Монгольские ГЭС: то ли дождик, то ли снег, то ли китаец с деньгами — «Бабр»

01 Мар 2016, 12:28

Вокруг проблемы проектируемых монгольских ГЭС продолжают ломаться копья, хотя даже до этапа проектной документации дело еще не дошло.

Впервые о строительстве ГЭС на притоках Селенги заговорили еще в советские времена. Монголия использовала для своей более чем скромной промышленности собственные угольные электростанции и частично энергию сибирских ГЭС, импортируемую из СССР. Отметим, что запасы каменного и бурого угля в Монголии позволяют без проблем обеспечивать все потребности страны только тепловыми электростанциями. Сейчас в Монголии семь ТЭЦ, и разрабатывается амбициозный проект Баганурской ГРЭС мощностью 1200 МВт непосредственно рядом с Баганурским угольным разрезом.

Общее потребление электроэнергии Монголией выросло с 100 миллионов киловатт-часов в 1960 году до 4 миллиардов 2010 году. При этом около 150 миллионов киловатт-часов Монголия импортирует из России и Китая, но происходит это не из-за нехватки электроэнергии, а из-за более удобной логистики: к примеру, на север Хубсугула проще провести линию электропередач из России на расстояние около 30 километров вдоль автомобильной дороги, чем тянуть ее через горную тайгу на расстояние около 200 километров.
Тем не менее, еще в советские времена рассматривались проекты строительства ГЭС на притоках Селенги. Речь идет именно о притоках: сама Селенга — река равнинная, строить ГЭС на ней невозможно. ГЭС можно строить только на ее притоках в горных массивах. Учитывая, что эти притоки представляют собой небольшие горные реки, ожидаемая мощность таких ГЭС не может быть значительной.

Зачем Монголии нужны были свои ГЭС? При поддержке СССР, в Монголии развивалась промышленность (в первую очередь горнодобывающая), что требовало все больше энергии. Энергия ГЭС гораздо дешевле, чем ТЭЦ. Кроме того, для ТЭЦ нужны регулярные поставки угля, что создает проблемы с транспортировкой в отдаленные районы. В засушливой Монголии большие объемы пресной воды, создаваемые при заполнении ложа водохранилища, дали бы дополнительный толчок для развития территорий.

Начиная с 1991 года, потребности страны в электроэнергии упали до 2500 миллионов киловатт-часов, промышленность пришла в упадок. Только в 2003–2004 году промышленность вышла на прежний уровень — уже не при поддержке России, а в тесном сотрудничестве с Китаем.

Именно сотрудничество с Китаем возродило идею строительства ГЭС. На этот раз для развертывания на территории Монголии крупных металлургических комбинатов, обеспечивающих металлом север Китая. Было запланировано пять ГЭС на притоках Селенги Шурэн, Эгийн гол, Туул, Дэлгэмурун и Орхон. Строительство Эгийской ГЭС на реке Эгийн гол мощностью 220 мегаватт должно было начаться уже в 2014 году, однако было остановлено из-за недостатка финансирования.

Проект монгольских ГЭС вызвал жесткую реакцию со сторон России. По мнению российских исследователей, строительство ГЭС на притоках Селенги уменьшит ее сток, и без того сокращающийся последние годы, и еще более снизит уровень Байкала.

Действительно, на период наполнения ложа водохранилища, сток перекрытой реки существенно сокращается. Правда, речь идет не о самой Селенге с водосбором в 447 тысяч квадратных километров, а о ее небольших притоках. Конкретные цифры падения стока Селенги после строительства монгольских ГЭС никто не изучал. Однако общий накал соответствующих настроений постоянно нарастает, вплоть до идей вероятного полного уничтожения Байкала после строительства ГЭС.

Один из проектов ГЭС, на реке Орхон, предполагает переброску части стока в пустыню Гоби, что однозначно уменьшит сток Селенги. Подобный проект существенно повлияет на региональный климат и требует, безусловно, серьезных международных согласований.

В самой Монголии также неоднозначно относятся к строительству ГЭС. С одно стороны, ГЭС в конечном итоге, через 15–20 лет, окупятся и существенно сэкономят бюджет. С другой, откровенное использование монгольских ресурсов китайцами мало кому нравится. Кроме того, для строительства ГЭС разово требуются очень серьезные вложения, которые лягут налоговым бременем на плечи немногочисленного монгольского народа. В связи с этим правящие силы просто не решаются начать реализацию проектов ГЭС, всячески тормозя их.

Ситуацию подтвердил в ходе визита в Иркутск и министр природных ресурсов России Сергей Донской:

— На сегодняшний день этот проект находится не в такой активной стадии, нет финансирования, соответственно, монголы не знают, как это будет продолжаться.

Кроме того, в Монголии активно развивается солнечная и ветровая энергетика. Уже сейчас ветряки производят не менее 8% всей электроэнергии Монголии, а гигантские просторы пустыни Гоби позволят активно использовать и энергию солнца.

Россия, со своей стороны, обратилась к Всемирному банку, который должен был частично финансировать строительство монгольских ГЭС, и подняла экологические вопросы. Селенга является одной из трех основных рек, питающих Байкал, и сокращение ее стока, безусловно, негативно скажется на уровне Байкала. Определенные проблемы на Селенге возникнут безусловно, однако степень их негативного воздействия на Байкал оценить трудно. ГЭС, находящиеся выше по течению, не столько сокращают сток, сколько делают его более регулируемым и менее зависящим от сезонных осадков.

Тем не менее, в 2015 году Монголия заключила концессионный договор с китайской компанией «China Gezhuba Group Limited» о строительстве первоначального инфраструктурного сооружения гидроэлектростанции мощностью 315 мВт на реке Эгийн-Гол. Кредитное соглашение предусматривает финансирование в размере 1 миллиарда долларов сроком на 20 лет. Однако средства до сих пор не выделены.

Максим Бакулев/«Бабр», 1 марта 2016 год