«Станет хуже — вызывайте скорую»
Новосибирцы, почувствовавшие себя плохо, часто вызывают скорую помощь, минуя участкового терапевта, к которому могли дойти сами. А хрупкие сотрудницы скорой, лишенные крепких санитаров, не могут вытащить из дома пациентов, которые сами никуда не дойдут. Должна ли служба 03 быть «поликлиникой на колесах» и кто должен таскать на себе обездвиженного больного — врач или соседи, разбиралась Тайга.инфо.
«Зачем я пойду в поликлинику, если ко мне приедет скорая»
«Когда моего шестилетнего соседа сбила машина, полиция приехала через пять минут, а скорая помощь — через сорок. Потом выяснилось, что мальчик умер за десять минут до прибытия врачей. Регламентированное время приезда бригады на вызовы с угрозой для жизни — двадцать минут», — говорит руководитель новосибирской скорой помощи Ирина Большакова. Но пробки и огромное количество вызовов становятся причинами фатальных опозданий.
При этом в Новосибирске — 13 подстанций по всему городу, в каждой — от 4 до 30 бригад. В Советском районе — три подстанции, потому что он расположен на двух берегах, а в Центральном округе — одна, но большая и обслуживает Центральный, Железнодорожный и Заельцовский районы. Размещение подстанции зависит от величины района, количества проживающих в нем людей, плотности населения, состояния дорог. Но границы условны: любой бригаде могут отдать экстренный вызов в соседнем районе, если она оказалась ближе к месту назначения.
«Мой сын буквально умирал у меня на руках, была серьезная кровопотеря, в скорой тянули, говорили про общую очередь и пробки в двенадцать ночи, — пишет пользовательница форума vladmama. — Ребенок уже был без сознания и с судорогами, на свой страх и риск взяла такси. Водитель гнал машину, потом на руках нес малыша и передавал врачу». Скорая приехала на вызов, когда ребенка уже прооперировали в больнице, и, судя по рассказам на родительских форумах, так бывает нередко.
Надо ли расширять службу скорой помощи в Новосибирске, чтобы избежать такого? Главврач Большакова считает, что надо, потому что, раз город прирастает микрорайонами, рядом с ними должны появляться и новые подстанции, чтобы можно было быстрее доехать. А вот увеличение количества бригад — вопрос спорный.
«Это зависит от того, какую модель скорой помощи мы строим. Если это, как сейчас, в половине случаев „поликлиника на колесах“, то надо, а если только угрозы для жизни, то хватит и существующих бригад», — считает собеседница Тайги.инфо.
В советское время, говорит главврач, почти все бригады были врачебными и выезжали только на тяжелые, сложные случаи, требующие госпитализации. Остальное брала на себя «неотложка» из поликлиники. В девяностые поликлиники сильно «просели» и по лекарствам, и по уровню медсервиса, значительно упало и качество жизни людей, а количество обращений в 03 выросло в полтора раза.
«Вызовов становилось все больше, пока не реанимировали разрушенную в девяностые „неотложку“ в поликлиниках»
«Появился даже некий „потребительский“ экстремизм: „Зачем я пойду в поликлинику, если домой приедет скорая, запишет ЭКГ, возьмет кровь на глюкозу, укол поставит“ — объясняет Большакова. — Вызовов становилось все больше, пока не была реанимирована разрушенная в девяностые „неотложка“ в поликлиниках. Сейчас ситуация выравнивается, мы получили возможность передавать туда часть звонков, если очевидно, что вызов не для скорой. Это позволило рациональнее распределять ресурсы наших бригад и выполнять требование по двадцатиминутному ожиданию на поводы с угрозой для жизни».
На скорой работают специализированные (реанимационные, педиатрические, психиатрические) и общепрофильные бригады, последние — все больше фельдшерские.
«Реанимационные бригады очень хорошо оснащены и укомплектованы специалистами: в каждой — анестезиолог-реаниматолог и два помощника, которые выезжают на самые экстренные случаи. И мы считаем, что двадцать минут для таких вызовов — это много, — подчеркивает Большакова. — Они не отправятся на температуру и переломы конечности, их случаи — кровотечение, падение с высоты, ДТП, утопление, судороги у ребенка».
Сами машины СП, заверяет главврач, с советских времен заменены на 70% и находятся в достойном состоянии. В 2016 года скорая в Новосибирске получила тридцать четыре новых автомобиля, девять из них — за счет области. В начале 2017 года из регионального бюджета выделили более 20 млн рублей на закупку транспорта, в июле десять автомобилей передали районным и городским медицинским организациям.
«Это в девяностые доктору давали три ампулы, и ты не знал на вызове, то ли лечить словом, то ли можно из этого неприкосновенного запаса взять препарат. Да и машины совершенно не соответствовали требованиям: старые, доживающие свой век. Слава богу, их поддерживало на ходу медицинское транспортное предприятие, — вспоминает Большакова. — А в этом году у нас ожидается очередное поступление санитарного транспорта. На самом деле, сделано было очень много».
«Мы потеряли не санитаров, а будущих врачей»
Оснащенность и техническое состояние скорой помощи, по словам Большаковой, становится год от года лучше, гораздо острее кадровый вопрос. После колонки Алексея Мазура «Прощай, скорая!» в редакцию написали десятки новосибирцев, которые столкнулись с отсутствием санитаров. Бабушка Мазура весит 70 кг, и бригада скорой не могла транспортировать ее из дома в машину без помощи второй бригады или соседа по частному сектору, а что делать, если в человеке 120 кг, нести его некому, а счет идет на минуты?
Жительница Новосибирска Анна рассказала Тайге.инфо, что, когда у ее отца заболело сердце, врачи приехали быстро, за пятнадцать минут, но два
«К сожалению, сейчас санитаров у нас нет. В порядке оказании СМП от 2013 года такая должность не прописана, — объясняет главврач. — Поэтому санитаров пришлось сократить в надежде, что часть из них вернется медбратьями. Но вернулась лишь четверть. И мы потеряли своих будущих врачей — вот самая большая проблема».
Теперь на работу в скорую можно приходить не с первого курса санитарами, а после четвертого курса медбратьями и медсестрами, но к этому времени будущие медики уже, как правило, выбирают для себя другие специальности.
«Раньше студенты медицинского вуза с первого курса могли работать у нас санитарами, погружаться в специальность, обучаться общению с пациентами, смотреть, как работают доктора, учиться медицинским манипуляциям. Им давали сделать первый укол, записать ЭКГ. Их учили быстро принимать решение, не бояться экстренных ситуаций, оказывать помощь при ДТП и внезапной смерти, при утоплениях и родах, — перечисляет главврач. — Работа на скорой не только позволяла им получать средства для жизни и учебы, но и давала колоссальный опыт работы, уверенность в себе, умение быстро принимать решение и нести за него личную ответственность, не пасовать в трудных ситуациях».
Проблему с транспортировкой тяжелых больных решать удается, считает Большакова, а с притоком новых кадров — пока не очень. «Мы с радостью бы взяли еще человек десять педиатров. Врачей скорой помощи взяли бы тридцать человек. Наши 154 бригады работают в три смены», — говорит она.
Пациентов весом под 100 кг врачи просят помочь перенести ребят из СПАСа, в остальных случаях предлагают искать помощь среди соседей и родственников: мало кто отказывается. В ситуациях, когда мужчин найти невозможно, на вызов может приехать еще одна бригада. «Это нерационально, — соглашается главврач, — но другого выхода нет».
«Сутки пашешь без заездов на станцию»
Один из сотрудников новосибирской скорой, пожелавший сохранить анонимность (назовем его Вадим), говорит, что, якобы «в советские времена доплачивали «носилочные»: «А, а сейчас врач по трудовому договору вообще имеет право не браться за носилки, но обязан организовать транспортировку. И у нас каждый второй с межпозвонковыми грыжами. На моей памяти несколько врачей получали инвалидность от травм позвоночника, и работодатель от них сразу отворачивался. Человек шел в утиль без
Вадима с детства приводила в восторг машина с красным крестом, он воображал, как будет спасать людей, а его будут благодарить. «Но после первых отработанных суток я чувствовал себя облитым грязью, униженным, а еще никого не спас», — делится собеседник Тайги.инфо.
Он продолжает работать на скорой, потому что дома жена и двое детей, а его «с таким сертификатом даже талончики в регистратуре не примут выдавать».
«Никому не интересно читать про прекрасные операции. А если врач перчатки в животе оставил, его катком размажут»
«Я поначалу очень реагировал на критику в СМИ, в соцсетях. Понимаю, что скорая спасает под миллион жизней за год, но кто об этом расскажет. Никому не интересно читать про прекрасные операции. А если врач перчатки в животе оставил, его и всех остальных катком размажут, это ж сенсация», — рассказывает молодой человек.
Другая сотрудница скорой, Юлия, работает в линейной бригаде, и ей тоже неприятно слышать выпады в адрес коллег: «Люди же не знают обратной стороны и никогда не поймут, каково это, когда на весь район пять человек, сутки пашешь без заездов на станцию, а еще иногда и без ужина».
Линейные бригады, по ее словам, чаще всего состоят из одного человека, реже — из двух, и чаще всего не из мужчин. Очень конфликтные пациенты ей не встречались: «
Главный врач подтверждает, что на скорой работают в основном хрупкие девушки, которым противопоказаны физические нагрузки: «Сколько можно поднимать женщине по трудовому законодательству? 10 кг.
Работа на скорой — не санаторий, предупреждает Большакова, и главное для врача помнить о цели: спасать людей. От выгорания спасает чувство юмора, есть и психолог, но обращаться к нему не привыкли. «К профессиональному выгоранию приводят чаще всего не тяжелые экстренные поводы, когда мы спасаем жизни и чувствуем себя профессионально состоявшимся, а неудачи, смерть или рутина, когда и
Полностью избавить скорую от таких обращений невозможно, но частично они переходят в поликлиники: из двух тысяч в день около сотни передают туда.
«Где вы шлялись?»
Единая регистратура Новосибирской области разместила на своем сайте памятку «Вызываем скорую помощь», в которой советует приготовиться спасать бездыханного родственника самостоятельно под руководством фельдшера диспетчерской: нужно поставить телефон на громкую связь и выполнять указания.
«Бригаду следует вызывать при состояниях, представляющих угрозу жизни: нарушение систем организма, функций органа, внезапный болевой синдром, тяжелые травмы и ожоги, кровотечения, роды и угроза прерывания беременности, а также психические расстройства, при которых человек опасен для окружающих, — говорится в памятке. — Население Новосибирска вместе с приезжими составляет почти 2 млн человек. Помните: необоснованный вызов скорой помощи может стоить
При ухудшении состояния в рабочие дни с 08:00 до 20:00 советуют обращаться в поликлинику или травмпункт, а также напоминают, что врачи скорой не выдают справок и больничных листов и не назначают лечение заболеваний. В порядке оказания скорой помощи указано также, что на вызовы без угрозы для жизни бригада отправляется после обслуживания экстренных случаев.
Люди все равно привыкли воспринимать скорую как нечто среднее между такси и поликлиникой. «Нас ведь как научили: станет хуже — вызывайте скорую. А жить без „хуже“, отвечать за свое здоровье, питание, вовремя проходить диспансеризацию не приучили», — говорит главврач Большакова.
При этом врач никогда не знает, как к нему отнесутся вызвавшие его люди. «Они, может быть, накурились чего-нибудь перед этим или выпили. Им кажется, что пятнадцать минут, которые они тебя ждали, — целая вечность. И первое, что тебе скажут: „Где вы шлялись?“ — отмечает собеседница Тайги.инфо. — А если ты еще ответишь как-то не так, то можешь и получить».
В ГУ МВД Новосибирской области Тайге.инфо заявили, что статистики вмешательства полицейских во взаимоотношения скорой и пациентов не ведут. Большакова на это говорит, что уголовные дела — крайняя редкость, только если пациент
Врачи СП получают, по словам Большаковой, около 48 тыс. рублей, фельдшеры — 35 тысяч, и «дорожную карту» по зарплате медикам выполнять удается.
«Но что такое скорая помощь? Это очень тяжелые условия работы по сравнению со стационаром: полдня в потоке машин, постоянно „на нервах“, потому что тебя очень ждут, а ты не можешь быстрее приехать, контакт с пьяными, наркоманами, бомжами. Часто приходится работать на проезжей части дороги, на улице, в грязных, с клопами и тараканами, квартирах, где нечем дышать и нет света и воды, ходить пешком невзирая на отсутствие дороги, по пояс в снегу, под дождем, видеть смерть, — подчеркивает главврач. — И если люди в этих условиях работают, то, думаю, заработную плату им нужно делать не на уровне всего остального здравоохранения».
Текст: Ирина Беляева, Маргарита Логинова
Фото: Кирилл Канин