«Российская газета»: «Омбудсмен для Байкала»

18 Май 2016, 07:53

Нужна ли уникальному озеру система безопасности — и если да, то какая.

Фразу «история нас учит…» все считают аксиомой и лезут за мудростью в подвалы веков. Хотя вчерашний день — уже история. И он учит лучше, чем позавчерашний. Но никто не хочет умнеть на вчерашних ошибках. Может, они еще и не ошибки, а нечто гениальное, непонятое современниками — время покажет. Но особо самонадеянным время кажет и кукиш.

За минувшее столетие у нас не получалось равноправного содружества с Байкалом. Ни в чем. Мы его все больше привлекали, как по суду, к сомнительным экспериментам. И к неравноправному сожительству.

Если учесть, что вода в Байкале обновляется в течение 250–400 лет, рано говорить «гоп!». Надо подождать. Байкал торопыг не любит. Повторюсь, извините: его текущее время — 250–400 лет. По прошествии такого периода можно будет определенно сказать, принял он нашу цивилизацию или ему с ней не по пути. Только не поздно ли будет? Для наших потомков.

Наметились признаки того, что мы творим на его берегах — ему во вред. Пока не погибель, слава богу, но раны наносим долго не заживающие.

Сколько и чего

Школьная азбука: в Байкале 23 тысячи кубокилометров воды. Было, есть и… будет? По крайней мере, для нашего поколения и последующих двух. Хорошей воды, выпестованной, вынянченной и обученной, богатой всеми минералами, которые делают ее целебной и при этом кристально чистой. Как редко где на планете. Это достижение не людей — природы. Слово «целебная» — не метафора, медики с учеными степенями признают ее таковой. А люди и звери — де-факто: попить из озера водицы торопятся и занедужившие звери, и шаманы-аборигены, и сами дипломированные лекари. Но уже не той, что плещется у бережка, а подальше от него, на 300–400 метров и поглубже (от трехсот, четырехсот метров и ниже).

Во всем Байкале, в его воде, к примеру, растворено фтора миллионы тонн, а присутствие его в открытой воде при обычном анализе не улавливается: столько это много — 23 тысячи кубических километров (или 23 тысячи миллиардов кубометров). И все-таки нас угораздило в сезоны 2014—2015 гг. (с заходом в 2016-й) поколебать уровень воды в озере, и он «просел» почти на метр. А потом и более. Кстати, байкальский слой толщиной в 1 метр — это 31,5 кубического километра воды. Этот метр дает нам всю прибавку электричества, которую вырабатывает каскад ангарских ГЭС. Без ущерба для Байкальского мира!

Но непременно надо помнить: какую бы часть Байкала мы ни взяли — это часть нерасторжимого живого единого комплекса. А сознательные, грамотные люди по живому не режут — неписаный закон природы.

Кто в тереме живет

«Каскад Ангарских водохранилищ соответствует суммарной мощности гидроэлектростанций 10 334 МВт с годовой выработкой электроэнергии около 55 миллиардов кВч», — говорится в Государственном докладе 2015 года. — В 2014-м они не дотянули до проекта — дали 51,5 млрд киловатт/часа. Если грубо арифметически, то получается, что для хозяев ГЭС за 2014 год Байкал наработал 257 триллионов, 500 миллиардов рублей (если брать с потребителей по 5 рублей за киловатт-час, как берут с нас в этом году. Слава богу: иркутяне пока платят по тарифу около рубля). Сколько кто получил, думаю, вряд ли кто знает или попытается узнать: у байкальской сошки толкотня с ложками…

И все-таки. Ученые Лимнологического института СО РАН называют количество воды, которое можно качать из озера на продажу без какого-либо ущерба для его жизнедеятельности — 1 миллиард тонн или 1 кубический километр в год. (Это 1–2 процента из годового стока Ангары.) Специалисты называют суммы в триллионы рублей от продажи целебной воды.

Статистика знает не все

Ученые и специалисты 80 (восьмидесяти) организаций — науки, управления, производства всех уровней, долгие годы изучающие феномен Байкаласделали принципиальный для понимания сложившейся ситуации на Байкальской природной территории (БПТ) вывод, который никоим образом нельзя игнорировать, рассматривая исключительно в комплексе все текущие и завтрашние проблемы Байкала.

Уровень Байкала зависит не только от соотношения выпавших на его водосборном бассейне осадков и притока поверхностных и подземных вод (приход), испарения и стока р. Ангары (расход), но и от режима эксплуатации Иркутской, Братской, Усть-Илимской и Богучанской ГЭС, наполнение водохранилища которой до отметки 208 м завершилось в 2015 году (проблемном по водной части).

Таким образом, мы получили искусственно образованный рукотворный баланс, в котором благополучие уникального объекта живой природы взял в свои руки человек, отобрав его у Творца. И этот факт, сам по себе уникальный в процессе нашего содружества с природой, ныне не оценен в полной мере и с надлежащей ответственностью за сохранение стратегических ресурсов великого озера. Фактически жизненно важных ресурсов в исключительной степени, что еще раз подчеркнул Парижский международный экологический форум в конце 2015 года.

Воздух, вода и земля, триединый комплекс, гарантирующий существование жизни на планете, не прибывает качественно и количественно, а, к сожалению, убывает. Прибывает хорошими темпами человечество, не берусь утверждать, что и разум.

Бизнес на воде

По данным Всемирной организации здравоохранения, в XX веке человечество столкнулось с новой глобальной проблемой — острой нехваткой питьевой воды: население земли увеличилось в три раза — потребление воды возросло в семь раз. К 2015 году неутоленную жажду испытывала почти половина населения мира. В разы подскочила цена питьевой воды. Генеральная Ассамблея ООН подвела итоги десятилетия «Вода для жизни», которое проводилось с 2005 по 2015 год: главная причина «водного голода» населения — низкие доходы людей, бедность. А цена на воду растет.

Бизнес на питьевой воде становится одним из самых прибыльных. Глобальный рынок опреснения соленой воды возрос до 20 миллиардов долларов и перевалил за миллионные пороги кубометров в день. Тон задает Саудовская Аравия, опресняя на своих заводах рекордное количество воды.

В водно-питьевой бизнес уже включились Франция, Алжир, Турция, Кипр, Иран, Таджикистан, Израиль, канадцы и американцы, Китай, другие страны. Есть проекты крупных поставок воды и в Индию.

Из документов Совета Федерации

Ситуация с маловодьем в бассейне озера Байкал обострилась в июне 2014 года, сохранялась на протяжении всего летне-осеннего периода прошлого года и продолжается в 2016 году…

Объем притока в 2015—2016 гг. ожидается близким к минимальному, который наблюдался в 1903—1904 гг. и составил 34,7 куб. километра. В текущем водохозяйственном году приток ожидается на уровне 35,3 км[3] при среднемноголетней норме 61,9 кубокилометра.

Вот так природа вогнала в кризисную ситуацию и Байкальскую природную территорию, и само озеро, и всю, казалось бы, отработанную, проверенную-перепроверенную систему сбережения озера, в которую мы столько вбухали бюджетных средств, сколько никакой другой в России не перепадало. И теперь высший орган законодательной власти засучил рукава, чтобы вывести Байкал из кризиса. (Конечно, это легче, чем страну из экономического тупика, но тоже не в кегли играть.) Да и острая нужда заставляет. Ибо полноводная Ангара несет работу не только каскаду гидроэлектростанций, но и городам-трудягам, расположившимся на ее берегах, которым без ее воды «ни туды и ни сюды».

Какая миссия у комиссии

В 2005 году, когда в Федеральный закон «Об охране озера Байкал» вносились изменения, было предложение Минприроды РФ узаконить ПРАВИТЕЛЬСТВЕННУЮ комиссию по Байкалу. Это будет соответствовать реальному статусу великого озера. Его поддержали минрегион, МЧС, минпромэнерго, минсельхоз, МИД РФ, минздравсоцразвития, Росгидромет, Росприроднадзор, Росводоресурсов, Полномочный представитель президента РФ в Сибирском федеральном округе, Сибирское отделение РАН, руководство Бурятии, Иркутской и Читинской областей, Усть-Ордынского автономного округа.

Увы, минфин и минэкономразвития сказали «Нет!». Таким образом, средства, предназначенные на обслуживание интересов Байкала, либо урезались, либо осваивались менее эффективно.

И Байкальскую судьбу во многом стала определять Межведомственная комиссия во главе с министром природных ресурсов и экологии, которая могла лишь просить и рекомендовать и чьи решения были не обязательны к исполнению. Даже самими членами комиссии.

Дело дошло до того, что и Совет Федерации в лице своего профильного комитета подключился к поиску решения водной Байкальской проблемы, которую создала отнюдь не природа. А те управленцы водными ресурсами, которым в течение десятилетий Межведомственная Байкальская комиссия предписывала определиться.
И вот наступил «сюрпризный» март 2016-го. «На 21 марта 2016 года средний уровень Байкала находился на отметке 455,79 метра». Это был провал: на эту дату в 2015-м, самом критичном по воде году, уровень Байкала был выше на 15 сантиметров и на 21 сантиметр ниже предельно допустимого, установленного постановлением Правительства РФ от 26.03.2001 г. за N 234. Росгидромет добавил к этому тревожному сигналу свой свисток: согласно предварительному прогнозу суммарный приток воды в Байкал во втором квартале 2016-го ожидается в пределах 2300–2900 кубометров в секунду (при норме 3000 куб. м/с).

Многочисленные заседания, совещания, встречи представителей по этому вопросу на всех уровнях лишь констатировали: в 2016-м Байкал может «просесть» на 30–35 см ниже предельно минимального значения.

Байкал нужен всем

Если учесть, что в Москве 13—14 октября состоится конференция стран БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР) участники которой готовятся всесторонне и предметно обсудить проблему «водного голода», то можно считать, что публичная подготовка к ней уже началась.

Само собой, в разговоре о водных ресурсах и их сбережении никак не обойти тему Байкала, использования его природных богатств, на которые рассчитывает и ООН.

Байкал нужен всем. Вот и Совет Федерации в том своем «байкальском» документе напоминает: «Во исполнение решений Правительственной комиссии (по чрезвычайным ситуациям) Росводоресурсами обеспечиваются гарантированные условия для бесперебойного водо- тепло и энергоснабжения населения и объектов экономики, расположенных в нижнем бьефе Иркутской ГЭС (проще говоря, ниже плотины ГЭС и вплоть до впадения Ангары в Енисей) за счет дополнительного использования водных ресурсов озера Байкал (Иркутского водохранилища) ниже установленного минимального уровня 456 метров.

Правда, покушение на Байкал разрешается только в исключительных случаях и кратковременно. Но любой частник за процент прибыли рискнет Байкалом скорее, чем этим процентом. А Байкал, его ресурсы, похоже, с каждым днем все больше и дальше переходят под диктатуру частника. И от этого нам никуда не уйти, если не принять ответные меры.

Ну, что за счет…

Если это все оборачивается в конце концов во вред озеру, то, выходит, и не на пользу нам. Выиграть у Байкала — это себе проиграть: только совсем слабенький на голову станет рубить сук, на котором сидит. И уж совсем безграмотный, но жадный недоучка будет радоваться блестящему пятиалтынному, который он положил в кошелек в качестве платы за рекреационные услуги: порча восхитительных берегов без глубокой переработки отходов человеческой жизнедеятельности — это как отложенная гангрена вследствие незаживающей раны.

И давайте не валить все на глобальное изменение климата: в природе земли изначально все заложено. Всякая цикличность явлений — это его работа.

«Коварство» природы быстро приспособили под свою выгоду хозяйства нынешней жизни. Маловодье на Байкале и Ангаре, а давайте-ка подкинем цену на киловатт электроэнергии. Чем меньше воды, тем она дороже. А для наших ГЭС воды никогда много не бывает.

Шум подняли, что частник кусок берега отхватил у озера под свои доходные нужды? Шумите, шумите, а мы под шумок — свой теремок. В одном месте убудет, а в нашем кармане прибудет. Да нам много не надо — по десятку, другому миллиардов бабла на карман, и сведем концы с концами.

Поговорили — сделали. Работай на наши офшоры, непогода. Тем более что Байкал уже давно работает на частный капитал, умножая его доходы. Несмотря на обнищание прибайкальского населения. Которое массово взялось за оружие, добывая «краснокнижную» рыбу и зверье примерно пятьдесят-на-пятьдесят с государством.
Весь Ангарский каскад ГЭС — уже частная лавочка.

Сам себя защити

Удивительная судьба Байкала и удивительно все, что с ним случается. Сейчас он приступил к самозащите. Он должен это уметь.

«Российская газета» уже сообщала о проекте строительства Шурэнской гидроэлектростанции на Селенге в Монголии: нашего дружественного соседа острый дефицит электроэнергии и пресной воды. Строительство плотины ГЭС решает обе задачи, считают там.

Но Селенга — основной поставщик воды в Байкале: 30 км[3] в год, половина всего притока. И 46 процентов его формируется на территории Монголии. Перехват плотиной Шурэнской ГЭС этого потока создает новую крупную проблему для Байкала. Сейчас, в период маловодья, она воспринимается особенно остро. Сильно встревожено и ЮНЕСКО.

Больше года ученые и специалисты ищут варианты, как не допустить грядущей катастрофы. Варианты есть. И приемлемые. Энергию Иркутской ГЭС перекачивать в Монголию. Ее количества хватит, чтобы выиграть конкуренцию у Шурэнской ГЭС. Но тут выясняется, что нынче и нам самим ее не хватает. Крупно недостает. Вот если бы ученые наконец создали ядерный реактор на быстрых нейтронах… Но в этот почти фантастический проект надо крупно вложиться. Задел есть. Его оставил нам академик Будкер из Новосибирского академгородка, в Дубне, в Курчатовском центре над этим мерекают.

А пока ведем переговоры с монголами. И уповаем на неиссякаемые резервы Байкальской экосистемы.

Охранники и охрана

Интересы Байкала охраняют федеральные законы: «Об охране озера Байкал» (N 94-ФЗ от 1.05.1999 г.); «Об охране окружающей среды» (N 7-ФЗ от 10.01.2002 г.); «О гидрометеорологической службе (N 113-ФЗ от 19.07.1988 г.); «Об особо охраняемых природных территориях» (N 33-ФЗ от 14.03.1995 г.); «О недрах»; кодексы Российской Федерации — Лесной, Земельный. 28 июня 2014 года был принят ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ по вопросу Байкальской природной территории» N 181-ФЗ не счесть иных нормативно-правовых актов общероссийских, ведомственных, общего пользования, в которых, казалось бы, все расписано: что Байкалу можно и хорошо, а что — упаси Господь.

Но вот реалии жизни.

За 2014 год государственный экологический надзор провел 607 проверок (годом раньше — 727 по две проверки на день (?!) по соблюдению природоохранного законодательства на БПТ. Было выявлено 424 правонарушений, выдано 311 предписаний, наложено 134 административных наказания, сумма штрафов превысила 7 с половиной миллионов рублей, уплачено — 6179,5 тысячи.

Но кроме государственного есть еще и региональный надзор. Он поднатужился и превысил показатели предыдущего года на целых 16 процентов, доведя количество проверок до 741, что не могло не сказаться на результатах: они были превышены почти в два раза — 1207 проверок.

Байкал утонул в тысячах проверок-однодневок, а они выглядят смешно на фоне его миллионнолетней цивилизации. И четырехсотлетних циклах обновления. Мы взяли его за горло, а экологическая обстановка на БПТ все не улучшается и не улучшается.

Оно наступит — и это становится ясно каждому, — когда мы оставим Байкал в покое, доверим ему самому совершенствовать свое житье-бытье.

Но это уже нельзя. Человек, власть на его берегах и водах уже много чего накуролесили. Да такого, что и ни в сказке сказать, ни пером описать. И все поперек Байкальской цивилизации. Одним словом, вложились, и теперь не остановишь турбины гидроэлектростанций, не ликвидируешь плотины водохранилищ… Да и электроэнергия нам нужна в нелегком торге с соседней Монголией, что произвести достойный обмен: мы вам реку электричества — вы нам реку Селенгу в целости и сохранности, чтобы несла свои воды в Байкал как повелел Творец. Назад дороги нет. Но и продолжать в прежнем духе чревато…

За пределами статистики

В итоговом «заключении» по 2014 году 80 организаций, готовивших «Государственный доклад» по Байкалу, не умолчали о тревожных явлениях и действиях тех, кто должен беречь озеро как зеницу ока.

Наполнение Байкала в 2014-м началось в ранние сроки — с 14 апреля (+1 см). Но в середине мая обнаружилось, что начался резкий спад водности, наполнение прекратилось и продолжилось лишь с 26 мая до 9 сентября, достигнув уровня 456,57 метра. А с 10 сентября уровень начал падать и к концу года упал на 40 сантиметров. Это стало предпосылкой к нарушению нижней границы уровня ниже установленного предела, который Байкал никак не одолеет и по сей день.

Тогда же ученые Лимнологического института засекли увеличение концентраций общего фосфора на выпуске очистных сооружений в районах Северобайкальска, устья Верхней Ангары и Селенги, в других прибрежных участках и в подземных водах. И бурный рост спирогиры («РГ» подробно рассказывала об этой напасти в предыдущих публикациях по Байкалу).

Общая масса омуля снизилась с 20,5–26,4 тыс. тонн в 1982—2005 гг. до 16–21,4 тыс. тонн в 2006—2014 гг. А общая численность производителей байкальского омуля, зашедшего в нерестовые реки, была в 10 раз ниже среднемноголетнего уровня (4,2 млн экземпляров) и составила менее миллиона экземпляров. А вылов его сократился до 840 тонн по официальным данным. Фактический же улов превосходил это количество на 82 процента и был не менее 1530 тонн — таково заключение экспертов.

Шаманство с показателями благополучия, процветавшее в советское время на Байкале, похоже возвращается в наши дни. Но теперь этим занимаются иные фигуранты. И уже никого не удивляют формулировки, появляющиеся в документах. Как, например, эта из профильного комитета Совета Федерации, предписывающего «совместно с собственниками каскада Ангарских ГЭС рассмотреть возможность создания в центральной экологической зоне Байкальской природной территории единой энергосистемы».

Все правильно, чтобы никто не забывал об интересах хозяев Байкала: в одном месте убыло — в другом должно возместить потери.

Правда, не все так глухо в королевстве Байкальском. Проект правительства РФ «О максимальных минимальных значениях уровня воды в озере Байкал» вызвал резкий протест со стороны 5 членов Совета Федерации, представляющих Республику Бурятия, Иркутскую область и Забайкальский край, а также 24 депутатов Государственной Думы, которые направили письма в правительство РФ с просьбой не подписывать подготовленный ведомствами документ. Теперь ждем-с…

* * *
…Картина типичная для всей байкальской природной территории. В Забайкальском национальном парке расходы по тушению пожаров на 533,75 га сторонними организациями (?!) обошлись в 5 миллионов 124,7 тыс. рублей. Хотя, конечно, ни одни пожары разбойничают. В том же нацпарке охрана изъяла у нарушителей: нарезного оружия — 1 ед. гладкоствольного — 2 ед., сетей, бредней, неводов — 997 шт., капканов — 2 шт., петель и иных самоловов — 5 шт. и 867 кило свежей рыбы.

Сохондийский государственный природный биосферный заповедник создан с целью охраны ненарушенных экосистем, таежного Забайкалья, в частности гольца Сохондо, потухшего вулкана третичного периода. У местного коренного населения считается священным. В заповеднике штат: 56 работников, из которых 28 охранники и 7 научные сотрудники.

Охрана, охрана, охрана…. Из федерального бюджета на мероприятия по охране озера было израсходовано в 2014 году 2 миллиарда 973,14 миллиона рублей. Статьи расходов: миллиард 300 с лишним миллионов составили капитальные вложения. Но освоено оказалось всего 312,5 млн рублей, 5,62 миллиона ушли на мониторинг состояния недр на БПТ, 67,10 млн руб. — на науку и 1 миллиард 593,92 млн рублей — на прочие нужды. Это все — из федерального бюджета. С перевыполнением прошли суммы только по последнему разделу — на 111,9 процента. Но от них непосредственно самому Байкалу — «рупь пятьдесят медяками».

Из бюджетов субъектов РФ на проекты и мероприятия по охране Байкала израсходовано почти 277 млн рублей.
Данные — на 1 января 2015 года.

Вывод один: или охрана плохо работает над профилактикой правонарушений, либо люди Прибайкалья дошли до ручки. Либо чиновники освоили смежную профессию — распиловщиков.

Байкал прожил долгую счастливую жизнь без нас, каким мы оставим его нашим потомкам?

Вопрос риторический: нам сегодня адресовать его некому.

Вместо комментария

В дни, когда академик Михаил Александрович Грачев, прослуживший Байкалу около тридцати лет верой и правдой, еще оставался директором Лимнологического института Российской академии наук, мы рассуждали о том, как вывести из плена мелочной неквалифицированной опеки и хищнического растаскивания и разграбления бесценной собственности озера, я спросил:
— А если бы у Байкала был полноправный директор?
— Не получится, — сказал Михаил Александрович. — Байкал входит в состав двух субъектов Федерации.
— В порядке исключения? Если опираться на благосклонность ЮНЕСКО. «Российская газета» уже публиковала предложения на этот счет.
— Ну и что вам ответили? — усмехнулся академик.
— Ничего. Вот целлюлозно-бумажный комбинат остановили, закрыли, а по поводу директора Байкала молчок.
— А в разговорах?
— Мол, в Конституцию России надо тогда изменения вносить.
— Думаю, что это отговорка. Байкал — единственное на планете такое творение. Для науки пока что во многом неразгаданная тайна.
— И для людей — бесценный источник неиссякаемой влаги, — поддакнул я.
— Да. Надо бы обдумать идею омбудсмена.
— А как вы видите ее в реализации?
— Главное, как ее разглядят наверху.

Потом, когда Михаил Александрович оставил должность директора, мы снова вернулись к идее омбудсмена для Байкала: хорошо было бы… Да такого, как Элла Панфилова была в должности защитника прав человека при президенте РФ.
— А что — идея хороша, — оценил идею академика Амирхан М. Амирханов, заместитель руководителя Росприроднадзора, ученый биолог и эколог, доктор наук. Он был секретарем Межведомственной комиссии по Байкалу до недавнего времени, а сейчас рядовой ее состава. Но с правом решающего голоса. За Байкал болеет и душой и должностью. — Омбудсмен, конституционная должность в структуре власти России. А если у него будет прямая подотчетность президентской администрации, то лучшего для озера не придумаешь.

Анатолий Юрков/«Российская газета», 17 мая 2016 года