Память об узнике Бухенвальда почтили в Новосибирске

09 Авг 2016, 09:25

Новосибирцы возложили цветы к дому в центре города, в котором жил узник Бухенвальда и один из руководителей подпольного антифашистского комитета лагеря Николай Симаков. Памятная акция в честь его дня рождения собрала всего несколько человек помимо организаторов.

Жители Новосибирска 9 августа почтили память своего земляка и узника немецкого концлагеря Бухенвальд Николая Симакова, возложив цветы к мемориальной табличке на доме по Советской, 49, где он жил с 1959 по 1963 годы.

«В метрической книге Даниило-Пророковской церкви Ново-Николаевска есть такая запись: „27 июля 1915 года родился, а 2 августа был крещен младенец, нареченный Николаем. Отец — крестьянин Пензенской губернии Семен Филиппович Симаков, мать — Евдокия Констаниновна. Оба родителя — православные“», — рассказала немногочисленным собравшимся сотрудник музея Железнодорожного района Лидия Котович. Ее слушали несколько детей, подопечных социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних «Виктория», коллеги из музея и пожилые женщины, одна из которых оказалась председателем новосибирской общественной организацией «Союз бывших малолетних узников фашистских концлагерей» Вера Маськова.

«Как и все советские дети, Коля Симаков пошел учиться в школу, которую закончил в 1931 году, у нас сегодня присутствуют выпускники этой школы, в которой он учился. Потом он поступил в фабрично-заводское училище, работал слесарем в депо. В 1935 году поступил в машиностроительный техникум. Обычная судьба, — продолжила Котович. — В 1940 году Николай Семенович был призван на службу в ряды рабоче-крестьянской Красной армии, был старшим оружейным мастером полка, в котором служил. Когда началась война, он со своим пограничным отрядом с боями отступал, был ранен и попал в плен. В октябре 1941 года Симаков оказался в концентрационном лагере смерти — в Бухенвальде».
В концлагере Симаков не только выжил, но и возглавил подпольную антифашистскую организацию, хотя среди подпольщиков не был старшим ни по званию, ни по возрасту. По воспоминаниям современников, он был «человеком уникального, проницательного ума, высочайшей культуры, поведения дипломата, бесстрашного волевого характера, интуитивного предвидения предстоящих событий».

В 1945 году, когда сражения шли уже в Чехословакии и Венгрии, в Бухенвальде круглосуточно работали крематорий и расстрельные команды, вынашивался план полного уничтожения заключенных. 11 апреля в лагере началось вооруженное восстание, которым руководил в том числе Симаков, опередившее на два часа акцию по уничтожению узников.

«После освобождения из лагеря его арестовали в Новосибирске в 1948 году, год он просидел в нашей тюрьме, потом его отправили в Москву, и еще год он просидел там, — рассказала сотрудница музея корреспонденту Тайги.инфо. — Следователи, которые вели дело Симакова, инкриминировали ему, что он руководил антисоветским подпольем. Поверить, что в лагере смерти могло быть антифашистское подполье, не могли. Заставить подписать под пытками показания и оговорить себя человека, который прошел Бухенвальд, было бессмысленно».

Симаков не подписал ложное обвинение, и его освободили за недостатком улик. Позже советское правительство наградило его Орденом Славы III степени, а правительство ГДР — медалью за борьбу с нацизмом. О том, что происходило с ним в Бухенвальде, Симаков рассказывал редко. Когда приглашали, выступал перед школьниками, но звали не часто.

«Из жизни Симаков ушел 11 февраля 1969 года. Он попал в Бухенвальд раненым, немножко пришел в себя — и сразу в каменоломню, там заработал туберкулез. Начальник лагеря тогда говорил: „Для нас есть только две категории людей: кто работают и имеют право жить — и все остальные“», — пояснила Котович.

Когда Симаков чувствовал себя уже очень плохо, его хотели использовать в «научных» исследованиях: «Эсесовцы делали смертельные инъекции, чтобы узнать, как убрать человека из жизни. Один уже нес в руках шприц, который предназначался Симакову, но антифашистский подпольный центр его задержал, и раньше пришел австрийский врач, член этого подполья, который сделал безвредную инъекцию, а сказал, что смертельную. Симакова перевели в барак для смертников и там выходили». Но туберкулез дал о себе знать уже дома, и Симаков умер в 54 года.

Краевед и сотрудник Музея Новосибирска Константин Голодяев, также посетивший акцию, считает, что городу не хватает памяти о своих героях и «кроме Покрышкина никого не знают». «Не знают людей, земляков, которые не только на фронтах сражались, но и в тылу работали, которых можно маячками поставить особенно для воспитания молодого поколения, — сожалеет он. — У нас есть полные кавалеры Георгиевского креста, есть люди, которые совершали немыслимые подвиги во время индустриализации. Хочется, чтобы о них больше говорили и писали».
Лидия Котович с ним полностью согласна. Она заранее обошла все магазины, которые расположены в здании, где жил Симаков, чтобы спросить, знают ли их сотрудники фамилию с мемориальной таблички на доме, где работают. Не знали. И на возложение цветов, чтобы узнать, тоже не пришли. 

Подготовили Маргарита Логинова и Наталья Гредина