Что немцу комикс, то русскому политика

17 Окт 2011, 05:47

Передвижная выставка «Comics, Manga & Co. Новая немецкая комикс-культура», организованная Немецким культурным центром им. Гете, открылась в Сибирском центре современного искусства. Тайга.инфо выясняла, почему в Германии комикс — это язык искусства и способ познания, а в России — инструмент политики.

Передвижная выставка «Comics, Manga & Co. Новая немецкая комикс-культура», организованная Немецким культурным центром им. Гете в Новосибирске, открылась в Сибирском центре современного искусства. 13 художников в 50 работах философствуют, рассказывают об эволюции и ностальгируют о Берлине, разделённом надвое. Тайга.инфо выясняла, почему в Германии комикс — это язык искусства и способ познания, а в России — инструмент политики.

Сами художники считают моментом зарождения немецкого комикса падение Берлинской стены — события, осмысление которого классическими методами виделось почти невозможным. Так комикс в Германии стал не просто изобразительным искусством, но журналистикой, литературой и застывшим кино одновременно. История объединенной страны в рисованных картинках гораздо занимательнее и честнее той, что подаётся в учебниках.

Разница между комиксами Западного и Восточного Берлина была существенной. Сейчас нет — всё смешалось, как и сами люди

«До объединения, конечно, были какие-то немногочисленные комиксы, — рассказывает один из авторов новосибирской выставки, иллюстратор Йенс Хардер. — Те газетные и журнальные комиксы, которые я получал в детстве, живя в Восточном Берлине, я проглатывал моментально. Если у тебя не было родственников в Западном Берлине, то и широкого доступа к комиксам и их обмену практически не было, да и разница между комиксами восточной и западной части была существенной. Сейчас, 20 лет спустя, внутри Берлина этого нет — всё смешалось, как и сами люди. Многие западные немцы теперь живут в восточной части, потому что жизнь там дешевле, а художники объединяются в студии вопреки географии».

После того как комиксист Фликс опубликовал в газете свои детские фантазии о том, каково там, по ту сторону стены, его окружение стало делиться с рисовальщиком воспоминаниями о Востоке и Западе. Так появилась серия комиксов, запечатлевшая жизнь целого поколения. Вот художник в детстве придумывает, как провезти в ГДР игрушечный танк, за что ему якобы грозит тюрьма. Другой герой, выросший на Западе, воображает, как он нелегально пересекает границу, переодевшись Эриком Хонеккером.

Комиксы в Германии — это и актуальные репортажи, и форма научного исследования, как в серии «Альфа» Йенса Хардера, описавшего период мировой истории от Большого взрыва до первых гоминидов, и даже средство профилактики экстремизма среди учащихся мусульманских школ, как это сделали, например, в Северной Рейн-Вестфалии.

Райнхард Кляйст в серии «Берлинуар» показывает мрачное видение Берлина, «окутанного дымом фабрик», который терроризируют полчища вампиров. Саша Хоммер сделал серию комиксов о белом кролике из «Алисы в Стране чудес», совершающем галлюциногенные путешествия и встречающемся с разными историческими личностями. Например, кролик выпивает с философом Роланом Бартом, а заодно нанимает его на должность бухгалтера.

У Арне Бельсторфа дети сражаются с агентом по недвижимости, облюбовавшего под застройку их игровую площадку. А тот же Саша Хоммер в автобиографическом комиксе рассказывает о попытке уйти от провинциальной тесноты и затхлости при помощи наркотиков. Созвучные российской действительности проблемы, тем не менее, некоторым зрителям показались слишком завуалированными.

«Сибирь, конечно, славится умами, но лишнюю работу эти умы делать не готовы»

«Я не знаю немецкого, а вербальная составляющая в комиксах всё-таки очень важна. Тут надо вникать в эту культуру, а я вне её, — признался Тайге.инфо художник Вячеслав Мизин из арт-группы „Синие носы“. — Чтобы комикс был понятен простым людям, если он транслируется из Германии в Россию, то, может быть, это будет навязчиво звучать, но его надо примитивизировать. То есть, вы должны быть понятными. Сибирь, конечно, славится умами, но лишнюю работу эти умы делать не готовы».

«У нас нет профильного комиксового образования, разве что отделение графического дизайна, но и оно больше академическое, — сетует участница арт-группы „Бабушка после похорон“ Мария Киселёва, студентка Новосибирской государственной архитектурно-художественной академии. — Большинство преподавателей рисунка, живописи очень скептически смотрят на современное искусство: мол, это люди от ущербности дурью маются. Хотя, я думаю, любой студент архитектурной академии может делать что-то подобное [этой выставке]. Другое дело, что у нас всё сводится к интернет-комиксам — смешным картинкам, мемам, пять минут посмеялся и больше к этому не возвращаешься. А здесь есть эстетическая сторона — хочется разглядывать, обладать этим».

«У нас тоже есть комиксовая культура, — уверена директор Сибирского центра современного искусства Анна Терешкова. — В декабре, например, мы планируем сделать большую выставку, включая работы новосибирских художников. А немцы просто умеют правильно преподнести и имеют возможность провести выставку по всему миру». В то же время в Берлине и Гамбурге, двух столицах немецкой комикс-культуры, есть всё, чтобы рисовальщик чувствовал своё искусство нужным — специализированные журналы и газеты, небольшие галереи, где выставляются только комиксы, и возможность получить соответствующее образование.

«Из того, что я знаю о наших современных комиксах, могу назвать книжку Антона Николаева и Вики Ломаско „Запретное искусство“, — говорит художник Артём Лоскутов, также участник „Бабушки после похорон“. — Это серия комиксов с судебных заседаний — одиночные рисунки с какой-то ёмкой фразой, которые показывают абсурдность суда. Ребята ходили на суд к Ходорковскому, Ерофееву, Самодурову (организаторы выставки „Запретное искусство-2006“ Андрей Ерофеев и Юрий Самодуров в июле 2010 года были признаны виновными „в совершении действия, направленного на возбуждение ненависти и вражды по религиозным признакам“, — прим. Тайга.инфо), приезжали на мой процесс».

«У нас политики больше в головах, поэтому у нас и комиксы такие, можно сказать, социальные»

«Знаете, когда всё хорошо с политикой, тогда можно уже и философствовать, — говорит Анна Терешкова. — У нас, в принципе, политики больше в головах, поэтому у нас и комиксы такие, можно сказать, социальные». Проблема с комиксами — в фигуре заказчика, считает художник и преподаватель архитектурно-художественной академии Константин Скотников: «Если кто-то начнёт платить за комиксы деньги, то у нас найдётся много художников. Но дело ещё и в том, что у нас комиксы существуют как-то отдельно от всего искусства. У нас выставляются в основном живопись, графика и скульптура, а молодёжь хочет расширить возможности».

По словам Констатина Скотникова, как раз в день открытия выставки они вместе с директором фестиваля «Встречи в Сибири» Эллой Давлетшиной «родили» проект «Бумажное кино». Название отсылает к жанру изобразительного искусства «бумажная архитектура» — когда архитекторы проектируют здания, которые нельзя построить. «Комикс — это же, по сути, раскадровка кинофильма, и мы хотим предложить студийца, молодым художникам делать такие раскадровки, — говорит художник. — Когда нет настоящей большой архитектуры, делают „бумажную“, проектную. Вот и в „Бумажном кино“ предполагается то же самое».

Выставка «Comics, Manga & Co. Новая немецкая комикс-культура» будет проходить в сибирском центре современного искусства до 30 октября.

Текст и фото: Татьяна Ломакина