Второй Cибирский фестиваль балета: балерины сменили пуанты на джазовки
В Новосибирске с 10 по 16 мая во второй раз прошел Сибирский фестиваль балета, гостями которого стали труппы Мариинского и Большого театров. Два главных театра страны привезли постановки не только классического репертуара, но и сочинения современных хореографов, знакомство с которыми новосибирский театр только начинает. Без лишнего пафоса можно сказать, что у сибирского фестиваля – большое будущее. О его прошлом и настоящем – в обзоре ТАЙГИ.info.
В Новосибирске с 10 по 16 мая во второй раз прошел Сибирский фестиваль балета, гостями которого стали труппы Мариинского и Большого театров. Два главных театра страны привезли постановки не только классического репертуара, но и сочинения современных хореографов, знакомство с которыми новосибирский театр только начинает. Без лишнего пафоса можно сказать, что у сибирского фестиваля – большое будущее. О его прошлом и настоящем – в обзоре ТАЙГИ.info.
Балетный фестиваль собирает в Новосибирске танцовщиков из разных уголков мира. В 2008 году на сцене Новосибирского государственного театра оперы и балета (НГАТОиБ) выступили солисты Большого и Мариинского театров, Лондонского Королевского балета, Цюрихского балета, дрезденской Земперопер. Рамки второго фестиваля расширились: на этот раз в Новосибирск приехали не только солисты, но труппы Большого и Мариинского театров. Композиция фестиваля-2009 поразила своей продуманностью и логичностью. Открывал фестиваль 10 и 11 мая Большой театр России, 13 мая состоялся творческий вечер прима-балерины Мариинского театра Ульяны Лопаткиной, а 16 мая труппа старейшего театра Санкт-Петербурга закрыла фестиваль. Помимо показа гастрольной программы танцовщики приняли участие в спектаклях из репертуара новосибирского театра «Баядерка» (12 мая), «Жизель» (14 мая), «Дон Кихот» (15 мая).
Большой театр: от России до Америки
10 и 11 мая Большой театр представил новосибирцам две хореографические композиции, расположенные на разных культурных полюсах танца. Они наглядно показывают, что на современном языке можно говорить как о вещах архаичных и вневременных («Русские сезоны»), так и о событиях недавнего прошлого («В комнате наверху»).
Бывший руководитель балета Большого театра Алексей Ратманский поставил балет «Русские сезоны» (на музыку композитора Леонида Десятникова) для New York City Ballet. Его мировая премьера состоялась в 2006 году, а российская – в 2008-м.
Двенадцать песен партитуры Десятникова отражают смену времен года и обряды русской православной церкви. Хореография Ратманского, в свою очередь, заимствовала некоторые мотивы из народного репертуара - хороводы, элементы одиночной и парной пляски. В результате высказывание получилось о судьбе Человека. Говоря о вещах бытийных, трансцендентных, балетмейстер выстроил хореографический рисунок без изысков, наивно, почти иконично. Оттого созданные образы индивидуальны и архитипичны одновременно, оттого древность здесь оживает, обнажая свою вневременную сущность. Плачи, лирические песни и духовные стихи в исполнении сопрано Яны Иваниловой очень этому способствуют. При всей неискренности обычных причесанных под академизм народных песен, в данном случае тут оказалось все в меру.
Твайла Тарп в одноактовке «В комнате наверху» на музыку Филиппа Гласса, напротив, стремится к изыскам. В ее бессюжетном балете властвует чистый танец, танец ради танца, будто хореограф хочет исследовать предел возможностей тела. Хореографическая абстракция «В комнате наверху» впервые предстала перед публикой на музыкальном фестивале в Равинии (США) в 1986 году, в Большом театре балет появился два года назад. В 40-минутном сумасшедшем марафоне тринадцать солистов, одетых знаменитым дизайнером Нормой Камали в полосатые штаны, очень напоминающие арестантские, демонстрируют чудеса техники и пластической свободы: выходы на сцену задом наперед, прыжки, свинг, степ, аэробика и акробатика. Для исполнителей этот балет очень сложен физически. Со свойственной американцам привычке все валить в одну кучу, Твайла Тарп пытается создать открытую сцену, на которой были бы равны балерины на пуантах и танцовщики в джазовках. Для развития технических возможностей труппы это, конечно, полезно. Однако смею предположить, что если бы не бренд Большого, на такой балет публику и калачом не заманишь.
Творческий вечер прима-балерины Мариинского театра Ульяны Лопаткиной
Ульяна Лопаткина – лауреат многочисленных конкурсов, ее званий не счесть: она и «Лучшая балерина» премии «Божественная», и «Артист Ея Величества Императорской сцены державной России», и народная артистка России и т.д. Новосибирцы впервые увидели Ульяну на сцене 13 мая, хотя были заочно знакомы с ней - осенью 2008 года в рамках международного кинофестиваля «Встречи в Сибири» Сергей Ландо представил фильм-портрет знаменитой балерины.
В программе вечера 13 мая – второй акт из «Жизели» Адольфа Адана, «Шехеразада» Николая Римского-Корсакова в постановке Михаила Фокина. Два балета разбавила новосибирская постановка «Шепот в темноте» Эдварда Льянга на музыку Филиппа Гласа трехгодичной давности.
Жизель в исполнении Лопаткиной гибка и грациозна, ее движения точны, выверены, при этом естественны. Если бы у меня попросили проиллюстрировать значение слова «органично», то я предложила бы посмотреть, как танцует Ульяна. Иногда кажется, что самая большая в России сцена ей мала – она может вспорхнуть выше, прыгнуть дальше.
В «Шехеразаде» Ульяна предстала перед зрителем иной: ее Зобеида вначале сосредоточена, натянута, как струна; после соединения с любимым Золотым рабом (Евгений Иванченко, премьер Мариинского театра) – она мягка и ласкова; перед смертью - отчаянно решительна.
Зачем понадобилось вставлять «Шепот в темноте» между балетами 19 и начала 20 века? Во-первых, балерине элементарно нужно было время, чтобы переодеться к «Шехеразаде». Во-вторых, черный «Шепот» после ослепительно белой «Жизели» создавал цветовой контраст. А в-третьих, возможно, художественный руководитель балета НГАТОиБ Игорь Зеленский решил в рамках фестиваля показать лучшее, что есть в репертуаре театра из одноактных балетов. По словам постановщика Эдварда Льянга, за два года проката глубина освоения новосибирскими артистами материала заметно увеличилась. «Шепот» - это не черное и белое - это полутона, это не четкие линии – это изгибы. Трансовая сюита Гласса «Воды Амазонии», завораживающие движения артистов создавали ощущение течения реки времен, изменения пространства.
Мариинский театр: от сильфид до парней в красных труселях
Несмотря на то, что фирменным брендом Мариинского театра являются балеты знаменитого хореографа 19 века Мариуса Петипа, в гастрольной афише театра 16 мая были имена Михаила Фокина (начало 20 века), Джорджа Баланчина (середина 20 века), Уильяма Форсайта (21 век). Михаил Фокин в 1908 году специально для примы Мариинки Анны Павловой поставил хореографическую композицию в одном акте на музыку Фредерика Шопена «Шопениана». Кто, как не питерский театр сможет показать, как правильно танцевать этот балет?
Он не имеет определенного сюжета, танец пытается выразить мироощущение мечтательного поэта, который перенесся в мир сильфид, мир мимолетных видений, царство романтических грез. «Сильфида — крылатая надежда — влетает в освещенный лунным светом романтический сад. Это был танец … в стиле … того давно забытого времени, когда в балетном искусстве господствовала поэзия, когда танцовщица поднималась на пуанты не для того, чтобы продемонстрировать свой стальной носок, а для того, чтобы, едва касаясь земли, создать своим танцем впечатление легкости, чего-то неземного, фантастического. Я старался не удивлять новизной, а вернуть условный балетный танец к моменту его высочайшего развития», - писал Михаил Фокин в книге «Против течения».
Демонстрировать стальной носок и прочие возможности тела артистов призван балет «Головокружительное упоение точностью» (The Vertiginous Thrill of Exactitude), который пять лет назад легенда современной хореографии Уильям Форсайт поставил в России только в Мариинском театре. Это притом, что радикальный экспериментатор выступает против исполнения своих ультрасовременных произведений танцовщиками классической школы.
«Учился материал довольно тяжело, но этот балет нам необходим, Форсайт – находка для артистов. Бессюжетный балет построен только на физике, на координации, он очень хорошо держит в форме, - рассказывает солист Мариинки Владимир Шкляров, который приехал на фестиваль, несмотря на высокую температуру. – Все же, так как я представитель русской школы, то стараюсь закладывать смысл даже в этот балет. Я вижу в нем соревнование, соперничество со вторым танцором, будто мы стараемся перетанцевать друг друга. Однако, что мы делаем от начала и до конца, думаю, не понимает никто». По признанию Шклярова, в Петербурге зритель не понимает балеты Форсайта, предпочитая классический репертуар и полнометражные спектакли. В любом случае, хореограф был честен, назвав балет «Головокружительное упоение точностью», ведь танец как нельзя лучше оправдывает свое название.
«Тема с вариациями» - классический балет Джорджа Баланчина на Третью оркестровую сюиту Петра Чайковского (впервые поставлен на сцене America Ballet Theatre в 1947 году). «Несмотря на то, что Баланчин работал с американскими танцорами, его хореография – русская, местами даже грузинская», - рассказывает солист Мариинки Леонид Сарафанов, для которого партия в «Теме» была премьерной. В России этот балет появился на сцене Мариинского театра в 1989 году «Мы столько лет дальше Леонида Якобсона и Касьяна Голейзовского ничего не видели. Только в 1990-х стали появляться постановки Баланчина, приезжал Морис Бежар, Ролан Пети. Это очень маленький срок для того, чтобы зритель понял и принял их балеты. Должно смениться поколение артистов и зрителей, а пока получается эклектика: человек приходит в классический зал Мариинского театра с головинским занавесом и видит ребят в красных труселях», - поясняет Сарафанов.
Гастролеры своим приездом в Новосибирск оказались очень довольны. Все как один хвалят специальный балетный пол, который имеет не каждый зарубежный театр. «Здесь танцуешь и не думаешь о том, что попадешь в дырку или поскользнешься. А такие случаи бывают, поэтому Мариинский театр старается возить на гастроли свой пол», - рассказывает солистка Мариинки Виктория Терешкина. Помимо технических моментов артистов Мариинки удивила новосибирская публика, которая тепло и активно приняла гастролеров и сопровождала аплодисментами их движения во время спектаклей. Оказывается, в Питере не хлопают во время танца, чтобы не внедряться в атмосферу спектакля. «В Петербурге люди так живо не реагируют, новосибирская публика напомнила мне московскую, которая тоже хлопает во время выступления. И там, и там зритель простой, он откликается на то, что я делаю на сцене. Мне это очень приятно», - делится впечатлениями Леонид Сарафанов.
В заключение стоит сказать, что в планах Игоря Зеленского – зимний фестиваль балета для трупп только сибирских театров. Такими темпами Новосибирску и впрямь грозит стать сибирской столицей балета.
Алина Хабирова, фото Евгения Иванова