Дневник арестованного алтайского журналиста: «История с обнулением была промежуточной остановкой на пути к 24 февраля»
Основатель независимой алтайской газеты «Листок» Сергей Михайлов остается в СИЗО по репрессивной статье и продолжает вести дневник. Тайга.инфо публикует его новые записки. Он рассказывает о письмах россиян, которые его поддерживают, и о том, как тюрьма становится убежищем.
В отношении Сергея Михайлова возбуждено дело по пункту «д» ч. 2 ст. 207.3 УК (распространение заведомо ложной информации о действиях ВС РФ по мотивам политической ненависти или вражды). Он находится в СИЗО с апреля.
По версии следствия, Михайлов «в сети „Интернет“ и в печатном издании опубликовал ряд записей, в которых под видом достоверных сообщений содержались заведомо ложные сведения о целях, задачах и порядке проведения спецоперации ВС РФ на территории Украины». СК также утверждал, что у него якобы есть «пособники сразу в нескольких регионах». Михайлов отрицает вину.
«Листок» — старейшее издание республики. Силовики также преследуют гендиректора ООО «ИД Листок» Ольгу Комарову, супругу Михайлова. Ее и саму газету уже оштрафовали на 300 тыс. и 1,2 млн рублей соответственно по ст. 20.3.3 КоАП («дискредитация» ВС РФ).
Тайга.инфо публикует дневники Михайлова, предоставленные редакции, с сокращениями и пояснениями (некоторые фразы редакция вынуждена цензурировать после репрессивных законов, подписанных 4 марта 2022 года, под угрозой административного и уголовного преследования). Первую часть дневников можно почитать здесь. Вторая доступна тут, третья здесь.
Погремуха
Звенит звонок. «Отбой, спальные места занимаем!» — кричит надзиратель и выключает в камере свет. Минут через 10 за окном начинается вечерняя перекличка, арестанты из разных камер общаются между собой.
Девушка с красивым голосом кричит: «Тюрьма, дай погремуху!» (в переводе на литературный русский язык это можно перевести так, что девушка просит, чтобы ей или кому-то из ее сокамерниц дали кличку). Чуть раньше обсуждалось, что у кого-то из девушек болит горло и один из участников беседы громко предлагает погремуху Ангина. Такая кличка девушки не нравится, она дает это понять и дает понять, что хотела бы какой-нибудь другой вариант. Еще кто-то из заключенных вмешивается в разговор и объясняет, что эта девушка маленькая как Дюймовочка (в СИЗО заключенные часто знают друг друга по голосам и почти не видят лично).
Тут милую беседу прерывает охранник, требуя прекратить кричать, занять спальные места и заняться непрерывным сном. Девушки (их немного тут) в основном сидят по народной статье 228 (за распространение наркотиков), а парни очень часто за преступления, связанные с насилием, тяжкие телесные, убийства.
«Мир, к которому мы долго и непросто шли, взяли и перечеркнули»
В начале августа получаю больше 60 писем и открыток из Москвы, от политзаключенных из Тольятти, из Питера и даже из провинции Валенсия, Испания. Поздравляют с днем рождения, который у меня был 1 августа, стараются поддержать морально.
Процитирую одно из писем: «„Сота“ опубликовала часть записок, и они очень трогают за живое, особенно Ремарк. Я почему-то не читал „Время жить и время умирать“, надо будет исправить. Понимаете, это те мысли, которые пришли в голову самыми первыми, когда появились силы соображать. Вначале был просто шок. Мы несколько лет назад уехали из большого города, и как-то так получилось, нашли то, что искали. Сделали дом. Здесь очень красиво и хорошо. И вот этот мир, к которому мы долго и непросто шли, взяли и перечеркнули. Вроде бы всё так же, но мира больше нет. И вот тут-то и нахлынули те мысли, похожие на рассуждение у немецкого офицера у Ремарка. Потом уже узнал про 353 и 354 статьи УК и статью 93 Конституции, стал писать депутатам».
«Они здесь все *****»
На прогулке заключённые обсуждают особенности местного правосудия Республики Алтай. «Они здесь все между собой тесно переплетены. Один родственник в суде, второй в прокуратуре, третий в Следственном комитете», — говорит один из заключённых.
Честно говоря, он употребил не слово «переплетены», а его матерный синоним, означающий интимные связи. «Их задача не истину выяснить, а медальку потяжелее себе заработать, поэтому нужно фиксировать их косяки и обжаловать за пределами Республики Алтай в кассации», — говорит другой заключенный. Похоже, что так.
Случайно довольно подробно познакомился с одним сложным делом, по которому люди сидят здесь уже 4 года. В 2018 году в местных СМИ появилось официальное сообщение об аресте межрегиональной банды вымогателей. По мнению следствия, злоумышленники жестоко избивали мужчину-потерпевшего, страшно пугали женщину-потерпевшую, вымогая у них миллионные суммы и жилье. Но при прочтении судебного протокола (так случилось, что он попал в мои руки) стройная картина обвинения расползается. Выясняется, что потерпевший и потерпевшая не сами обратились в полицию, а к ним явились и потребовали дать показания. А теперь в суде потерпевшие говорят: «Нас не били, с нас квартиры не вымогали». И суд уже третий по счету. Первый приговор был полностью отменен здесь, в Республике Алтай, из-за фальсификации судебного протокола. 24 августа в Майминском районном суде было очередное заседание по этому делу. Не думаю, что обвиняемые ангелы, но судить нужно по доказательствам.
И еще. Когда-то залы судебных заседаний были излюбленным местом для времяпрепровождения публики. Сейчас залы судов обычно пусты. Возможно, представителям прессы стоит на регулярной основе приходить на первые судебные заседания, сколько-нибудь значимые дела, на те заседания, в которых обвиняемые высказывают свое отношение к предъявленному обвинению. Понятно, что в 90% случаев никакой особой интриги нет, но иногда попадаются и драматические истории, и в том числе случаи грубого нарушения законности. Тогда огласка может помочь.
***
Вновь отвечаю на письма, в том числе отправленные активистами партии «Яблоко» — в качестве обратных адресов указаны Новосибирск и Москва, офисы «Яблока». В одном из писем я попытался напомнить о довольно заметной вехе на пути России из демократических государств в автократии.
Цитирую: «В случае с Путиным этот процесс растянулся во времени. Сначала была рокировочка, затем удлинение сроков и полномочий. И лишь к 2020 году „стареющий император“, отчаявшись уговорить хитрого белорусского диктатора Лукашенко на „создание союзного государства“ (что означало бы новый отчет с нуля плюс некоторую вариацию на тему „СССР возрождается“), пошел на банальную перестройку Конституции под себя. В США по этому поводу высказались очень ехидно: мол, перепись Конституции под себя — это излюбленное развлечение африканских президентов-диктаторов. Таким образом, квазиреферендум июля 2020 года был предпоследним шагом к тому, что происходит сейчас».
Хочу напомнить — в 2020 году я был одним из участников компании «Нет!», которую организовала Юлия Галямина и еще ряд активистов. В рамках компании «Нет!» я пытался пропагандировать идею селфи с бюллетенями, в которых уже проставлена отметка за вариант «нет». Некоторые особенности квазиреферендума 2020 года, отсутствие ограничений на агитацию «против» и растянутое на 5 дней голосование давали возможность в случае вовлечения лидеров общественного мнения послать достаточно мощный сигнал — общество против вечного Путина. Увы! Тогда из знаковых фигур эту идею поддержал помимо Юлии Галяминой* лишь Михаил Ходорковский**. Очень многие оппозиционные лидеры, включая Алексея Навального и моего партийного руководителя Михаила Касьянова*, выступили за ничегонеделание — за бойкот.
Некоторые особенности агитации «байкотчиков» (я не про Навального и Касьянова, я этого не замечал): в частности, у них ложное утверждение, что поправки в Конституцию якобы уже были приняты в марте 2020 года и голосование 1 июля якобы юридически было бессмысленным, выдают торчащие уши администрации президента. Похоже, были заряжены на призывы к бойкоту интернет-тролли, кормящиеся из бюджета. Обо всем этом я писал в блоге на «Эхе Москвы».
Где теперь, правда, искать всё, что было, на уничтоженном «Эхе»? На вэйбек (way back), машинах-архивах интернета. Кое-что, наверное, найдется по хэштегу #селфипротивообнулись. В том числе вот такой анекдот, переделанный из байки советских времен.
На двери дома культуры висит объявление: «Почему 1 июля бессмысленно идти и голосовать „против“, а нужно обязательно бойкотировать это голосование?». Мужичок в очках заходит в зал и наблюдает, как бойкий лектор внушает зрителям: «Запомните, глава ЦИК [Элла] Памфилова заявила, что закон о поправке, принятый Госдумой в марте, полностью соответствует Конституции. Это означает, что поправки уже вступили в силу, поэтому только бойкот. Вопросы есть?» Мужичок в очках поднимает руку и говорит: «У меня два вопроса. Из утверждения о полном соответствии закону Конституции вы делаете вывод о том, что поправки уже вступили в силу. Вы умышленно допускаете эту ложную ошибку? И второй вопрос: в соответствии со статьей четвертой закона поправки вступают в силу только в том в случае, если за них проголосует больше людей, чем против. Зачем же вы лжете, что поправки уже вступили в силу?» Лектор: «А вы кто?» Мужичок в очках: «Я юрист». Лектор: «Вот и идите отсюда на хрен, лекция для демшизы».
Почему-то вспомнились эти споры двухлетней давности. Теперь понятно, что история с обнулением была промежуточной остановкой на пути к 24 февраля 2022 года.
<…> Компания «Нет!» всё же развернулась. Это фактически была компания против вечной власти Путина. К примеру, у нас в Республике Алтай на некоторых округах за вариант «нет» проголосовало более 40% явившихся на участки избирателей. Штаб компании «Нет!» выпускал отличные антипутинские листовки. Мы заклеили ими остановки в Горно-Алтайске. В общем, жаль, что из-за раздрая в оппозиции компания «Нет!» не была развернута в полную силу по всей России.
«Я так-то убивать не люблю, но на войне войду во вкус»
Опять в автозаке плачет женщина. «Сколько дали?», — спрашивает один из зеков. «Два года, — доносится из стакана, — вытащила деньги из кармана». Когда плачущую женщину вывели из автозака, один из зеков, пожилой уже крадун-рецидивист задумчиво говорит: «А может и к лучшему, что ее посадили, она здесь хотя бы в себя придет, она же на воле, скорее всего, непрерывно пьет».
Республика Алтай — маленькая деревня. Когда я чуть позже пересказал эту историю с плачущей женщиной моему сокамернику, он сказал, что отлично знает ее, она действительно беспрерывно пьет, несмотря на то, что она - мать нескольких несовершеннолетних детей. А посадили ее за кражу денег из кармана верхней одежды одного из собутыльников. Но это я узнал чуть позже.
Пожилой крадун, между тем, развивает свою мысль и говорит, что тюрьма в наших условиях зачастую играет роль, которую в иных условиях могли бы играть социальные учреждения — ночлежки, специфические профилактории для алкоголиков и наркоманов. В больших российских городах что-то такое уже есть. По словам моего собеседника, в Барнауле бездомные люди имеют возможность переночевать, покушать, прийти в себя в чем-то вроде ночлежки. А здесь, в Горно-Алтайске, иному человеку для той же цели проще всего попасть на сутки, чтобы протрезвиться или украсть что-нибудь и тут же сдаться.
Тут разговор как обычно скатывается к политике к обсуждению боевых действий. Один из зеков привлекается за тяжкие телесные. Говорит, мол, спрашивает адвоката, как ему вместо отсидки искупить вину кровью. Но адвокат сказал, что такой возможности нет. «Мы тут в тюрьме нужнее, — смеется один из зеков, — я так-то убивать не люблю, но на войне войду во вкус».
<…>
***
Тем временем Минюст России опубликовал методическое письмо под названием «Об особенностях судебных лингвистических экспертиз информационных материалов, связанных с публичным распространением под видом достоверных сообщений заведомо ложной (недостоверной) информации». В этих рекомендациях в отношении того, в чем меня обвиняют, подтверждается давным-давно устоявшаяся в российском законодательстве позиция заведомо ложной информации. Такая информация, которая изначально не соответствует действительности, о чем достоверно было известно лицу ее распространившему.
Далее в рекомендациях указано, что распространение заведомо ложной информации под видом достоверной предполагает использование поддельных документов, видео либо документов и записей, имеющих отношение к другим событиям. Почему на фоне таких разъяснений Минюста я (также Илья Яшин**, Володя Кара-Мурза**) и другие политзаключенные, которым шьют ст. 207.3 УК, до сих пор находимся в тюрьмах, не понимаю.
***
Слушаю «Радио России» и «Маяк» временами — и смешно, и грустно. Бойкие ведущие, кажется, с «Радио России» спрашивают у специалиста: «Как насчет искусственного интеллекта для самолетов на российской элементной базе». Как бывшему программисту мне известно, что развитие отечественных процессоров остановилась в конце 1990-х на уровне аналогов Intel 386. То же самое слышу от специалиста. Он горько сетует, мол, сложно на процессорах девяностых годов реализовать искусственный интеллект. И тут бойкий радиоведущий начинает его затыкать, откровенно сворачивать разговор. Через некоторое время, опять-таки по радио, новость — Росавиация дала добро на перестановку запчастей с одного неисправного самолета на другой. Зачем — по радио не объяснили. Но это секрет полишинеля — 80% авиапарка России «Боинги» и «Аэробусы».
После 24 февраля поставки запчастей к ним под санкциями. Теперь будем собирать из двух самолетов один. На какое-то время этого хватит, что-то возьмем у Ирана. Иранцы, которые много лет находятся под санкциями, производят некоторые запчасти для западных самолетов. Будем надеяться, что качество иранских запчастей выше, чем у китайского совместимого автопрома.
В связи с вышеизложенными новостями российской гражданской авиации предоставляется целесообразным перед каждым вылетом строить пассажиров у самолета, звать священника РПЦ и проводить освящение самолета с коллективным молебном о благополучном полете и заодно за здравие Путина. А в случае чего привлекать его за ненадлежащее исполнение обязанностей. Его — в смысле священника РПЦ, конечно. Плохо освятил, упал самолет — ну так изволь отвечать.
Подготовила Тайга.инфо
*По версии Минюста РФ, является СМи, выполняющим функции иностранного агента.
**По версии Минюста РФ, является физическим лицом, выполняющим функции иностранного агента.