"The Economist": Шок для российских стариков

Владимир Путин столкнулся с самыми масштабными протестами за все время своего президентства. Как отразятся эти протесты на его правлении?

Самые активные демонстрации протеста проходили в Санкт-Петербурге, родном городе российского президента Владимира Путина. Однако охватили они всю страну, от Финского залива до Северного Кавказа, а также до Хабаровска и Сахалина на Дальнем Востоке. Что это - домашняя русская революция? Вряд ли. Однако ’серые’ или ’ситцевые’ восстания, как окрестили протесты тысяч разгневанных пенсионеров, могут оказать влияние на президентский курс Путина. Они также продемонстрировали, насколько уязвимым может быть его авторитарный стиль правления.

Чтобы выяснить, какая возрастная группа больше всего пострадала после падения коммунизма, достаточно совершить прогулку вокруг Кремля. Московские нищие намного старше, чем бродяги, алкоголики и наркоманы западных столиц, попрошайничающие на улицах. Средний размер месячной пенсии лишь немногим превышает 2 000 рублей (70 долларов). Для многих пожилых россиян предоставлявшиеся до этого года льготы, которые остались с советских времен, были важным подспорьем в их борьбе с отчаянной нищетой. Многие из них считают предоставлявшийся им бесплатный проезд в транспорте, льготы по оплате коммунальных услуг и лекарств признанием их прошлых заслуг перед государством. А после гиперинфляции 90-х годов они все больше предпочитают осязаемые льготы наличным деньгам.

Поэтому было неудивительно, когда летом прошлого года, после утверждения российским парламентом плана замены большей части таких льгот на денежную компенсацию, которую должны выплачивать федеральные и региональные власти, зазвучали протесты. Идея, лежавшая в основе данного плана, звучала вполне здраво. Льготы предоставляются огромной армии различных групп населения: ветеранам войны, инвалидам, жертвам чернобыльской аварии, пострадавшим от политических репрессий и так далее. Это громоздкая, дорогая, подверженная злоупотреблениям система. Она не имеет четкой направленности. Льготы поделены неравномерно между городскими и сельскими жителями.

Однако, как говорит Николай Петров из московского Центра Карнеги, реформы хорошо выглядят в теории, но трудно претворяются на практике. Когда 1 января новая реформа была введена в действие, некомпетентность чиновников и нехватка денежных средств привели к тому, что люди, которым должны были заплатить деньги в регионах их проживания, ничего не получили. А многие из тех, кто получил такую компенсацию, обнаружили, что ее сумма была недостаточной, чтобы восполнить утраченные льготы. Один пожилой житель подмосковных Химок, где утрата права на бесплатный проезд стала главной причиной недовольств, сказал в точку: ’Они говорили, что жизнь после реформы станет лучше, но лучше она не стала’.

Россияне получили неожиданно длинные новогодние каникулы в десять дней. После их окончания тысячи пенсионеров выразили свои чувства. Они перекрывали дороги и блокировали административные здания. В некоторых городах совершали нападения на водителей автобусов, которые должны были брать деньги за проезд с пожилых пассажиров. Даже глава Русской Православной церкви Патриарх Алексий, никогда не выступавший против Путина, выразил скрытую критику.

Кроме размаха и количества участников протесты показали два момента. Крупные демонстрации во время правления Путина обычно организовывались по велению Кремля. Теперь союзники Путина, возможно, пораженные таким проявлением неповиновения, заявляют, что протесты были спровоцированы политическими оппонентами. Действительно, ряд оппонентов поспешил примазаться к происходящему. Лидер коммунистической партии Геннадий Зюганов назвал реформу по монетизации льгот ’социальным Бесланом’. На самом деле, протесты в основном возникали стихийно. Пенсионеры, протестовавшие в Химках, первоначально собрались на митинг возле памятника Ленину, а уже потом пошли перекрывать дорогу в аэропорт. Они говорят, что решение о демонстрации было принято на месте недовольными местными жителями.

Другой момент состоит в том, что часть участников протестов напрямую обвиняет Путина (на некоторых плакатах его даже сравнивают с Гитлером). Верный своему стилю, президент первые несколько дней хранил молчание. Затем, спустя семь дней после начала протестов, он появился на публике. Изображая доброго царя, которого подвели его плохие советники, Путин обвинил во всем министров и глав региональных администраций и приказал осуществить прибавку к пенсии ранее запланированного срока и на большую сумму (на 240 рублей в месяц, а не на 100). Он похвалил те регионы, что сохранили льготы по проезду в транспорте и приказал другим брать с них пример. Он также привел выгодные сравнения с хаотичной системой социального обеспечения 90-х годов. Чтобы успокоить протестующих, а заодно и Путина, многие регионы поспешили вернуть отобранные ранее льготы.

Полетят ли после этого чьи-то головы? Протесты могут усилиться в начале следующего месяца, когда по домам разошлют счета за коммунальные услуги - на этот раз без скидок. Коммунисты и прочие выдвинули в парламенте предложение о выражении вотума недоверия правительству. Слышатся даже разговоры о том, что Путин может отправить в отставку правительство. Да, он может пожертвовать некоторыми министрами, возможно, теми немногими либералами, которые еще остались в составе кабинета - такими, как министр финансов Алексей Кудрин. Рейтинг популярности самого Путина хоть и понизился со времени пика, остается довольно высоким. Однако его отеческий образ гаранта стабильности, перед которым благоговели как раз те люди, что вышли на демонстрации, уже потерял свой блеск.

Какие выводы сделает Путин? Возможно, он решит, что в условиях отсутствия серьезной оппозиции и слабости независимых средств массовой информации он подписывает законы, страдающие недостатками. В этом случае большая тщательность при их проработке могла бы привести к простым улучшениям, таким как поэтапность в ликвидации льгот или более щедрые компенсационные выплаты. Возможно, он заметит, что когда ему придет время назначать региональных губернаторов (а это нововведение начнет действовать уже в нынешнем году), его возможности по перекладыванию ответственности на плечи других значительно сузятся. В то же время он может сделать вывод о том, что реформа очень хаотична и болезненна. К чести Путина, на этот раз он не отказался от ее проведения в принципе. Однако сейчас он может решить, что при таких больших доходах от продажи нефти он может обойтись без этого хаоса и боли. Он также заметит, что неудачная попытка реформирования советского наследия вызвала гораздо больше волнений, чем война в Чечне и разрушение демократии в России. Григорий Явлинский, чья партия ’Яблоко’ в ходе прошлых выборов была буквально вышвырнута за порог парламента, мрачно заявляет, что протестующие по поводу лишения льгот в своей основе антилиберальны, и что правительство Путина своими действиями еще больше дискредитировало саму идею либеральных реформ. К сожалению, в сером русском бунте слишком мало драгоценных оранжевых пятен.

"The Economist" (Великобритания), 21 января