Земля без пиара: пермская интернет-газета «Соль» о губернаторе Иркутской области

09 Ноя 2010, 08:49

Проект «Губернаторы 3G» интернет-газеты «Соль» изучает ставленников Кремля в регионах, пытаясь понять, что за люди с государственными лицами уткнулись в айфоны и айпады. Тайга.инфо перепечатывает статью о губернаторе Иркутской области Дмитрии Мезенцеве.

Проект «Губернаторы 3G» пермской интернет-газеты «Соль» изучает ставленников Кремля в регионах, пытаясь понять, что за люди с государственными лицами уткнулись в айфоны и айпады. Тайга.инфо перепечатывает статью Евгении Пастуховой о главе Приангарья Дмитрии Мезенцеве, который породил, по мнению автора, новую модель регионального развития — «ивент-губернаторство».

Глава Иркутской области Дмитрий Мезенцев уже вошел в российскую историю как губернатор, до своего назначения ни разу ничем не управлявший. Он не руководил никакой компанией (и даже не был в должности заместителя или начальника отдела), не возглавлял муниципалитет. Во главе сибирского региона президент России весной 2009 года поставил профессионального «пиарщика». После всего сказанного трудно найти еще какие-то нелепости. Но они есть.

Пиарщик Мезенцев, назначенный Дмитрием Медведевым, не ведет блог, не зарегистрирован в Twitter\’е, и вроде бы у него даже нет айфона. Местные наблюдатели уверяют: просто Мезенцев, заняв пост начальника Иркутской области, стал серьезней. Произошло это после провальных весенних выборов 2010 года, чуть было не стоивших губернатору должности.

В Иркутской области в нулевые сменились четыре губернатора. Жители региона уверены, что им ужасно не везет с начальниками

В Иркутской области в нулевые сменились четыре губернатора. У одного, народно избранного Бориса Говорина, истек срок полномочий. Второй, Александр Тишанин, ушел в отставку по собственному желанию через два с половиной года после назначения. Третий, Игорь Есиповский, не отработав и года, разбился на вертолете, когда летел на охоту. В регионе уверены, что им ужасно не везет с начальниками. Все губернаторы, во-первых, варяги, не имеющие никакого представления о региональной специфике. Во-вторых, лоббисты интересов российских холдингов, представленных в Иркутской области.

Назначение Дмитрия Мезенцева Дмитрий Медведев обставил особенно таинственно. Фамилия президентского ставленника была названа буквально на следующий день после того, как пресс-служба сибирского полпредства, помолчав неделю, огласила список претендентов. В этом списке были два человека, но не Мезенцев. И его последующее назначение стало для местных элит, мягко говоря, неожиданным. Все были уверены, что губернатором станет и.о. главы региона Сергей Сокол.

Дмитрий Мезенцев — «питерский». После окончания в 1981 году Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта он работал мастером цеха Ленинград-Балтийского локомотивного депо Октябрьской железной дороги.

В Ленсовет Дмитрий Мезенцев попал с должности секретаря комитета ВЛКСМ батальона курсантов училища железнодорожных войск (до этого работал аппаратчиком в райкоме и обкоме комсомола). Поскольку его отец был главным редактором газеты «На страже Родины», то и сын решил попробовать себя в журналистике. Став депутатом, Мезенцев начал выбивать себе место начальника пресс-центра, рассказывает правозащитник Юрий Вдовин (тогда он возглавлял в Ленсовете комиссию по свободе слова и СМИ). «Он ходил ко мне и просил, и я согласился, не почувствовав его ориентацию на чиновничью карьеру, — вспоминает Вдовин. — Уже на следующий день мы увидели, как Мезенцев не отходит от Собчака, и — эта картина до сих пор у меня перед глазами — бежит впереди него, с лицом, повернутым назад! Он всегда точно знал, с кем дружить». После того как Собчак был избран мэром, Мезенцева за преданную службу наградили постом председателя комитета по печати и СМИ, который курировал первый заместитель мэра Владимир Путин. После того как Собчак проиграл выборы Владимиру Яковлеву, Мезенцев уехал в Москву, где занял должность заместителя председателя Госкомпечати.

«Мезенцев не отходил от Собчака, бежал впереди него, с лицом, повернутым назад. Он всегда точно знал, с кем дружить»

Проработав в столице три года, в 1999 году Дмитрий Мезенцев стал президентом Центра стратегических разработок — «мозгового центра» Путина-премьера, а также и Путина-кандидата. Основная задача ЦСР — разработка экономической программы Владимира Путина в период выборной кампании. В ЦСР тогда работали едва ли не все питерские коллеги Владимира Путина — нынешний министр образования Андрей Фурсенко, глава банка «Россия» Юрий Ковальчук и многие другие представители нынешней элиты. По словам работников фонда, Мезенцев там был, скорее, администратором.

В 2002 году Дмитрий Мезенцев стал представителем Иркутской области в Совете Федерации. В 2005 году, когда был отставлен губернатор Говорин, Мезенцева называли в числе кандидатов на пост главы области, но выбор пал на Александра Тишанина (выходца из РЖД). Когда Тишанин ушел в отставку, снова вспомнили Мезенцева и снова забыли, назначив связанного с «Ростехнологиями» Игоря Есиповского. Есиповский погиб на охоте в Байкальском заповеднике.

Ивент-губернаторство

Все гадали, как будет управлять территорией человек, который ничем никогда не управлял. При этом он как бы профи-пиарщик, рассказывает иркутский социолог Сергей Шмидт. В первые же дни властвования Дмитрий Мезенцев устроил в Иркутске большое событие: VII Совещание руководителей спецслужб, органов безопасности и правоохранительных органов иностранных государств — партнеров Федеральной службы безопасности России. За совещанием — конференцию про Халхин-Гол с московскими экспертами. Потом были слеты учителей, архитекторов, профессуры и далее по списку. Апогеем, как выражается Сергей Шмидт, «ивент-губернаторства» Мезенцева стал Байкальский экономический форум. Причем съезды, слеты и форумы иркутский губернатор воспринимает как будто всерьез. Они, предположительно, должны дать импульс развитию области.

Однако увлекшись светскими раутами, Мезенцев, которого в регионе предсказуемо прозвали «мизинцем», допустил несколько ключевых ошибок, подорвавших его авторитет и чуть было не стоивших ему должности.

Увлекшись светскими раутами, губернатор допустил в регионе несколько ошибок, чуть было не стоивших ему должности

Во-первых, при нем вновь заработал Байкальский ЦБК. Это, в общем-то, даже не решение Мезенцева: запустить ЦБК распорядился Владимир Путин. Но Мезенцеву, профессиональному пиарщику, не удалось примирить с этим решением население. 13 февраля 2010 года три тысячи человек вышли на митинг против загрязнения Байкала. Параллельно с этим прошел еще один митинг «За восстановление работы ЦБК», организованный, как считается, по инициативе губернатора, как контрмера. Причем организаторы акции явно перестарались: на мероприятие, собравшее порядка 300 студентов и работников предприятий РусАла, подогнали боевую машину пехоты с расчехленным пулеметом.

Вторая ошибка — выборы мэра Иркутска. Главу областной столицы Владимира Якубовского Мезенцев назначил сенатором вместо себя. И на выборах сделал ставку на главу Братска Сергея Серебренникова. «Он хотел, чтоб Иркутск возглавил его человек, человек, не связанный с городскими элитами, — рассказывает социолог Сергей Шмидт. — Но это была такая бездарная кампания. В головы избирателей так и не были заложены смыслы голосования за Серебренникова. Губернатор и его окружение были убеждены в своем высоком моральном авторитете». По словам Шмидта, Серебренникова продвигали как абсолютного победителя, недвусмысленно намекая избирателям, что все уже решено и осталось только прийти и поставить галочку. Но они не учли, что между Иркутском и Братском есть особые, небратские отношения. Иркутяне отвергли пришлого мэра, раздраженные протежированием Мезенцева. В итоге главой областной столицы стал коммунист Виктор Кондрашов. Через два месяца Мезенцев потерпел неудачу в областных Братске и Усть-Илимске — там тоже избиратели отказались поддерживать сторонников губернатора. «Пиарщиков иногда заносит: люди перестают воспринимать реальность», — констатирует Сергей Шмидт.

Впрочем, продолжает социолог, часть вины лежит на местной «Единой России». В политсовете не нашлось ни одного человека, который указал бы губернатору на его ошибки или хотя бы рассказал про особенности местного электората.

Вполне вероятно, что местные элиты пошли на это сознательно. «У иркутских элит налажены традиции саботажного протеста, это местная специфика, которую тоже не учел Мезенцев», — предполагает Сергей Шмидт. По его словам, прямого конфликта с ними не было, но дружбы и сотрудничества тоже не получилось.

Рождение технократа

Мезенцев уговорил Кондрашов присягнуть «Единой России» — сделал выводы и попытался обратить поражение в победу

После провала на выборах Дмитрий Мезенцев изменил свое поведение. Страсть к форумам и иного рода тусовкам никуда не делась, но губернатору пришлось выстраивать коммуникации. Он уговорил коммуниста Виктора Кондрашова, ставшего мэром Иркутска, присягнуть «Единой России». Выстроил отношения с мэром Братска и Усть-Илимска. То есть попытался обратить поражения в победу, и — судя по всему — сделал выводы из своих ошибок.

Мезенцев «второго полугодия» своего правления продемонстрировал умение наполнять бюджет, выбивая деньги из федеральной казны. Договорился с «Газпромом» о газификации северных районов Иркутской области и о строительстве водно-развлекательного комплекса, а главное, не проиграл ни одной из 14 муниципальных кампаний осенью 2010 года.

Он пока далек от того, чтобы с жаром отстаивать с пеной у рта идеи модернизации и электронизации чиновничьей деятельности, но как профессиональный пиарщик вполне эффективно продвигает сконструированный им образ модернизирующего губернатора. «Свою современность он демонстрирует вниманием к PR-сопровождению», — говорит Сергей Шмидт.

И все-таки ивент-губернаторство остается главной чертой управленца Мезенцева. Например, сейчас любимое детище губернатора — организация празднования 350-летия Иркутска. То есть до следующей осени он точно будет губернаторствовать, хотя еще весной политологи хором прогнозировали отставку. Да и куда уйти губернатору, когда его политический крестный — известно кто. А непосредственный начальник — сам один сплошной «ивент».

Евгения Пастухова, «Соль», 8 ноября 2010 года