Бывшего детдомовца посадили за убийство, совершенное «иркутскими молоточниками»

04 Ноя 2013, 13:36

Журнал «Коммерсантъ-Власть» опубликовал статью о том, как в России из-за ошибок суда и следствия попадают за решетку невиновные люди. Тайга.инфо перепечатывает фрагмент (полная версия — на сайте «Ъ») о громком деле «иркутских молоточников» и подростке, на которого «повесили» одно из их преступлений.

В феврале 2011 года в иркутском Академгородке, где с советских времен живет научная элита города, началась паника: уже третий месяц кто-то по вечерам в лесу у школы и во дворах нападал с молотком на женщин, пенсионеров, детей и бомжей. В Академгородке появился маньяк, решили местные. Но сотрудники ГУВД со страниц местных газет уверяли жителей, что район по количеству убийств не отличается от других и что преступления не серийные. Неофициально в следственном управлении СК РФ по Иркутской области признают, что искать «банду» начали только после двенадцатого нападения. Следователи не связывали эпизоды в одно дело, думали, что это обычные бытовые преступления, которые, «как правило, и совершаются такими методами — ударами по голове». Преступников искали среди бомжей, бывших зэков, пациентов психоневрологических диспансеров. Убийцами оказались подростки из Академгородка: 18-летние первокурсник медицинского института Артем Ануфриев и студент строительного колледжа Никита Лыткин. Битами, молотками, ножами, отвертками молодые люди за полгода забили насмерть шесть человек и избили семерых.

Прозванные после задержания молоточниками Ануфриев и Лыткин учились в одной школе, где оба были изгоями. Оба воспитывались без отцов, и матери старались уделять сыновьям как можно больше внимания. «Никита не мог понять, почему в семье он видит одно, а в жизни — совершенно другое. Вот эта вот озлобленность на мир, как я сейчас понимаю, еще тогда сформировалась»,— объясняет Марина Лыткина. Недостаток общения со сверстниками подростки компенсировали компьютерными «стрелялками» и интернетом. Они засматривались видео нападений на мигрантов и зачитывались историями об известных маньяках вроде Александра Пичушкина. В интернете Ануфриев узнал о движении «пиплхейт» (от англ. people hate), пропагандирующем ненависть ко всему человечеству, и стал называть людей тупой массой и скотами. «А я считал, что все люди против меня,— рассказывал на следствии Лыткин.— Тогда я решил, что если мне плохо, то пусть все люди тоже страдают».

«Я считал, что все люди против меня. Тогда я решил, что если мне плохо, то пусть все люди тоже страдают»

Только через четыре месяца после их первого нападения, к апрелю 2011 года, со слов нескольких выживших полицейские смогли составить скудную ориентировку на преступников: мужчины 17-18 лет славянской внешности. Увидев ее, бабушка Лыткина забеспокоилась. Внук в последнее время вел себя странно, больше обычного страдал нервными тиками, бессонницей, в доме нашли пустые ножны. Родственники обыскали комнату и увидели торчавшую из компьютера флешку с видеозаписью убийства и расчленения бездомной. Дядя отнес флешку в полицию, а через час Лыткин давал подробные признательные показания.

Недобитых жертв, о которых рассказали «молоточники», нашли по картотекам больниц, закрытые за отсутствием состава преступления дела открыли. Например, дело об убийстве их первой жертвы — 12-летнего школьника, на которого подростки напали сзади, когда тот шел кататься с горки. Молотком и битой они раскроили ребенку череп, превратили лицо в месиво, воткнули нож в висок. Проводить расследование по этому уголовному делу не стали: на основании судмедэкспертизы следователь решил, что это был несчастный случай. Ануфриева суд приговорил к пожизненному заключению, а Лыткина — к 20 годам колонии строгого режима. А из колонии строгого режима под Иркутском выпустили 19-летнего Владимира Базилевского, осужденного на четыре года за одно из убийств Ануфриева и Лыткина.

Полицейские взяли Базилевского в январе 2011 года во время одной из уличных проверок. Воспитанник детдома выглядел подозрительно: шел по улице в грязных штанах и окровавленной куртке. Базилевский официально был прописан в квартире своего опекуна, но с ним разругался, поэтому жил с бомжами. Два раза получал условный срок: за хранение наркотиков и кражу мобильника. Оперативники спросили, что он делал в новогоднюю ночь. Молодой человек признался, что встречал праздник в канализационном колодце с настойкой боярышника и соседом-гастарбайтером. Полицейский перебил Базилевского и сказал, что на самом деле в Новый год он забил до смерти бездомного бутылкой из-под шампанского. «Завели в кабинет пацаненка, который сказал, что видел, как я ссорился с бездомным. Когда его вывели, оперативник взялся за меня уже конкретно,— вспоминает Базилевский.— Сначала ноги на коленки мне поставил, а сам сел на стол. В лицо пару ударов сделал. Потом привязали к стулу, стал электрошокером бить». Чистосердечное признание Базилевский написал под диктовку. На следственном эксперименте ему сначала говорили, где стоят баки, у которых произошло убийство, и как лежал труп, а потом уже снимали его показания на камеру.

Пока длилось следствие по делу Базилевского, Ануфриев и Лыткин убили еще троих человек. А в апреле 2011 года судья Андрей Обыскалов вынес Базилевскому обвинительный приговор. Помимо признания доказательством по его делу была биологическая экспертиза. Она показала, что у крови на куртке Базилевского и у крови на трупе одна группа — вторая. Из этого суд сделал вывод, что она совпадает с кровью убитого, а значит, может принадлежать ему.

«Оперативник взялся за меня конкретно. Сначала ноги на коленки мне поставил, а сам сел на стол. В лицо пару ударов сделал. Потом привязали к стулу, стал электрошокером бить»

Когда Базилевского отправили по этапу, «молоточники» дали признательные показания об убийстве того самого бездомного: подростки насмерть забили его молотками. Следователь следственного управления СК РФ по Иркутской области Евгений Карчевский рассказал, что проверял каждое показание убийц. Под описание бомжа, убитого в Новый год, подходило только уже раскрытое преступление. Карчевский поднял дело Базилевского. Оказалось, что следователь по его делу назначил генетическую экспертизу — сравнительный анализ ДНК, найденного на куртки молодого человека, и ДНК трупа. Но потом, не дождавшись ее результатов, отправил материалы дела в суд. Экспертиза же оправдывала Базилевского: ДНК не совпали. Личность убитого следствие и суд установили только со слов Базилевского, который назвал первое пришедшее ему на ум имя знакомого бомжа. Следователь нашел бездомного живым. Карчевский просил прокуратуру пересмотреть дело, но ему отказали. После этого о несправедливом приговоре узнали адвокаты правозащитной организации «Общественный вердикт». Юристы забили в колокола, и второе ходатайство следователя удовлетворили.

Приговор Базилевскому отменили только через год после его вступления в силу. В апреле 2012-го бывшего воспитанника детдома выпустили из колонии и реабилитировали, а его дело закрыли. Следователя Юрия Федорова обвинили в фальсификации доказательств. Сейчас он отстранен от работы в Восточно-Сибирском следственном управлении на транспорте СК РФ и знакомится с материалами своего уголовного дела. Ему грозит до семи лет лишения свободы. Оперативник, выбивавший показания из Базилевского, до сих пор не найден. Вынесший обвинительный приговор судья Андрей Обыскалов по-прежнему рассматривает уголовные дела в Свердловском районном суде Иркутска.

Базилевский сейчас на свободе, работает кровельщиком, живет со своей девушкой, у них растет дочь. За незаконный приговор его адвокат пытается получить от государства компенсацию 3 млн руб. Иск пока не приняли к рассмотрению. Впрочем, защита сомневается, что Базилевский сможет получить всю сумму.

Полина Никольская,
Олеся Герасименко,
«Коммерсантъ-Власть»
№43(1048) от 04.11.2013