ЦДЖ: «Ссылаясь на президента, расправляются с неугодными»
Находящийся в СИЗО по обвинению в незаконных рубках гендиректор компании «Алтай-форест» Николай Бушков через адвокатов ответил на вопросы о своем резонансном деле. Процесс пытались протолкнуть в суд без устранения нарушений, а адвокатам предлагали ознакомиться с 33 томами дела всего за 8 часов.
Тайга.инфо перепечатывает текст портала Центр деловой жизни о подробностях уголовного дела алтайского депутата Николая Бушкова.
— В СМИ появилась информация о завершении расследования уголовного дела, по которому вы проходите обвиняемым. Значит, скоро суд?
— 16 сентября заместитель краевого прокурора подписал обвинительное заключение, 20 сентября мне вручили его для ознакомления. На 27 сентября назначено заседание Алтайского краевого суда, на котором будет решаться вопрос, где именно будет слушаться моё дело. Я считаю это дополнительным подтверждением давления на меня со стороны правоохранительных органов, которые пытаются выбрать удобный для себя суд, чтобы исключить беспристрастное рассмотрение моего дела. Полагаю, что мы с защитой будем ходатайствовать о рассмотрении дела в ином субъекте, за пределами Алтайского края.
— Кто еще фигурирует в деле?
— В состав «организованной группы» входят заместитель генерального директора по лесопользованию Гуляев, начальник Ларичихинского производственного участка Гребенюк и мастер лесозаготовок Гредин. Они же являются и ключевыми свидетелями обвинения. Полагаю, что под давлением оперативных сотрудников они оговорили и себя, и меня.
— В чем именно вас обвиняют и согласны ли вы с претензиями?
— Статья 260 часть 3 — незаконная рубка лесных насаждений организованной группой лиц с использованием служебного положения. Я вину не признаю. По сути, состав преступления надуманный, материалы дела сфабрикованы.
Например, по версии следствия, для создания преступной группы я дважды собирал совещания, на которых, кроме участников группы, присутствовали и другие люди. На первом совещании в мае-июне я якобы сказал, что леса для завода не хватает, будем делать самовольную рубку. Что я определю, в каком объеме, и в каких лесосеках. В июле-августе я якобы вновь собрал совещание в том же составе и указал, в каких лесосеках и в каком объеме нужно незаконно срубить лес. Правда, конкретных цифр в деле нет.
В августе-сентябре я якобы приехал на лесосеки, которые указаны в уголовном деле (всего их 5), обошёл их вместе с участниками «организованной группы» и другими лицами, которые затем стали свидетелями, и сам указал на деревья, которые нужно срубить.
Фактически меня обвиняют в том, что я организовал преступную группу и провел многочисленные самовольные рубки на 5 лесосеках, в результате которых удалось добыть объем древесины, достаточный для 3,5 часа работы нашего перерабатывающего предприятия. При этом точное количество деревьев в разных материалах следствия отличается. В деле много неточностей и противоречий. К процедуре много вопросов. Первичная проверка лесов проводилась с нарушениями федерального законодательства. На неё не было разрешения, она не была согласована с прокуратурой, арендатора к проверке не привлекли.
Про нехватку сырья — это сказка для обывателей
— Расскажите историю вашей компании. Случались ли раньше претензии правоохранительных или иных государственных органов?
— Наша компания дает стабильную работу жителям 18 населенных пунктов Тальменского района Алтайского края. В 8 населённых пунктах «Алтай-Форест» единственный работодатель. За 16 лет работы компании не было никаких нареканий со стороны органа управления лесным хозяйством в Алтайском крае. Как и от других проверяющих. К нам всегда возили самые серьёзные комиссии, зная, что тут всё в порядке. За все годы не было ни одного административного протокола. В конце лета 2019 года у нас была проверка отделом государственного контроля Алтайского управления лесами. В акте — ни одного нарушения. Мелкие вопросы были устранены по ходу её проведения. Кстати, и по пяти лесосекам, фигурирующим в уголовном деле, административных претензий к нам не было.
Все понимают, что доказательств в деле нет. В суде это станет очевидно. У нас не вырастают за 75 лет сосны объемом 8 кубов, таких на планете Земля вообще нет, это ж не баобабы.
— Что происходит сейчас в лесном бизнесе? До сих пор на слуху «чёрные лесорубы» и массовое применение криминальных схем заготовки леса.
— Не знаю нынешнюю ситуацию с незаконными рубками, и «чёрные лесорубы» — это не про наш бизнес. «Чёрные лесорубы» воруют лес. Мы работаем на законных основаниях и платим установленную государством арендную плату за лес в полном объёме и в срок. Она немаленькая, в себестоимости занимает серьёзную долю. Зарабатываем не на лесе, а на глубокой переработке. Если мы достигли по некоторым изделиям уровня 5-6 переделов, освоили производство тепла и электроэнергии из лесосечных отходов, наверное, мы умеем работать в лесу, не нарушая закона?
Сейчас некоторые сотрудники правоохранительных органов используют в своих целях решение совещания «О декриминализации лесной отрасли», которое президент Владимир Путин провел в октябре 2020 года. Ссылаясь на главу государства, расправляются с неугодными. По той методике, которую применили в нашем уголовном деле, в любой лесосеке на рубках ухода можно насчитать переруб. Ну а то, что мы стали неугодными, на мой взгляд, очевидно. Прессуют лучшую компанию отрасли. Больше ни к кому в крае такого интереса нет, как к «Алтай-Форесту». Что ж, будем надеяться, разберётся суд.
У преступления должен быть мотив. В правоохранительных органах никто не задумался, а здесь-то он в чём? 379 кубов древесины мы переработали бы за 3,5 часа, это мизерный объём, но и дефицита сырья у нас нет, и не было. За 16 лет работы мы ни разу не вырубили полностью арендованные объёмы, это легко проверить по документам. Так что про нехватку сырья — это сказка для обывателей. Но, думаю, любому будет сложно поверить, будто гендиректор крупной компании в почти 60-летнем возрасте, будучи депутатом Законодательного собрания Алтайского края четырёх созывов, не имеющий ни единого пятнышка в биографии, награждённый тремя государственными наградами решил вдруг создать ОПГ, чтобы срубить три сотни кубов леса.
Срубленный лес стоит на корню и растет
— Как в масштабе промышленной лесозаготовки можно физически установить, где вырубка легальная, а где нет? Особенно если речь о событиях прошлого.
— Установить легальность вырубки можно по разрешительным документам (лесная декларация, проект освоения лесов, технологическая карта на разработку лесосеки) и материалам лесоустройства.
— Следствие действовало таким путём?
— Нет. Обвинение построено на заключениях некоторых «экспертов». Следствие игнорирует материалы лесоустройства, базовые документы по лесопользованию, на основании которых устанавливается расчётная лесосека и назначаются рубки. Согласно материалам лесоустройства 2020 года, якобы срубленный лес стоит на корню и растёт, но следствию это не интересно.
Согласно материалам лесоустройства, в лесосеке №5, выдел 27, квартал 93, средний объём одного дерева 0,41 кубометра. А в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого мы видим, что в лесосеке №5-27-93 — 73 сырорастущих дерева породы «сосна» объёмом 170,693 кубометра, 11 осин объёмом 5,03 кубометра, и что ущерб составил 3 330 687 млн рублей, а средний объём одного дерева составил 2,09 кубометра. То есть, в 5 раз больше объём, чем в материалах лесоустройства. Но спросите любого лесника, и он скажет, что за 75 лет сосна не вырастает до объёма 2,1 кубометр, для этого времени нужно в два раза больше.
Очень важный таксационный показатель это полнота древостоя (плотность стояния деревьев). До рубки он был 0,9. Согласно приказу МПР РФ №626 от 22.11.2017 «Правила ухода за лесами при проведении проходных рубок» (это специальные рубки по уходу за лесами), полнота не может быть снижена меньше 0,7. В квартале 93 и выделе 27, согласно материалам лесоустройства 2020 года, полнота 0,8. Формула насаждения «80% сосен 20% берез» не нарушена. Это значит, что якобы самовольно срубленный лес на самом деле растёт.
Проходная рубка является рубкой ухода, проводится за 1 класс до возраста спелости, в возрасте 60-80 лет. Она призвана подготовить древостой к главной рубке. Рубкой ухода убираются угнетённые деревья, сухостойные, спиливаются все пни и «остолопы» (остатки стволов сломанных деревьев с корнями). Это вообще никто не устанавливал: эксперт Перунов признал «остолопов» пнями сырорастущих сосен, и их отнесли к ущербу.
Неправильно производились замеры пней спиленных деревьев. Это должно делаться мерной вилкой. Фактически замер производился рулеткой, которая прикладывалась к пню сверху. Но идеально спиленных под углом 90 градусов деревьев не бывает. Инструкции по безопасной валке леса требую задавать значительные углы и делать ступени на пнях, чтобы дерево падало в заданном направлении. Эти углы никто не учитывал, что значительно увеличило диаметры измеряемых пней, а соответственно, и объём несуществующей спиленной древесины.
Произвести точный замер по пням при отсутствии срубленной древесины вообще невозможно, об этом говорят все понимающие эксперты. Погрешность при определении объёма ствола при использовании данных обмера модельных деревьев составляет около 15%.
Самовольная рубка осины бессмысленна, она не представляет коммерческого интереса. Во-первых, вся осина гнилая. Во-вторых, с вероятностью 100% это были обычные пни-«остолопы». С лесосекой №2 квартал 103 выдел 24 в деле чистый юмор. Согласно «экспертизе» Перунова, здесь срублено аж 3 дерева лиственницы, причём 2 из них сам эксперт отметил как гнилые. Это тоже были пни-«остолопы». Лиственница для нас неинтересна, мы с ней не работаем. Она даже в дробилку не идет, потому что техника сразу выходит из строя. Да и о чем вообще говорить, если объём вырубки 3,5 куба? Ради этого гендиректор компании специально приезжал туда с группой лиц?!
Ещё смешней ситуация по лесосеке №3, квартал 103, выдел 25. Переруб здесь якобы составил 9 сосен объёмом 69,491 кубометра. Согласно материалам лесоустройства, на площади 3,6 га здесь 100% насаждений это сосны, возрастом 130 лет. Средний запас на 1 га составляет 290 кубометров. Назначена добровольно-выборочная рубка интенсивностью 15%. Если 69 кубов разделить на 9, получим средний объём одного дерева в размере 7,8 кубов. Такие огромные деревья у нас вообще не растут. Это значит диаметр 1,2 метра. У нас и оборудования для таких гигантов нет, и трактор его на склад не утянет, на лесовоз погрузить не получится. Таких деревьев в лесосеке просто нет. А в деле они есть. Согласно материалам лесоустройства, в этой лесосеке средний объём дерева 0,92 кубометра. В 8 раз меньше, чем в уголовном деле.
— Тем не менее, у следствия вопросов к экспертизам нет?
— В «экспертизах», на которых держится обвинение, ввиду низкой профессиональной и теоретической подготовки «экспертов» не разделяются понятия «ликвидная древесина» и «корневой запас». Запас ликвидной древесины рассчитывается как процент от корневого запаса и складывается из деловой древесины без коры и дровяной древесины. Процент выхода ликвидной древесины от корневого запаса составляет 88%. При производстве расчётов «экспертами» применяется и ликвидный запас, и корневой запас, что недопустимо: должен применяться только ликвидный запас.
Для определения разряда высот и для определения объёмов стволов (следовательно, и определения объёмов незаконных рубок) использованы таблицы из справочника сортиментных и товарных таблиц для древостоев Западной и восточной Сибири, утверждённые председателем Гослесхоза СССР А.С. Исаевым (приказ №177 от 21.11.1989 г.) и Общесоюзные нормативы для таксации лесов, утвержденные приказом Госкомлеса СССР от 28.02.1989 г. №38. На эти документы нет указания для применения в постановлении правительства РФ от 29.12.2018 г. №1730 «Об утверждении особенностей возмещения вреда, причиненного лесам и находящимся в них природным объектам вследствие нарушения лесного законодательства» и других нормативных документах. Напротив, совершенно игнорируется пункт 3 «Методики определения размера возмещения вреда, причинённого лесам и находящимся в них объектам вследствие нарушения лесного законодательства», гласящий: «на площади более 1 га используются материалы лесоустройства либо производится ленточный переучёт». Согласно материалам лесоустройства от 2020 года, в пяти лесосеках, фигурирующих в деле, лес стоит на корню выше норматива и растёт.
«Эксперт» Перунов определял состояние деревьев, были ли они сырорастущими, через 1,5 года после рубки, когда прошло фактически два вегетативных периода. Определить по пню состояние дерева уже фактически невозможно. Это и видно наглядно на фотографиях в деле. Пни не соответствуют описанию в экспертизе. «Эксперт» просто признал, будто все пни остались от сырорастущих деревьев. Что значительно увеличило мнимый объём заготовленной древесины. На самом деле в этих лесосеках было очень много сухостойных деревьев и «остолопов».
В моём допросе следствие не нуждается
— Когда вы узнали о претензиях правоохранительных органов по поводу вырубок, которые, в итоге, стали поводом для возбуждения уголовного дела?
— Уголовное дело было возбуждено 10 октября 2019 года в отношении неустановленных лиц. Где-то вскоре я об этом узнал. Но ходом расследования не интересовался. Надеялся, что разберутся. Я точно знаю, что мы не причастны ни к каким самовольным рубкам. В любом случае, перевод лесозаготовительных бригад осуществляется по распоряжению заместителя гендиректора Д.В. Гуляева и планируется совместно с местным отделом и начальником участка В.Г. Гребенюком. Я к этому никакого отношения не имею.
— Почему представители СК утверждали, что вы скрывались от следствия, а ваше задержание произошло не в Алтайском крае, а в Новосибирской области?
— Постановление суда на производство обыска в моём жилище было подписано ещё 18.12.2020 года, но ничего не происходило. Я уехал из дома 9 марта 2021 года в 5 утра. Решил отправиться в отпуск на 2-3 недели, оформив отсутствие на работе, как положено, ещё 5 марта. Предупредил коллег и домашних, что меня не будет на связи, поскольку там, куда я собирался, сотовой сети нет. Дело в отношении меня было возбуждено в день моего отъезда, 9 марта, в 22 часа. Я уже был далеко и не на связи. По дороге домой 25 марта у меня сильно поднялось давление (у меня гипертония 3 степени и ряд других хронических заболеваний, включая язву желудка, грыжу позвоночника и другие). Я вынужден был обратиться в больницу в Новосибирске. Мне сразу выдали больничный лист до 31 марта и рекомендовали пройти курс лечения вместо того, чтобы сразу ехать домой. Я остановился на ночлег у знакомых. Днём проходил лечение. А 29 марта в 22 часа меня задержали, уведомив, что, оказывается, с утра 10 марта я объявлен в международный розыск. При этом во время обыска у меня дома 10 марта оперативники нашли мой загранпсаспорт. Как я мог бы без него скрыться за рубежом? Считаю, что события спланировали, таким образом, специально, чтобы выставить меня скрывающимся и применить ко мне в качестве меры пресечения арест. Уже полгода я под стражей.
— Как охарактеризуете ход следствия? Удаётся ли донести свою позицию?
— После ознакомления с материалами дела всё совершенно понятно — нет ни одного доказательства о моей причастности к совершению какого-либо преступления. Всё основывается на так называемых показаниях свидетелей и обвиняемых. Они получены, на мой взгляд, под давлением оперативных работников ФСБ и МВД, и всё как под копирку, совершенно идентичные. Про «экспертизы» я уже сказал: даже пни сосчитать не могут, а может, умышленно завысили их число, также под давлением.
Как главный организатор, я до сих пор не допрошен, и, судя по передаче дела в суд, никто этого делать не собирается. Мы неоднократно писали ходатайства о проведении допроса и следователю, и руководителю следственного отдела. Каждый раз получали отказ. В моём допросе следствие не нуждается. Таким образом, я лишён права на защиту.
Все «свидетели» допрошены без адвокатов, их предупреждали, что с адвокатами допросов не будет. Фактически людей задерживали. В 6-7 утра обыск дома, в наручниках в машину и в Барнаул или Новоалтайск. До вечера держат стоя в коридоре, без воды, без еды по 12-14 часов. Потом предлагают — или подписывай показания, или в изолятор. Думаю, люди подписывали, не читая. Обвиняемых закрывали в СИЗО и давили, чтобы они дали показания против себя и против меня. После подписания нужных показаний отпускали под домашний арест.
— Может ли уголовное дело использоваться для давления на ваш бизнес в интересах кого-то из конкурентов? Как идут дела у компании, пока вы находитесь в заключении?
— Понятно, что такие уголовные дела появляются не просто так. Мы фиксируем множественные нарушения со стороны следствия и оперативников. Давлением людей лишили права на защиту. В чьих интересах? За этим что-то стоит, а вернее — кто-то. Полагаю, что с экономическим интересом. Сейчас наша компания — единственный арендатор леса в Алтайском крае. «Алтай-Форест» может гордиться лучшим уровнем ведения лесного хозяйства, наше предприятие — хранитель отраслевых традиций. В 2003 году Ларичихнский лесхоз под моим руководством по итогам 5-летней работы был признан лучшим в России. За 25 лет (именно столько я руковожу лесхозом) мы привели лесной фонд, переданный нам в аренду, в хорошее санитарное состояние, сделали противопожарное обустройство, сформировали перспективное насаждение, расчётная лесосека просматривается на десятилетия вперёд. Это очень привлекательный бизнес, но не знаю, сколько компания протянет под таким прессингом.
Источник: ЦДЖ, «Ссылаясь на президента, расправляются с неугодными», 24 сентября 2021 г.