«Постоянный прессинг идет с их стороны»: потерпевшему по делу об изнасиловании подростка в отделе полиции Улан-Удэ предлагают забрать заявление
Опекун 17-летнего подростка, ставшего потерпевшим по делу об изнасиловании в отделе полиции Улан-Удэ, рассказала о предложениях забрать заявление за 1 млн рублей и «прессинге» со стороны сотрудников МВД. По данным правозащитников, полицейские разорвали задержанному прямую кишку.
Суд арестовал трех сотрудников отдела полиции №2 Улан-Удэ по подозрению в насильственных действиях сексуального характера по отношению к задержанному подростку. Тайга.инфо частично перепечатывает интервью его опекуна Светланы изданию «Сибирь.Реалии».
По словам Светланы Ш. (имя изменено по ее просьбе), 4 июля днём её брат, опекуном которого она стала в 2017 году, встретился со своими приятелями у дома одного из них:
— У их друзей в квартире в тот момент не было ключа, кто-то его унес, и они не могли открыть дверь. Ну, Игорь и полез в окно, ещё с соседом поговорил. Тут как раз сотрудники полиции. Они ему: «Спускайся!». «Хорошо, сейчас слезу». Не препирался, ничего. Слез, они тут же начали его фотографировать. Он: «Не фотайте меня, к чему это?» Они: «Хотим, да фоткаем. Убери руки, иначе сломаем». Потом скрутили его на улице так, что у него обувь слетела, и повезли такого, в носках в отдел. С этого момента они постоянно держали ему руки скрученными кверху, заломив за спину — как-то это называется у них вкрутить лампочку. По какому поводу схватили с не объяснили ничего, ни слова.
В машине по дороге он в этой же позе сидел, со скрученными наверх руками, лицом в сиденье, задыхаясь. В этот момент эти сотрудники (они были в штатском) запугивали его. Потом завели в отдел. Уже в отделении полиции они, когда все эти пытки начались, говорили ему, что ты, типа, признайся в чем-нибудь, что-нибудь расскажи, что сделал — мы тебя отпустим быстрее. Он: «Я ничего не делал. Не знаю, что вам сказать. Скажите, что сказать, я подпишу все». Они ничего ему не дали подписать в итоге. Все это проделали нехорошее, сняли его на камеру. По рассказу брата действия полицейских были отточены до таких мелочей, как будто подобное совершалось ими не раз. — говорит Светлана.
Ей трудно рассказывать о том, что делали с её братом-подростком в отделении, она называет это «манипуляциями и нехорошими вещами». Потом, с трудом подбирая слова, говорит, что над братом совершили сексуальное насилие «непонятным предметом» в одном из кабинетов отдела полиции №2.
Правозащитники подтверждают со ссылкой на свои источники в полиции, что «в ходе пыток парню разорвали задний проход (прямую кишку)».
— Информацию мне скинули ветераны-пенсионеры уголовного розыска, — говорит правозащитник Евгений Хасоев. — По делу о действиях, имеющих признаки преступления по ст. 132 УК РФ (насильственные действия сексуального характера) фигурируют трое полицейских — оперуполномоченный Александр Ж., Чингис Т., Федор М. (настоящие фамилии уже известны пострадавшему и его семье). 7 июля всех троих Октябрьский районный суд Улан-Удэ арестовал на 2 месяца.
Светлана со слов брата восстанавливает детали происшедшего.
— Он говорит, что, судя по тому, как шуршало, ему показалось, что это была бутылка пластиковая. Они ее потом выкинули в мусор. По звуку он сориентировался, что это бутылка.
— В тот момент в кабинете находилось трое полицейских?
— Получается, два оперативника в гражданской форме, которые изначально его забрали, и ещё один сотрудник, который держал его, он был в форме сотрудника полиции.
— Вы уже поняли, кто из них кто по фамилиям?
— Да, Игорь их распознавал. Х. — это тот, который все совершал, это сотрудник номер два, как он его опознавал. Сначала он их по цифрам называл, потом в ходе следствия сказали, как их зовут. Да, он один из двух, которые изначально его задержали.
Ж. тоже задерживал, потом в этом кабинете он держал его за руки. Он ещё, кстати, брату в лицо плюнул. А слюну прямо втаптывал в лицо ногой.
М., обозначенный в деле как третий, он в форме. Во время этого он держал за ноги Игоря.
— Они сняли на камеру все, что делали с Игорем в отделении?
— Да, сотрудник говорил, что мы тебя снимаем на камеру. Если ты вякнешь, скажешь кому-то, то это всё сольется в сети. Потом они его подняли, прямо в лицо направили и сказали: «Посмотри в камеру, назови, как тебя зовут, скажи, где ты живешь, с какого ты района, информацию подробную».
— Для чего? Чтобы шантажировать потом?
— Да, они именно этот момент снимали на камеру, и потом, когда он говорил, как его зовут, сколько ему лет, откуда он — это все было снято.
— Сколько длилось это издевательство?
— Из дома он вышел без пятнадцати двенадцать, в отделение полиции его доставили минут пятнадцать первого. Сотрудники следствия говорят, что полчаса он там был, по камерам они отследили. Босиком шёл домой потом, потому что у него обувь осталась там, где его задержали.
— А когда у дома знакомых он слез с окна, он сказал, что это квартира знакомых, он ничего не нарушал, и это могут подтвердить?
— Конечно. Эти ребята, к которым Игорь пришёл, они же в этот момент из окна смотрели вниз. Видели сотрудников. И ребята тоже стали слезать, чтобы объяснить — через окно, потому что ключ не могли найти от двери. Стали слезать к сотрудникам, чтобы объяснить ситуацию. А полицейские им: «Залезьте обратно!».
— Игорю в какой-то момент полицейские объяснили, почему именно его решили задержать?
— Перед этим к нам домой приходил оперуполномоченный, показывал фотографии какого-то парня, тоже несовершеннолетнего: «Знаешь, не знаешь, видел, не видел?». Он ответил: «Нет, вчера-сегодня я его не видел. Я его лично хорошо не знаю, видел на неделе на районе. Не общались с ним, ничего такого сказать о нём не могу, где он сейчас и что». И когда в отделе его пытали — просто по-другому это назвать не могу — то спрашивали у него, мол, ты же говорил, что ты его не знаешь, а Серёжа, этот мальчик, который на фотографии был, сказал, что видел тебя буквально третьего числа, за день до того, как все случилось. Игорь: «Нет, я его не видел, я его вообще не видел в тот день». Когда он на полу лежал, когда с него всю одежду сняли, полицейские завели этого Серёжу в кабинет прямо в этот момент и спросили: «Ты видел его?». Тот: «Да, да, я видел». А брат говорит, что вообще не видел, не понял, кто этот Серёжа. То есть в этот момент, когда они его пытали, они заводили ещё одного подростка. И он сказал, что якобы видел Игоря 3 числа [июля] и даже с ним здоровался, подходил к нему. Но брат действительно его не видел, он бы мне рассказал, если бы видел.
— Этот подросток будет свидетельствовать о том, что в таком виде видел вашего брата в отделении?
— Я не знаю. Сотрудники следствия знают об этой ситуации, о подростке, что его заводили. Я не знаю, работают, не работают с ним, что там происходит, про него ничего не говорят. Но в материалах дела эти моменты обозначены.
— Что у Игоря диагностировали врачи?
— У него был ушиб плеча, когда его ласточкой крутили, руками вверх водили. Ну и разрыв прямой кишки, трещины.
Пару раз его ещё по почкам ударили, незначительно. Брат говорит, что не почувствовал. Когда сотрудник сидел перед ним на стуле, он ему пару раз дал по почкам.
— Как-то ещё угрожали, кроме того, что распространят это видео?
— Сказали, что если ты будешь распространяться, кому-то что-то говорить… У него есть друг Максим. Сказали: «Передай привет своему другу, до него наши руки дойдут».
— Максим был среди этих ребят, которые остались в квартире?
— Да, он был там наверху, Игорь его изначально искал, поэтому в ту квартиру пошёл, чтобы Максима найти.
— Полицейские сказали, по какому поводу искали того Серёжу, второго подростка, которого заводили в кабинет?
— Нет, брату не рассказали. Но в ходе следствия следователи между собой разговаривали, я, конечно, всё слышала. Как я понимаю, этот подросток подозревается в кражах. Он сообщил якобы этим двум сотрудникам полиции, задержавшим Игоря, что в той квартире, где находится Максим, есть краденые вещи. Якобы поэтому сотрудники туда выехали.
— Они зашли в эту квартиру в итоге?
— Нет, даже не заходили.
В МВД по Бурятии так прокомментировали заявление семьи пострадавшего: «Сначала полицейские задержали подозреваемого в совершении краж и грабежей, который рассказал оперативникам, где могут находиться похищенные вещи. При проверке данной информации, прибывшие на указанное место, сотрудники полиции обнаружили неизвестного подростка, который выпрыгнул из окна второго этажа и попытался скрыться, однако был задержан и доставлен в отдел полиции. Поскольку его причастность к противоправным деяниям не установлена, он был отпущен и самостоятельно покинул отдел полиции», — сообщили в пресс-службе МВД по Бурятии, уточнив, что в дежурную часть сообщение из медучреждения о госпитализации травмированного подростка поступило вечером 4 июля.
По словам сестры Игоря, брат действительно «самостоятельно покинул отдел полиции» — полицейские дали ему одеться и выпроводили из отделения, предварительно поздравив его с днем рождения — 4 июля Игорю Ш. исполнилось 17 лет, о чём они узнали из его паспорта.
— Какой-нибудь протокол перед этим он подписывал?
— Нет, ничего не подписывал. Как будто его там и не было. Они ему просто дали одеться, досняли на камеру, заставив сказать, как его зовут, и поздравили с днём рождения, пошутили. У него день рождения был в тот день. Когда они это все проделывали, периодически упоминали: «Ну как тебе день рождения твой?»
— Когда он вышел оттуда, сразу позвонил вам или в больницу пошёл?
— Он шёл, плакал. Он мне говорил: «Я там не плакал, а когда вышел, просто начал реветь». Я, говорит, шёл из отдела полиции до дома (мы, в принципе, недалеко живём, буквально минут 10 ходьбы), и просто, говорит, хотел всё снять с себя, выкинуть. У него такое состояние было, когда он пришёл — просто аж истерически плакал. Я впервые видела, что он вообще плачет, потому что он довольно стойкий ребёнок.
Мы с ним поговорили, он успокоился. Я ему говорю: «Пожалуйста, пойдем в больницу, всё зафиксируем. Нужно всё сделать так, чтобы они отвечали за свои поступки». Он пошёл в больницу. Я в это время позвонила сначала в отдел полиции, мне там сказали, что начальников нет, приходите в понедельник. Я позвонила 112, описала ситуацию вкратце, они мне дали номер телефона доверия МВД. Я позвонила туда, с этого всё движение уже началось.
«О деньгах ничего слышать не хочет»
— После этого были какие-то личные звонки от полицейских?
— Постоянно. Все коллеги, которые есть в отделе этих сотрудников, они постоянно к нам приезжают, постоянно звонят мне. Постоянный прессинг идет с их стороны.
— Что говорят?
— Сначала говорили: «Давайте этот вопрос закроем, денег вам дадим, и все будет в порядке. И вам, и нам хорошо». Я им говорила, что никаких денег не нужно, никто свои слова обратно забирать не будет, пусть они отвечают за то, что делают. Потому что я уверена, что это не первый случай подобный, который там произошел. Потому что всё абсолютно системно происходило.
— Что вас на эти мысли навело?
— То, как они всё последовательно делали, по пунктам, можно сказать. Один одно делал, другой ноги держал, третий камеру достал. У них все было расписано, можно сказать. Я уверена, это моё, конечно, личное мнение, но мне так действительно кажется. Тем более, вот это «передай привет своему другу, от наших рук никуда не денется, наши руки до него дотянутся» — это тоже наталкивает на определённые мысли. Сначала одну сумму денег предлагали, потом другую, сегодня уже третью, в геометрической прогрессии с каждым днём растут эти суммы. В подъезде нас пытались ловить после допросов ночью: Игорю удалось убежать, я вместе с ним. Мы когда после допроса поднимались, зашли в подъезд, там темно было, шорох послышался, я говорю: «Спускайся обратно». Брат начал спускаться, видимо, они услышали и побежали. Мы тоже побежали. Я говорю: «Беги куда-нибудь, чтобы они тебя не поймали». Побежал в гаражи, на гаражи залез. А я за дверь встала около подъезда. Выбежали два огромных мужчины. Я чётко слышала их слова: «Ты видел, куда он побежал?» Второй отвечает: «Нет». «Ну, поехали тогда». Сели в машину, уехали. На меня даже внимания не обратили, не заметили особо.
— Какую сумму они предложили?
— Сегодня был один миллион рублей.
— Угрозы были?
— Прямых угроз не было. Говорили между делом, что кислород вам перекроют. «Не будете вы жить спокойно в этом городе». В таком плане. Но прямо сказать, что вас убьют или что-то сделают, такого нет, не было, не могу этого сказать.
— Звонят со своими предложениями часто?
— Мне сейчас вот только, например, позвонил мой одноклассник, с которым я несколько лет не общалась. Говорит, что к нему приезжал наш бывший одноклассник, который работает в этом же отделе, чего я не знала, интересуется про меня, где я, что я, кто меня видел. Информацию пытается узнать, хотя я вообще не прячусь, все знают сотрудники, где я живу. Сегодня у нас очные ставки назначены.
— Есть какие-то предположения, почему задержали именно Игоря?
— Нет, мы же самая обычная семья. Игорь — мой младший брат, я его забрала из детского дома три года назад. У нас с ним общий отец, матери разные были. Его мать лишена родительских прав, 11 лет жил в детском доме. Бабушка наша забирала его на каникулы обычно, но потом сильно заболела. Я выросла, и стала его опекуном, забрала. Он обычный подросток, сложноватый характер, не спорю, но ничего криминального он не делал, чтобы с ним так поступали.
В прошлом году у него была драка с одноклассником, его поставили на учёт в ПДН — это всё. Каких-то уголовных статей, уголовных преступлений, такого никогда не было. Поэтому я не понимаю, почему именно ему сказали спускаться, а тем ребятам сказали остаться, хотя в тот момент и Максим там был, про которого они говорили. Но ему, тем не менее, сказали остаться там.
— Как брат сейчас себя чувствует?
— Сейчас Игорь крепится немного, отвечает на вопросы, ситуацию описывает. Но видно, что с каждым разом ему тяжелее и тяжелее это даётся.
— Но он по-прежнему настроен добиваться суда, наказания для полицейских?
— Да, конечно. О деньгах ничего даже слышать не хочет. И слова свои не забирает.
<…>