Меры борьбы с кризисом: «Если б моглось все, что хотелось»
Как развивать национальную конкурентоспособность в условиях мирового финансового кризиса? Ответ на этот вопрос пытались найти на заседании Госсовета в Ижевске, главным докладчиком которого стал губернатор Новосибирской области Виктор Толоконский. Что есть и чего нет в его докладе, разбирался аналитический отдел ТАЙГИ.info.
Как развивать национальную конкурентоспособность в условиях мирового финансового кризиса? Ответ на этот вопрос пытались найти на заседании Госсовета в Ижевске, главным докладчиком которого стал губернатор Новосибирской области Виктор Толоконский. Что есть и чего нет в его докладе, разбирался аналитический отдел ТАЙГИ.info.
Виктор Толоконский не комментировал весь подготовленный рабочей группой документ, текст которого, кстати, не попал в открытую печать, а лишь остановился на основных подходах. Наверное, поэтому в его выступлении отсутствовали какие-либо цифры, а текущая ситуация оценивалась довольно общими словами. Тем не менее, некоторые выводы можно сделать и по такому «краткому изложению».
1. В выступлении нет никакого анализа причин кризиса в России. Нет диагноза ситуации. Если сравнить Госсовет с консилиумом, то уважаемые господа-врачи занимались вопросом – как сбить температуру больного, не задаваясь вопросом – что же ее вызвало? Впрочем, подобное «уклонение» от анализа причин кризиса вполне естественно. С одной стороны, есть официальная версия, и она вскользь упоминается - «в условиях развивающегося финансового кризиса, объективной вовлечённости российской экономики в негативные процессы, связанные с ним...». То есть, российская экономика вовлечена в негативные процессы, но сама не является их носителем. С другой стороны, детальный анализ неизбежно выявит, что кризис в России развивался и углублялся благодаря прямым просчетам государственных регулирующих органов. Например, Центробанк России смотрел «сквозь пальцы» на безудержное кредитование компаний, банков и частных лиц из зарубежных источников. Правительство, мягко скажем, недооценивало опасность диспропорций в российской экономике, а органы статистики уже давно не отражают экономическую реальность. Если всё это сказать вслух, на Госсовете, то легко можно попасть в опалу (и нажить влиятельных врагов).
2. По выступлению видно, что Виктор Толоконский (и рабочая группа, наверное), хорошо понимает серьезность положения: «Абсолютно непродуктивны крайние позиции, одна из которых строится на утверждении, что сейчас надо до лучших времен забыть стратегические планы развития, а вторая – что кризис нас касается мало и можно игнорировать его в текущей деятельности».
3. Существенная часть выступления традиционно посвящена «благим пожеланиям», которых мы и без кризиса слышали очень много. «Нужно наладить принципиальный и эффективный контроль, особенно там, где это связано с использованием финансовых ресурсов. Необходимость реализации таких мер называлась среди важнейших условий укрепления позиций российской экономики в новых условиях. Однако важно и то, чтобы с первых, по сути, антикризисных шагов отчётливо проявилось стремление следовать стратегическим приоритетам, концентрировать усилия на поддержке и стимулировании деятельности в сфере высокотехнологичного машиностроения и оборонно-промышленного комплекса, в разработке и производстве качественно новых продуктов, отвечающих стратегическим направлениям развития страны в научно-технологическом отношении. Мы должны быть последовательны в реализации намеченных мер поддержки и развития инфраструктурных отраслей, национальной транспортной системы, как и во всём том, что связано с поддержкой производства и глубокой переработкой сельскохозяйственной продукции».
Некоторые же «благие пожелания» очевидно невыполнимы при нынешнем уровне бюрократического управления в России. Например: «Разработаны и готовы к использованию уникальные технологии производства субстанций для лекарственных препаратов нового поколения, средств диагностики. Предлагаются очень эффективные энергосберегающие решения в сфере преобразования электрической энергии на основе технологий силовой электроники. Имеются и другие разработки в приоритетных направлениях инновационно-технологического развития, таких как био- и нанотехнологии, создание новых материалов и интеллектуальных информационных систем». Что такое «преобразование электрической энергии» на основе «технологий силовой электроники» - мне, как человеку с физическим образованием, вообще непонятно. По поводу всего остального – звучит красиво для тех, кто совсем не в курсе состояния российской науки.
А вот следующий тезис чреват прямыми потерями российских денег (и боюсь – разворовыванием): «Речь идёт о благоприятных условиях для приобретения наиболее интересных в этом отношении и зарубежных активов: небольших предприятий, инжиниринговых компаний, фондов и иных институтов, обладающих инновационным потенциалом». Кто из российских чиновников будет определять степень «инновационного потенциала» той или иной зарубежной фирмы и «справедливую цену» её покупки? Судя по всему, эту идею «проталкивает» министерство экономического развития: «Разумеется, речь идёт не столько о покупке миноритарных пакетов крупнейших высокотехнологичных корпораций, по большому счёту это нам ничего не даёт, – нам нужны инжиниринговые, проектные и дизайнерские компании и подразделения, нужны активы по тем направлениям технологий, где у нас нет своих заделов, но где прогнозируется технологический прорыв и где на основе этих активов могут быть созданы целые кластеры и новые рынки высокотехнологичной продукции», - говорит в своем содокладе министр экономического развития Эльвира Набиуллина.
4. Виктор Толоконский призывает видеть в кризисе не только негатив, но и новые возможности. «Так, в новых условиях существенно возрастает мотивация к повышению эффективности субъектов экономики, снижению издержек, модернизации управления, обновлению технологий, повышению качества продукции и её инновационности». «Как ни парадоксально звучит, но положение в строительстве, на рынке жилья именно сейчас позволяет рассчитывать на постепенное приведение в разумное состояние всей цепочки цен в отрасли, что сделает жильё более доступным для граждан, а инвестиционный процесс менее капиталоёмким». Похоже, полного понимания глубины краха в строительной отрасли еще не произошло. Возможно, в ближайшие года два никакой цепочки цен в этой отрасли не будет.
5. Если глубина кризиса в строительной отрасли – дело будущего и пока что о ней можно спорить, то непонимание кризиса в сфере высшего образования на высшем уровне – очень печально. «В ближайшие годы мы не можем допустить снижения темпов развития в той сфере, которая обеспечивает развитие человеческого капитала. Необходимо продолжить преобразования в системе общего и профессионального образования, всё больше адаптировать её к потребностям развивающейся экономики». У нас чудовищно раздута так называемая «высшая школа», выпускающая на рынок труда миллионы недоучек. Неплохо было бы хотя бы пред лицом грядущего кризиса задуматься о перепрофилировании большинства вузов в техникумы и профучилища.
6. Вот еще из области желаемого, но не реального: «В последние годы выработаны неплохие решения стратегического характера, связанные с развитием науки, созданием системы воплощения знаний в новые технологии и эффективный продукт». Ряд «стратегических решений», вроде федеральных университетов или повышения зарплат академикам – показал свою крайне низкую отдачу. Технико-внедренческие зоны пока не заработали в полной мере и пока трудно говорить об уровне их эффективности.
7. Выступление содержит здоровый подход к вопросам инвестирования: «В современных условиях мы должны быть совершенно убеждены в приоритетах, эффективности принятых решений, высоком общественном результате реализуемых проектов и программ... Большим масштабам и высоким темпам развития должны соответствовать долгосрочные финансово-кредитные ресурсы. И эту задачу необходимо решать, развивая национальную систему сбережений и накопления финансового капитала, пенсионных и страховых фондов, государственных резервов, совершенствуя систему их вовлечения в эффективные экономические проекты… Сейчас крайне необходимо так распорядиться ресурсами, выделенными для стабилизации ситуации на рынке строящегося жилья, чтобы застройщиками не были сорваны обязательства ни перед одним инвестором, проплатившим средства за строящееся жилье… Рост бюджетных вложений в развитие транспортной и другой инфраструктуры также поддержит ситуацию на рынке труда». Удастся ли хорошие слова воплотить в жизнь – вот в чем вопрос.
Теперь о том, чего нет в выступлении Виктора Толоконского (и его содокладчицы Эльвиры Набиуллиной).
Ни слова не говорится о том, что в предыдущий период российские предприниматели, банки и даже простые люди строили свое «экономическое благополучие» на жизни в кредит (при попустительстве регулирующих органов). Из-за этого существенная часть финансового и реального секторов экономики – банкроты, причем сегодня нет эффективного способа отличить стабильное предприятие от предприятия-банкрота.
Мало говорится о перекосах в российской экономике, ее ориентированности на сырьевой и потребительский сектор (в основном – в виде утверждений о необходимости инновационного развития).
Катастрофическая изношенность основных фондов упоминается только следующим образом: «Мировой финансовый кризис усиливает конкуренцию за инвестиционные ресурсы. Потребность российской экономики в них огромна. В коренной технологической модернизации нуждается большинство отраслей экономики. Требуются большие вложения в развитие инфраструктуры, обновление систем жилищно-коммунального хозяйства».
Нет оценки способности российской системы государственного управления к эффективным действиям. Разговор ведется о производстве микрочипов, а у нас в руках ничего кроме кирки и кувалды.
Нет ни слова о безответственности менеджеров – как в корпоративном секторе, так и в секторе государственном. Ключ к успеху – красивый отчет и хорошие покровители, а вовсе не реальные результаты деятельности. Пока это так – кризис будет продолжаться.
Нет ни слова о необходимости минимизировать и сокращать государственный аппарат. В России государство стало чрезмерно дорогим и споткнувшаяся экономика не сможет нести дальше такой груз. Но эта мера, видимо, отнесена к чрезвычайным, и пока не обсуждается.
Вместо резюме: наше руководство стало понимать серьезность происходящего, но что делать? И как? Реальных ответов на эти вопросы у него пока нет.
Алексей Мазур
Фото: Коммерсант