"Постскриптум" (Горно-Алтайск) о выставке в Урумчи

19 Сен 2005, 02:50

...Утром под окнами гостиницы «Куньлунь» оглушительно кричит петух, ему вторит другой, третий, и вот уже весь район, прилегающий к Урумчийской ярмарке, возносит к небесам петушиную песню. Просыпаясь, какое-то время думаешь о том, с какой стати голосистые птицы появились в районе, прилегающем к центру города. Может, просто их год на календаре? Из окна видны высокие тополя, прижимающие к стволам свои ветви, а дальше — пятиэтажки, за которыми стоит стена небоскребов, закрывая отроги Тянь-Шаня. Город просыпается и начинает привычную жизнь.

Допотопные автобусы, сколоченные из дерева ещё при Мао, идут по улице Дружбы в одном потоке с «мерседесами», «хондами», «ниссанами», «ауди» новейших моделей. Велосипедов почти нет — горожане меняют их в последние годы на автомобили. Много такси. Рикшу, который крутит велосипедные педали, встретишь разве что на окраине. Мимо гостиницы не торопясь бежит старичок, держа перед собой древний меч, он пробегает здесь в одно и то же время по маршруту, ведущему в парк, где по утрам собираются мастера у-шу. Дворник, держа в руках жёлтую метлу устрашающих размеров, наводит вдоль тротуара чистоту. Пожилой уйгур ведёт на поводке белую овцу, его путь лежит в сторону базара. В ту же сторону спешат расторопные китайцы, толкая перед собой тележки на велосипедном ходу, в тележках виноград, дыни, арбузы, орех, помидоры. Город готовится к началу ярмарки.

В переулках тебя зазывают наперебой в закусочные и кафе, запахи лагмана и пряного соуса «наршараб» перемешаны с дымом от мангалов и тандыров, в которых жарят мясо телят, баранов, курятину, рыбу, всюду лежат располосованные острыми ножами дыни и арбузы, яблоки, абрикосы, персики. Тебе предлагают хумо и беш-панжа, «барра кузичок», чикен тандури по-бомбейски (это такая курица, вся в индийских специях, зажаренная в тандыре), предлагают кок-самсу, шаш-кебаб; можешь съесть салат и лагман с ароматной лепёшкой, запить всё это крепким душистым аткен-чаем, для которого по-особому готовят топлёные сливки - и всё это за десять юаней (около 35 рублей) - а в Новосибирске отдашь все 350, по-нашему. Знатоки уверяют, что нет ничего лучше чашки крепкого аткен-чая для согрева в холодные дни и для утоления жажды в летний зной.

Ярмарка открывается утром 1 сентября. Перед входом — настоящее столпотворение. Кажется, весь Китай собрался на ярмарку в Урумчи — и это отчасти так. Ярмарка набирает из года в год обороты, и число провинций, выставляющих здесь свою продукцию, растет с каждым годом. Урумчи — это ворота Китая в республики Средней Азии, в Западную Сибирь, на Урал и дальше в Европу.

Чтобы обойти всю ярмарку, одного дня не хватит. Можно приходить сюда каждый день в течение всей недели, и всё равно увидишь только малую часть того, что здесь представлено. Синьцзян — мировой лидер по производству томатов, и ты можешь убить весь день, знакомясь только с тем, что из них вырабатывают. Виноградные вина из Турфана и Кашгарии на многочисленных стендах представлены десятками и сотнями сортов, цены вдвое ниже молдавских, а качество — на уровне итальянских или французских. То, что везли к нам из Китая до сих пор, — просто пойло в сравнении с тем, что представлено на ярмарке, и «чёрные дни» для молдаван и венгров ещё впереди.

Еще недавно нас потчевали сказками о чашке риса на весь день, которой довольствовался китаец. Сказки продолжали подбрасывать в то время, когда в Китае уже шли полным ходом реформы Дэн Сяопина — у нас же шло планомерное разрушение сельского хозяйства. Изобилие продуктов питания и здесь, на ярмарке, и в продовольственных магазинах Урумчи не просто поражает — оно вгоняет в тоску, потому что всё продовольствие только отечественное. Морепродукты, мясные деликатесы, фрукты и овощи, конфеты, всевозможные напитки — всё здесь своё, и даже знаменитый «Бадвайзер» не отличишь от настоящего, хотя этикетка на нём тоже китайская.

Дунганские мастера из северного Суйдуна предлагают быка, приготовленного целиком, с костями. Рядом с его тушей, от которой куски легко отделяются при помощи ножа-«янгисара», лежит голова, украшенная зеленью и фруктами, из ушей торчат сливы, в ноздри заправлены зелёные виноградины, рога увиты петрушкой, сельдереем. Вокруг головы красиво закручен бычий хвост. По соседству предлагают барашков в изящной вакуумной упаковке, с виду они похожи на кроликов.

Холодный зелёный чай в пластике 0,5 в выставочных экспонатах уже имеет этикетки, написанные по-русски. Нигде на улицах таких этикеток ещё нет, но китайцы, видя, что именно этим чаем русские спасаются в знойные дни от жажды, быстренько перешли на кириллицу. Будьте уверены, их зелёный чай скоро задавит как «пепси», так и «колу». В отличие от американского пойла, их чай свободен от химии, а цены — вдвое ниже.

Вот парень из Сычуани рекламирует миксер своей компании. Он кричит в микрофон, закрепленный у самого рта, кидая в смеситель яблоки, апельсины, куски дынь, сухое молоко, сахар, орехи и заливая всё это водой. Хватает молоток, с силой бьёт по миксеру, толпа ахает, а миксеру хоть бы что. Парень со всей силы бьёт миксером о бетонный пол — тот продолжает работать... Продолжая приковывать внимание зачарованной толпы, он швыряет миксер в бочку с водой, и толпа с интересом следит за тем, как миксер уходит на дно. Выкрикивая гортанные фразы, парень дёргает электрический шнур и извлекает миксер со дна. Взбалтывание коктейля продолжается! Довольный проделанными трюками, парень весело кричит по-русски: «Кому миксер! Налетай, подешевело!»

Он вертит миксером так и эдак, ставит его на попа, валит набок, раскручивает за шнур вокруг своей головы - миксер продолжает жужжать. Проходит положенное время, миксер издаёт звоночек и отключается. Вспотевший от этих опытов, парень ставит миксер на стол, давит на кнопочку и поочередно наполняет коктейлем расставленные стаканчики. При этом он продолжает ещё громче расхваливать свой товар. Толпа пробует приготовленный коктейль, в восторге щёлкает языками, люди кивают друг другу головой, кто-то в восхищении оттопыривает нижнюю губу, другие закатывают глаза, а мне не остаётся ничего кроме как задрать кверху большой палец правой руки.

— Эй, эй, Сиболиа! — кричит пожилой китаец, угадывая гостя из Сибири. — Водка! Давай вздлогнем!

Он привёз свою гремучую смесь из провинции Ганьсу. Упаковка на любой вкус: есть в стекле, есть и в керамике. Рисовая водка не бывает хуже или лучше пшеничной. Она просто другая — как грузинская чача или монгольская архи. Кому-то нравится текила, а кто-то предпочитает виски или ром. Если спросить у китайца, что лучше — гаолян цзю, цзалян цзю, или ми шаоцзю — будьте уверены, тема для общего разговора всегда найдется, и рано или поздно кто-нибудь первым вспомнит «винного гения» Ли Бо, или героя старинного романа «Троецарствие» Цао Цао, который прославился тем, что мог в самом шумном застолье сочинять стихи о прекрасном будущем — а было это во времена алтайских скифов.

Нравится нам это или нет, но китайцы в скором времени зальют всю Россию рисовой водкой самого отменного качества, и мы будем вынуждены её потреблять. Почему? Да хотя бы потому, что от неё — в отличие от хвалёной отечественной — совершенно не болит голова наутро при том, что за стаканом ни у кого не сносит «крышу». Можешь дегустировать её на выставке весь день, переходя от одного стенда к другому, можешь мешать один сорт с другим - а наутро встать как ни в чем не бывало и идти по делам, не думая о том, где бы подлечиться. Наши «водочные короли», давно подсевшие на турецкий спирт, с содроганием ждут момента вступления России в ВТО: это будет капут всем отечественным акцизам. Российский «водочный бюджет» навсегда растворится в пасти Дракона.

Рядом с центральным кругом — выставочный стенд со знакомой надписью «Алюкобонд». Молодой человек в ослепительно белой рубашке с безукоризненно повязанным галстуком предлагает ознакомиться с продукцией фирмы. Я говорю о том, что продукция его фирмы хорошо известна у нас в Сибири и добавляю при этом, что на пути от аэропорта до гостиницы я не видел ни одной рекламы на русском языке, кроме рекламы «Алюкобонд». Парень в восторге: «О-о! Я обязательно передам это руководителю. Он будет, как это сказать... он будет польщён!»

А вот остроумно оформленная экспозиция «Mouse Land» — всё для ловли и уничтожения мышей. Стоило на мгновение задержаться у мышеловок, сражающих наповал своей простотой и надёжностью, как ты уже в кольце очаровательных девушек, и они наперебой рассказывают о том, что их мышеловки — самые лучшие на всём Северо-Западе. Вот это — терпеливо объясняют девушки — чердачок для домика, в который должна забежать мышка, вот это — прихожая, тут надо капнуть валерьянкой, дальше коридор, по которому мышка побежит в залу, а там весь пол покрыт высококачественной липучкой, и когда мышка торопится к той капельке валерьянки, которую мы оставили на полу в зале, — она прилипает! Девушки знают, что в городах Сибири много мышек, и они крупнее китайских, поэтому сибирский вариант домиков серии «Mouse Land» отличается более крупными габаритами. Девушки дарят чудесные домики всем желающим и уверяют: возле них вы будете спать спокойно!

Рядом с экспозицией «Mouse Land» — ловушки для тараканов. Долгое время мы боролись с этими животными, рассказывает девушка Лин, при помощи карандашей, они есть и в России. А теперь нам помогает липучка, но она — другая по сравнению с мышиной. Китайские учёные внимательно изучили строение лапок у наших тараканов, все их повадки и предпочтения, и пришли к выводу, что для этих животных нужна совсем другая липучка — вот такая, показывает Лин. «Тараканам нравится цвет и запах нашей липучки, — говорит Лин. — Они от неё, как говорят ваши коммерсанты, просто тащатся!» Но для того, чтобы борьба с тварями была успешнее, фирма предлагает флакончики, в которые налита приманка — вроде валерьянки для мышек. Цена флакончика — 5 юаней. И дальше Лин говорит фразу, которую трудно забыть: «Все соседи будут довольны!»

Пока разглядываю витрину с мобильниками и mp3-плейерами, изготовленными в Урумчи, передо мной появляется предупредительно-вежливый юноша и знаками указывает на свои электростанции Domiya, изготовленные в Шанхае. Они работают на солярке, мощность — от полутора до пяти кВт, бывают и мощнее. Мы ходим по выставке с Татьяной Ожогиной из Барнаула, представляющей фирму «Суджук». Года полтора назад в её фирме появился «дизель» на 5 кВт, сделанный где-то в Европе, покупали за 800 долларов, а здесь, на выставке в Урумчи, такой же «дизель» нам предлагают за 321 доллар, и мы можем торговаться. При желании можем сбить цену до 200 долларов. Европейцы в ужасе от тех цен, которые начинает диктовать свободная экономическая зона в Шанхае.

Ещё недавно мы пренебрежительно морщились на базаре, когда кто-нибудь из «челноков» предлагал инструменты китайского производства — молотки, ножовки, электродрели, бензопилы... Неподалёку от центрального входа на ярмарку стою перед стендом шанхайской фирмы, производящей всё то же, что производит «Bosch». Реклама ненавязчива: парень, представляющий интересы фирмы, кричит пронзительным голосом японского самурая о том, что его дрель — самая хорошая. Он кладёт её на наковальню, колотит по ней увесистым молотком, лупит по ней топором, потом предлагает посетителю включить дрель и поработать. Алмазное сверло сходу прогрызает железо в палец толщиной, входит в бетон как в деревяшку, дырявит мрамор — одно и то же сверло.

Тебе предлагают ножовку, которая режет стальной прут и уголок, предлагают плоскогубцы, перекусывающие нить из космической стали, дают подержать лопату из легчайшего сплава, на которой не остаётся следов от ударов ребром о стальной уголок и к которой не липнет вязкий грунт. Ты держишь в руках молоток, который легко заменит хорошую кувалду, при этом можешь бить сколько угодно по гильотине, направленной вверх — следов на этом молотке не останется. И таких инструментов — десятки, сотни, тысячи. В каких-то случаях это пока лишь выставочные экспонаты, так ведь и китайский мобильник три-четыре года назад мы тоже могли лицезреть только на выставках.

Проходя через полчаса мимо этого же стенда, видишь, как дрель, брошенную на наковальню, дубасит молотком уже другой парень — бритоголовый крепыш, он кричит ещё громче, привлекая внимание гостей, а его напарник отдыхает. Тому и другому жарко от работы, которую наблюдает публика. Первый устал и отдыхает, а дрель и молоток в руках у напарника — те же самые. Случайный посетитель останавливается, его хватают за руку, предлагают опробовать дрель, снимают её с наковальни, вставляют вилку в розетку — дрель работает.

— Швабра! — кричит по соседству расторопный китаец, больше похожий на программиста или клерка из банка. - Кому чудесную швабру, которая будет делать всю работу за вас?

Его швабра смахивает на большую промокашку. Он плещет воду из ведра на пол, топает по луже ногами, потом бросает швабру на пол и поднимает её вверх — на полу сухо! Женщины, наблюдающие за ним, просто в восторге. Парень суёт свою голову в ведро, по его волосам течёт вода, она стекает на майку, брюки тоже стали мокрыми. Не беда, успокаивает парень собравшихся зевак. Он прикладывает чудесную швабру к майке, потом к брюкам — на них не остаётся никаких следов воды... Довольный произведенным эффектом, китаец набрасывает швабру себе на голову, как полотенце, просто набрасывает — и через какие-то секунды его голова сухая!

В составе сибирской делегации домой из Урумчи возвращались без швабры только те, кто не видел её на выставке. Будьте уверены, китайская швабра уже с этой осени начнет свое триумфальное шествие по нашим российским коридорам.

— Входные зачитные двери особой взломостойкости! - предлагает очаровательная китаянка, указывая жестом на бесподобное сочетание металла с древесиной из серии Хай Жуй.

А рядом мебель совместного с англичанами предприятия Kalucke - прихожие, кухни, спальни. Излюбленное место «новых русских», которые закупают такую мебель в Урумчи вагонами и дома выдают за «чистую Англию». Они недалеки от истины: качество — на уровне мировых стандартов. И уже есть мебель, инкрустированная разноцветными камнями, с дверцами и ручками из настоящего малахита, изумруда, яшмы — её образцы широко представлены в центре Урумчи в международном Доме мебели «Байань».

— Впервые в Китае! Нагреватель без тепловой трубы! - зазывают у следующего стенда и вручают буклет, в котором умиляет строчка: «Защищена китайским ревизионно-проверячным обчеством».

— Новая понятия питьевой воды! Лазерная машина кипятка из Синь Лу! - предлагают в другом павильоне и дают краткое описание. «Внешний вид: передовая нержавеющая сталь, можно предотвращать пыль, каплю воды. Не можно разъедать и ржать». Чуть дальше уточнение: «Не можно ржавать, нет накипи». Таких предложений и фраз в китайских буклетах — тьма. С одной стороны, это, конечно, веселит. Но и от наших попыток говорить по-китайски «не можно не ржать».

По выставке я бродил со своим давним другом остеохондрозом, и, видя это, наблюдательные китайцы наперебой предлагали средства избавления от этого друга. Вот один из них, покидая свой стенд, начинает так складно и убедительно нахваливать свой массажер, что устоять перед его уговорами нет сил. Китаец лезет за воротник, засовывает туда свой массажер, крепит его к шейным мышцам и начинает орудовать пультом, от которого идёт проводок ко мне за воротник. Нажимает одну кнопочку - меня трясёт, как в лихорадке. Кажется, будто два боксёра в охотку лупят по моей шее вместо груши. Я трясусь, как последний эпилептик, и прошу китайца переключить пульт на что-нибудь другое, а тому кажется, что я прошу добавить... Он добавляет, и мне начинает казаться, что даже зубы стучат у меня в такт механическим ударам. Китайцы, собравшись вокруг меня, восторженно хохочут. Им нравится вещица, которую демонстрирует проворный Цзуань. Жестами даю понять, что надо бы перейти к поглаживанию. Цзуань радостно мотает головой и давит на другую кнопочку. Ощущение такое, будто за спиной у меня — безжалостный киборг, и ему нравится рвать шейные мышцы на части, хотя, наверное, к этому можно привыкнуть. С трудом добиваюсь того, чтобы Цзуань прекратил свои издевательства.

На пальцах он показывает, что я могу купить его массажер за 350 юаней — это около 1225 рублей по-нашему. Я изображаю испуг: очень много! Цзуань торгуется: 300 юаней — но я мотаю головой: тоже много.

Он предлагает взять массажер за 250, потом за 200, я не соглашаюсь ни в какую, давая понять, что надо идти дальше. Он не отстаёт, показывает на пальцах 150, потом 100 юаней. Я ухожу, Цзуань догоняет меня уже за поворотом возле выставленных чучел оленьих и лосиных голов с ветвистыми рогами и уговаривает: «Товалис, бесплатна! Подалка филмы!» Его массажер уже без упаковки, я развожу руками: что за подарок без упаковки? «Упаковка нету!» — сожалеет Цзуань. Я тоже сожалею: без упаковки взять не могу. Цзуань снова хохочет: «Уплямый! Это холосо!» Жмём друг другу руки и прощаемся.

Я давно хотел купить какую-нибудь вещь из алтайского нефрита. Вижу стенд, представляющий поделки мастеров из алтайского городка Бурчуна. Это южнее Укока, километров 150 от озера Канас. Прежде чем приступить к выбору сувенира, начинаю постукивать ими друг о друга, как учил знакомый геолог. Пластмассовые подделки издают совсем другой звук в сравнении с настоящими, нефритовыми изделиями. Продавцы вместе со мной тоже с интересом вслушиваются в звуки камня. Они соглашаются: кольца звучат по-другому в сравнении с браслетами, а каменные цветы издают совсем другой звук, нежели плотные фигурки в стиле «нэцке».

От богатства и разнообразия выставленных сувениров голова идёт кругом: тут и фигурки древних китайских мудрецов, и вырезанные из камня сказочные персонажи, фантастические животные, знаки зодиака, буддийские божества, изображения Сунь Ятсена и Мао Цзэдуна, а вот черепаха, которая светится изнутри... Я долго её рассматриваю. Китаец выстукивает на калькуляторе: 1600, это в пределах 5.600 рублей. Да, настоящие произведения здесь всегда в цене. А сколько стоит вот эта лягушка, опутанная красивыми водорослями? Калькулятор высвечивает 1200. Таких денег у меня нет. Даже если торговаться, в лучшем случае сэкономишь 2000 рублей. Тоже не по карману. В конце концов выбираю зелёного дракона, ползущего по склону горы. Мне говорят: 500. Я ставлю дракона на место, делаю вид, что ухожу. Продавец делает отчаянные знаки, снова выстукивает на калькуляторе: 450. Я принимаю правила игры и рисую на калькуляторе 200. Китаец хохочет от моей цены и называет свою: 400! Я выстукиваю 250 и как бы двигаюсь к выходу. Продавец понимает, что просто так я не уйду, и показывает 350, я пишу ему 300, и мы смотрим друг другу в глаза. «О’кей!» — хохочет продавец, и мы жмём друг другу руки.

Дракон, ползущий вниз по склону горы, достался мне в Урумчи за тысячу рублей. В Москве я видел таких по 5-7 тысяч, и даже ещё дороже. При этом я не был уверен, подделка это или настоящий нефрит. Китайские умельцы могут всё. Если панты алтайского марала, синтезированные у них в лаборатории, не отличишь от настоящих, что говорить об искусственном нефрите?

Накануне выставки в Урумчи в Пекине проходил «Форум двух берегов Тайваньского пролива» по части технических стандартов индустрии «хай-тек», и там был показан самый маленький в мире мобильный USB-диск, который разработан и изготовлен китайской научно-технической компанией «Сиван». Диск спроектирован в форме серьги. Объем памяти — 1 «гектар».

— Волшебный фонарик! - кричит мне китаец от стенда, расположенного по соседству с фирмой, представляющей бинокли и приборы ночного видения. — Вот этот проводок пихаем в ухо, давим вот эту кнопочку и слушаем музыку, формат mp3!

Фонарик и в самом деле волшебный. Зарядного устройства ему хватает на то, чтобы светить беспрерывно в течение полутора недель. В темноте его можно найти, подав звуковой сигнал с пульта, вмонтированного в брелок. Включая фонарик, одновременно включаешь mp3-плейер. «С нашим фонариком ночью не соскучишься!» — говорит юный представитель фирмы. Это точно...

«Китай впервые экспортирует поезда в регион Центральной Азии» — такое сообщение попало мне на глаза в дни проведения XIV ярмарки в Урумчи. Девять пассажирских поездов, произведенных Таньшаньским локомотиво-вагоностроительным заводом (ТЛВЗ) северо-китайской провинции Хэбэй, отправились в Туркменистан, который стал первой из стран Центральной Азии, подписавшей с Китаем контракт на поставку пассажирских составов.

В конце августа Китай продал Туркменистану в общей сложности 54 состава. До сих пор в Туркмении эксплуатировались локомотивы старого типа времён СССР. В 2004 году ТЛВЗ выиграл у вагоностроителей России, Украины и других стран тендер на поставку Туркменистану пассажирских поездов. Железнодорожные составы, выпускаемые ТЛВЗ, имеют отличные технические характеристики и высокую степень безопасности. По поступившим сведениям, 54 китайских поезда начинают курсировать по железнодорожным линиям протяженностью более 1000 км от Ашхабада до города Чарджоу. Туркменистан, таким образом, спрыгивает с советских поездов и пересаживается на скоростные китайские.

Мы можем сколько угодно иронизировать по поводу культа личности Турменбаши и его цитатника «Рухнама», но когда слушаешь в просторном зале урумчийского Royal International Hotel выступление г-на Хамиева, представляющего на Форуме в Урумчи интересы Туркменистана, всякая ирония уже неуместна. Объемы производства в прошлом году в вотчине Туркменбаши возросли на 21,4 процента в сравнении с 2003 годом, а производство пшеницы возросло в 13 раз, достигнув 3 млн. тонн в год. У нас в России, гордившейся 20 последних лет своими свободами, где-нибудь есть такие же темпы развития? Не до хорошего. Догнать бы Туркменистан, уже перепрыгнувший на сверхсовременный китайский экспресс.

Тем временем американцы снимают фантастические фильмы в городских кварталах Шанхая и Харбина. Таких «картинок», как там, нигде в Америке нет. Китайские поезда уже развивают скорость до 450 километров в час. А средняя скорость передвижения грузов по России — с учетом авиаперевозок — в пределах 13 километров в час. Как на коне.

...В продолжение пяти дней, в которые работала ярмарка, я не увидел в Урумчи ни одного российского автомобиля — ни одного грузовика, ни одной «легковушки». Только два «камаза» на улице рядом с выставочным павильоном, да и то особого интереса они не вызвали. Расход топлива на 100 км — в 1,5 раза больше, чем у китайского, а грузов наш «камаз» берёт в 1,5 раза меньше «китайца». Но здесь я должен сделать маленькое уточнение: как таковых китайских автомобилей пока нет, это всё американские или германские марки, но собирают их здесь, в Китае. В отличие от г-на Лужкова или г-на Шаймиева, китайцы не изобретают собственные автомобили, а просто делают самые лучшие из всех, которые есть в мире.

Через день после открытия ярмарки Эжер Челоков, представитель делегации Тувы, улетал по делам в Пекин. Возвратившись обратно в Урумчи, он сказал, что Синьцзян — действительно отсталый район Китая, и в Урумчи чувствуешь себя после Пекина, как, скажем, в Улагане после Горно-Алтайска. Мне кажется, этим словам нашего земляка можно поверить.

С 1992-го Урумчийская ярмарка с успехом прошла 13 раз. По своим масштабам она превосходит ярмарку в Харбине как минимум в 5 раз — об этом говорят все, кто был в этом году там и тут. На прошлогодней Урумчийской ярмарке контрактный объем сделок по экспорту и импорту достиг 1,92 млрд. долларов США, объём сделок по внешнеэкономическому сотрудничеству составил 690 млн. долларов, а общий объем сделок между китайскими бизнесменами и предприятиями — 50,8 млрд. долларов США. По итогам прошлогодней ярмарки в Урумчи и других ярмарок, нацеленных на внешнее сотрудничество, Синьцзян установил связи с более чем 100 странами и регионами мира, стал экспортировать более 200 видов продукции.

Нынешние обороты еще не подсчитаны, но, как считают эксперты, рост должен быть как минимум в полтора-два раза.

Ярмарка-2005 заметно отличается от всех предыдущих. Во-первых, с учетом опыта лучших международных универсальных ярмарок нынче было решено для повышения эффективности сократить время ее проведения с 8 до 5 дней. Залы разделены по отраслям производства для большего удобства посетителей, интересующихся поиском партнеров. Впервые прошел ряд заседаний с тем, чтобы участники лучше узнали местные льготы при инвестировании и торговле, и для того, чтобы способствовать встречам и беседам между китайскими бизнесменами и гостями из-за рубежа.

В этом году ярмарка в Урумчи, судя по официальным сообщениям, собрала 5,5 тысяч участников из более 20 стран мира и 15-ти провинций Китая. В ярмарке снова участвовала делегация СФО, в которой более 100 человек — руководители органов исполнительной и законодательной власти субъектов Федерации округа, представители федеральных органов исполнительной власти, главы крупных и средних предприятий Сибири. На ярмарке была открыта экспозиция СФО, представляющая торговый, экономический, научно-технический потенциал, а также инвестиционные проекты Сибири.

Н.ВИТОВЦЕВ, "Постскриптум"