National Review о строительстве АЭС в Бушере

Потемкинское нераспространение

Объявляя в прошлое воскресенье о своей сделке с иранцами по поставкам топлива на АЭС в Бушере, российские чиновники самоуверенно давали гарантии, что у Ирана не будет ядерной бомбы. Контракт, подчеркивали они, требует, чтобы Тегеран возвращал в Россию все отработанное топливо, содержащее плутоний, который можно использовать для производства оружия. Собственно реактор тем временем будет находиться под наблюдением МАГАТЭ. Что же может пойти не так? Да много чего.

Во-первых, хотя пресса уделила этой сделке не много внимания, контракт, который Москва поспешила заключить с Тегераном, истекает всего лишь через 10 лет. Что касается следующих 20-40 лет эксплуатации реактора, то Иран объявил, что сам будет снабжать Бушер обогащенным ядерным топливом. Ранее Великобритания, Франция, Германия и Вашингтон настаивали на том, что Ирану не требуется самостоятельно обогащать уран, так как Тегеран может рассчитывать на Россию на протяжении всего периода эксплуатации Бушера. Но не больше.

Во-вторых, хотя контракт призывает Иран возвращать в Россию все отработанное топливо, Иран может делать это спустя несколько лет после даты поставки ему топлива. Это оставляет предостаточно времени для производства оружейного плутония, которого хватит, без преувеличения, на сотни бомб. Короче говоря, контракт не делает ничего для устранения опасности того, что Иран будет отправлять отработанное топливо на тайный перерабатывающий завод с целью произвести не только атомную бомбу, но и весь арсенал ядерного оружия.

Это наводит на мысль о более коренной проблеме: пока есть причины опасаться, что Иран может проводить секретную программу по обогащению или переработке ядерных материалов, существует риск, что свежее или отработанное топливо из Бушера может быть пущено на производство бомб до того, как инспекторы зафиксируют этот процесс и попытаются предотвратить последствия. А это означает, что Иран может открыто захватить ядерный материал, выйти из Договора о ядерном нераспространении и произвести бомбу или же украсть ядерный материал, тайно изготовить бомбу, а затем уже выйти из договора.

В прошлом октябре мой центр обнародовал исследование с оценками этих рисков. В нем содержался вывод о том, что операторы иранского реактора могут вывезти топливо из Бушера без уведомления инспекторов МАГАТЭ, тайно довести его до оружейного уровня и произвести атомную бомбу всего за несколько недель. Приводились детализированные сценарии развития событий. Однако по просьбе американского правительства они были исключены из отчета. Причины? Сценарии, указали американские чиновники, слишком "наглядные" и могут послужить руководством для потенциальных изготовителей ядерных бомб. После публикации отчета чиновники МАГАТЭ в частном порядке подтвердили, что представленные нами сценарии вселяют тревогу и являются более чем правдоподобными.

Учитывая эти пробелы в российском контакте, что должны сделать США и другие, чтобы избежать "иранских дел" в будущем?

Во-первых, добиться соглашения между максимально возможным количеством стран о том, что любая страна, нарушающая Договор о ядерном нераспространении и занимающаяся изготовлением бомб, становится страной-изгоем до тех пор, пока не отказывается от своей программы и не демонтирует созданные еще по Договору о ядерном нераспространении ядерные мощности. Эта схема должна быть применена в отношении Северной Кореи, пока Иран и соседи Ирана не решили, что они тоже могут получить все, что им требуется, для создания бомбы, а затем безнаказанно выйти из Договора о ядерном нераспространении.

Во-вторых, следует прояснить, что Договор о ядерном нераспространении – это договор о нераспространении, и как таковой он не гарантирует подписавшим его сторонам "неотъемлемого права" на получение не таких уж необходимых для экономики и совсем не безопасных ядерных технологий, к числу которых относится иранский завод по обогащению урана.

Кроме того, МАГАТЭ должно обеспечить, чтобы все крупные реакторы, в которых используется обогащенный уран, были защищены от кражи свежего или отработанного топлива. Это означает установку современных камер на реакторах, которые позволят МАГАТЭ наблюдать в режиме реального времени за происходящим. Необходимо контролировать, работают ли камеры или их испортили, а также постоянно иметь на каждом объекте как минимум одного инспектора.

Наконец, мы должны обеспечить, чтобы любая поддержка, которую США оказывают нынешним переговорам Европы с Ираном (т.е. благоприятствование членству в ВТО, предоставление американских инвестиций, торговля), была обусловлена соглашением о конкретных сроках, в течение которых Иран будет обязан демонтировать все мощности по обогащению и переработке ядерных материалов. США и другие страны должны договориться о том, какие действия будут предприняты в отношении Ирана, если он не уложится в эти сроки.

В настоящий момент таких договоренностей нет. Все, что имеется на сегодняшний день,- это небесспорная российская топливная сделка, контракт, который сам по себе лишь укрепит иранские ядерные амбиции и усилит стремление других потенциальных производителей ядерного оружия смоделировать свои действия по образцу Ирана.

Генри Сокольски, National Review (США), 5 марта