Олег Газманов: В конце каждого концерта чувствую себя Дунканом Маклаудом

Народный артист России Олег Газманов выступил в Новосибирске в День железнодорожника и через две недели после своего 61-летия. После концерта певец, композитор и поэт рассказал Тайге.инфо, почему он не хочет кусать Навального, когда стал бояться засыпать и сколько получает за «Москву» на вокзалах, а также о «подонках» с Болотной площади, «тётках» из Pussy Riot, подвиге Марии Шараповой и политической партии «Украина — Вперёд!».

 

 

— Да нет, это для меня какое-то странное чувство, когда я иногда, не задумываясь, когда мне в разных регионах люди говорят: «Давай, приезжай к нам отдыхать!», отвечаю: «Ну, вот выйду на пенсию и приеду». А потом думаю: «Я же уже на пенсии». И так это странно вообще. Тем более что все эти десятилетия я в принципе делаю всё то же самое на сцене, что делал раньше. Ну, практически то же самое. Но энергетика концертов не уменьшилась нисколько.

 

 

— Наверное, там совокупность всего… У меня же такая жизнь, я где только не работал: и преподавателем был, и в море ходил, и спортом занимался профессионально. Большую часть времени, конечно, получилось, что я артист. Трудовая книжка переходила из организацию в организацию. Больше всего лежала, наверное… Я вот, кстати, об этом ни разу не задумывался. Но основной вид деятельности у меня — я артист, я получаю авторские гонорары как поэт, как композитор.

 

 

 

Когда писал «Эскадрон», «Есаул», всю эту эскадронную тему, меньше всего я думал, что эти песни протянут несколько десятилетий

— Это не последний альбом, это альбом, который я выложил в Сети. Дело в том, что, когда я писал «Эскадрон», «Есаул», всю эту эскадронную тему, я никогда не думал, сколько продержатся эти песни. И меньше всего я думал, что они протянут несколько десятилетий. Сейчас на концертах, если я их не спою, меня всё равно не отпускают. Но в тех аранжировках, которые я сочинял, это уже неактуально — и мы по-другому сейчас играем, и ритмы другие. Если раньше, если взять танцевальный ритм, дискотечный, то это где-то 120 [ударов в минуту] было, а сейчас уже 133 и выше. Темп жизни ускоряется, и, чтобы соответствовать, новые звуки появились, технологии записи, игры, новые сценические эффекты. Поэтому мы всё переделали, перекроили, играем по-новому, и я решил это всё записать. По одной, по две песни записываю и выкладываю на своем сайте.

 

Альбом называется «Upgrade» — ну понятно, что такое upgrade. И картинка на обложке — там очень интересно получилось. Я решил не делать, как обычно делают: там, фотографии артиста отфотошопленные. У меня дочь очень любит рисовать. Как-то она взяла планшет и говорит: «Пап, давай нарисуем такого зверя, которого нет на Земле». И получился такой яркий зверёныш какой-то. У меня он лично вызывает улыбку. Понятно, что артист должен заставлять думать людей, страдать, плакать, смеяться. А мне вот всё-таки хотелось вызвать улыбку у тех, кто будет заходить на мою страничку и смотреть мой альбом, и я вот этого зверька выложил. Теперь на Земле есть такой зверь. Он называется Upgrade.

 

 

— Нет, недавно вот вышел альбом, называется «Измерение жизни». Я не делал никакую шумную презентацию и так далее. Сейчас вообще сложно, чтобы что-то продвинуть… Ну, не то что сложно. Сложно продвинуться такими, православными способами, без скандала. То есть если у тебя есть совесть, — парадоксально звучит, — то очень сложно получить пиар. Вот вы заметили, что происходит? Новостные программы все начинаются с чего? Произошло ДТП. Погибло четыре человека. Почему это должно быть главной новостью для страны? А потому что люди тянутся к таким вот каким-то жутким вещам, и поэтому первая обойма всех новостей — там взорвали, там погибли. Но это же всегда было!

 

 

— Ну, это понятно, но это тоже ведь как бы не создает радостную атмосферу. Ну съездил и съездил. Но ведь я вот знаю точно, что есть хорошие новости. Но про хорошие новости красиво написать — это, кстати, к вашему брату-журналисту, — сложно. Проще показать крупным планом мозги на асфальте и рассказать, сколько погибло, если не у нас, значит, в другом месте.

 

Или я укусил бы полицейского. Или Навального. Или наступил на юбку Собчак. Тогда выстроились бы очереди за альбомом

Поэтому, чтобы продвинуть альбом, значит, что я должен выдать? Ну, я вот фантазирую сейчас, да? Случилось ДТП на дороге. Человек, который перевозил альбомы, был ранен, и, истекая кровью, через лес, он пытался доставить на презентацию этот альбом. По ходу он увидел девочку, которую изнасиловал маньяк, и спас её от маньяка. С этой девочкой, значит, он вышел на дорогу, и тут упал рядом самолёт. Самолёт немецкой авиакомпании, который незаконно пересёк воздушную границу нашего государства и был сбит в День воздушно-десантных войск… Ну вот, я мог бы и дальше фантазировать.

Если бы вот это всё написать, то тогда, конечно, выстроились бы очереди. Но этого всего не было. Или, допустим, я укусил бы полицейского. Или Навального. Или случайно наступил на юбку Собчак, и она у неё упала во время презентации. То есть, понимаете, я всё это знаю и вижу, как это делается, но я не хочу таким путём идти. Я думаю, что всё-таки та здравомыслящая часть населения, которая хочет найти что-то хорошее, может быть, зайдет на мой сайт, посмотрит, что вышел альбом, и попросит его в магазине или, если не найдет, закажет в интернете.

 

Есть, кстати, еще один вариант раскрутки песен — кинофильмы и особенно телесериалы. Я вот написал песню «Три вокзала» к одноименному сериалу, и сегодня выступал на концерте — кстати, в День железнодорожника как раз, — и многие кричали, просили «Три вокзала», и очень хорошо её принимают сейчас. Еще один способ раскрутки альбома — это видеоклипы. Но так как я всё делаю по-дурацки и неправильно, то я, не успев закончить этот альбом, уже написал новую песню «Домой». Она вообще в альбом не вошла, а клип хочется снять на нее. И, более того, мы его снимем.

 

Там будут самолёты, я буду водить самолёт, и девушка будет, только не изнасилованная, а нормальная девчонка, которая куда-то опаздывает, — сейчас мы будем это всё обсуждать, — и я её на этом самолёте подбрасываю прямо до Москвы и посадку делаю вынужденную прям на Красной площади. В общем, там завернули такой сюжет, что сейчас я поеду, и у нас будет совещание, потянем мы этот сюжет или не потянем, финансово и морально. Но думаю, что будет весело. У меня всегда весело клипы снимаются. Хотя я уже не снимал, видимо, лет пять уже почти.

 

 

Знания преумножают скорбь. А я очень много знаю про всё. Ну, просто знаю. А там, где не знаю, я экстраполирую и догадываюсь

— Сложно. Знаете, знания преумножают скорбь. А я очень много знаю про всё. Ну, знаю просто. Иногда я знаю абсолютно точно, потому что у меня есть много друзей в разных сферах — и политиков, и бизнесменов, и в СМИ. А там, где я не знаю, я просто экстраполирую, догадываюсь, как это на самом деле, и всё так противно становится. Но у меня есть возможность уйти в мою музыку, сочинять, и у меня есть возможность встречаться с моими друзьями. Потому что в течение своей жизни я обрастаю очень хорошими людьми и создаю свой мир, свой дом. Как, опять же, словами из песни: «Дом, где друг моих друзей, — мой друг. Дом, где брат моих друзей, — мой брат. Дом, где враг моих друзей, — мой враг. Дом, где круг моих друзей, — мой круг». А я уже создал круг своих друзей, этот круг моей жизни, поэтому вот этим я и спасаюсь.

 

 

 

— Знаете, когда я устаю, реально, такие периоды бывают, месяцами не высыпаешься, на гастролях, — хочется бросить всё к чертям и уехать на Мальдивы, поставить палатку, или куда-нибудь, наоборот, в зимние края, и побыть одному. Я начинаю понимать отшельников, людей, которые уходили от городской суеты, и так далее. Но я очень быстро восстанавливаюсь. Через неделю меня уже тянет опять поработать, получить эту энергию от зала или от стадиона, которую вообще словами невозможно описать.

 

Мне вот говорят: «Ты почему так молодо выглядишь?» У меня в конце концерта сегодня вот то же самое было ощущение — что я получаю то, что получал Дункан Маклауд, когда сносил кому-то башку. Он стоит, его колбасит, трясёт, через него эта энергия проходит — вот у меня так бывает. Особенно уже к концу концерта. Со временем старея, я, видимо, возвращаю эти годы каждый раз, выходя на сцену. Баланс у меня как-то автоматически этот поддерживается. Видимо, мне повезло так.

 

 

И что такое «ничего» вообще? Что такое бесконечность? У меня не укладывалось в голове и до сих пор так особо и не укладывается

— Я это говорил, да? Чего только не скажешь, а. Потом расхлёбывай. Ну это я, видимо, говорил с кем-то из умных журналистов, что меня раскололи на такую фразу. Дело в том, что, когда я был молодым, совсем молодым, юным, мне почему-то казалось, что я никогда не умру. И категория «смерть» была вообще для меня в то время такая философская, отвлеченная, не имеющая никакого отношения ко мне. Впереди — абсолютно бесконечное количество времени. Можно не спешить и делать всё, что хочешь. Вот у меня абсолютно такое ощущение было. Да, люди, конечно, умирают на Земле, но это не со мной будет происходить, а с людьми с какими-то другими. Со мной этого ничего не может произойти. Как это? Ничего не будет, что ли? Земли, росы, листьев, детей, музыки — как это так вот, раз и ничего? И что такое «ничего» вообще? Что такое бесконечность? У меня не укладывалось в голове и, кстати, до сих пор так особо и не укладывается.

 

Когда я повзрослел, когда я похоронил отца, когда я понял, что люди умирают и это со мной тоже будет, я стал бояться засыпать. Не то что меня трясло, но такой жутковатый холодок в позвонках. Что я положу сейчас голову на подушку, мир уйдет от меня, я погружусь в сон, и когда-нибудь будет так же, но только я уже не проснусь. Вот это было разочарованием. Думаю, это у каждого есть. Но сейчас я уже примирился, спокойно на это смотрю.

 

Я вам больше скажу: чем старше я становлюсь, — я думаю, многие люди это понимают, — тем быстрее летит время. Раньше я считал, что времени бесконечное количество, а сейчас я уже его начинаю учитывать, эти секунды, все эти мгновения. И когда ты начинаешь понимать, что их становится всё меньше, тебе хочется делать всё больше. А когда ты делаешь очень много всего, мир начинает лететь, со страшной скоростью. Поэтому у меня такое чувство, как будто у меня палец застыл на перемотке вперёд. И хочется этот палец оторвать, чего он прилип к этой перемотке, и поставить на паузу хотя бы. Хотя бы так.

 

 

 

— Честно говоря, я в суд сам не собирался подавать и даже эту газету не читал вначале. Она вышла после того, как у меня пошел целый тур по Украине с моей программой «Песни Победы», это песни военных лет, приуроченный к празднику, ко Дню Победы. И здесь, и в Украине есть масса людей, которые готовы объединиться во имя наших предков. И меня всё это очень грело как-то, и я счастлив, что у меня эта программа получилась. Огромное количество людей, минимум 25 тысяч человек, было на каждом концерте, а в Херсоне даже больше ста тысяч, там площадь огромная.

Пожалуйста, да пусть все партии объединятся и на предвыборные деньги сделают что-то, чтобы народ повеселился, или часть денег отдадут тем, кто нуждается

Вот если взять и всех этих людей спросить, что они чувствовали, когда были концерты, когда я выступал, когда выступала замечательная, кстати, украинская группа «Друга Ріка», — я уверен, что вряд ли найдут двух-трёх человек, которые бы сказали «Да ну, зачем это нужно, зачем это было делать, зачем Газманов приезжал». Все бы сказали: «Как здорово!». Потому что они шикарно прошли, эти концерты, реально. Я видел счастливые лица, я отражался в их глазах. В твиттере я выкладывал, кстати, вот вы посмотрите, там есть видео, я снимал на айфон людей, которые пришли на концерт. Ну они все счастливы были, это здорово было.

 

И нам, естественно, помогали. И первыми, кто откликнулся, были Наталья Королевская и её партия [«Украина — Вперёд!»], они профинансировали этот тур, за что я очень благодарен. Но это было до выборов. Конечно, она наверняка преследовала свои цели, ну, как-то раскрутиться. Но это нормально. Пусть лучше раскручивается на этом, чем на чём-нибудь другом. По крайней мере, сделали так, что народ получил удовольствие от этих концертов. Вспомнили наших предков — что в этом плохого?

 

Более того, я готов сейчас даже заявить, что я готов сотрудничать с любыми партиями, — ну, только не фашистскими, естественно, — которые хотят себя продвинуть, если они будут продвигать гуманитарные проекты или собирать с моей помощью деньги на то, чтобы помочь обездоленным, детям, против СПИДа и наркотиков. Как я сам делал раньше и делаю сейчас. Я лично в этом ничего плохого не вижу. Пожалуйста, да пусть все партии объединятся в конце концов и на предвыборные деньги сделают что-то хорошее, чтобы народ повеселился, или часть денег отдадут тем, кто нуждается. Нормально, чем вот так, как политики [делают], деньги в эфир, в пустоту.

 

Ну, короче, всё это прошло, и вышла совершенно гнусная статейка, очень грязная, некрасивая, с целью обгадить Наталью Королевскую, кстати, очень симпатичного человека, симпатичную женщину очень, которая занимается политикой просто и всё, а также и меня. Причём затронута была сексуальная ориентация даже.

 

 

— Да ну я не знаю. Короче, вы почитайте это, ну просто гнусная статья. Она настолько гнусная, что я даже не читал особенно. А нашелся один человек, он юрист, он возмутился, написал мне и сказал: «Вы знаете, ну нельзя так, нельзя так это оставлять, чтобы такие люди могли себе это позволять». Он [автор статьи] плюнул в душу вот этим сотням, не знаю, может быть больше, тысячам людей, которые приходили на концерты и видели всё это. И он попросил у меня разрешения дать ему возможность защищать мою честь. Ему нужно было заявление от меня, я написал заявление и дал. Я этого человека не знаю, даже ни разу не видел. Мне советовали этого не делать: «Зачем наступать на это? Будет потом пахнуть. И так заглохнет». Но как-то я вот подумал: пусть хоть один человек встанет на мою защиту да скажет пару слов нормальных. В общем, такая история.

 

 

— Я в выборах не участвую, я ни за кого не агитировал, никогда. Более того, в свое время как-то писали, что я ездил в тур «Голосуй или проиграешь!», когда Ельцин [в 1996 году] избирался. Так вот я не ездил.

 

 

Если бы вы знали, какие там отчисления идут, вы бы заплакали сейчас и пошли бы для меня деньги собирать с шапкой

— Да мало ли какое видео смонтировали. Меня не было в этом туре. Я не ездил ни разу ни в какой предвыборный тур. Ни с кем. Вот, понимаете, что происходит? Это ужасно. Кто-то из журналистов написал, где-то смонтировали, и никто не удосужился проверить. Я на это раньше не обращал внимания, а потом начали говорить: «Газманов — кремлёвский певец». Всякую фигню. Ну что делать? Надо назад как-то отматывать всё это. Что мне теперь, судиться? Если кто-то еще скажет, что я ездил в предвыборный тур, ну, я судиться буду тогда. Поэтому всех предупреждаю, пожалуйста, проверяйте все эти моменты. В том числе и про песни, например. Я пишу на заказ, к кинофильмам я написал три песни, но вот песня «Москва» — не написана на заказ. Песня «Погранзастава» написана, к фильму вот, а «Никто, кроме нас» — не написана. Меня просили мои друзья-вэдэвэшники, да, но это не заказная песня. Хотя «Москву» вот лучше бы я написал на заказ. Деньги бы получил.

 

 

— Если бы вы знали, какие там отчисления идут, вы бы заплакали сейчас и пошли бы для меня деньги собирать с шапкой. Там идут такие деньги от этого всего, что мне не хватает рассчитаться за свой мобильный телефон, чтоб вы понимали уровень наших авторских.

 

 

 

— Да мне всё время предлагают и предлагают разное, но я очень осторожно к этому отношусь. Я понимаю, в общем-то, какое влияние я оказываю. Я более социальный певец, чем кто бы то ни было, и по возрастному срезу, и по социальному, и так далее. Но я как раз не хочу всё это… Я вот всё время участвую в социальных программах. Например, моё лицо было использовано на Олимпиаде прошлой, в Пекине. Здоровый образ жизни, спорт — вот в этом я готов участвовать. Я сейчас вот в первый раз снялся в рекламе. Реклама автомобиля, тоже ничего в этом плохого нет. Но политические моменты — мне этого не хочется, куда-то кого-то поддерживать там…

 

 

Мне больно смотреть, как ссорят два великих народа, делают под американскую дудку управляемый конфликт России с Грузией

— Но я там как художник, как творческий человек. У меня действительно много друзей-грузин, и мне больно смотреть, как нас ссорят — два великих народа, у которых такая совместная история. В свое время Россия спасла Грузию фактически от геноцида. Такое количество талантливых грузин я знаю лично, и мы все знаем, уже всё это срослось. И под американскую дудку делать такой управляемый конфликт России с Грузией, и пытаться еще сделать конфликт России с Украиной и Белоруссией... Это всё понятно, как делается, но это слишком грубо, и грустно на это смотреть.

 

Во-вторых, я с Сосо Павлиашвили дружу и считаю, что он великий певец просто, вокалист выдающийся и мало оцененный, кстати, у нас. И у меня очень легко получилась такая песня, такие слова. И считаю, что как раз эту песню наши политики и должны были взять на вооружение. Не грозить мускулами, не играть в танки там и прочее, «мы вас всех порушим», а взять эту песню, запустить в ротацию, снять клип. Это сильнее бы сблизило народы, и политики бы ничего не смогли с этим сделать.

 

 

— Это да, как вот вы правильно сказали. Это адресовано прежде всего людям, народам, а не политикам. Вскрыть вот эту двойную симпатию какую-то.

 

 

— Я не помню точно. Я там иногда позволяю себе высказываться на разные темы и не скрываюсь абсолютно, у меня есть определенное мнение о разных событиях нашей жизни. По поводу Болотной площади и потом проспекта Сахарова у меня вот такое мнение — что большее количество людей приходило внятных, нормальных, которые именно хотели позитивных перемен в стране. Но у меня сейчас вот растёт убеждение, и я убеждён, что они, эти люди, к сожалению, позволили… Ну как «позволили»? Их просто возглавили те люди, которым я бы не доверил Россию, это уж точно. Поэтому к этим выступлениям у меня такое двоякое мнение. Люди пришли в основной массе хорошие, но вот эта «победа пиара над разумом» — это тоже мои слова, из одного моего стихотворения, — в общем, за счет этих людей пропиарилась масса, начиная от подонков и заканчивая теми, кому нужен пиар, чтобы цинично нажить на этом деньги, понимаете? Вот мое мнение по поводу этого всего.

 

 

Меня приглашали выступить на Поклонной горе, но это делалось всё настолько некреативно. Нужно доверять профессионалам. Со злом нужно бороться весело

— А люди остались ни с чем, и так обидно за них за всех. С другой стороны, опять же, что касается Поклонной горы и так далее, — меня тоже несколько раз приглашали выступить там, но это делалось всё настолько формально, настолько некреативно и топорно подчас… Я, кстати, не хочу никого обидеть, просто говорю, что нужно доверять это профессионалам тогда, тем, которые умеют сделать красиво. Со злом нужно бороться весело, а всё это так неприкрыто было… Уже же прошли времена советские, надо всё-таки другими методами, более талантливо это, скажем так, делать. Но и к тем, и к тем я, в принципе, позитивно отношусь. Я имею в виду, к основной массе людей.

 

 

 

— Нет, по поводу Pussy Riot — это вообще. Вообще, мне даже неудобно говорить, как оно произносится. Это само по себе отрицание… Как вам сказать. То, что они сделали, и даже то, как они называются, раскручивание этого названия — это отрицание вообще здравого смысла, чести и порядочности в стране, понимаете. Конечно, нужно это как-то пресекать, сто процентов. Потом, понимаете, причем тут уже политика? Верующие — они как дети, и они вот детей этих оскорбили. Для того чтобы сделать пиар. Не важно, ну пусть они против Путина, но вышли бы они, не знаю, на улицу какую-нибудь и стали петь песню. Но они сделали это в храме. А следующий какой у них будет шаг? Значит, они придут на могилу наших [предков], на кладбище, сдвинут плиту надгробную, сделают вид, что у них Хэллоуин, оденутся как скелеты и будут плясать, шабаш устраивать, что ли? Понимаете, вот проблема в чём. А до этого было что? Почему все говорят только о том, что они против Путина пели? А как они в музее каком-то сексуальный акт какой-то провели…

 

 

— Но это движение-то одно и то же, в принципе, мы же все понимаем, не маленькие же. Ну вот как? Это надо останавливать. А государство обычно останавливает это, — опять же, как я говорил про Поклонную гору, — останавливает это очень, к сожалению, неуклюже. На мой взгляд, это надо было резко ограничить, быстро осудить и закрыть эту тему вообще. Чтобы все понимали, что это дешевый пиар на том, что можно кощунственно поступать в храме, который был построен в свое время на деньги народа в честь героев, павших в войне 1812 года. В этом священном месте. И что? Они чувства верующих действительно оскорбили. Верующие в шоке.

 

 

Надо было быстро осудить и закрыть эту тему вообще. Так осудить, чтобы впредь было неповадно никому. Чтобы все понимали, что это дешевый пиар

— Знаете, я не специалист. Я не специалист. Но какой-то должен быть, как тебе сказать, баланс должен быть такой. Нужно так осудить, чтобы это было невыгодно делать никому. Никому не выгодно было просто. А уж какой там срок или какие деньги нужно заплатить, я не знаю. Но то, что осудить их нужно, чтобы впредь было неповадно никому, это абсолютно чётко я понимаю. И информации про это очень много — задействованы люди, которые, там, блогеры, умеют пользоваться интернетом и гонят эту волну. И волна очень грязная. Просто у верующего народа появляется такое ощущение, мне кажется, страшное, что порядка-то нет, и никто их не защищает. Этим своим действием они, более того, сталкивают верующих и противников веры, то есть разжигают фактически межрелигиозную войну. Это же неправильно, нужно это прекращать, нужно жёстко прекратить. А государство как-то непонятно колеблется, никак не может принять чёткое решение.

 

 

— Ну, вообще-то игры закончились, если честно. Государство сейчас в таком состоянии, что нужно какие-то принимать меры. И если будут так сильно, в прессе и везде, деятели культуры защищать девушек… Не девушек даже, далеко уже, а тёток вот этих, которые, прямо скажем, совершенно безбашенные, которые готовы кощунствовать так везде. Если порядочных людей, здравомыслящих, от этого не защитить, то тогда, возможно, возникнут какие-то стихийные моменты. Возможно, придется потом тому же государству делать как раз всё более жёстко, останавливать всё это. Понимаете, сейчас нужно, пока нормально, мягко, всё это ограничить. Достаточно мягко. Ну как? По закону фактически. Иначе потом… Сейчас уже начинаются какие-то концерты в пользу этих тёток. Концерт в пользу них. Нормально, нет? Не в пользу православных оскорбленных, не в пользу веры. У нас ведь православное государство, надо как-то понимать, что государству нужно идти по направлению защиты большего количества своих сограждан…

 

 

— Так я же говорю, надо было раньше это делать. Принять чётко совершенно, и все сразу бы затихли. Сразу бы затихло всё. А сейчас такое ощущение, что специально всё раскручивается.

 

 

 

— Я вам скажу так. И раньше переворачивались, и раньше наводнения были. Да, у меня и возникает именно такое чувство, но потом я себе говорю: «Это именно средства массовой информации так раскручивают все эти дела, потому что выгодно получать бабло за всякие эти вот события». Мы как раз начали с этого разговор. Не только у нас так, а вообще всё человечество попало в ловушку. Этики нет, совести внутри нет у журналистов, которые сказали бы: «Да я не буду про это писать».

 

Я не только про себя говорю, есть масса позитивных новостей. Их больше всё равно, как и в жизни

Ну смотрите, есть же, где-то там посадили что-то, вырастили дерево, где-то кто-то сделал что-то хорошее, — ну давайте хороший репортаж про это напишем? Про улыбку ребёнка, не знаю. Про то, как я сегодня выступал, так здорово здесь [в Заельцовском парке], такие поезда ходили [по детской железной дороге] с названиями «Юность», «Сказка», ну это же классно, почему бы про это не написать? Связали бы это с моим выступлением как-то, например, посмотрели бы на людей, которые пришли на концерт, как они не уходили, как они меня не отпускали со сцены. Я не только про себя говорю, есть масса позитивных новостей. Ну масса просто, их больше всё равно, как и в жизни бывает.

 

Но почему-то постоянно мы… Вот смотрите, даже Шарапова. (Показывает на телевизор, транслирующий соревнования по бегу на Олимпиаде, — прим. Тайги.инфо) Мы все хотели, ну и она сама, естественно, больше всех хотела, чтобы Шарапова получила золото. Но она получила серебро. И началось: Шарапова не смогла, не выиграла, то да это. Да она подвиг совершила! Еще год назад у нее травма плеча была, она вообще была какой-то двухсотой, не знаю, она в сотке теннисистов не была. Она за год уже успела выйти и побывать первой ракеткой мира. И то, что она на Олимпийских играх, и то, что она заняла второе [место], принесла серебряную медаль — да спасибо тебе, милая, красавица ты наша. Такие, как Шарапова, нашу страну поднимают.

 

Вот у нас из-за этого всё так и получается. Почему нас средства массовой информации загоняют в пессимизм? Вот, у нас армия не армия. Ёлки-палки, только что я разговаривал с нашими ребятами, вэдэвэшниками. Наш спецназ, наши ВДВ летали в Америку, у них там какие-то игры происходят между специальными структурами, и наши всех там «причесали» и лучше всех постреляли, всех забили в рукопашную, вообще всех победили. Но ни одной статьи не видел я на эту тему. Понимаете, не написали, какие они молодцы, какие они классные, что это одна из самых серьёзных структур в нашей армии, не написали про героя нашего, генерал-полковника Шаманова, замечательный человек. Ну почему не написать про это? Это на первых страницах должно быть везде. Пацаны наши, дети, должны говорить: «Я хочу быть, как вот этот герой». А откуда пацан узнает, каким нужно быть? Он же должен это всё видеть каждый день.

 

 

Фолловеры профессиональные сидят. Я смотрю на форумах, одни и те же люди конкретную задачу выполняют. Я абсолютно уверен. Даже ники одни и те же торчат

— Нет-нет-нет, не так. Фолловеры, кстати, там профессиональные сидят, и так эта волна нагоняется. Я вижу просто, я смотрю на всяких форумах, одни и те же люди конкретную задачу выполняют. Я абсолютно в этом уверен. И я не понимаю, почему… Даже вы это можете проанализировать, посмотрите, там даже ники одни и те же торчат. И разжигают, внутри там, называют украинцев «Вы, хохлы, убирайтесь!» или еще что-нибудь. Знаешь, идет прям реальная какая-то работа, чёткая, массированная работа. А вы, СМИ, наоборот, должны противостоять этому, настраивать народ на позитив, и вы должны писать: «Ну, серебро заняли, а зато прошлый раз у нас вообще ни одной медали не было у дзюдоистов. Ура, молодцы». И все остальные тогда стали бы тоже говорить: «Конечно, молодцы». А все говорят: «Ууу, второе место у Шараповой, если бы первое взяла!». Наши девчонки так страдали, что они не победили американок, спортивная гимнастика, но они новая команда, юная фактически, и они такого добились, они просто великолепно выступили. И я уверен, на следующей Олимпиаде они американок сделают.

 

 

— Да, вот, смотрите. (Показывает коробку: на обёртках шоколадных плиток написаны названия его песен и цитаты из них, — прим. Тайги.инфо.) Вот, «С любовью и уважением от томских поклонников». Да, они [в 2009 году] из Томска добрались до Ростова, специально, хотели попасть на ближайший мой концерт. Девчонка эта с детства поклонница моя, мои песни любит и всё такое. Парень хотел сделать ей предложение, обеспечил проезд в Ростов на большой концерт, и за это время он достал просто моего директора, задолбал его звонками-телеграммами, — ну, я как-то не ведусь на всё это, мало ли кто что хочет, — и в итоге укатал нас, чтобы я пропустил его на сцену. Она не знала, думала, что он договорился пройти и цветы мне подарить. И вот он дарит мне цветы и говорит: «Можно я сделаю предложение своей любимой?» На одно колено встал, а там огромное количество людей, 300 тысяч человек, сделал ей предложение, и она заревела прям от счастья. Это было очень трогательно, знаете.

 

И сейчас они приехали, отчитались, что у них сын родился, пацан такой голубоглазый. Попросились до концерта, я их принял, и они вот такое чудо мне принесли. Сделано всё так здорово и красиво. Я думаю, надо всё это предложить нашим шоколадникам в работу. Представляешь вот, набор конфет «Господа офицеры», чтобы в День защитников Отечества женщина могла купить и подарить. Вполне, мне кажется, с точки зрения бизнеса. Я не бизнесмен, конечно, но мне кажется, было бы актуально.

 

Надо предложить шоколадникам в работу — набор конфет «Господа офицеры», чтобы женщина могла купить и подарить. Вполне, мне кажется, с точки зрения бизнеса

Вообще, конечно, сибиряки, скажу я вам, какие-то более основательные, на мой взгляд, люди. И более однородный состав здесь: потому что в Москве так вообще, вавилонская башня, там непонятно. А здесь — традиции. И потом, как-то здесь поспокойнее люди и, я вам скажу, более доброжелательные, на мой взгляд, и ритм жизни не такой, как в Москве. Территории огромные здесь, совсем другие, и расстояния другие, и часовые пояса другие. Каждый регион, конечно, по-своему хорош, нельзя сравнивать Сибирь и, скажем, Краснодарский край, но вообще, вы знаете, мне трудно судить из-за того, что меня везде очень хорошо принимают. 17 августа вот в Улан-Удэ будет День Байкала, разная музыка, в том числе этническая, и я буду там выступать. Очень люблю эти места.