Экскурсия в Ленинград: из тетради сибирского школьника 1929 года

17 Авг 2010, 01:48

Летом 1929 года группа учащихся железнодорожной школы в Купино (Сибирский край, сейчас — Новосибирская область) съездила на экскурсию в Ленинград. Тайга.инфо публикует записи из тетради одного из учеников с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Летом 1929 года группа учащихся железнодорожной школы в Купино (Сибирский край, сейчас — Новосибирская область) съездила на экскурсию в Ленинград. В распоряжении Тайги.инфо оказалась тетрадь одного из учеников с впечатлениями от этой поездки. Имя и возраст автора в сочинении не упоминаются, известно только, что подросток родом из Омска. С разрешения владельцев артефакта Тайга.инфо публикует записи из его тетради с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

5\VII 1929 г. Омск

По окончании учебного года в 1929 году в Купинской ж.д. школе намечали экскурсию в Ленинград. Вследствие дороговизны в Ленинграде, денег решили взять больше, всего по 20 р. на каждого. Я не мог расчитывать, что получу такую сумму от родителей, и поэтому, хотя и хотелось ехать, все-же не предполагал что поеду. Но вот по окончании занятий брат дает мне 15 р. (у меня было скоплено и куплен сертификат в 6 р.)

Экскурсия наметила выезд 16\VI. Заработали на общих собраниях экскурсантов, на совещаниях президиума. Всякая мелочь, все действия, все было предусмотрено совместно с Петром Николаевичем Копейкиным руководителем экскурсии. Составили план, распределили средства, выписали билет. А в воскресенье 16\VI утром собрались к поезду. Всего ехало 20 человек. На перроне оказалась целая гора багажа. Когда пришел долгожданный 83-й номер стали занимать места.

Пассажиров было страшно много и мы с трудом разместились по трем вагонам. Сразу-же переписали кто, сколько человек и в каком вагоне. На перрон вышло много купинцев, все провожали т.к. в этот день отъезжающих было страшно много. Здесь были и учителя и ученики и клубный актив. На крыльце большого дома, дома врача стояла сестра и я с перрона махал ей фуражкой. Радостно было сознавать что действительно скоро выедем и поедем в Ленинград. Погода стояла замечательная, что еще сильнее придавало розовую окраску к самочувствию. Скорее бы трогался поезд! Впереди ждало все в розовом цвете, все еще невиданное, замечательное.

Скорее бы трогался поезд! Впереди ждало все в розовом цвете, все еще невиданное, замечательное

Наконец раздались звонки, никогда раньше так не волнующие и когда поезд тронулся появилась полная уверенность что едем и едем к той замечательной цели. Исчезла та неуверенность, которая чувствовалась все время до отъезда. На первых-же станциях хотелось вылазить, ходить, бегать, что к концу дороги совершенно исчезло. В Татарск, станция в 150 км от Купино, приехали через 5 часов т.е. в 2 ч. дня. Здесь надо было садиться на поезд идущий из Н.Сибирска на Омск. Ждать пришлось целый день и только в 4 часа ночи отправились из Татарска. Остановились мы в здешней ж.д. школе, заняли там пустой класс. От нечего-делать ходили по станции, были в клубе, читальне, на озере, в самом городе. Скучно было ожидать поезда. Ночью на перроне было холодно, а поезд запоздал и пришлось садиться на другой. Я ходил согреваясь по перрону, заходил в станцию, сидел в комнате где принимает начальник станции. Наконец мы пошли спать в школу оставив дежурных у вещей. А когда пришел поезд было почти уже светло. Также заняли вагоны, переписали всех. У Петра Ник. потерялся порт-моне где было 70 р. денег и его документы. Но всетаки нашли его честные люди и когда П.Н. спросил, не находил кто либо бумажник ему его отдали.

В вагоне всем хватило мест и сразу-же мы улеглись спать. А в Омск приехали в 10 ч. утра. Как раз п. № 53 отправлялся из Омска на Ленинград через 1-30 м. Я успел съездить на квартиру к родителям и взяв там пищи, оставил ненужные вещи, как книги белье. В дорогу я взял одеяло, подушку, плащ и мешок с сухарями. Когда был дома а туда ездил на извозчике, то не застал там маму, — она уже уехала на вокзал с провизией встречать меня, но в дороге с ней мы разъехались и не видели друг друга.

Людмила показалась мне такой милой и приветливой. Мы долго смотрели, — я из окна, а она в след удаляющемуся поезду

Когда я вернулся из города п.№ 53 уже сформировался, была уже произведена посадка и ребята сидели в вагоне. Когда я искал вагон, мне замахали из окон и я увидел, что мама была уже в вагоне. Места всем были хорошие, мы с ребятами поместились в отдельном купе. Мама пошла в магазин что-то купить для меня и в это время я возвращался из лавочки с двумя сайками. И вдруг на соседней платформе я вижу Людмилу. Она приехала только что на извозчике и искала меня на перроне. Она показалась мне такой милой и приветливой. Поговорить не удалось много. Было уже 11-35 и мы не заметили как подали звонки, и когда я повернулся к поезду, он уже отправился.

Мы расстались, долго смотрели, — я из окна, а она в след удаляющемуся поезду.

Когда проехали мост и Куломзино стали развивать скорость, превосходившую скорость поездов, курсирующих на Славгородской ветке. Станции на этой дороге были гораздо лучше обслуживаемы чем там и вообще сразу почуствовалось что-то новое, более лучшее, чем все у нас в Купино. Сравнивая эти станции, с нашей находишь последнюю заброшеной, неблагоустроенной, захолустьем. Во-первых здесь все помещения и все здания кирпичные, на каждой станции есть буфет, хорошее помещение для пассажиров.

Местность сразу-же после Омска стала изменять свою физиономию. На место наших голых степей с редко встречающимися лесками и низенькой травой с белеющими солончаками и солеными озерами, появились луга с хорошей травой, стали чаще попадаться леса и леса большие, березовые. Стали попадаться холмики. Чем ближе подъезжали к Уралу, тем местность становилась красивее, привлекательнее, растительность пышнее, разнообразнее и богаче. За г. Тюменью потянулись леса хвойные, стали встречаться овраги и безчисленное количество речек иногда пересохших, иногда несущих свои воды с быстротой горных речек.

Урал, как таковой не был заметен и когда подъезжали к Свердловску гор, тех гор, которых я ожидал увидеть не было, были мягкие колебания рельефа, горы были некрутые без обрывов без скал сплошь почти покрытые лесом. И только когда проезжали в том месте где взрыли гору для прокладки пути, показывались каменные скалы и высокие обрывы.

Сразу почуствовалось что-то новое, более лучшее, чем все у нас в Купино. Сравнивая эти станции, с нашей находишь последнюю захолустьем

В Свердловске — самом центре Урала в ларьках продавалось много изделий из мрамора — чернильницы, стаканчики, шкатулки, пепельницы и др. А когда проехали Свердловск и еще несколько станций местность поистинне приняла тот замечательный вид, иногда даже напоминавший виды Алтая. Была ночь, кажется, около 12-ти ч.; мы не спали и любовались рекой протекающей внизу. Мы ехали по крутому обрыву над рекой, справа была река, слева поднимались горы. О! эта река действительно напоминала вид Ульбы в месте где стоит паром у ж.д. моста. На склонах гор и по берегу рос кустарник тот замечательный пышный кустарник, у воды росли вербы и тал.

Река была спокойная, глубокая, темнеющая внизу. Луна освещала плоты, стоящие у берега, и прокладывала путь по реке скользящий за нами. О! Этой красоты не описать. Только когда исчезла река мы отошли от окна и пошли спать. Было около 2 ч. ночи.

Остальные дни, как и предыдущие проводили однообразно. Больше приходилось лежать, а ночью почему-то долго не спали. Днем играли в шахматы, показывали на картах фокусы, рассказывали анекдоты и почти на каждой большой станции ходили за кипятком.

Приятно было лежать на верхней полке слушая стук колес и тряску вагона. С нетерпением смотрели за пройденным путем по картам, расчитывали и записывали станции. Проводник наш часто проводил с нами время в игре в шахматы, рассказах, фокусах. Девочки заводили знакомства с проезжими, (некоторые), и вообще мы все были корректны с пассажирами, охотно вступали в разговоры, уступали места.

Что касается цен на продукты то мы узнали что здесь цены гораздо выше чем у нас в Сибири

Вот и Свердловск — этот вокзал с подземными ходами немного заставил нас поискать свой вагон. Видели изделия из камня, наполнявшие лавочки, а в Вятке преобладали изделия из дерева; до этого города стали попадаться станции с населением особо называемом вятским. Попадались мужички в лаптях с наречием «на о». Костюм их был оригинален, особенно меня привлек малыш одетый как взрослый т.е. в лаптях, с белыми обмотками и самотканой тужурке.

А в Вологде уже крупном вокзале по перрону гуляли женщины в изящных по сезону костюмах, а так же интелегентные мужчины. Мы казались оборванцами по сравнению с этими «разновидностями». Какой то молокосос одетый по моде закуривал папиросу и важно разгуливал...

Что касается цен на продукты то разговаривая с крестьянами пассажирами мы узнали что здесь цены гораздо выше чем у нас в Сибири.

В Ленинград приехали днем в пятницу 21\VI (день назначенный Кармину (??? — прим. Тайги.инфо)). Перед Ленинградом видели Волховстрой — мощная электростанция на берегу Волхова, приводимая в движение р. Волховым. Отсюда тянутся столбы, вернее громадные изолировочные сооружения к Ленинграду и энергия обслуживает город. Выйдя с вокзала мы сразу попали на Невский проспект. И тут впервые я увидел трамвай, уличное движение произвело должное впечатление. В конце Невского виднелся шпиц Адмиралтейства (в оригинале именно так, «шпиц», а не «шпиль» — прим. Тайги.инфо) Остановились в ж.д. школе, заняли там сцену. В тот-же день вечером пошли знакомиться с городом.

Вот Невский проспект. Но не видно рабочих, больше идут со службы в трестах, конторах. Всех содержит Этот город

После дороги нас раскачивало в стороны, стоять неподвижно было трудно. Вот Невский проспект со своими магазинами, кино, столовыми, мостовая выложена из дерева, мчатся бесшумно автомобильчики, звенят трамваи. К вечеру движение увеличилось. Шли со службы, работы. Но не видно рабочих, этих трудящихся фабрик, работников индустриализации, больше идут со службы в трестах, конторах, идут партийцы, комсомольцы, занимающие посты сидящие за столом в конторах, канцеляриях. Всех содержит Этот город.

На Неве ходили по набережной, видели сфинкса с надписью, что вывезен из Египта при Петре I. И самое главное, что на меня произвело громадное впечатление и от чего я не мог долго отойти, это на площади декабристов памятник Петру I. Этот всадник на коне, поднявшемся на дыбы был настоящим, не снимком, про Этого всадника писал Пушкин. Я долго оглядывался на величественную фигуру статуи.

10/XI 1929 года. д. Краснояр

О! Ленинград, город колоссальных строений, город шумный, живой. О! чистый каменный град! Мне не забыть твоих садов, твоей каменной одежды! Мне не забыть также тебя, река Нева с твоими каменными набережными с каменными барьерами и ступеньками, спускающимися к воде. О мы много походили и познакомились хорошо с твоими улицами и мостами!

В ту субботу 22/VI мы ходили в театр, в большой оперный театр, помещающийся в Нардоме. Сначала мы втроем с Поеловым и Шурой Бойко ходили покупать билеты для всей группы. Нас было 19, считая двух учительниц I ступени. Да, и мы были в театре, в ленинградском театре, те которые незадолго до этого в Купино были так чужды мысли о этом городе и хотя знали что едем туда, все-же не могли верить, и город казался далеким недосягаемым. И вот теперь когда уже прошло несколько месяцев вспоминаешь с удовольствием, о тех днях, о тех 8 впечатлительных днях проведенных под северным небом того замечательного исторического города. Действительно шумным и веселым кажется город со своим оживленным Невским проспектом, когда сидишь в крестьянской избе и за окнами не слышно ничего кроме как проедет изредка фургон или с песнями и гармонией пройдут парни... и где в темноте улицы светят огни из окон лачуг...

Нас было 17. 8 дней, проведенных в лихорадочном настроении и 8 белых ночей, из которых одна была проведена в поисках товарища а другая в веселых похождениях по Невскому, оставили довольно таки незабываемое впечатление. О! только одно воспоминание о музыке в кино Колосс и поднятии на Исаакиевский собор, дает удовольствие.

8 белых ночей, из которых одна была проведена в поисках товарища а другая в веселых похождениях по Невскому, оставили незабываемое впечатление

В большом оперном театре давали «Марсианку». Царствующая была великолепна в своем фантастическом костюме и освещаемая то зеленым, то синим лучем света. Оперетта аккомпанировалась сильным смешанным оркестром и впечатление было одинако как для сидящих в партере так и на галерке похожей скорее на амфитеатр. Голос марсианки поющей о земной любви был слышен всему театру. Эта фантастическая декорация, костюмы были замечательны. Тогда казалось мы попали на Марс.

На следующий день ездил в порт — за билетами «в Петергоф по морю». И несмотря на дождь в одном плаще пошел обратно пешком только для того лишь бы побывать на площади Декабристов на излюбленном месте набережной у Медного всадника. И когда перестал дождь я сидел на граните набережной откуда был виден Зимний Дворец и статуя Petro primo. И только когда мрачные тучи стали рассеиваться с холодного неприветливого неба, я направился на Невский.

В понедельник приехала учительная экскурсия в составе 5 человек. С ними были в Эрмитаже, но там смотрели очень мало, бегло, были в галлерее Петра I с его троном и восковой статуей, картинами, инструментами которыми работал Петр I — (механические станки) и другими ценностями того времени.

В Эрмитаже торопились потому, что спешили поехать в Петергоф. Туда приехали уже в 6-6-ом часу вечера. Фонтаны не работали и во Дворец (теперь музей) нам как сибирякам сделали исключение и провели после урочного времени, где наш пожилой проводник рассказывал о значениях зал и мебели и всей роскоши, рассказывал с таким уважением и знанием как будто сам присутствовал здесь раньше.

В квартире недоставало Вершининой. Утром она пришла невредима (ночевала в общежитии у студентов случайно встретившись)

Уже в 11-ом часу пришли только на вокзал и хватились Кошкина. Он остался в Петергофе. Я решил остаться до последнего поезда, ждать и разыскать его. Он пришел сам и встретившись мы уехали в город. Прибыли на Варшавский вокзал. Когда собрались все в квартире недоставало Вершининой. Решили искать. Целую ночь с Поеловым мы ходили под дождем; у Варшавского вокзала были, исходили все улицы вплоть до Октябрьского вокз. (б. Николаевского). Вернулись мокрые, усталые когда начало светать и трамваи начали работу, звеня и громыхая по улицам. Утром она пришла невредима (ночевала в общежитии у студентов случайно встретившись).

На следующий день были в промышленной выставке, где очень хорошо выставлены отрасли нашей промышленности. Видели модель Волховстроя и сеть от него.

В 6-ой день пребывая в Ленинграде был болен и принужден был отказаться от экскурсии в Петропавловскую крепость. Повлиял этот холодный климат и ненастная погода, из-за которой я часто промачивал свой плащ. Резина намокнув холодила спину и плечи и позвоночник. Принятием аспирина удалось немного залечиться, но впоследствии в Омске провалялся около месяца в жару и лихорадке; кроме того легкие болели от кашля и мокроты.

В 7ой день — последний день экскурсии были в Смольном и Таврическом дворце с руководителем данным экскурсбазой. Таврический, ныне дворец Урицкого был обойден весь и все что происходило во время «двоевластия» во дворце все нам подробно рассказал проводник. А в Смольном посмотрели простенькую комнатку, в которой жил Ленин в годы революции. Прошлись по длинным корридорам. Сейчас там занимаются учреждения. С наружнего вида это здание внушает почтение своей громадой и красотою, а внутри его очень темно, серо.

Когда кончились экскурсии, решили разделить оставшиеся деньги и выдать их на руки. Оказалось что проживание и экскурсии 8 дней обошлись нам по 10 рублей на человека. Оставалось на дорогу 10 р. каждому. Пошли покупать на память от Ленинграда кому что понравится. Я тогда купил бритву безопасную за 3 р., бумаги (толстых тетрадей). Несмотря на экономию деньги сразу же стали расходится и у некоторых совсем вылетели. Предстояло 6 дней дороги. Я долго ходил в Гостинном дворе и выбирал что купить. Купил видов Ленинграда на Невском просп.

В пятницу ходили в зоосад, но я жалел что пошел так как кроме слонихи и бегемота-детеныша там были только мартышки и вообще старые обитатели садов и зверинцев.

В пятницу ходили в зоосад, но я жалел что пошел так как кроме слонихи и бегемота-детеныша там были только мартышки и вообще старые обитатели садов и зверинце

вА вечером в 7 час. 45 м. отходил 54-й на Омск. Но не описать то время в таких красках, как оно было действительно. Жалко было расставаться с городом но сознание что больше нечего делать, и наконец стремление домой заставляли ждать с нетерпением отхода поезда. Дорогой я больше лежал и чувствовал себя скверно, климат давал себя знать. Обедать ходили в буфеты на станциях. Я рассчитал так, что у меня осталось только 25 к. на автобус. Во вторник в 23 — по московскому и в 2 часа в среду — по местному прибыли в Омск.

На вокзале встретили Влад. Васил. Он приезжал по делам из Купино в Омск. Долго не хотелось ехать в город — оставлять ребят. Они дожидались 82-го номера так как 54й здесь расформировался. Уже утром когда рассветало я решил садиться на автобус. Ребята собирали деньги чтобы взять плацкарту, и у некоторых их совсем не было, они брали взаймы у П.Н.

Простившись со всеми я направился к автобусу. И когда солнце уже стало всходить меня встретила пыльная атмосфера города. И по сравнению с Ленинградом этот показался каким то глухим грязным местечком. Действительно когда я из Купино приезжал в Омск весной, он произвел гораздо благоприятное впечатление и даже я с радостью ехал туда, нежели когда я приехал сюда из шумного и веселого города.

И прав Ленин, который сказал что лучше не слушать хорошей музыки, после которой тебе трудно возвращаться к суровой действительности

Тоскливо было внутри меня когда я шел со своим свертком по моему обычному пути — Баррикадной улице. Было все окружающее так знакомо, старо и вместе с тем непривычно, а сзади осталось так много перем (?) впечатлений, ах! Как не хотелось возвращаться от жизни полной новых ощущений. Медленно шагая по мостовой с деревянного моста я был погружен в воспоминания и тоску о прошедших только что и еще шумевших в ушах столь замечательных днях. Бессонная ночь давала себя знать, в ушах шумело, усталость одолевала, а впереди виднелись скучные однообразные дни.

«О, боже мой, какая скука!» (так певал доктор расхаживая по пустым комнатам в Купино)

Действительно как неприятно возвращаться от замечательного к старому и прав Ленин, который сказал что лучше не слушать хорошей музыки, которая размягчает все чувства и после тебе бывает трудно возвращаться к суровой действительности.

13/XI 1929 г.

Материал подготовили Мария Ерфилова и Кирилл Логинов