Виктор Козодой — «Новой Сибири»: Василий Юрченко стал политиком
За Владимира Путина на президентских выборах в марте 2012 года проголосовало почти вдвое больше новосибирцев, чем за «Единую Россию» на думских выборах в декабре 2011 года. Кто играл ключевые роли в кампании кандидата в регионе, как агитировать «на мягких лапках» и почему не надо ломать избирателей «через колено», рассказал газете «Новая Сибирь» участвовавший в работе областного штаба Путина политтехнолог Виктор Козодой.
За Владимира Путина на президентских выборах в марте 2012 года проголосовало почти вдвое больше новосибирцев, чем за «Единую Россию» на думских выборах в декабре 2011 года. Кто играл ключевые роли в кампании кандидата в регионе, как агитировать «на мягких лапках» и почему не надо ломать избирателей «через колено», рассказал газете «Новая Сибирь» участвовавший в работе областного штаба Путина политтехнолог Виктор Козодой, интервью которого перепечатывает Тайга.инфо.
4 марта в Новосибирской области явка избирателей составила 63,26 процента. Меньше всего голосов — 3,03 процента — набрал кандидат от «Справедливой России» Сергей Миронов, за Владимира Жириновского (ЛДПР) проголосовало 7,7 процента избирателей. Новичок в предвыборной президентской гонке Михаил Прохоров по итогам голосования стал третьим, набрав 9,18 процента голосов. За коммуниста Геннадия Зюганова проголосовало 22,53 процента избирателей Новосибирской области. Больше всего голосов — 56,34 процента — получил кандидат от «Единой России» премьер-министр Владимир Путин.
— Виктор Иванович, считается, что в технологическом штабе Владимира Путина, который работал в Новосибирской области, вы занимали должность одного из трех заместителей Василия Юрченко и отвечали за используемые в кампании технологии…
— Действовал народный штаб под руководством Николая Фомичева, а меня привлекали к работе этого штаба в качестве консультанта.
— Пусть так. Какое место на карте России заняла Новосибирская область в плане голосования за Путина?
— Новосибирская область принесла нашему кандидату более 700 тысяч голосов. По России это 17-е место — довольно высокий результат.
— Особенно учитывая неблагоприятный бэк-граунд…
— Действительно, избирательная кампания стартовала в неблагоприятных условиях. После выборов в Госдуму в области царил неблагожелательный информационный и морально-психологический тон.
Политические элиты, казалось, не были готовы к консолидации. Прежняя команда, занимавшаяся выборами, распалась, и времени оставалось мало.
— На что была сделана ставка? От чего отказались и на что понадеялись?
— Практически полностью отказались от массового
Сделали ставку на депутатов всех уровней, которые у себя на территории являются лидерами общественного мнения
использования тех методов, которые принято относить к административному ресурсу. Сделали ставку на тех людей, которые действительно понимают, что такое выборы, потому что сами неоднократно избирались. То есть на депутатов всех уровней, которые чаще всего у себя на территории являются лидерами общественного мнения. Раньше царило негласное правило: начальником территориального штаба назначался глава района. Но у любого главы набор рычагов влияния ограничен. Должность нередко влияет на стиль ведения кампании, и масштабное использование административного ресурса становилось практически неизбежным. В сочетании с перегибами на местах это вело к нервозности среди избирателей, желанию сделать наперекор. Это прописные истины, и они стали очевидны уже, по-моему, для всех. В этой кампании была сделана ставка на лидеров общественного мнения. В территориальных штабах ключевые роли играли депутаты разных уровней, депутаты же их и возглавляли. У всех, кто избирался по нескольку раз, свой ресурс: у каждого только своего проверенного актива по 150–200 человек. Плюс тосовцы, старшие по домам и т. д. В каждом районе по четыре-пять депутатов. Таким образом, получалось по тысяче активистов-агитаторов на район. В предыдущих кампаниях этот ресурс либо был не задействован, либо задействован очень слабо. На этот раз во главу угла был поставлен принцип сопричастности — консолидации всех сил. Обращения к депутатам были такими: работайте так, такими методами, как будто вы занимаетесь собственными выборами, будто работаете сами на себя. Никто не знает проблемы, болевые точки территорий лучше, чем депутаты.— Но ведь было нужно, чтобы депутаты откликнулись. Обращался к лидерам общественного мнения Василий Юрченко?
— Да, конечно. Он держал все нити в своих руках.
— Вы утверждаете, что ушли от практики давления на бюджетников…
— Если и были отдельные проявления административного ресурса, так это накладки, наследие прошлого. Мы предпочитали другие способы. Вот, например, провели масштабное мероприятие — съезд учителей истории и краеведов. Или конференцию преподавателей общественных дисциплин. Выступали и Василий Юрченко, и Владимир Городецкий. Причем формат обсуждений был таков, что официозное мероприятие превращалось в серьезный, доверительный разговор, в ходе которого можно было задавать любые вопросы. И вот так подспудно, на мягких лапках, по сути, агитировали — когда речь заходила о политической ситуации. Это были удачные каналы коммуникации, по своей эффективности не сопоставимые с практикой административного давления по вертикали.
— Претензии по поводу высокого уровня фальсификаций принимаете?
— Нет, конечно. Глупости это все.
С такими показателями, как у Зюганова, коммунистам ничего другого не остается, кроме как кричать, что все было сфальсифицировано
С такими показателями, как у Зюганова, коммунистам ничего другого не остается, кроме как кричать, что все было сфальсифицировано. Если были фальсификации, пусть доказывают, возбуждают уголовные дела, идут в суд.— Почему так много историй с организованными подвозами избирателей?
— Разве много? Если на предприятии непрерывный процесс и люди работают в выходные, закон это позволяет.
— Многие ответственные руководители призывали своих подчиненных брать открепительные и голосовать на определенных территориях, чтобы результаты этих конкретных территорий получались выше. Что это за соревнования такие? Вы их поощряли?
— Да нет, никого не поощряли. Это исключительно их собственное желание. Это ведь не нарушение. Ну, захотели — обратились. Но я не слышал, чтобы кто-то кого-то через колено ломал, заставлял проголосовать за Путина. Потому что если ломать через колено, человек возьмет открепительный, приедет на участок и проголосует, скорее всего, вопреки. Это давно все поняли. Заставлять нельзя, можно только просить и уговаривать.
— Какие, на ваш взгляд, главные черты этой кампании?
— Я бы отметил несколько факторов. На удивление четко сработал федеральный штаб. Кампания была взвешенная, рассчитанная на думающую публику, без навязчивой рекламы и истерии.
— Сообщения о покушении на Путина — разве это не истерия?
— Эта информация как-то боком прошла, не очень заметно. Фундамент был заложен ранее, всеми предыдущими действиями. А если говорить о наших делах, о Новосибирской области, ставка на консолидацию депутатов и общественности, безусловно, принесла результат. 52 процента за Путина в Новосибирске — это действительно неожиданно. За «Единую Россию» в Новосибирске в декабре прошлого года проголосовало 27 процентов. А в марте за Путина — уже 52. В январе мало кто мог предположить, что Новосибирск может так проголосовать. Залог этого успеха — и в грамотном взаимодействии со СМИ, причем с интернетом тоже, и плотная работа с несистемной оппозицией.
Залог этого успеха — и в грамотном взаимодействии со СМИ, причем с интернетом тоже, и плотная работа с несистемной оппозицией
— Многих они напугали. Я давно не видел такого, чтобы представители бизнеса сами приходили и спрашивали, чем они могут кампании помочь. Они, видимо, опасаются, что в случае любых беспорядков толпы идут в первую очередь громить магазины, лавки и вообще грабить богатых.
— Вам приходило указание работать на победу в первом туре?
— Указаний вообще никаких не было. Мы сами себе устанавливали планку: хотелось 50 процентов плюс один голос. Получилось лучше.
— Каков, на ваш взгляд, основной итог этой кампании?
— То, что в Новосибирской области появился новый и главный политический лидер — Василий Алексеевич Юрченко. Помните, как о нем говорили поначалу: Юрченко сильный экономист, но не политик. В этой кампании он показал себя как раз сильным политиком. В кампании были задействованы огромные массы людей, и все было завязано на него. Не в силу того, что он губернатор, а потому что Юрченко действительно был формальным и неформальным лидером кампании. Он сумел найти подход к большинству тех политиков, которые могли положительно повлиять на результат Путина. Если раньше этих людей не очень-то слушали, то теперь их и слушали, и слышали. Такая совместная работа привела к очень хорошему результату.
Николай РОМАНОВ,
«Молодая Сибирь — Новая Сибирь»
№9 (1011) 9 марта 2012 года