«Московский Комсомолец»: Почему России можно, а Монголии нельзя

27 Окт 2016, 08:07

Бурятия усиленно продолжает загрязнять Байкал всеми возможными способами.

Пытаясь «спасать» Байкал, негодуя по поводу планов соседней Монголии построить на Селенге и ее притоках три электростанции, Бурятии следовало бы для начала разобраться в том, что происходит у нее под носом.

В противном случае республиканские власти сначала рискуют попасть впросак, а затем обзавестись парой-тройкой уголовных дел, которые следовало бы возбудить по итогам реализации федеральной целевой программы по охране озера Байкал и его природной территории от экологических угроз.

По продолжительности и степени дурного влияния на экологию рекорды бьют две «горячие» точки — бывший Джидинский вольфрамо-молибденовый комбинат, последствия которого для природы до сих пор не ликвидированы, и нефтяное заражение грунтовых вод в районе Стеклозавода, до сего дня остающееся одним из самых главных источников загрязнения Селенги, как следствие — Байкала.

Оба этих проекта курирует региональное министерство природных ресурсов. И если у спецпредставителя президента РФ по вопросам природоохранной деятельности и экологии, экс-главы администрации Кремля Сергея Иванова дойдут руки до Байкала (как он и обещал), на поверхность, как нефтяная пленка, всплывет много интересных фактов.

Исчезнувшие саженцы

Еще в 2014 году контролирующими органами было выявлено то обстоятельство, что госконтракт между минприроды РБ и ООО «Гидроспецстрой» по корректировке проектной и разработке рабочей документации «Ликвидация последствий деятельности Джидакомбината» стоимостью свыше 25,5 миллиона рублей заключен с нарушениями. Подрядчиком для подтверждения своей финансовой состоятельности была представлена недействительная банковская гарантия. Само министерство нарушило порядок оплаты выполненных работ, профинансировав их частично в один этап. Кроме того, выяснилось, что подрядчик изменил объемы работ при отсутствии на то оснований и высадил в зоне бедствия вместо 17 тысяч саженцев сосны 5450 саженцев лиственницы и березы. Так, во всяком случае, значилось по бумагам, принятым и оплаченным минприроды РБ.

В ходе проверки фактического исполнения условий контракта выявилось отсутствие 450 саженцев лиственницы. Контролирующие органы тогда подсчитали, что стоимость излишне оплаченных заказчиком работ составила 1,6 миллиона рублей.

Нефтяное озеро

Что происходит вокруг так называемого подземного нефтяного озера в районе Стеклозавода, вообще не поддается никакому пониманию. Но есть стойкое ощущение, что грунтовые воды, зараженные нефтепродуктами, по-прежнему загрязняют Селенгу, а, значит, и Байкал.

Проект «Разработка и внедрение мероприятий по ликвидации загрязнения геологической среды нефтепродуктами на улан-удэнской нефтебазе ООО «Бурят-Терминал» был разработан питерской фирмой ЗАО «Экопром» и начал реализацию еще в 2005 году. Общий объем финансирования — свыше 170 миллионов рублей до 2020 года. Технология ликвидации нефтешламов предполагала бурение в грунте скважин и откачку отходов.

Как писали СМИ, начало нефтяного загрязнения было положено в предвоенном 1939 году, когда недалеко от железной дороги в районе Стеклозавода было создано нефтехранилище, которое со временем разрослось из-за появления более крупного — военного нефтехранилища. Затем был построен нефтепровод до Селенги, по которому ГСМ перекачивались в танкеры и перевозились к Баргузинской и Чикойской нефтебазам.

Деятельность нефтебазы сопровождалась постоянными утечками, следы которых теперь хорошо просматриваются в обрывах правого берега Селенги. В 90-е годы нефтепродукты потекли в Селенгу еще быстрее.

Местные жители, открыв для себя «нефтяные скважины», черпали горюче-смазочные материалы в канистры и банки. Потоки эти были настолько щедрыми, что, к примеру, одна 3-литровая банка заполнялась за 60–70 секунд. Запоздалый анализ проб, взятых в различных местах вокруг опасного нефтехранилища, показал шокирующие вещи — содержание в пробах нефтепродуктов превышало предельно допустимые нормы до 920 раз.

Грязные «чистые» стоки?

Однако начало и ход реализации мероприятий по ликвидации подпочвенных нефтепродуктов вызывали и до сих пор вызывают множество вопросов со стороны экологов и контролирующих органов. В распоряжении «МК» оказались результаты проверки деятельности ЗАО «Экопром» в 2013 и 2014 годах. Вердикт неутешительный.

По мнению проверяющих, эффективность очистки от нефтепродуктов не обеспечивается. Их содержание в воде, сбрасываемой в подземный горизонт после «очистки», остается выше нормы рыбохозяйственной ПДК (предельно допустимой концентрации) в три раза, «что свидетельствует о недостижении проектных нормативов качества очистки и загрязнения подземного водоносного горизонта». И «о загрязнении подземного водоносного горизонта отходами нефтепродуктов (самим) ЗАО «Экопром».

Была ли дана юридическая оценка выявленным фактам и какова была реакция куратора проекта — министерства природных ресурсов Бурятии — неизвестно. Зато известно, что один из мониторингов реализации проекта ликвидации подпочвенного скопления нефтепродуктов, проведенных прокуратурой Бурятии в 2012 году, выявил факты «неэффективного расходования государственным заказчиком (минприроды РБ) бюджетных средств при исполнении контракта». Тогда по инициативе надзорного ведомства два руководителя министерства были привлечены к ответственности. Фамилии не указаны.

Также, по слухам, именно многочисленные нарушения при исполнении мероприятий, включенных в ФЦП по охране озера Байкал, стали причиной внезапной отставки с поста министра природных ресурсов Бурятии Баира Ангаева в 2014 году. Исполняющим обязанности министра был назначен Александр Лбов, которому следовало бы задать вопросы, например, по поводу исчезнувших, но оплаченных из бюджета саженцев в проекте Джидакомбината. Хотя бы потому, что учредителем ООО «Гидроспецстрой» является житель Бурятии Шемякин, с которым, по сведениям «МК», у Лбова довольно дружеские и крепкие связи…

Очевидно одно: Бурятия усиленно продолжает загрязнять Байкал всеми возможными способами, включая неэффективно работающие очистные сооружения. Главным поставщиком опасных веществ в озеро остается Улан-Удэ с ее свалками, нефтяными и фенольными озерами.

Есть мнение, что наши соседи-монголы, вынашивающие проект возведения на Селенге и ее притоках трех электростанций, осведомлены о том, как именно Бурятия «охраняет» Байкал. А потому, наверное, и в своих намерениях не видит ничего зазорного. Если России можно, почему Монголии нельзя?

Справка

По данным открытых источников, в 2005–2006 годах ЗАО «Экопром» установило, что объемные запасы нефтяных углеводородов на уровне грунтовых вод на территории нефтебазы ОАО «Бурят-Терминал» оцениваются в 5689 куб. м. На территории военной нефтебазы — в 12844 куб. м. По их оценке, площадь линзы свободных НП достигает 48,715 га. В Селенгу при разгрузке подземных вод поступает до 22 тонн НП с содержанием в десятки раз выше ПДК. Ориентировочные расчеты показали, что количество загрязненного грунта вдоль Селенги может составлять несколько миллионов тонн. Размер ущерба, причиняемый экологии нефтепродуктами, составляет около 690 миллионов рублей ежегодно. Территория (свыше 4 кв. км) с таким экстремально высоким уровнем загрязнения почвы и воды была отнесена к категории территорий с «чрезвычайной экологической ситуацией». Так появился проект в рамках ФЦП «Охрана Байкала и СЭР Байкальской природной территории на 2012–2020 годы».

Марк Гольдштейн, «МК в Бурятии», 26 октября