Как Монстрация становилась традицией (2004-2012)

01 Май 2013, 07:20

Накануне юбилейной десятой Монстрации в Новосибирске Тайга.инфо вспомнила первые девять, изучив старые фотоотчеты в социальной сети «ВКонтакте» и попросив участников акций прошлых лет рассказать о них.

Екатерина Скопина (2004): Честно говоря, не помню, как я узнала про Монстрацию. Насколько помню, тогда даже «ВКонтакте» не было. Не могу точно утверждать, общалась я с Максимом Неродой и с Артёмом на тот момент или нет. Может, как-то в университете прокатилась волна. По-моему, какие-то листовочки были маленькие или что-то такое. Но точно помню, что мы явились туда после клуба и были немножечко сонные. Могу сказать, что первая Монстрация была такая уютная, семейная: по сравнению с тем, что происходит сейчас, было совсем немного человек, не больше ста, многие лица были знакомы, и почти никто, думаю, не вкладывал в это какого-то радикального крика души. Все просто пришли хорошо провести время. Хотя моя первая Монстрация закончилась в отделении милиции. Меня и еще нескольких молодых людей просто как-то выборочно похватали из толпы. У меня был транспарант со словом «БАЛО», а у моего приятеля — со словом «ЗАЕ», причем «ЗАЕ»-то остался абсолютно безнаказанным, а вот «БАЛО» угодило в милицию. А, еще у меня на груди была табличка «Закрыто», и в отделении мне заявили, что я таким образом призываю к свержению Конституционного строя и протестую против всего в России. Там с другой стороны было написано «Открыто», ну как в магазинах, и они говорили: «Но ты ведь выбрала „Закрыто“!» Закончилось всё это штрафом, который мы демонстративно долго не платили, но потом пришлось: мне не давали загранпаспорт из-за того, что на мне висело это нарушение. Мне кажется, здорово, что монстрации по-прежнему проходят, потому что иначе мы, молодежь, действительно ведь никак не воспринимаем 1 мая. Так, очередной повод поехать на шашлыки, либо просто остаться дома, потому что выходной.








Константин Нарыков (2005): Вторая Монстрация совпала с Пасхой, поэтому главными лозунгами шествия стали «Слава богу!» и «Не яйца красят человека, а человек яйца!» Еще, помню, готы вышли из сумрака со своими транспарантами, в черной одежде и традиционном для них макияже. Они тоже как-то подчеркивали религиозную тематику. Основная тусовка происходила до шествия, во время построения колонны. Монстранты отвечали на вопросы прохожих и всяких партийных активистов по поводу значения своих лозунгов и самой акции. Интерес был неподдельный, но уже появилась и агрессия. Народу вроде было немного, за нами закрепили последнее место в колонне, но Монстрация всё равно очень сильно выделялась какофонией речевок и лозунгов. К тому же, сама акция хороша тем, что, если ты думаешь, что это праздник — это праздник, а если — угроза режиму, то так оно и есть. Насколько я помню, в тот раз монстрантов на площадь Ленина всё же пустили, но вскоре начали разгонять. Ну или, может, не разгонять, а оттеснять от митинга, который был на площади. Точно не помню.








Егор Михайлов (2006): Первые монстрации пришлись как раз примерно на мои первые же студенческие годы, и потому в общей эйфории этого возраста подробности почти забылись. Осталось ощущение счастья, вообще тому времени свойственное. Почему-то ярче всего помню, как пытался завоевать внимание одной особы, выхаживая в ядовито-зелёном комбинезоне, боксёрских перчатках, с хризантемой в зубах и плакатом «Пирожков!» Беспроигрышный вариант, что ни говори — впрочем, та особа, кажется, выглядела не менее экстравагантно. Главное впечатление от акций тех лет — ощущение какой-то непривычной доброты: ты видишь тонну знакомых, которые тебе рады, и ещё больше незнакомых, которые почему-то тоже тебе рады. И даже бабушки из «настоящих» колонн, ругающиеся на молодёжь, которой заняться нечем, — а мы в ответ увлечённо и наверняка очень неубедительно изображали иностранцев, не понимающих, что они нам кричат, — даже эти бабушки в какой-то момент проникались нашим задором. И в это время город становился городом, в котором хочется жить. А все мои идеи слоганов для плаката на Монстрацию рождались за полчаса до нее. Это всегда была фраза, в отчаянии выпаленная после часового мозгового штурма.








Иван Дыркин (2007): На самом деле, это была, насколько помню, какая-то совсем очень мирная Монстрация. По-моему, там не было ничего страшного. Милиционеры где-то сбоку ходили, автобус какой-то их ездил, но они никого даже не арестовали. Всё было очень «кавайно», все участники плюшевые совершенно, это и по лозунгам их было видно. И долго все не хотели расходиться: я прошел до площади Ленина, а у них прогулка какая-то продолжалась до обладминистрации, и потом еще ходили долго. Где-то через час или, наверное, через два я нечаянно встретил кусочек демонстрации этой несчастной у цирка. Ребята шли по тротуару, а рядом с ними ехал милицейский автобус. Бдел. Такой большой «Пазик», в принципе готовый тут же забрать, видимо. И еще милиционеры какие-то шли. Довольно много было милиции, в общем. Эти ребята шли по Советской, напротив церкви, и им нужно было перейти на ту сторону, где парк. И возникла, помню, секундная заминка, потому что нужно было как-то, получается, пройти сквозь эту милицию. И толпа начала скандировать «Наша милиция нас бережет!», милиция оторопела, а монстранты перешли с этим скандированием улицу Советскую и пошли в парк. И я подумал тогда: «Как же всё-таки прекрасно, что вот, действительно же, наша милиция нас бережет!»








Константин Скотников (2008): В том году я впервые подумал о Монстрации несколько высокомерно. Ну, в естественном, хорошем смысле. Я просто почувствовал тогда разницу в возрасте между собой и участниками. Мне показалось, что наличествует очень много слишком молодых людей, девятиклассников и девятиклассниц, и что совсем уже что-то мне это всё малоинтересно, этот детский утренник. Мне всё же казалось само это явление более содержательным и более художественным, а тут — какого-то невысокого уровня лозунги, веселящиеся девочки. Я снисходительно, конечно, отнесся тогда к этому факту, — ну веселятся и веселятся, веселиться в любом возрасте нужно, — но подумал, что мне нужно какое-то более-менее молодежное, но всё же взрослое явление. Но самый главный для меня год Монстрации — это, конечно, 2009-й, трагический. Это просто катастрофа была, по разным швам... В последние годы я наблюдаю за всем, в основном, в интернете, становлюсь старым и больным, по уважительным причинам не участвую почти ни в чем. Но стараюсь, конечно, активно наблюдать, быть в курсе всего, и меня всё, что происходит с Артёмом, Машей, Монстрацией, конечно, радует. Только вот в связи с той тяжестью, которая поселилась в моем сердце в 2009 году, и в связи со всеми этими тактическими выпадами наших властей, благодушного состояния у меня всё равно нет. Трудно очень, когда кажется, что кто-то постоянно что-то замышляет против нас, нормальных людей.








Валерия Мордачёва (2009): Хорошо помню, что до этого у Артёма была крайне неприятная история с повестками — дергали его все время на какие-то не очень обоснованные «беседы». Поэтому он решил не идти на Монстрацию, чтобы, мол, не искушать. Все было несогласовано, так что мы сначала робко стояли на площади Ленина, прямо у памятника вождю, и плакаты не очень-то «светили». Потом Юра, который Жутиков, подошел к нам с оператором Слеповым и рассказал, что у кого-то там уже попросили документы, но потом отпустили. Решили идти, и по дороге до филармонии как-то собралась неведомо откуда вылезшая толпа. Мы устроили на лестнице небольшой митинг со скандированием бессмысленных лозунгов и завыванием детских песенок. В толпе бегала перепуганная Люба Беляцкая с фотоаппаратом и поглядывала на полицейских. Когда я ее спросила, как у Артёма дела, она сказала, что могло быть и лучше, но у нее предчувствие какого-то ада. В итоге никого, кроме особо беснующихся, не задерживали и не увозили, но ощущение какого-то вызова, внутреннего «напряга», что ли, было очень сильным. Через год я это особенно почувствовала, когда Лоскутов уже был в «лаврах» вышедшего из СИЗО. Это была уже не та Монстрация, которую я любила.








Василий Дамов (2010): К тому моменту, когда я первый раз приехал в Новосибирск на Монстрацию, она была уже достаточно известна и, в общем, достаточно любима. В Красноярске ее уважали, обсуждали, поддерживали. Правда, ехать специально, чтобы принять участие, никто не хотел. А тут просто срослось, и действительность превзошла ожидания. Такой же фан от массового скопления людей у меня за последние годы был ещё только один раз — на автопробеге «Белое кольцо» в Москве, в феврале 2012-го. Кругом какие-то знакомые, не очень знакомые и совсем не знакомые люди, которые несут (или, как в случае с «Кольцом», везут) весёлые, но в то же время местами достаточно философские плакаты, и атмосфера, как это принято было писать в советских газетах, «всеобщего единения». Это правда как-то сложно передать словами, Монстрация — это всё-таки сплошные эмоции. Лучший критерий — Монстрация дико понравилась моей супруге, которая и от политики, и вообще от всех этих наших интернетов максимально далека. «Круто», — сказала она. А это диагноз.








Михаил Рязанов (2011): Лозунг «Россия без Агутина» я придумал утром, по дороге из Кемерова, а вот с его материализацией возникли трудности. Высадившись из машины за несколько кварталов от места сбора монстрантов, мы принялись обходить близлежащие магазины, отыскивая ватман или любой пригодный клочок бумаги, но всё оказалось тщетно. Безрезультатно порывшись в мусорках во дворах и отчаявшись что-либо найти, я зашёл в продуктовый у площади Калинина и обнаружил большую картонку, вложенную между упаковок с газированной водой, которая в итоге и понесла на себе «Россию без Агутина» в массы. Если приглядеться к фотографиям, то на плакате можно увидеть даже отпечатки от пластиковых бутылок. Звучало мнение, что мой лозунг был одним из лучших в том году, и я спорить не стану. Может, это покажется нескромным, но мне он самому очень понравился. Конечно, нашлись люди, которые обвиняли меня в том, что я превращаю Монстрацию в политическое мероприятие. А до кого-то, например, как раз не доходило, «чем же так Агутин не угодил». Не понимаю сейчас, что мне мешало приехать на Монстрацию за год или два до той. Зато теперь могу смело утверждать, что московская монстрация — говно, нужно обязательно ехать в Новосибирск.








Сергей Дьячков (2012): Прошлогодняя Монстрация была первой, на которую вышли все сотрудники нашей компании DSO Consulting, причем никто их не заставлял. А еще к нашей маленькой группе присоединились молодые коммунистические активисты. Мы с ними наорались на год вперед. Интересно, кстати, что оралка «Где Госдеп?», которую мы попробовали «внедрить», не получила поддержки монстрантов. Я вышел с плакатом «PUSSть стиRают» или что-то вроде этого, лозунг был придуман в ночь на Монстрацию. Решение по плакату на предстоящее шествие пока не принято — демократия же. Вообще, мой любимый лозунг Монстрации — «Пад мастом!»: каждый год жду момента прохождения под этим самым мостом. Думаю, поскольку энтропия и абсурдность растут, резонно ждать в этом году увеличения количества участников акции. А можете передать мэру, губернатору и господину Козодою, что я могу занять для них местечко в колонне монстрантов?

Все фотографии опубликованы в группе «МОНСТРАЦИЯ» на сайте «ВКонтакте»