«Конституция России — одна из самых острых тем нашего времени»

© Татьяна Ломакина

После перформанса «Программа совместных переживаний» по текстам Льва Рубинштейна в новосибирском «Старом доме» питерский режиссер Максим Диденко решился на полноценный спектакль по стихотворениям поэта-концептуалиста. Премьера «Я здесь» состоится 22 и 23 декабря.

Тайга.инфо поговорила с постановочной группой проекта о животных реакциях зрителей в театре и о том, как поместить на сцену текст российской Конституции.

Тайга.инфо: Перед началом интервью мы говорили о том, что художник не может не быть социализирован. А ведь очень кстати название спектакля вынесено на афишу в виде хэштега #Яздесь. Недавно шеф-редактор TechCrunch рассуждал о дополненном будущем, в котором человек является частью программного обеспечения, встроенной в сеть, и недалек тот час, когда технологии будут уже прямо внутри нас, а виртуальная реальность станет полноценной реальностью. Как вам такое будущее?

Максим Диденко, режиссер: Я себя уже расцениваю как приложение к Фейсбуку и вне этой сети себя не мыслю. Есть теория, как будет выглядеть жизнь после смерти в мире будущего: человек будет создавать абсолютную копию своего сознания в сети, где оно будет продолжать жить еще при жизни человека, а потом и после его биологической смерти. Что интересно, как только сознание в оцифрованном виде отделится от человека, оно начнет жить совершенно параллельной, альтернативной жизнью, весьма вероятно, не совпадающей с жизнью своего оригинала. А то, что описывал, скажем, Данте, будет происходить уже в сети, и все виртуальные личности будут жить в цифровом пространстве. Там, условно говоря, соберутся Шекспир, Чехов, Пушкин, Иван Грозный, например, и Иосиф Сталин. И они будут общаться, генерировать новые идеи, создавать новые государства и основывать новые религии. Иисус Христос там тоже, конечно, будет, Магомед, Будда. В конце концов, возникнет совершенно новая цивилизация, построенная на совершенно иных, по сравнению с современными, принципах. Тайга.инфо: В контексте тенденций переселения нас в сеть и вселения в нас сети как будет реализован спектакль? Ведь не зря же название подано как хэштег.

Диденко: Внутри спектакля мы как бы совмещаем два вида изображений: зритель будет наблюдать поведение живых актеров, но это поведение мы будем снимать с двух камер, и изображение будет дублироваться на достаточно сложносочиненный экран. Я сам, в основном, слежу за тем, что происходит на экране, а не на сцене. И то, что проекция живых людей оказывается актуальнее и притягательнее самих людей, мне кажется чрезвычайно важным и интересным эффектом, который я сам в себе анализирую — как и почему это работает, в чем этот магнит. То есть тень, которую отбрасывает человек на плоскость, оказывается привлекательнее самого человека. В этом, наверное, феноменальность нашего времени, когда нам интереснее разглядывать экран компьютера или телевизора, чем своих родных, друзей, свой дом, свой двор, свой город и самих себя.

Тайга.инфо: А вы не испытываете внутреннюю панику от этого?

Диденко: Человек так или иначе постоянно бежит от реальности. Потому что реальность пугающая. В ней — боль, смерть, болезнь, распад, старение. В виртуальной реальности всего этого нет, и поэтому эта иллюзорная реальность очень органично замещает реальную реальность, в которой все это есть. Потому что страшно именно от этого — от боли. А иллюзорная реальность — нечто вроде анестезии. Олег Михайлов, видеохудожник: Но в итоге мы не заменяем реальность, а все-таки совмещаем. Человек может выбирать, на что ему смотреть. Мы следим за вниманием зрителей и делаем акцент на том, на чем его делают зрители. Это зависит и от площадей, куда мы проецируем, и от содержательной части, и от активности актеров. Сейчас действительно наше исследование пришло к тому, что видео переигрывает: оно более харизматично, больше привлекает, чем действия актеров. То есть, по сути, в течение всего спектакля мы снимаем фильм. А к чему мы придем во втором акте — оставим одно кино или одних актеров, где будет состояние абсолютного присутствия в отсутствии видео — пока еще неизвестно.

Тайга.инфо: То есть вы думаете над тем, оставлять ли во втором акте только видеоряд или нет, я правильно понимаю?

Диденко: Это Олег только что предложил. Почему бы и нет?

Михайлов: Сейчас мы подошли, должно быть, к ключевому моменту — к понимаю, куда и к чему наши эксперименты могут привести. Поэтому вопрос остается открытым, но именно это является областью нашего исследования.

Тайга.инфо: Само по себе стихотворение «И вот, я здесь...», несмотря на то, что совершенно непонятно происходящее в нем, ведь очень театральное. Красивое, динамичное, открытый финал и даже завязка — делай с ним все, что хочешь, просто подарок для постановщиков. Как вы намерены интерпретировать этот текст?

Михайлов: Мне кажется, всем нужно ждать смелого эксперимента. Я не думаю, что мы идем по готовому пути, делаем продукт, на что-то похожий. Понятно, что и видео в театре уже было, да и чего только не было! Но здесь получается интересный баланс и приемов, и эстетики, весьма минималистичной, которая все время выносит нас самих на какие-то новые формы и решения. Очень ценно то, что возникает сиюминутно на репетициях, что может за одну секунду кардинально изменить вообще все.

Александр Карпов, композитор: Да, такие случайности очень ценны. Когда я только начал изучать материал, первоочередное, что мне понравилось, — это одновременно простота и сложность текста. С одной стороны, там ничего не происходит, а с другой — на самом деле происходит очень многое. Эта форма позволяет самому наполнять содержание. Все, кто будет смотреть этот спектакль, увидят разное: кто-то будет смотреть только на видеопроекцию, другой — только на сцену, а кто-то — сразу на все. От точек зрения будет зависеть многое. В тексте много воздуха, пространства для осмысления. В постановке будет так же — простор для мысли. А что касается музыки к спектаклю, то это будет минимализм, который не мешает действию. Диденко: Наверное, можно сравнить способ работы над этим спектаклем с методом автоматического письма в сюрреализме, когда вы погружаете в голову определенные образы. В данном случае я погрузил в свою голову текст Льва Семеновича Рубинштейна и расставил несколько конкретных акцентов внутри всей этой фактуры. Встреча этих очень конкретных компонентов с достаточно абстрактным текстом Льва Семёнович сама рождает форму, а я просто вынужден следовать этой форме, потому что по-другому не получается.

Мне интересно «Я здесь» в контексте нашего общества, нашей страны, сегодняшнего времени, дыхания народа и дыхания государства мне в затылок. Я исследую те корни повиновения и те системы подавления, которые в принципе существуют в природе государственной машины и цивилизационного механизма, которые регулируют голую природу человека. Эти механизмы я анализирую в контексте нашей исторической памяти и наших сегодняшних реалий. Не с точки зрения хорошо/плохо, а с точки зрения инженерной конструкции, на которой стоит цивилизация. Есть такое понятие как фрактал, когда вы берете небольшой участок реальности и, рассматривая его, проецируете этот участок на всю остальную реальность. И оказывается, что это высвечивает огромный участок того, что происходит.

Тайга.инфо: И сюжет получается уже ваш абсолютно?

Диденко: Сюжета вообще не получается. Сюжет складывается как нечто архитипичное, то, что всем известно. Он не мой. Иначе это было бы то, что я сочинил. А это сочинил кто-то другой. Вот интересно, кто? Я бы познакомился с ним.

Тайга.инфо: А что обо всем этом думает сам Лев Семенович? Вы с ним это обсуждали?

Диденко: Когда я год назад сделал первый перформанс «Программа совместных переживаний», он посмотрел, ему понравилось. Во всяком случае, он сказал, что не ожидал такого, ему это все показалось убедительным. В каком-то смысле то, что мы делаем, — это продолжение того, что происходило год назад на сцене, но в переосмысленном виде и с точки зрения выразительного языка, и с точки зрения содержания.

Тайга.инфо: Есть какие-то абсолютно абсурдные вещи, которые невозможно реализовать на сцене?

Диденко: На сцене можно реализовать все. Театр происходит прежде всего в голове зрителя. То есть на сцене может ничего не происходить, а в воображении человека будет происходить все. И в этом смысле на сцене можно реализовать любую, даже самую дурацкую или невозможную идею. Тайга.инфо: Вспоминается роман Замятина «Мы», где в каждом доме имелось величайшее произведение «Расписание поездов», и люди того мира воспринимали его как литературный текст. Например, такое как поставить?

Диденко: Все зависит от контекста. Скажем, расписание поездов 1939 года где-нибудь…

Карпов: В Польше.

Диденко: Да! И вот вам, пожалуйста.

Тайга.инфо: А давайте попробуем поэкспериментировать прямо сейчас. Представим, что мы хотим поставить в театре Конституцию Российской Федерации.

Диденко: Мне кажется, это опасно обсуждать. Конституция Российской Федерации — это, наверное, одна из самых острых тем нашего времени.

Михайлов: Она очень лихо сформулирована.

Диденко: Да. И там есть очень много статей, которые с нашей современной реальностью совпадают, скажем так, не до конца.

Михайлов: Прежде чем ее поставить, ты бы начал ее менять, да?

Диденко: Нет. Я бы начал с того, что просто прочитал ее [со сцены], чтобы люди совместили ее с тем, что у нас происходит на самом деле.

Михайлов: А я знаю такую постановку. Не помню детали всей концепции, но на «Платформе» композитор Сергей Невский пустил на экране текст Конституции.

Диденко: Тема интересная, конечно. Но мне кажется, даже если просто раз в неделю люди будут перечитывать Конституцию, это уже будет хорошо. На телевидении стоило бы сделать такой проект. Но подать его неполитизированно, нейтрально.

Создание гражданского общества на поле искусства, на поле семьи и собственной личности позволяет нации выжить. А распад на отдельные корабли возвращает к первобытнообщинному строю

Тайга.инфо: На выборы последние вы ходили?

Диденко: Я не смог. На это время как раз пришлось много разъездов по городам, а я не подсуетился и не взял открепительное.

Карпов: Я был в Америке. Голосовать можно было только в посольстве, оно в Нью-Йорке, а я не в Нью-Йорке.

Михайлов: Я с 2000 года не хожу на выборы и вообще полностью дистанцирован от политических тем. Да и не вижу особого смысла.

Диденко: А я бы сходил. Я переживал и даже жену свою заставил, она не хотела. Считаю, надо ходить.

Тайга.инфо: В этом году Дмитрий Медведев родил фразу века, ставшую мемом: «Денег нет, но вы держитесь». Вот вы за что предложили бы держаться, чтобы, балансируя на грани отчаяния, никуда не свалиться? За что цепляться?

Карпов: Искусство, семья, друзья. Это все те аспекты моей жизни, на которые я стараюсь как-то влиять и которые влияют на меня. По большому счету, всему в жизни я обязан либо друзьям, либо семье, либо искусству.

Диденко: А мне кажется, очень важно так или иначе помимо институционных связей поддерживать связь внутри общества. Создание гражданского общества на поле искусства, на поле семьи и даже на поле собственной личности позволяет любой нации выжить. А распад на отдельные корабли, на отдельные семьи внутри общества возвращает нас к какому-то первобытнообщинному строю. Как бы это ни выглядело утопичным, важно ходить на выборы и наблюдать за тем, что происходит на политическом поле, следить за новостями и реагировать на это средствами искусства, например. Потому что иначе общество внутри себя утрачивает связи и распадается. Это некая коррозия. Даже театр — это такой социальный институт, и если он не занимается наведением мостов между людьми с разными жизненными позициями, то общество становится от этого и слабее, и неосознанней. И дело не в скрепах. Я говорю о горизонтальных связях, когда есть инициатива снизу, когда есть интерес друг к другу, когда есть созидательные процессы, не спущенные сверху, не системные, не подконтрольные, а произрастающие из природы людей, из какого-то подлинного интереса к жизни.

Тайга.инфо: А вот неделю назад на вашем спектакле «Конармия» пара зрителей демонстративно покинула зал, натурально плюнув в артистов. Это что такое было, по-вашему?

Диденко: Знаете, если человеку захотелось плюнуть в артиста, значит, его что-то задело. Но вообще плеваться в публичных местах это, прямо скажем, некультурно. Мне тревожно за людей, если они начинают плеваться в театре, это как-то грустно.

Михайлов: Это уже форма акционизма. На «Черном русском» был более острый момент (один из зрителей начал мастурбировать во время показа — прим. Тайги.инфо) .

Диденко: Это животная реакция. В этом смысле цивилизация и культура держат наше внутреннее животное в рамках. Но то, что эти животные в зрителях проснулись и захотели плюнуть, это интересно. Может быть, этот человек просто хотел, чтобы было немножко, хм, мокрее? (Все дружно хохочут). Может быть, он бессознательно хотел быть непосредственным участником этого спектакля. То есть его вовлекло. В любом случае, я такого еще не встречал.

Олег: Но спектакль ему переплюнуть не удалось.

Беседовала Татьяна Ломакина