Жители Москвы об акциях за честные выборы в регионах: «Не исключено, что новый лидер появится в Сибири»

21 Фев 2012, 13:21

Стоит ли ходить на протестные митинги в провинции, если всё в итоге решается в Москве? Корреспондент Тайги.инфо спросил об этом участников марафона «Свобода выбора», проходившего 19 февраля в эфире «Дождя».

Очередной автопробег за честные выборы состоялся в Москве 19 февраля. Автомобили с белыми лентами проехались в воскресенье и по другим городах России. Многие жители регионов при этом по-прежнему считают, что от их участия в протестных акциях мало что зависит, и властям интересно лишь то, сколько человек выходит на Болотную, Якиманку и Сахарова. Стоит ли ходить на митинги в провинции, если всё в итоге решится в Москве? Корреспондент Тайги.инфо задал этот вопрос участникам марафона «Свобода выбора», который 19 февраля проводил телеканал «Дождь». Так он узнал, сколько стоит килограмм картофеля в центре Стокгольма, где находится город Мелеуз и что общего у бизнесмена Дымова с режиссером Кончаловским.

Андрей Макаревич, музыкант: «Есть элементарная математика. Если на выборы придут все и проголосуют так, как считают нужным, ничего подделать будет невозможно, ничего вбросить будет нельзя, все бюллетени будут заняты. Поэтому люди, которые думают, что без них всё решается, как раз очень играют на руку тем, кто за них всё решает, и это надо понимать.

Еще я хочу сказать: мне очень не нравится, как сегодня власть ловко пытается поссорить жителей провинции с жителями Москвы. Такая прослеживается нотка, что, вот, вы в провинции простые трудовые ребята, поэтому Путин с вами, вы же за стабильность, а Москва — ну да, там живут всякие зажравшиеся студенты, купленные американскими разведками бандерлоги, вот они и выходят по науськиванию зарубежных спецслужб на Болотную площадь. Это очень некрасивое враньё. На Болотную площадь выходят точно такие же люди, как те, которые живут у вас. Может быть, просто здесь это происходит сегодня, а у вас это будет происходить завтра.

«Вы в провинции простые трудовые ребята, поэтому Путин с вами, а Москва — ну да, там живут зажравшиеся, купленные американскими разведками бандерлоги»

Я боюсь, что многие думают: „Да бог с ним, пусть так, хуже бы не было“. Я понимаю, что люди устали от перемен, и, действительно, эти полвека были очень тяжелыми, скажем так, у нашей страны. Но это не значит, что надо сложить руки и позволить делать с тобой всё, что им угодно. Ну нельзя так.

Слушайте, вообще в Москве, наверное, просто интереснее, чем в каком-нибудь маленьком городке Новосибирской области. Но тут же не в театр играют люди. Мирная демонстрация — это способ выразить своё несогласие с тем, что происходит. И я не верю, что у вас там всё настолько хорошо, что вам вообще не о чем сказать».


Елизавета Глинка, Доктор Лиза, исполнительный директор фонда «Справедливая помощь»: «Москва свой выбор сделала, и в Москве будут рейтинги Путина разниться именно за счет того, что мы не боимся сказать. А регионам, которые думают, что мы все решаем, нужно знать, что Москва — это не Россия, это государство в государстве. У меня вся надежда на регионы, потому что там много делается нового. Это касается и создания первого хосписа в Екатеринбурге, буквально сделанного не чиновниками, а людьми. И я считаю, что, например, волеизъявление жителей такого большого и известного города, как Новосибирск, может изменить очень многое. Главное — не молчать. Не думать, что вас не услышат. И никогда не сдаваться».

Александр Пушной, телеведущий: «Наверное, со временем эта централизованность будет размываться, и всё большую значимость будет принимать то, сколько людей выходит именно в регионах. Но сейчас вопрос не в этом. Вопрос для меня в том, что после буквы «а» нужно говорить букву «б». Уже все вышли за честные выборы, уже все поперевыходили, уже все попереобвязывались этими белыми ленточками — надо говорить букву «б», буква «а» уже сказана.

Никакой дурак не будет выступать за нечестные выборы. Никакой дурак не будет выступать за несвободу выбора. Это очевидные вещи, банальные, чего за них выступать? Ну вот повыступали, да. Но если мы предполагаем, что всё, что делает власть, нечестно от начала и до конца по определению, тогда это выступление против власти. Это и предполагается, на самом деле. Я хочу сказать, что нужно немножко двигаться вперёд, даже в этом. В любом движении должна быть буква «б» после буквы «а», а её нет пока. Поэтому на данный момент моя позиция проста — я против всех.

Конечно, нельзя сказать, что власть меня не устраивает на сто процентов или устраивает. Я к ней отношусь, как любой человек относится к власти. Есть — ну и хорошо. Нет — ещё лучше. Но. То, что происходит у нас на другой стороне, на том конце, тоже меня не устраивает, абсолютно. И я просто говорю, что мне для начала, чтобы куда-то двигаться с кем-то, нужно понять конечную цель. Конечная цель — честные выборы не означают сменяемость власти. Если мы хотим сменяемость власти, честные выборы здесь ни при чем. Я не придумываю ничего сам, я не являюсь политизобретателем. Я, как 99% людей, слышу что-то и с чем-то соглашаюсь. Я целиком и полностью соглашаюсь с человеком, которого зовут Леонид Радзиховский. Он выступает на «Эхе Москвы» и говорит простую вещь: сменяемость власти — это изменение Конституции, убирание слова «подряд» из сроков президента и возращение с шести до четырех лет. Всё. И вот это то, что можно требовать. Через тех же депутатов, которых нечестно выбрали 4 декабря. Но это можно требовать — не сразу, не мгновенно, долго и нудно. И тогда, через какое-то время, наступит такая ситуация, когда вообще не нужно будет ни по какому поводу выходить на улицу. Не нужно этого будет делать.

«Давайте выберем, за какую команду болеть. Почему протестное движение не может сказать букву «б» и объединиться в кандидате, который есть в бюллетене?»

Я хочу, чтобы сменяемость власти не зависела ни от чего, вот и всё. Поэтому бороться можно за честные выборы — да, сколько угодно. Если вы считаете, что честные выборы и всё, и на этом можно поставить точку, — давайте. Но надо понимать, что идеальных честных выборов не бывает никогда. Существует всегда некий процент мухлежа даже в идеальных европейских странах. Вопрос в этом проценте. Если мы говорим, что мы за честные выборы в абсолюте, то мы против выборов вообще. Потому что, какие бы выборы ни состоялись, они всегда нечестные. Мой кандидат не победил — значит, они нечестные. Это как люди ходят на футбол и болеют за какую-то конкретную команду. Ошибки судьи в футболе — это тоже некое правило игры. Ну невозможно приходить на футбол и болеть просто за чистоту игры. Давайте выберем, за какую команду болеть. Почему протестное движение не может хотя бы сказать букву «б» и объединиться в кандидате, который есть в бюллетене? Скажите, за кого вы предлагаете голосовать всем тем людям, которые за вами пошли? За кого? Нет ответа. Они не могут объединиться даже в этом простом вопросе».


Ольга Романова, журналист: «Когда Юрий Шевчук в Йошкар-Оле выводит на митинг сто человек, мы понимаем, все понимают, что эти сто человек — гораздо больше, чем сто тысяч на Болотной. Потому что в Йошкар-Оле их можно всех узнать по фамилиям, по лицам и адресам, и это гораздо более мужественные люди. Когда один из активистов „Белой ленты“ выводит в городе Мелеуз, это где-то у вас как раз (город на юге Башкортостана, — прим. Тайга.инфо), шестьсот человек на митинг, мы понимаем, что он ведет на митинг каждого четвертого жителя Мелеуза, и все видят, кто это. То есть могут быть предприняты какие-то меры. Это значительно, конечно, более героические и смелые люди, чем мы тут в Москве, которые можем спрятаться в толпе, и нас могут не увидеть. Каждый вышедший в Сибири значительно более ценный человек, чем каждый вышедший в Москве. Просто ему действительно есть чем рисковать в значительно большей степени. И мы смотрим на сто человек в Йошкар-Оле, на шестьсот человек в Мелеузе, смотрим с придыханием и понимаем, что — вот, это будущее. И это не в Москве. Там — будущее.

Когда проходил сбор средств на митинг, люди за Уралом проявили себя очень серьезно. Я регионы смотрю по торговым центрам, если по банкам, я не знаю, не могу посмотреть. Когда люди переводят платеж через терминалы в торговом центре „Урал“ или торговом центре „Сибирь“, я не знаю, где находятся эти торговые центры, но по названиям я понимаю, что это не Москва и не Питер. Абсолютно же такие названия — „Ханты-Мансийск“... В Новосибирске есть торговый центр „Москва“? Я тогда не замечу. А вот торгового центра „Сибирь“, я знаю, что в Москве нет и в Питере нет. Значит, он оттуда».


Вадим Дымов, председатель совета директоров компании «Дымов»: «Я считаю, что у человека есть право думать так, как он думает, и решать так, как он решает. И никто не в состоянии это право усилить или, наоборот, его как бы принизить. Поэтому, как человек в этой ситуации считает, как он в этой ситуации думает, в этом и есть его право думать и рассуждать. И уважение мое к нему или людей, которые здесь вот выступают, как раз в том, чтобы уважать его право думать так. Потому что все находятся в разном положении, все находятся в разном мироощущении, и мне кажется, что в этом и заключается право человека думать так, как он думает сейчас, в эту минуту. И я где-то даже не согласен с выступающими здесь, потому что считаю, что они, отстаивая свои права, нарушают право других людей думать по другому. Это очень такая, на мой взгляд, либеральная позиция, но я всё равно буду придерживаться её, потому что я всегда был либералом, и я думаю, что им и умру. И я считаю, что я буду уважать право любого человека, несмотря на его даже взгляды и убеждения, если они не будут противоречить, не знаю, каким-то законам нравственным и общечеловеческим ценностям.

Протестное движение — это в большей степени московская, конечно, история. В регионах нет такого движения протестного, в регионах есть просто люди, у которых гражданская позиция действительно ярко выражена, и люди, которые острее воспринимают несправедливость, и, конечно, там этого движения меньше в силу того, что всё-таки это регионы, да. И мне кажется, что они никогда в этом Москву не догонят, Москва всегда была и будет центром политической активности, и это нормальное явление. Но, конечно, люди должны действовать, исходя из своих убеждений, из своих взглядов. Если кто-то, на их взгляд, нарушает их права, если кто-то ущемляет их права, они должны действовать и отстаивать свои права, они должны выступать за свои права.

Конечно, есть давление на людей, безусловно. Но опять же, повторю, что нельзя искусственно это раздувать. Потому что есть право человека на то, что «меня всё устраивает», и это его право так думать, так? И поэтому я уважаю его право думать, что всё нормально. Вот я такой человек, я так именно рассуждаю, я считаю, что у каждого человека есть свои права! Здесь мы схожи, наверное, знаете, с кем? Я слышал, по-моему, такого же мнения придерживается Андрон Кончаловский. Он рассуждает, что если люди в регионах не считают так, то это их право не считать так. Почему? Ну потому что они не считают так. А в регионах есть люди, которые считают по-другому. И их право поступать так, выходить на митинги, на акции — я считаю, это их полное право. Так? Так.

Но довлеть на других... Здесь, в этой студии больше довлеют на таких, как я, а в другой студии довлеют больше на таких, как они. И это как бы не совсем хорошо, на самом деле. Всё это нам мешает договариваться и в принципе отстаивать свои человеческие права... У нас еще много очень амбиций, и они тоже мешают... Сейчас время такого политического пиара, все это активно используют, по моему мнению, очень активно используют «минуту славы», чтобы наговорить кучу всего и запомниться. Это политика, это в меньшей степени про права и про свободу выбора».

Олег Нестеров, лидер группы «Мегаполис»: «Мы не участвуем в акциях протестного характера. Это марафон за честные выборы. Я всего лишь хочу, чтобы мои близкие, мои знакомые, мои любимые люди могли смотреть друг другу в глаза, могли жить с чувством собственного достоинства и не страдать оттого, что их обманывают. Людям же не очень приятно, когда обманывают, кто бы их ни обманывал из каких-либо побуждений. Правда — это хорошо, кривда — это плохо. Поэтому „за честные выборы“ — это прекрасно.

«Я всего лишь хочу, чтобы мои близкие могли смотреть друг другу в глаза и не страдать оттого, что их обманывают»

Я не бывал на протестных акциях в регионах, я был в Москве на проспекте Сахарова. Туда просто пришли люди, которые устали от своего одиночества и сумасшествия: „Неужели это я сошел с ума? Вокруг меня, в общем-то, все живут, всем хорошо, и никто ничего не замечает...“ Люди вышли, посмотрели друг другу в глаза, восхитились. Не важно, кто им и чего на этом митинге говорил — они просто ощутили систему координат, они поверили. Самое важное в жизни каждого человека — это вера.

Во все времена правда, вне зависимости от места действия, всегда побеждала — что бы ни случалось, какие бы промежуточные финиши ни происходили, какой бы безнадежной ни казалась ситуация. Еще раз процитирую Майкла Джексона, покойника: „Кривда всегда побеждает на коротких дистанциях, а правда — марафонец, правда свое всегда берет“. Нужно быть спокойнее, улыбаться, быть терпимее друг к другу, уважать мнение другого человека. У нас вот в „Мегаполисе“ мнения тоже разделились, и мы их обсуждаем, но это же не значит, что мы должны плевать друг другу в лицо и не выходить вместе на сцену».


Леонид Каганов, писатель: «Что-то всегда проще делать в столице, а что-то очень легко делается в регионах. На прошлых, собственно, думских выборах мы видели, как регионы очень хорошо достигали результатов, которых в столице было очень тяжело добиться. Поэтому я думаю, что всё зависит от обстоятельств. На каждом избирательном участке можно работать. Я сейчас прям буквально приехал с лекции „Гражданина наблюдателя“, где мы учились, как надо себя правильно вести, будучи наблюдателем. Я пойду 4 марта наблюдателем и постараюсь сделать всё, что возможно, чтобы выборы были честными. Нет, не на свой участок, куда направят. Мой участок, моя родная школа, по статистике не самый проблемный в районе. Мне кажется, это всё-таки российская история, не только московская. К Москве вообще было отношение поначалу, насколько я слышал — типа вы там зажрались, вас вообще ничего не интересует. А Москву ведь тоже это всё интересует. Гражданское общество как-то пробуждается, будет ли эффект от этого, мы не знаем, но если эффект будет, то это, конечно, будет хорошо».

Павел Лобков, ведущий телеканала «Дождь»: «Значит, так. Хватит меряться толпами, кто куда выйдет, на Якиманку, не на Якиманку. В конце концов у нас государство не так часто вообще о чем-то спрашивает людей. А это уже, по Конституции, тот момент, когда оно уже не может не спросить. И поэтому, если вас спрашивают, говорить, что «ай, мне было некогда, я пошел в супермаркет, у меня там у ребенка днюха, бёздник у Лёхи, мы набухались», — нет никакого смысла. И не быкуйте потом, что так жизнь сложилась. Не на кого будет быковать. Пошел — высказал свое мнение. Это первое.

Второе. Сейчас они будут отзеркаливать всё. Вышла Болотная с Сахарова, они увидели: «О, народное движение, о, это модно!», — вывели людей на Поклонную, сейчас выведут на Манежную, и скоро никто уже не разберется, где чьи. Это такая стратегия размывания повода. Ах, начали меряться? Ну давайте меряться! Они, к сожалению, — к счастью для того протестного электората, который начал это всё дело, — они все, к счастью, лишены креатива. Они просто буквально отзеркаливают все движения своего процессуального противника. Если какие-нибудь, не знаю, гонки на оленях Пархоменко придумает, то они соберут втрое больше оленей и тоже куда-то побегут.

«Они будут отзеркаливать всё. Вышла Болотная с Сахарова, они увидели: «О, народное движение, это модно!», — вывели людей на Поклонную, скоро никто не разберется, где чьи»

Поэтому смотреть, в общем, нечего. Нужно смотреть даже не на то, насколько честные выборы. А на то, сколько нужно человеку, чтобы сделать малейшее дело — перестройку в квартире, стены переместить, унитаз другой стороной повернуть, дверь перевесить, участок получить по дачной амнистии, бизнес зарегистрировать, булочки начать печь, в конце концов... Люди, я знаю, попадают по бюджетному набору в вузы и всё равно платят за экзамены. Попадают лечиться по квотам в больницы и всё равно платят за операцию. Пусть каждый человек задумается, что лично ему это за 12 лет дало: «Я везде хожу и везде должен договариваться с какой-то буддой, которая там сидит, с какой-то крысой, и этих крыс бесконечное количество».

Так вот, вопрос заключается не в том, за Путина или против Путина, а в том, кто создал эту ювелирно заточенную пирамиду откатов, доносов, конвенциональной вот этой юриспруденции. При ком эта система процвела? Почему учреждения, которым раньше (они же не изменились с ельцинских времен) хватало сталинского пятиэтажного здания в областном центре, строят себе 22-этажные? Кто там сидит? Там сидят люди, которые должны эту должность отработать перед кем-то. И, по сути дела, возникла параллельная страна Бюрократия, которая едина везде. Цены разные, а вообще она едина везде, и только благодаря гигантским ценам на нефть это всё может держаться. Пусть каждый задумается, стоит ли ему содержать еще одну параллельную страну со своими законами, со своими внутренними войнами, со своими подпи**иваниями и посадками друг друга? Они же тоже не выдерживают, они сейчас начали друг друга сажать. И стоит ли это продолжать еще? Потому что есть такое правило, что, начавши размножаться, бюрократия никогда сама по своему волевому решению это не перестанет делать.

Вот когда человек идет на рынок... Была история, мы в «НТВшниках» сидели, там была Ольга Крыштановская, которая очень-очень сильно за Путина, а я только что приехал из Стокгольма, знал, что будут «НТВшники», и взял квиток из супермаркета. Ну, чек взял из Стокгольма. Швеция — очень дорогая страна с очень высокими налогами. Я сказал: «Оль, скажите мне, пожалуйста, сколько в переводе на рубли стоит килограмм картошки в центре Стокгольма?» Она говорит: «Ну, наверное, рублей 60». Я ей квиток показываю — восемь рублей килограмм! Вы понимаете, откуда разница такая? Поэтому, когда человек думает, почему у нас такой дорогой бензин, почему такие дорогие продукты, он должен задуматься, почему произведенный продукт, молоко, которое закупается по восемь рублей литр, в магазине оказывается за 70, и далеко не всё тратится на то, чтобы это упаковать, охладить и так далее. И человек тогда должен понимать, что он, покупая товары по таким ценам, реально может налогов вообще не платить. Почему у нас люди богатые одеваются в Москве, а бедные, уезжая раз в год за границу, стараются всё, что можно, от дублёнки до носков, купить в Англии, Франции или где-то ещё? Вот пускай люди, которые не думают о политике, задумаются об этом, за счёт чего такая разница.

И то, что человек выйдет с плакатом, повлияет на то, что другие люди вокруг него об этом задумаются. Важно формулировать вопросы для каждой референтной группы. Для одной референтной группы — людей творческого труда, писателей, литераторов, художников, — очень важна свобода самовыражения. Посмотрите, что происходит с телеканалами сейчас. Что, возможно, произойдет в скором времени с социальными сетями. Как будет расширительно трактоваться 282-й закон об экстремизме. А вторая группа — это люди, допустим, которые живут совсем уж улиточьей семейной жизнью. Ну вот, пускай они подумают, почему картошка в Москве стоит дороже, чем картошка в Стокгольме. Причем и та, и другая картошка шведского производства».


Алексей Козлов, автор «Бутырка-блога»: «Всё-таки у нас большая достаточно страна, и нам всем надо привыкнуть к тому, что мы на своих местах должны задавать чиновникам вопросы. Потому что люди выходят на митинги не оттого, что они против конкретно чего-то. Их не устраивает, что они платят взятки. Их не устраивает, что социальные работники, которым они платят зарплату из своих налогов, не выполняют свою работу. Их не устраивают очереди в детские сады и так далее. Понятно, что у всех людей свои какие-то насущные проблемы, но никому не нравится, что надо платить за то, что можно получить бесплатно. И это проблема абсолютно всех — на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке. И мне кажется, что, чем больше людей по всей стране будут выходить именно с такими вот конкретными вопросами, тем, во-первых, более серьезные изменения мы увидим. Мы же видим, что на это реагируют.

«Проблема — в отсутствии новых лидеров, которые могли бы завтра, если будут приняты соответствующие законы, противопоставить себя ныне действующим»

Во-вторых, очень немаловажно, что проблема протестного движения сегодня, вы знаете, состоит практически в отсутствии нормальных новых лидеров, которые могли бы завтра, если будут приняты соответствующие законы, противопоставить себя ныне действующим. Мне кажется, что одна из основных целей этого движения — чтобы среди нас эти лидеры и выросли. Откуда они появятся — из Барнаула, Новосибирска, Екатеринбурга или Санкт-Петербурга, — мы этого не знаем. Движение должно само выдвинуть людей, способных объединить эти идеи, и это творческий процесс, если мы говорим о серьезных лидерах, каким был, например, Борис Николаевич Ельцин. Он, вы помните, был в номенклатуре, но он же объединил ожидания и чаяния большинства. И мне кажется, что в данном случае не исключено, что следующий лидер, может быть, появится в Сибири».

Наталья Синдеева, владелец телеканала «Дождь»: «Если человек вышел на митинг, — значит, он уже проявил свою позицию, значит, он не хочет сидеть на попе, а готов делать что-то, что поменяет вокруг него эту жизнь. Если смотреть на долгосрочную перспективу, то важно, чтобы у человека появилось ощущение собственного достоинства. Только это и заставляет людей выходить на улицу: ты хочешь, чтобы тебя услышали. Но, вообще, это же не главное, где выходят на улицу, сколько и так далее. Ты же действием каким-то можешь точно так же выражать свою точку зрения. Например, можно просто пойти наблюдателем и посмотреть, как идут выборы. Этого уже будет достаточно, вот это важно, а не то, сколько людей выйдет на улицы. В принципе, сам идея выхода на улицы не совсем однозначная, и у меня к ней неоднозначное отношение. Главное, чтобы человек проявил гражданскую позицию, а в чем она будет выражаться, не так важно».


Андрей Лошак, редакционный директор журнала Esquire: «Роль регионов, конечно, важна. Судя по тому, как путинская кампания сейчас сделала ставку как раз на регионы и на противостояние кучки интеллигенции и всего остального народа. Нас отделили от народа и сделали таким жупелом, разносчиками оранжевой чумы, каких-то западных вражеских взглядов. И так они пытаются в геббельсовско-сталинских традициях нагнетать атмосферу классовой ненависти внутри, на самом деле, единого целого.

Если раньше мне удавалось выбираться в провинцию, как репортеру, то сейчас, конечно, к сожалению, это происходит крайне редко, и я реально немножко теряю ощущение страны. Как и большинство жителей Москвы, на самом деле. Особенно, я думаю, то большинство, которое участвует как раз в протестном движении. Эта новая волна креативного класса, в общем, не очень хорошо знает эту страну, это правда. И в чём-то путинская пропаганда в этом смысле верна: потребности этих людей никак не связаны с потребностями страны. Тут как бы свой мир, своя жизнь. Люди чаще ездят на Запад, едят другую еду, сам образ жизни немного другой. Например, люди редко едят дома сейчас, в основном в кафе и ресторанах. Потребительски они более, скажем так, прошарены. И это, конечно, немного ситуацию меняет. Но, с другой стороны, то, что происходит в Москве и в Питере отчасти, это просто некая следующая ступень развития, и хочется верить, что страна тоже идет вслед за Москвой и Питером как за некими локомотивами прогресса — технического, потребительского, экономического, может быть, отчасти культурного. Но это не значит, что в остальной стране жизни нет. Абсолютно не так. Там есть много своих каких-то преимуществ, которых здесь очень не хватает.

«То, что происходит в Москве и в Питере, это некая следующая ступень развития. Здесь людей подташнивает оттого, что к ним отнеслись как к быдлу»

К сожалению, объективно действий регионов сегодня недостаточно, чтобы начать влиять на ситуацию в стране. Но мы тут, на самом деле, этим занимаемся. Главное, чтобы Москва не сдулась. Всё-таки страна-то центробежная, и смотрят-то всё равно на Москву. Как бы её не ненавидели в провинции и не считали, что она их объедает, что отчасти тоже правда, поскольку все налоги стекаются в центр. Наша страна — огромная территория, которая большей своей частью (сравните с Америкой, она вся динамичная) по-прежнему в таком летаргическом сне пребывает. Гражданское самосознание в Москве уже пробудилось. Не у всех, к сожалению, москвичей, но счет там, думаю, на сотни тысяч пошел. Это сознание человека, который считает, что от него что-то зависит, что он должен влиять. И вот когда оно пробудится там, я думаю, что страна изменится моментально.

Пока что люди там мыслят категориями собственного дома, «мой дом — моя крепость», «моя хата с краю», семья, дети и не дальше. Сделать следующий шаг — значит, понять, что благополучие твоей семьи зависит от власти, причем не только от муниципальной, но и городской, областной и всей страны. Мы это здесь поняли, и здесь людей подташнивает оттого, что к ним отнеслись как к быдлу. И продолжают так относиться. Поэтому обидно будет, если всё это выдохнется. Люди просто останутся с ощущением тошноты: ну вот так, ну еще шесть лет протянем, авось. Двенадцать? Не думаю. Дай бог, шесть».

Кирилл Логинов (Москва)

Тайга.инфо благодарит Юрия Сапрыкина за помощь в подготовке материала