«Аргументы недели»: Монгольские ГЭС убьют Байкал?

© forum-eurasica.ru

16 января в Бурятии должны были стартовать общественные слушания по проекту строительства монгольских ГЭС. Пройти они должны были в Улан-Удэ и четырех районах, не только расположенных на берегу Байкала, но и непосредственно граничащих с Монголией. Однако, как стало известно «Аргументам недели», слушания отложены по меньшей мере до марта.

Россия и Монголия договорились в начале октября 2016 года провести общественные слушания по проектам «Шурэнская ГЭС» и «Регулирование стока реки Орхон и строительства комплекса водохранилищ». Однако в начале декабря от имени Всемирного банка, готового финансировать подготовку проекта, был объявлен тендер на разработку технико-экономического обоснования ГЭС «Шурэн» и резервуара «Орхон». Официальные документы были размещены на сайте банка и, как отметили экологи, фактически с объявлением этого тендера общественные слушания по техническому заданию, назначенные на осень, потеряли всякий смысл. Как отметил тогда министр природных ресурсов Бурятии Юрий Сафьянов, для минприроды республики размещение тендера стало полной неожиданностью. Министерство направило письма в МИД России и Минприроды РФ с просьбой пояснить дальнейший алгоритм действий. Монгольская сторона заверила Минприроды РФ, что объявление тендера не означает начало реализации следующего этапа и носит предварительный характер. Последующий этап не будет начат, пока не будут проведены общественные слушания по техническому заданию на территории России.

— Минприроды России поддержало намерения монгольской стороны о проведении общественной консультации и попросило Минприроды Бурятии оказать содействие, — отметил Сафьянов. — Население республики должно знать о планах наших соседей и обязано выразить собственное мнение.

В обязательном порядке, сообщили власти, такие слушания состоятся и в Иркутской области, после того как консультации пройдут в Бурятии. Результаты слушаний могут оказать большое влияние на реализацию проекта: если эксперты смогут доказать, что строительство окажет негативное влияние на экосистему озера, Всемирный банк не станет финансировать проект MINIS (по строительству ГЭС), а к его мнению прислушаются и другие. Для Улан-Батора это важно, поскольку своих денег на строительство у правительства Монголии нет, и единственное, на что они могут рассчитывать, — это кредит Всемирного банка, а эта организация уделяет большое внимание мнению общественности. Слушания должны были пройти в январе в Бурятии и чуть позднее в Иркутской области, однако теперь они, судя по всему, отложены.

По словам Сергея Шапхаева, руководителя общественной экологической организации «Бурятское региональное объединение по Байкалу» (БРО по Байкалу), ситуация сейчас находится в подвешенном состоянии.

— В конце 2016 года мы направили монгольской стороне 25 замечаний по проекту, который предполагается обсуждать, и они после этого замолчали. Насколько мне известно, представители офиса Всемирного Банка в Улан-Баторепланируют приехать в Бурятию во второй половине января, чтобы обсудить процедуру проведения слушаний и состав проектных материалов для обсуждения в Улан-Удэ и еще четырех районах Бурятии: Тарбагатайском, Прибайкальском, Кабанском и Иволгинском, а также в г. Иркутске и прибрежных районах Иркутской области. В зависимости от результатов переговоров и будут определены даты слушаний.

По закону за месяц перед тем, как провести слушания, нужно опубликовать в печати объявления с их анонсом — причем не только в республиканских СМИ, но и федеральном издании, а также в местных печатных СМИ тех районов, где пройдут слушания. Пока что такого объявления никто не давал, так что 16 января никакие слушания точно не начнутся. Как и, скорее всего, в феврале. А по оценкам Сергея Шапхаева, пройти слушания могут не раньше марта, уже после празднования Сагаалгана, Нового года по восточному календарю, который отмечается в Монголии и Бурятии.

Три сценария экокатастрофы. Минимум

Напомним, что в 2011 году Всемирный Банк выделил Монголии займ для разработки проектов инфраструктуры горнорудной промышленности (проект MINIS). В рамках этой работы в 2012 году было начато проектирование ГЭС Шурэн мощностью 300 Мвт в основном русле реки Селенги, которая дает 50% притока воды в озеро Байкал. ТакS же стартовало проектирование комплексного гидроузла на крупнейшем правом притоке Селенги — реке Орхон с установленной мощностью 30 Мвт и отводным каналом в пустыню Гоби длиной 700 км (для водообеспечения разработки крупного угольного месторождения с последующей поставкой угля в Китай). Кроме этого, в настоящее время уже практически готов проект ГЭС на крупнейшем левом притоке Селенги — реке Эгийн-Гол с установленной мощностью 315 МВт. Подготовительный этап строительства для ГЭС «Эгийн-гол» (ЛЭП и подъездные пути) начался осенью 2015 года силами китайской государственной компании «Гэчжоуба». А 11 ноября 2015 Монголия заключила соглашение с КНР о займе китайского Эксимбанка в 1 млрд долларов, 80% которого предназначено для кредитования строительства ГЭС «Эгийн-гол».

Проектируемые гидроэлектростанции в бассейне Селенги, по мнению монгольской стороны, позволят решить Монголии проблему дефицита электроэнергии в период пиковых нагрузок, когда часть электроэнергии приходится закупать у России, и создать запас пресных вод в водохранилищах на период засух, когда сельское хозяйство страны испытывает недостаток воды.

Однако с весны 2016 года, после известного заявления президента РФ Владимира Путина в Ташкенте на встрече лидеров Китая, Монголии и России, займ и, соответственно, строительство временно заморожены — до тех пор пока не будет проведена всесторонняя оценка экологических последствий строительства этих ГЭС на уникальную экосистему Байкала.

Ранее в Минприроды РФ отмечали, что реализация такого проекта на Селенге и ее притоках в Монголии может привести к катастрофическим последствиям. А Бурятское региональное объединение по Байкалу является одним из организаторов и инициаторов проведения слушаний — именно после их жалобы в инспекционную комиссию Всемирного Банка в принципе встал вопрос о том, что монгольская сторона просто обязана выслушать Россию в вопросе оценки воздействия проекта на экологию региона в целом, и Байкала в частности. А также провести общественные слушания на территории России с учетом законодательства РФ. В БРО уверены: это воздействие будет негативным. Свою позицию они уже высказали на предварительных слушаниях, состоявшихся в феврале прошлого года в Кабанском районе Республики Бурятия по инициативе местных властей. С тех пор позиция экологов не изменилась, а из 25 замечаний, которые они направили в Монголию, наиболее важными Сергей Шапхаев считает три.

Во-первых, это риски, связанные с высокой сейсмичностью района строительства ГЭС. Байкал находится в Байкальской рифтовой зоне, которая продолжается до озера Хубсугул в Монголии. Все эти ГЭС попадают в сейсмоопасную зону. Один только проект ГЭС на реке Эгийн-гол предполагает возведение дамбы высотой 103 метра и протяженностью водохранилища 75 километров — ничего подобного в Монголии никогда не строили и не эксплуатировали. А даже в странах, где большой опыт эксплуатации крупных ГЭС, случаются аварии — чего стоит одна авария на Саяно-Шушенской ГЭС, например.

— В случае разрушения плотины образуется огромная, так называемая динамическая волна прорыва высотой несколько десятков метров, которая, подобно цунами, прокатится по долине Селенги, смывая все на своем пути. Эта волна дойдет и до Улан-Удэ и просто смоет часть города, причем очень быстро, — считает Шапхаев. В зону потенциального смертельного риска подают десятки тысяч людей, не говоря уже о материальном уроне.

Во-вторых, высокий риск негативного воздействия на экосистему Байкала связан с изменениями природных гидрологических циклов стока Селенги и ее притоков, которые неизбежно последуют как на этапе наполнения водохранилищ ГЭС, так и в процессе их эксплуатации, после выхода на проектную мощность гидроузлов. На этапе наполнения водохранилища ГЭС (для ГЭС «Эгийн-гол» это будет продолжаться около 5–7 лет), сток будет уменьшен, что негативно скажется на уровневом режиме озера Байкал. Если это придется на маловодный период, то снижение уровня воды в Байкале и засуха, от которых уже сейчас страдают жители Бурятии, усилятся еще больше.

— Это будет просто катастрофа, — уверен ученый. — А когда ГЭС построят, начнутся другие проблемы. Здесь основной негативный момент связан с тем, что любая ГЭС меняет распределение стока в зависимости от потребности в электроэнергии. Таким образом, в холодное время года, когда потребность в электроэнергии больше, сток будет увеличиваться, а летом и весной уменьшаться. То есть летом будут придерживать воду, а зимой сбрасывать, и это полностью нарушит естественный цикл, к которому за миллионы лет приспособилась байкальская биота (исторически сложившаяся совокупность видов живых организмов, объединенных общей областью распространения).

В первую очередь пострадает один из главных эндемиков Байкала — байкальский омуль. Наиболее жизнеспособная из трех на Байкале селенгинская популяция омуля в период маловодья уходит на территорию Монголии и там нерестится. Когда икра находится на дне в зимний период, она очень чувствительна к температурным колебаниям. Норма для нее — 0,6 градусов. Любое отклонение на одну десятую градуса приводит к тому, что икра либо становится нежизнеспособной, либо гибнет. Ну вот представьте себе, что зимний сток будет в несколько раз увеличен за счет ГЭС в Монголии. Вода, сбрасываемая из плотины, будет теплее оптимальной температуры для сохранения икринок, так что они погибнут, о чем говорят заключения специалистов-ихтиологов.

— Таким образом, мы рискуем потерять наиболее жизнеспособную популяцию байкальского омуля, — говорит Шапхаев. — Кроме того, в мелководных заливах Байкала масса других водных организмов обитает, все они переплетены между собой трофическими, т. е. пищевыми связями и в конечном итоге работают на то, чтобы вода в Байкале была чистая. Если нарушить природные циклы уровневого режима воды, особенно на мелководье, то будет нанесен чувствительный удар по всей прибрежной биоте Байкала, последствия которой в полной мере для всей уникальной экосистемы Байкала предсказать на существующем уровне научных знаний невозможно. Следовательно, согласно принципам предосторожности международного права и презумпции экологической опасности — основополагающего законодательного принципа в российском природоохранном законодательстве, такого рода хозяйственная деятельность признается недопустимой.

В-третьих, любая плотина задерживает наносы. Селенга — преимущественно равнинная река, поэтому ее воды несут большое количество наносов — органики, питательной среды, которая осаждается в дельте Селенги и служит там кормом для различных водных организмов:

от бактерий до зоопланктона, которые сами в свою очередь являются кормовой базой для рыб. Кроме того, наносы формируют русло реки вблизи дельты, которую начнет размывать в случае их дефицита. Между тем дельта Селенги имеет особую природоохранную ценность — это своеобразный биофильтр для Байкала и водно-болотные угодья мирового значения, где множество мест гнездования птиц, в том числе редких. Плотина будет задерживать эти наносы, что рано или поздно негативно скажется на экосистемных свойствах дельты Селенги и неминуемо отразится на самочувствии Байкала.

И это далеко не все неприятности, с которыми может быть связана реализация проектов монгольских ГЭС. «Будут и другие эффекты, — говорит Шапхаев, — уже больше социального характера, которые скажутся на местном населении, как в Монголии, так и в Бурятии. На людях, S которые живут непосредственно у Байкала или в пойме Селенги».

Как отмечает эколог, на этой территории много сенокосов, осуществляется выпас скота, даже выращивают овощи, а нарушение естественных циклов, которое вносит любая ГЭС, будет губительным для растительности и нанесет безусловный урон сельскому хозяйству.

Кроме того, как уже упоминалось, из водохранилища на реке Орхон часть воды планируют и вовсе отвести по специальному водоканалу в пустыню Гоби. То есть эта вода вообще будет безвозвратно потеряна для Байкальского региона. Конечно, это не может не повлиять на экосистему уникального озера.

Положение усугубляется еще и тем, что на Байкале уже более двух десятков лет наблюдается маловодье, связанное с особенностями глобальной циркуляции атмосферы. На его фоне в 2014–2015 годах зафиксирован экстремально низкий уровень Байкала, усиливший начавшуюся перестройку водной растительности в прибрежной зоне и доминирование нитчатых нетипичных для Байкала водорослей рода спирогира и др. Именно в такие моменты антропогенное воздействие наиболее опасно, поскольку экосистема Байкала находится в своеобразном стрессовом состоянии. В естественных условиях оно преодолевается за счет существующих компенсаторных механизмов. Но они еще плохо изучены, ведь Байкал — это очень сложная система. И испытывать ее на прочность, не понимая сути происходящих процессов, достаточно опасно. Прогнозировать последствия довольно трудно, но риски очень высоки.

На перепутье: ГЭС «до победного» или поиск альтернатив?

Принимая во внимание все обозначенные нерадужные перспективы, на слушаниях экологи планируют поднять вопрос об альтернативах. Ведь основная причина, по которой Монголия собирается строить ГЭС, — желание обеспечить себе энергетическую независимость. Но добиться этого, по мнению Шапхаева, можно и другими способами. Возможен, например, проект по строительству ветросолнечных станций, которые, в силу климата, способны в разы перекрыть потребность Монголии в электроэнергии и даже сделать ее экспортером.

— Есть сегодня такой международный проект по созданию ветросолнечных станций «ГобиТЭК», в котором участвуют многие страны — Япония, США, Германия, Южная Корея, Китай, Россия, другие, — пояснил Шапхаев. — Проект пока на стадии обсуждения, но имеет неплохие перспективы в рамках программы «Шелковый путь», продвигаемой Китаем. Основная идея «Шелкового пути» — это создание транспортно-энергетического коридора, связывающего Европу и Азию, должен стать одним из главных узлов инфраструктуры азиатского энергетического кольца. К сожалению, у нас возобновляемые источники энергии — от солнца и ветра — плохо развиваются, хотя перспективы есть. Сейчас в Бурятии все чаще возобновляемые источники энергии можно встретить на чабанских стоянках, где электроэнергией себя обеспечивают как раз от солнечных панелей, которые покупают в Монголии. В Бурятии, кстати, тоже был проект завода по производству таких панелей, у нас даже есть Черемшанское месторождение песка нужной кондиции, такой же есть только в Южной Африке, которая на сегодня является основным поставщиком солнечных панелей на мировом рынке. В Бурятии же этот песок продают на стекольный завод в Иркутскую область.

Так что, пока не поздно, может быть, стоит более детально проработать «солнечную» или «ветровую» альтернативу гидроэлектростанциям, задаются вопросом специалисты. Экологи очень рассчитывают, что их услышат —и не столько даже монгольская сторона, сколько Всемирный банк, от которого зависит финансирование и который, по идее, не может игнорировать общественное мнение. «К тому же, если банк даст отрицательное заключение, то ни один другой уважающий себя инвестор не станет связываться с проектом», — считает эколог. Те же китайские инвесторы уже решили дождаться оценки влияния ГЭС на Байкал. И организации, которые зашли в Монголию и начали прокладывать дороги и строить мост к ГЭС, приостановили работы. Так что ситуация сейчас в «подвесе». Точка невозврата еще не пройдена. Сейчас тот самый момент, когда при решении вопроса с монгольскими ГЭС на Селенге стоит со всей серьезностью подойти к взвешиванию рисков — природных, социальных и экономических.

Марина Денисова, «Аргументы недели», 13 января 2017