто такой?». И пошло-поехало.

Поэтому задача построения суверенной (национальной российской) демократии не только актуальна, но и жизненно необходима. Пока в силе «народный мандат» доверия Путину, под его прикрытием должна быть выстроена устойчивая, пользующаяся доверием населения и отвечающая национальному менталитету система управления. Иначе Россию ждет новый хаос.

Проблема первая
Менталитет народа

Данный документ не преследует пропагандистской цели, потому постараемся сухо изложить основные черты русского народа в части его отношения к власти и способам проявления «гражданских добродетелей».

1. Русский человек имеет три состояния по отношению к власти. Либо он ей безраздельно верит и готов на любое самопожертвование ради целей, провозглашаемых властью, либо люто ненавидит ее и восстает против нее. Причем восстает совершенно хаотически – без планов, подготовки и организации, в порыве безотчетной ярости. Третье состояние может характеризоваться совершенно разными настроениями, от «все жулики» до «чувства глубокого удовлетворения», но в реальных действиях сводится к одному – равнодушное сосуществование. Это состояние наиболее распространено в российской истории и сегодня в нем пребывает подавляющее большинство народа. Если народный энтузиазм давал России силы в самых тяжелых испытаниях, например в войнах с захватчиками, то русский бунт не раз ставил Россию на грань существования (Смута, Революция).

2. Русский человек не вдается в «мелочи» в своем отношении к власти. Его отношение сводится к простой формуле: «Верю - не верю». В данный момент это состояние «не верю» ко всем уровням власти, кроме президента. Причем на уровне муниципалитетов малых городов это «не верю» в некоторые моменты переходит грань, после которой начинается бунт (Кондопога, Сальск).

3. Русский человек склонен к коллективизму, но не склонен к самоорганизации. Сегодня у русских явный дефицит самоидентификации. Русский человек хотел бы быть частью какой-то общности, но не знает, какой. Отсюда болезненный этнический национализм – «мы русские», без какого-либо понимания, что значит «быть русским». И, как единственный выход, – противопоставление «нерусским».

4. Русский человек не вдается в теории. Если он поверит лидеру или вождю, то пойдет за ним. Если увидит, что тот неискренен и лжив, пропустит мимо ушей самые правильные слова. В ходе гражданской войны многие красноармейцы, попав в плен к белым, потом искренне сражались на их стороне. У белых были целые части, сформированные из бывших красноармейцев.

5. В общем и целом русский человек хорошо определяет, врет выступающий, или нет. Точнее – верит ли сам выступающий, в то, что говорит. В этом одна из причин, почему спонтанно росло голосование «против всех», хотя почти никакой агитации за этот способ голосования не звучало. Такой «агитацией» являлись речи наших политиков.

В ходе ХХ века и по сей день идет процесс, который можно назвать «падением нравов». Для будущего России «падение нравов» может обернуться катастрофой. Но социальные институты «суверенной демократии» пока можно пытаться создать на базе «еще неразложившихся», в расчете на постепенное вовлечение в них всего населения.

Проблема вторая
Качества правящей элиты и способ ее формирования

По большому счету, формирование «суверенной демократии» - это строительство государства-нации. Наличие населения, относящего себя к одной нации и имеющего общую культуру – это только половина от создания нации. Вторая половина – это институт формирования национальной элиты, включающий в себя следующее:

способ отбора в элиту;

способ воспитания элиты и формирования в ней общенационального мышления (интересы России - выше личных);

Наличие корпоративных понятий чести, морали;

Наличие социальных институтов, продвигающих «наверх» лучших.

Будем полагать, читатели данного документа хорошо осведомлены о способах формирования современной российской «элиты», качествах наших чиновников и бизнесменов. Эти способы и корпоративная «мораль» (скорее «амораль») представляют большую проблему.

Казалось бы, стоит изменить «правила игры» и все станет по-другому. Но подобные социальные явления, как полностью коррумпированный правящий класс или «дедовщина» в армии, чрезвычайно живучи и передаются из поколения в поколение.

Есть еще одна проблема, связанная с элитой, даже ясного осознания которой пока нет. Большинство теоретиков госстроительства исходит из умозрительных схем, пытаясь придумать или позаимствовать такие правила игры, чтобы «всё заработало». Но никто не задается вопросом – а кто будет следить за соблюдением правил? Если имеющему силу будет выгодно нарушить правила, он нарушит. У нас, как известно, «судьи» тоже играют за ту или другую «команду» или вообще создают свою собственную.

Без наличия национально мыслящей элиты (ставящей интересы России выше личных, и считающей соблюдение «правил игры» интересом России) любая умозрительная схема обречена на провал. В тех странах, пример которых приводится нам в качестве «работающих демократий», такая элита была и есть, это во-первых. А во-вторых – соблюдение «правил игры» уже воспринято в ходе многовековой практики народом, что и создает «гражданское общество». Отметим, что многовековая практика «соблюдения правил игры» формировалась не столько демократическими институтами, сколько религиозными и средневековыми корпоративными. Современные демократии «унаследовали» эту привычку народа, даже не задумываясь об ее важности, считая «само собой разумеющейся». Но стоило перенести «правила демократии» на почву народов, не приученных к «игре по правилам», и самые замечательные демократические институты оказались совершенно не работающими.

Отметим еще некоторые качества современной российской «элиты», кроме ее коррумпированности, осложняющие задачу построения «суверенной демократии».

1. Стадность. В части, не касающейся личных интересов, наши чиновники ведут себя «как все», избегая демонстрировать личное мнение. Они всегда принимают сторону сильнейшего. Это создает иллюзию единства и сверхстабильности, но на деле в момент кризиса приводит к крайней нестабильности. Типичное поведение российского чиновника в кризисной ситуации – спрятаться и переждать, пока не определится «сильнейший». Зато потом он может проявлять рвение в деле добивания проигравшего, даже если «победитель» этого не просил.

2. Недоговороспособность. К сожалению, верность своему слову и готовность нести издержки ради соблюдения договоренностей не относится к сильной стороне нашей правящей элиты. Также у существенной ее части нет готовности «мирно сосуществовать» со своими конкурентами. Как только один из «кланов» считает, что у него есть шансы «разделаться» с другим, он стремится этим шансом воспользоваться. В большинстве случаев помогает лишь прямой запрет «сверху» на разборки. Да и то не всегда.

3. Корпоративная (классовая) ограниченность. Большинство участников «правящей элиты» живет исключительно ее «внутренней жизнью» и даже не в состоянии осознать свое место в жизни страны, способ взаимоотношения «элиты» с народом, свое место в государстве и в истории. Собственно, устройство мозга наших чиновников и его «язык программирования» даже не предполагает таких понятий. Из-за этого самые правильные слова, которые говорятся с высоких трибун, воспринимаются чиновниками как набор заклинаний «для народа», а не как призыв к действию.

Есть два исключения. Выходцы из бизнеса, своего рода «кризисные менеджеры», которые способны к самостоятельным действиям и бывают весьма эффективны. Они воспитаны в традиции «лояльности к корпорации», хотя зачастую этим и ограничиваются их представления о морали. Но на госслужбе у них есть проблема - что считать «своей корпорацией»? Это может быть как бывшая корпорация, так какой-то клан, так и «вся Россия». Или все это вместе в каком-то сочетании.

Второе исключение – «силовики». Некоторые из них не прячутся в момент кризиса и имеют представления о чести и долге, хотя эти представления порой бывают весьма причудливым набором идеологических штампов.

Попытки реализации

«Единая Россия»

Создание партии «Единая Россия» можно рассматривать как попытку создания в России аналога ЛДПЯ – института согласования интересов правящей элиты. Как и в любом деле, теория должна проверяться практикой. Утверждение о том, что ЕР могла стать основой политической системы России и базой «суверенной демократии», или обратное утверждение, что это изначально безнадежное начинание – это утверждения теоретические. Мы же теперь, с учетом 7-летнего опыта этой партии, можем анализировать результат эксперимента.

Этот эксперимент (построение единой «партии власти») касался практически исключительно элиты. Единороссам пока (и, по-видимому, это надолго) не удалось создать механизмов «передачи интересов» от «простого народа» к партфункционерам. Мало того, не заметно огорчения «партфункционеров» от отсутствия таких механизмов. «Простые избиратели» воспринимаются ими как статисты, чья задача – получить листовку или инструкцию от руководства и проголосовать. «Единая Россия» на фоне отсутствия видимых конкурентов уверовала в свое величие и легитимность, не замечая досадной мелочи: ее легитимность - это тень от «народного мандата» доверия президенту. «Убедительная победа» ЕР в Пермском крае (так она была названа в заголовках новостей) – 12,6% от общего числа избирателей. В среднем результаты ЕР на местных выборах порядка 15% от общего числа избирателей.

При малейшем выходе народа из состояния «равнодушия» от такой «легитимности» не останется и следа. Но единороссы, увы, ни в своей массе, ни среди лидеров не осознают глубины этой проблемы. Они продолжают увеличивать «отрыв» власти от народа и снимают все «ограничители», вроде порога явки на выборах. Это напоминает эксперимент, проводившийся на Чернобыльской АЭС. Системы безопасности «помешали» экспериментаторам и их отключили…

Механизмов согласования интересов «элит» в «Единой России» тоже практически не создано. Сплошь и рядом можно наблюдать, как один «клан» вытесняет из ЕР другой. В результате «за бортом» ЕР стали накапливаться представители «элиты», лояльные к существующей системе власти, но не «пришедшиеся ко двору» на местах.

ЕР воспринимается ее членами не как акционерное общество, в котором уважают права всех акционеров, а как завод, который надо захватить в единоличное пользование. Единственное ограничение – искусственный запрет на конфликты «сверху». Можно констатировать, что единство ЕР сегодня держится «стадным инстинктом» чиновников и стараниями «пастухов», но не институтами согласования интересов.

Не приходится говорить и об ответственности партии за моральный облик своих членов. Сегодня эта ответственность сводится к тому, что ЕР исключает из своих рядов недавно принятых членов сразу после того, как их ловят с поличным при получении взятки (мэр Томска Макаров). Но при этом в рядах ЕР продолжают состоять другие мэры (и губернаторы), коррумпированные ничуть не менее Макарова. Любая масштабная борьба с коррупцией больно ударит по авторитету ЕР. Ведь любой крупный чиновник принимается в ЕР практически автоматически, а наиболее коррумпированные из них стремятся в «партию власти» из соображений выгоды и безопасности.

Приходится констатировать, что качества нашей «элиты» оказались непригодными для построения российского аналога ЛДПЯ. Возможно, сказалось и то, что ЛДПЯ создавалась как оппозиционная партия. Ее создатели были озабочены созданием механизмов согласования интересов и привлечения новых участников коалиции. Современные же «единороссы» больше внимания уделяют борьбе за посты и дележу «шкуры медведя». Естественно, привлечение новых «конкурентов» им ни к чему.

Движение «Наши»

В создании движения «Наши» можно увидеть попытку подготовить будущую элиту. Это очень верная идея – если мы не имеем сегодня элиты подобающего качества, ее нужно набрать и воспитать из молодежи.

Если такая цель и действительно стояла, те, кто ее ставил, не учли глубины проникновения «коррупционной идеологии». Сегодня коррумпированы не только чиновники и политики (коррупция - даже не столько прямое взяточничество, сколько несоответствие истинных и декларируемых целей). Практически все общественные организации поражены этой болезнью, особенно – сидящие на грантах. Вся же «молодежная политика», за исключением, как ни прискорбно, неформальных и экстремистских организаций, изначально построена на желании «урвать». Сформировался слой «активистов», которые «набегают» в любое начинание, если там есть хоть малейший запах денег (или перспектив карьеры).

Чтобы отобрать «пригодных для элиты» молодых людей, надо предлагать не поездку на Селигер, бесплатные абонементы в бассейн и обещать карьеру, а, грубо говоря, «закрыть грудью амбразуру». В элиту годятся те, кто готов что-то отдать, а не «халявщики».

Чтобы «воспитать» элиту из молодых людей, их надо полностью оторвать от «среды обитания». Общество сегодня (а особенно «элита») поражено гедонизмом, культом денег и коррумпировано. Воруют-то у нас все – с работы, со стройки, у соседей. У «элиты» не другая мораль, а просто больше возможностей и соблазнов.

Членство в молодежной общественной организации не является достаточным «барьером от среды». Возможно, для того, чтобы подобный эксперимент «воспитания новой элиты» удался, нужно специализированное учебное заведение казарменного типа и контракт с каждым обучающимся, по которому он становится «государевым человеком» и не имеет права решать свою судьбу (а также готов «закрыть амбразуру»).

Тот факт, что ни один из «наших» не выступил против «русского марша» по собственной инициативе (они же ведь «антифашисты»!), показывает, что «новой элиты» из них не получилось.

Двухпартийная система

Количество «выпавших из ЕР» и высокий антирейтинг ЕР сделали актуальной идею «второй партии власти». При наличии «мандата народного доверия Президенту» эта система ложится на менталитет нашей «элиты» почти идеально. Ведь при всем многообразии кланов, все они делятся на две группы – те, кто у власти, и те, кто хочет их сместить. Трудно найти ситуацию, когда двух «правящих партий» в регионе было бы недостаточно для вмещения всей региональной «элиты». Наличие подобного противостояния к тому же делает партфункционеров более «восприимчивыми» к запросам общества и даже заставляет взглянуть в сторону избирателей.

Но есть большое «но». Эта система будет идеально работать, только пока действует «мандат народного доверия президенту», а сам президент играет роль модератора системы. К сожалению, при потере такого «мандата» эта система выйдет из равновесия. Либо пария-победитель уничтожит конкурента, либо они в своей борьбе развалят всю «стабильность».

То есть «двухпартийная система» хороша при действующем «мандате доверия», она на некоторый срок отодвинет полное отторжение власти народом, поскольку избиратель почувствует, что от него опять что-то зависит. Возможно даже, что эта система приучит наконец нашу «элиту» к реальному взаимодействию с избирателем. Но на это надо много времени. Опять же, остается нерешенным вопрос об изменении качества нашей «элиты». И что будет, когда «мандат доверия президенту» исчезнет, и кто тогда будет «следить за правилами»?

Соображения по развитию «суверенной демократии»

«Справедливоправие» как развитие «равноправия»

Основным заблуждением ХХ века стало убеждение, что все люди одинаковы и хотят примерно одного и того же. «Левые» даже убеждены, что все различие людей определяется лишь социальными условиями. Разница между социалистами и либералами состоит в том, что одни призывают к равенству социальному, другие – к «равенству возможностей». Но и те, и другие судят обо всех людях по своему собственному образцу: «что хорошо мне, то хорошо и другим».

В результате вся общественная борьба идет не по вопросу «как жить мне и таким, как я?» а по вопросу «как жить всей стране?». Коммунистическая уравниловка? Для всех! Хищнический рынок? Тоже для всех! Не умеете плавать? Учитесь, мы уже открыли шлюзы.

Между тем современный человек уже не привязан к определенному клочку земли, и он не связан неразрывными узами с людьми, живущими с ним рядом. Современный горожанин может жить совсем другой жизнью, чем его сосед по лестничной площадке. Другой жизнью и по другим правилам.

Сегодня в государстве существует один набор «прав и обязанностей» для всех граждан России. И он далеко не оптимален. Исключения из этого набора есть, но они носят характер «небольших поправок». Например – закон об альтернативной военной службе. Существенно отличается набор «прав и обязанностей» для священнослужителей и монахов. Но это – крайняя форма. Промежуточные же отсутствуют.

Между тем этих наборов может быть несколько, и они могут отличаться существенно. В России так всегда и было. Права и обязанности крестьян, мещан, дворян весьма отличались. Даже права купцов разных гильдий. Одним купцам можно было строить трехэтажные дома, другим – только одноэтажные. Представьте, сегодня разрешить иметь автомобили представительского класса только тем, кто вносит налогов больше определенной суммы в год. Такая мера может дать казне больше иных фискальных методов.

Но в царской России права и обязанности сословий не были сбалансированы, а люди закреплялись в сословиях по праву рождения.

Если же предлагаемые государством «наборы прав и обязанностей» сбалансированы, а люди имеют право свободного выбора – чем это плохо?

Простой пример – казачество. Наличие военного сословия, имеющего постоянно оружие и готовое явиться на пункт сбора в течении суток разве не помогло бы установлению порядка на беспокойных территориях? И разве казакам нельзя дать некоторые дополнительные привилегии в обмен на их службу?

Другой пример – право заниматься предпринимательством. Всем ли гражданам Россиионо нужно? И разве не правильно было бы лишить такого права тех, кто уходил от налогов, не платил зарплату рабочим или был банкротом и недобросовестным заемщиком?

Тонким вопросом является зависимость права голосования от размера обязанностей. Современная трактовка демократии предполагает: один человек – один голос. Однако ни один разумный человек не приравнял бы голос академика и бомжа, воина и труса. И не факт, что такое «равенство» - признак разумности современных демократий.

Право на выбор общности

Русский человек во все время своей истории был членом той или иной общности. Только ХХ век перекрутил весь народ в фарш, лишив связей и корней.

До того люди были членами сословий, общин, гильдий. Русский человек не имел дела напрямую с государством. Община несла «тягло» или барщину, выставляло рекрутов и даже «круговой порукой» отвечала за преступления. И так было не только у крестьян. Дворяне собирались на съезды и смотры, были приписаны к определенным частям. Купцы состояли в гильдиях. Как правило, русский человек знал, к какой общности он принадлежит и кто представляет его интересы перед государством.
Сегодня же предполагается, что каждый сам себе и адвокат, и парламентарий, и староста. Сегодня русский человек один. Он один перед государством, он один на работе, он один в своем многоэтажном доме, где никому до него нет дела. И он сильно страдает от своего одиночества. А уж о «защите своих прав» и «гражданском обществе» и говорить не приходится. Если ты научился хоть что-то защищать – добро пожаловать в банду, единственную современную форму самоорганизации русского человека.

Сторонник демократии последней модели скажет, что никто не мешает русскому человеку организоваться в общество по интересам или в профсоюз. Но нет у русского человека таких навыков. Он всегда был членом какой-то общности, но никогда ее не организовывал. Либо он рождался уже членом коллектива и всю жизнь в нем жил. Либо государство определяло ему такой коллектив. Либо (в XIX веке) – у него была возможность выбрать какой-нибудь из существующих. Но организовывать самому?

Как легко заметить, выбор общности в прошлом был связан с выбором прав и обязанностей. Сегодня создание общественного объединения или вступление в них не предполагает изменения гражданских прав и обязанностей.

Сохранение фундамента государства

Всеобщий гедонизм и утрата «традиционных ценностей» стали огромной угрозой государству. Возьмите любую статистику: число разводов, число абортов, количество убийств, количество алкоголиков, наркоманов, брошенных детей, количество отравившихся суррогатным алкоголем – каждая цифра говорит о том, что сегодня русский человек не видит смысла жить и рожать детей.

Либеральные идеологи, фильмы о красивой жизни и рекламные ролики убедили его в том, что смысл жизни – в богатстве и потреблении, а статус определяется дороговизной машины. Но при этом никакой возможности разбогатеть у него, как правило, нет. А когда есть – всегда находится тот, у кого денег больше и «тачка» круче.

Но на этих ценностях государство долго не простоит. Фундаментом государства всегда были приверженцы традиционных ценностей – вера в Бога, крепкая семья, патриотизм, честность, долг и т.д. Такие люди еще есть. Но вот беда – море гедонизма и потребительства размывает остатки этого фундамента. А законы государства поощряют «свободу от предрассудков». Традиционалисты «не воспроизводятся». Дети патриархальных родителей попадают в разлагающую среду и растворяются в ней. Попытка ввести школьный предмет «Основы Православной Культуры» показало, что современное общество не готово отказаться от «свободы выбора греха». Тупик?

На самом деле не совсем. Да, нельзя ввести ОПК сразу во всех школах, не встретив сопротивления общества. Но можно ввести в части. Если часть родителей желает, чтобы их дети учили такой предмет, почему им не дать возможности?

Нетрудно понять, что политика частичного введения традиционалистских правил может быть распространена не только в школах. Важно само наличие их хоть где-то, чтобы люди могли сравнивать и выбирать.

Максимизация счастья

Мы привыкли к тому, что успех измеряется деньгами. Однако не слишком богатый, но здоровый человек неизмеримо счастливее страдающего тяжким недугом богача. Многие толстосумы отдали бы половину своих денег за то, чтобы избавиться от половины своего жира.

Имея возможность выбора каждую минуту, что делать, человек, как правило, выбирает далеко не самую счастливую жизнь. Он ложится на диван, включает телевизор, толстеет и тупеет.

Представим, что человек выбирает стиль своей жизни раз в месяц или в год. Например: хочешь – не хочешь, а ты каждый день должен выбегать на зарядку, иначе подвергнешься наказанию. Выбирая раз в день, человек когда выйдет на зарядку, а когда нет.

Но если раз в год люди будут свободно выбирать: ежедневное принуждение к зарядке или «свобода» спать по утрам – все ли выберут «свободу»?

Человек слаб и не всегда способен придерживаться тех ограничений и обязательств, которые добровольно выбирает. Но если в государстве существуют наборы прав и обязанностей – он может выбрать наиболее ему соответствующие. И будет более счастлив.

Общественный договор

Теория демократии полна рассуждений об «общественном договоре» между властью и гражданами. Однако нигде этот договор не был подписан в действительности.

«Суверенная российская демократия» может пойти на это. Государство может подписывать договор не со всем обществом сразу, а с отдельными общностями граждан. Некоторые «общественные договора» могут быть в виде «оферты» для граждан. Вот - «общественный договор» со средними предпринимателями, вот - набор прав и обязанностей среднего предпринимателя. А вот – набор прав и обязанностей государства по отношению к среднему предпринимателю.

Но могут быть и вполне реальные договора с отдельными организованными группами населения. Например, с православной общиной. Или еврейским конгрессом. С умеренными мусульманами. Хотите жить по шариату? Гарантируйте лояльность России, порядок на территории и неринуждение к исламу для нечленов общины – и можете носить хиджабы и не пить водку.

Каждый такой особый договор – это привилегия, «оплачиваемая» повышенными обязанностями.

Местное самоуправление

Отрыв власти от народа надо начинать ликвидировать с уровня местного самоуправления. Во-первых, эксперимент на выборах в поселковый совет гораздо менее опасен, чем на выборах в Госдуму. Во-вторых, если механизм «передачи интересов избирателя» не сработает на уровне поселка, то на уровне федерации – тем более.

Суть предложения похожа: дать возможность избирателю выбрать «общину», «гильдию», «трибу», «круг», то есть объединение избирателей, которое будет представлять его интересы на выборах. Но непременно оставить за ним свободу добровольной смены «трибы».

Каждая же «триба» голосует тем числом голосов, сколько в ней членов.

Этот способ устройства избирательной системы наиболее соответствует «русскому менталитету». Избиратель будет выбирать себе «трибу» по принципу «верю - не верю». «Русский бунт» будет выливаться в «хлопок дверью» и переходу в другую «трибу». Вместо сотрясения основ государства мы получим механизм здоровой конкуренции, вместо пустых обещаний на выборах – реальные договоренности и политический торг.

Начинать с малого

Любая реформа в России успешна только тогда, когда дает возможность нового, не отменяя старого. Незачем искусственно создавать «наборы прав и обязанностей» и принуждать всех граждан к выбору. Один набор уже есть, и большинство в нем «по умолчанию». Можно создавать и предлагать новые «наборы». А можно заключать «общественные договоры» с отдельными группами. Причем инициатива может исходить от самих этих групп.

Например, христианские общины могут захотеть жить по законам, освященным Церковью. Разве кто будет возражать против запрета на аборты и ограничения на разводы для тех, кто добровольно входит в такие общины?

А желающим «жить в этническом заповеднике» - почему не дать такое право? «Русская республика» может существовать экстерриториально, если ее идеологи сумеют определить, какой набор «прав и обязанностей» соответствует «истинно русскому».

Казачеству может быть дано право на владение и ношение оружия в обмен на патрулирование территории и охрану границ. В городах также могут быть выделены «дружинники» или «национальная гвардия» - не в названии суть. Наличие в многоквартирном доме пары десятков вооруженных мужчин, раз в месяц ходящих на совместное дежурство, резко сократит число наркоманов и хулиганов. Совместное дежурство – обязанность тех, кто желает иметь право на оружие.

Любая общность граждан, имеющих особый набор прав и обязанностей, будет лояльна государству, давшего им возможность жить по своим законам. Не зря именно казаки оказали самое яростное сопротивление большевикам.

Новая элита

Любой самый замечательный механизм учета мнения граждан и создание «общественных договоров» не дадут России единства и стабильности, если не будет государственно (национально) мыслящей элиты. Похоже, взять ее больше неоткуда, кроме как воспитать из молодежи.

По сути, это должно быть создание самой важной «общности граждан» - новых управленцев, с кодексом чести, корпоративным духом, верой в себя и в Россию и готовностью противостоять любым проявлениям коррупции и разложения.

Отбор в новую элиту должен происходить только из тех, кто готов «броситься на амбразуру», а потому набор обязанностей для желающих вступить «в элиту» должен быть устрашающем. Многолетняя служба, Крайний Север, Дальний Восток, Чечня, служба в армии рядовыми, казарменное положение во время обучения – в этом наборе должно быть всё, чтобы любящие обеспеченные родители крепко задумались, прежде чем выбрать сыну (дочери) такую судьбу.

В истории были примеры создания правящей элиты «на голом месте» из набираемых и обучаемых юношей. Эти государства показывали чудеса эффективности для своего времени. Легендарные воины-рабы, «тамплиеры ислама» мамлюки, разбили крестоносцев и непобедимых до того монголов. Пока янычар и чиновников Османской империи набрали из юношей-славян, оторванных от почвы и обучаемых в духе лояльности Порте – турки сотрясали Европу своей мощью и наводили ужас на Запад. Но как только доступ в армию был открыт детям янычар, начались коррупция и разложение.

Для того, чтобы воспитание новой элиты удалось, следует создавать не одно, а много учебных заведений. Каждое со своими наборами правил, своим кодексом и своими ассоциациями выпускников, следящих за корпоративной честью. Потому что это дело легко может быть испорчено, попав в корыстные руки. Но из многих – в одном да получится. Тогда через десять лет у России будет достойная элита.

Алексей Мазур, ТАЙГА.info