Евгений Симонов: «ГЭС для Монголии – приоритет, заниматься ими там будут, не считаясь с мнением России»
Международный координатор коалиции «Реки без границ» прочитал интервью с главой МИД Монголии, опубликованное в «Российской газете». И рассказал проекту #СпасиБайкал о своих впечатлениях, а также о том, что он увидел между строк.
«В интервью уважаемого министра Цэндийн Мунх-Оргил я не нашел ничего обнадеживающего. Несмотря на дефолтное состояние экономики Монголии, новое правительство упорно проталкивает наиболее затратный, затяжной по времени осуществления и опасный для экосистемы Байкала вариант решения энергетических проблем страны. При этом, как уже случалось ранее, делается открытая попытка привлечь разные группы российского общества на свою сторону.
Во-первых, энергетикам и гидростроителям сулят контракт на возведение ГЭС «Эгийн-гол». Мунх-Оргил четко заявил, что Монголия готова сотрудничать с российскими партнерами «по привлечению российских инвестиций и внедрения российских технологий для строительства такого масштабного проекта как ГЭС «Эгийн гол»». Что Монголия «знает и ценит» опыт России в области строительства ГЭС (который действительно у РФ есть), а потому хочет «совместно изучить возможность участия России в данном проекте». Само по себе это заявление выглядит странным, учитывая, что у Монголии есть кредитный договор с китайским Эксимбанком на 1 миллиард долларов именно на стройку этой ГЭС. И уже заключенный контракт на само строительство с китайской компанией «Гэджоуба».
Во-вторых, российских ученых манят в двухстороннюю экспертную группу, которой за предыдущие два года так и не предоставили даже полную оценку воздействий на окружающую среду ГЭС «Эгийн-гол». Попытки получить как можно более полную информацию о проектах ГЭС предпринимались неоднократно. Мунх-Оргил заявляет, что Монголия наконец предоставила России всю необходимую документацию по проекту ГЭС «Эгийн-гол». Если речь про упоминаемое министром в интервью заключения французской инжиниринговой компании «Трактебель», то общественность слышит о его существовании, так и не видя его, уже три года. Но о существенных недостатках этого документа четко сказано, например, в официальном заключении специальной миссии Международного союза охраны природы, с 2015 года висящем на сайте ЮНЕСКО.
В-третьих, жителей Улан-Удэ убеждают, что новые ГЭС защитят их от паводков. Насколько ГЭС надежны в данной ситуации, мы неделю назад видели на примере плотины Оровилл в Калифорнии. А несколько лет назад проходили на российском Амуре. Даже компания «РусГидро» уже отказалось от строительства новых «противопаводковых ГЭС» в бассейне Амура, в силу того, что функция удержания паводка конкурирует с выработкой энергии и делает проект нерентабельным. Поэтому я не стал бы всерьез обсуждать создание «противопаводковых ГЭС», якобы полезных для России, но при этом работающих в другой стране. Которая, к тому же, напрочь отказывается представлять соседям полную информацию о них.
Местами высказывания уважаемого министра Мунх-Оргила, видимо, были неточно записаны журналистами. Например, он говорит о «возможности регулирования поставки электроэнергии в часы пик, которая возможна только с помощью ГЭС или АЭС». В Монголии, где политики сделали все, чтобы технический вопрос о ГЭС превратился в пропагандистский символ «борьбы за энергетическую независимость», глава МИД, будьте уверены, прекрасно отличает неманевренные АЭС от высокоманевренных гидроаккумулирующих электростанций (ГАЭС). И по контексту интервью ясно, что господин Мунх-Оргил имел в виду «ГЭС и ГАЭС». Несколько проектов таких станций, кстати, буксуют уже четыре года – в связи с чисто политическим решением во что бы то ни стало продавливать строительство именно ГЭС. В то же время гидроаккумулирующая станция – это обычно существенно более дешевый и менее разрушительный для природы и населения способ не только покрытия пиковых нагрузок в энергосистеме, но и эффективного накопления «избыточной» энергии от солнечных и ветровых установок (ГЭС это делать технически не сможет). Лично я не теряю надежды, что «на российские деньги и российским же руками» Монголия захочет построить именно ГАЭС, причем недалеко от Улан-Батора.
Также, на фоне уверения, что Монголия никогда не сделает шагов, которые, НА ЕЕ ВЗГЛЯД, причинят вред Байкалу, в интервью тут же сказано, что все шаги уже предрешены. «Проекты строительства ГЭС «Эгийн-гол» на притоке впадающей в Байкал реки Селенга и ГЭС «Шурэн» на самой Селенге включены в «План действий монгольского правительства на 2016-2020 годы». Примечательно, что «Эгийн-гол» в том списке действительно есть (см. пункт №2.100). ГЭС «Шурэн» и других станций из проекта MINIS в этом плане вы не увидите. Но разбираться в этом казусе не интересно, поскольку в интервью черным по белому написано: «Сейчас деятельность в этом направлении активизируется, рассматриваются варианты концессий на предварительные работы».
Кроме того, Монголия включила ГЭС в число своих проектов по снижению выбросов парниковых газов, прописанных при ратификации Парижского соглашения по климату. И сейчас просит гарантий финансирования у партнеров по Соглашению, в частности, у Кувейта.
В целом в интервью главы МИД Монголии читается, что проекты ГЭС для этой страны – приоритет, и заниматься ими она будет, нисколько не считаясь с мнением России. Такая позиция обессмысливает проведение в Бурятии и Иркутской области общественных слушаний, которые запланированы на конец марта. На них, как известно, руководство программы MINIS выставляет проекты технических заданий на проведение Региональной экологической оценки (РЭО) и оценки воздействия на окружающую среду и социальных последствий по ГЭС «Шурэн» и проекту «Регулирование стока реки Орхон и строительство комплекса водохранилищ». Мы в «Реках без границ» неоднократно подчеркивали, что эти исследования – РЭО и ОВОС – необходимо проводить раздельно. В сдвоенном же проекте ТЗ большую часть занимает как раз детальная ОВОС. Там, конечно, написано, что «результаты РЭО будут предметом публичных консультаций и принятии решения о судьбе проекта и необходимости проведения дальнейшей ОВОС», но консультант-то при этом нанимается сразу на два исследования. То есть результат оценки проекта уже предрешен заказчиком, о чем он нам еще раз напомнил в интервью устами Мунх-Оргила.
Дело в том, что, в отличие от РЭО, стимул сделать детальную ОВОС любой ценой есть только у монгольской стороны, ибо без этого исследования Всемирный банк не даст Монголии добро на разработку ТЭО. Значит, никакой инвестор не выдаст стране займ на начало реализации этих проектов. Именно чтобы «перепрыгнуть пропасть в два прыжка», руководители Проекта MINIS и объединили в один тендер технические задания на РЭО и ОВОС. При этом создали для будущих консультантов (уже отобранных в короткий список до всяких обсуждений) необоримый стимул довести процесс ОВОС до победного конца – кто же откажется от 80% денег, которые на это исследование прописаны в контракте? Поэтому на сегодня надежд на объективное проведение Региональной экологической оценки по сдвоенному с ОВОС ТЗ практически нет, ибо в нем уже заложен существенный коррупционный стимул для исполнителя.
Сейчас наиболее ответственным шагом, отвечающим интересам сотрудничества и интересам защиты Байкала было бы сразу разделить оценку на два этапа последовательных: сначала обсудить ТЗ и провести тендер и работы по РЭО, а уж после обсуждения результатов решать, каким энергетическим и водохозяйственным проектам дальше потребуется детальный ОВОС. И тогда уже объявлять на него новый тендер. Всем сторонам – монголам, россиянам, ЮНЕСКО, инвесторам – нужна стратегическая экологическая оценка всех проектов ГЭС, которая дала бы понимание принципиальных последствий и возможных альтернатив гидроэнергетическому освоению бассейна Селенги. На основе ее выводов стороны смогли бы принимать решения касательно самой возможности таких строек, безопасных пределов, и условий такого освоения, а также совершенствования организационно-юридических правил для совместного водопользования. В противном случае перед нашими изумленными взорами будет выполнено все, что пообещал глава МИД Монголии в своем откровенном интервью».