«Ритм Евразии»: Байкал не заменят монгольские ГЭС

30 Май 2016, 06:00

Новость, которую на днях разнесли по миру СМИ, многих из нас заставила вздрогнуть: озеро Байкал находится под угрозой экологической катастрофы, и, если не предпринять мер, оно может исчезнуть, как в свое время Аральское море.

А спровоцировать этот процесс может запланированное Монголией строительство трех крупных гидростанций на реке Селенга, впадающей в Байкал, что окажет необратимое негативное воздействие на экологическое состояние озера — именно такие данные были приведены на закрытом совещании в Минэнерго. И Россия ищет, что предложить Монголии взамен на отказ от строительства этих злосчастных ГЭС.

Кажется, пока можно перевести дух: Монголия решила повременить со строительством ГЭС на Селенге и ее притоках, поскольку российская сторона согласилась отработать варианты снижения цен на поставляемую Улан-Батору электроэнергию.

Между тем монгольские же проекты были готовы еще в 2014-м, и, по имеющейся информации, их готовы финансировать некоторые китайские банки. От Селенги — «южноприбайкальской» реки и ее притоков минимум на треть зависит наполняемость Байкала — одного из крупнейших в мире естественных резервуаров пресной воды. Реализация же монгольских проектов грозит ему быстрым заболачиванием, а затем участью теперь уже бывшего Аральского моря.

Если в более широком контексте, то попытки «шантажировать» Россию под шумок западных санкций предпринимают и некоторые страны Востока. Полагая, очевидно, что сложное экономическое положение и резкое ухудшение отношений с Западом вынудит Москву идти на уступки. В случае же Монголии, где усиливается политико-экономическое влияние КНР, там, видимо, рассчитывали (а может, и поныне рассчитывают?), что Москва не допустит доминирования Китая и потому либо попытается включиться в «околобайкальские» монгольские гидропроекты, либо понизит цены на поставляемое из Восточной Сибири электричество.

Заметим, что до 60% спроса этой страны на электроэнергию обеспечивают поставки из РФ, около 20% — импорт из Китая. А Селенга, крупнейшая по протяженности (с учетом многочисленных притоков) и глубоководности река Монголии, впадает в Байкал (с территории Южной Бурятии). Потому, собственно, в этой стране больше негде строить крупные ГЭС. Правда, имеется схожий, но менее масштабный ГЭС-проект на пограничной с Китаем реке Халхин-Гол, но в этом районе немало болот и перепадов уровней земной поверхности в отличие от бассейна Селенги. Да и расположен Халхин-Гол в «дальневосточной» Монголии, а не в центре страны, как Селенга. Пока халхин-гольский проект законсервирован.

По имеющейся информации, Монголия стремится минимум на 15% снизить цены на российское электричество. И, конечно, она не может не понимать последствия для Байкала от строительства своих ГЭС в бассейне Селенги, потому и запускала своего рода «пробные шары» в виде заявления о проектах ГЭС.

Напомним в этой связи, что Байкал — самое глубокое озеро на Земле. Современное значение максимальной его глубины — 1642 м, средняя же глубина преобладающей части акватории — минимум 700 метров (уточнено исследованиями начала 1980-х). А запасы воды в Байкале взаправду гигантские: 23 615,4 куб. км — это почти 20% (!) всех мировых запасов пресной воды (2015 г.). По объему водных ресурсов Байкал занимает второе место в мире среди озер, уступая лишь Каспийскому морю, но в нем, в отличие от Байкала, вода на 85% соленая. В Байкале объем воды на 25% больше, чем в совокупности во всех, вместе взятых, пяти великих озерах Северной Америки (Верхнее, Мичиган, Гурон, Эри, Онтарио) и приатлантическом русле реки Святого Лаврентия (Восточная Канада), соединяющей эти озера с Атлантикой.

Что же касается свойств байкальской воды, она, без преувеличения, уникальная, в т. ч. по своей прозрачности. В ней чрезвычайно мало растворенных и взвешенных минеральных веществ, столько же органических примесей и, подчеркнем, — переизбыток кислорода. Поэтому Байкал, с учетом примыкающей гидросферы, оказывает решающее влияние на климат и природу всей Восточной Сибири и почти трети территории Дальневосточного федерального округа. Равно как и на природно-климатические условия большей части Монголии и не менее трети территории Северо-Восточного Китая.

В то же время экологическая ситуация на самом Байкале уже не первый год оставляет желать лучшего. Загрязнения с круизных и промысловых судов в сочетании с крупными неочищенными речными и иными стоками в озеро, как и с «регулярными» последствиями лесных пожаров вокруг озера и на его островах изначально угрожают существованию Байкала. Эти и другие факторы, причем многолетнего срока действия, привели и к тому, что прибрежные воды и ряд других участков Байкала все активнее зарастают водопоглощающими и/или водозаболачиваемыми видами водорослей и других растений.

Многие российские эксперты прогнозируют тяжелые экологические, а следом и социально-экономические последствия для всего этого обширного региона в случае реализации ГЭС-проектов на Селенге. Причем вышеупомянутое — лишь часть этих последствий, досконально, в полном объеме еще не изученных. Уже хорошо, что Монголия недавно согласилась на открытые двухсторонние слушания по экологическим последствиям развития электроэнергетики на Селенге. Конечно, многое зависит от качества самих этих проектов, но уже география данного вопроса требует весьма тесного российско-монгольского взаимодействия по этому вопросу. И в более широком контексте — по вопросам развития энергетики в Монголии.

Напомним, что монгольская сторона предлагала и предлагает ускорить переговоры по зоне свободной торговли с РФ и ЕАЭС в целом. Но в органах ЕАЭС, похоже, не спешат, отмечая, в частности, пока еще недостаточный уровень госконтроля в этой стране за потребительской безопасностью сельхозсырья и мясных изделий (основные монгольские экспортные товары). А Монголия, понятное дело, заинтересована в столь обширном рынке для этих товаров, каковым является ЕАЭС, особенно Россия. Потому не исключено, что форсирование (по крайней мере, пропагандистское) ГЭС-проектов в бассейне Селенги — это еще и «ответ» на недостаточную для Улан-Батора активность РФ-ЕАЭС по зоне свободной торговли с ним.

Впрочем, Россия не только поставляет электроэнергию в Монголию, но и получает ее оттуда. Если точнее, в 2014 г., по данным ИНТЕР РАО ЕЭС, РФ поставила Монголии 390 млн. кВт-ч, а в 2015-м — значительно меньше — 284 млн. Монголия же, наоборот, в 2014-м экспортировала в РФ 30 млн. кВт-ч, а в 2015 г. — почти вдвое больше — 54 млн. Поэтому политические круги этой страны полагают, что, поскольку РФ заинтересована в монгольском электричестве, то, стало быть, Улан-Батор вправе лоббировать свои гидроэнергетические интересы и, соответственно, проекты на Селенге.

Между тем еще в начале 1950-х был проект налаживания синхронной работы электроэнергетических систем Восточной Сибири, Дальнего Востока РСФСР, Монголии и Маньчжурии (северо-восток КНР). Что не в последнюю очередь было обусловлено ударами ВВС США по некоторым энергообъектам в этом регионе КНР в период Корейской войны (1950—1953 гг.). Но с окончанием войны советская и китайская стороны, можно сказать, «охладели» к этому проекту, как и к смежному проекту того же периода — создания четырехсторонней комиссии по энергосотрудничеству (СССР, Монголия, КНР, КНДР).

Иными словами, энергетическая проблематика Монголии, особенно в части гидроэнергетики, уже по географическим факторам теснейшим образом связана и с Байкалом, и со всей Восточной Сибирью. Потому все такие вопросы должны решаться в рамках диалога и взаимопонимания. То есть постоянного двухстороннего сотрудничества (вероятно, и с привлечением Китая) в сферах и экологии, и энергетики. Любые же факторы политической конъюнктуры здесь привходящи и, во всяком случае, вторичны, если обе стороны на деле стремятся к сохранению уникального Байкала для будущих поколений.

Алексей Чичкин/ «Ритм Евразии», 30 мая 2016 года