РИА "Новости": Опасность радиации на Алтае. Миф и реальность

25 Дек 2005, 11:21

 
МОСКВА, 23 декабря РИА Новости . Никому не приходит в голову считать опасным явлением автомобиль и, тем более - отказаться от него. Мы не испытываем страха перед ним, хотя, по статистике, именно этот четырехколесный монстр несет больше всего смертей, является наиболее мощным загрязнителем атмосферы. Мы склоняем голову перед явлением прогресса, зная, что автомобиль – его идея, его искушение и даже - условие.

Однако с другим порождением цивилизации - атомной энергией - люди никак не могут смириться. Радиофобия остается хронической болезнью человеческого общества. Причины для ее развития, безусловно, были. Психологический “след Чернобыля”, других атомных катастроф, сильнее следа радиоактивного и исчезнет только с уходом поколений, которых он коснулся. Между тем, естественные ресурсы Земли - запасы нефти, угля, газа истощаются с огромной скоростью. И пока вся надежда на единственный надежный источник - энергию расщепленного атомного ядра.

Прародителем “мирного” атома был атом военный. 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне (130 км. западнее Семипалатинска; ныне - территория Казахстана) была испытана первая советская атомная бомба. Место выбрано точно: пустынная, малонаселенная, непроизводительная земля. Подрыв первого заряда проводился дистанционно, с башни 37,5 метров, все прошло успешно. Весы военного противостояния уровняли чаши, поколебавшиеся, было, после Хиросимы и Нагасаки.

Но в этот день родилась “проблема радиационного следа, затронувшего ближайшие к полигону территории”, в том числе и Алтайский регион. До сих пор она остается точкой социального напряжения. Не утихает колокольный звон “зеленых” по поводу врожденных аномалий у детей, повышения числа онкологических заболеваний среди населения, проявлений шизофрении в структуре психических расстройств и пр. Продолжает работать специальная государственная программа, согласно которой население пострадавших районов получает компенсационные выплаты за нанесенный ущерб. И самое распространенное заболевание г.Рубцовска - лейкемия - тоже списывается на повышенный радиационный фон.

Но есть и другая точка зрения. “Рабы фактов” - ученые - оценивают ситуацию иначе. “На самом деле такой проблемы не существует – ее просто сформировали в сознании несведущего обывателя, мало знакомого со специальными знаниями, с сутью дела, - считает эколог Е. В. Квасникова, доктор географических наук, ведущий научный сотрудник Института глобального климата и экологии Росгидромета и Российской академии наук. - Посмотрите на карту, - предлагает она, - Алтай отделяет от полигона значительное пространство - огромная пустыня, над которой пролетела радиоактивная струя. Атмосфера обладает свойством рассеивать в себе то, что в нее попадает. Чем дальше простирается струя, тем слабее концентрация радионуклидов в атмосферном аэрозоле, меньше их выпадение на почву. На Алтае концентрации просто не могли быть биологически значимыми, - уверена Квасникова. – Хотя бы потому, что наибольшее число взрывов на Семипалатинском полигоне произведено под землей, камуфлетно, без выхода радиоактивности в атмосферу”.

Алтаю от природы присущ повышенный радиационный фон – обычная вещь для горных мест. Такая же картина - на Кавказе, на Кольском полуострове, в Скандинавии, на Абиссинском нагорье, в Кордильерах, на Тибете – всюду, где горы. Причем, наблюдается большая пестрота радиационных показателей, меняющихся в зависимости от высоты хребтов, характера склонов, метеорологических условий, свойств атмосферного аэрозоля.

По свидетельству ученых, в настоящее время на Семипалатинском полигоне - очень неоднородная картина загрязнений. “Мы только что закончили проект, посвященный качеству подземных вод в месте былых взрывов. Наша группа работала в районе 1003-й и 1004-й скважин, где проводились подземные ядерные испытания с выбросом грунта и выходом активности в атмосферу, - рассказала Елена Квасникова. - Полученные данные убеждают в том, что воды абсолютно не загрязнены, все показатели - на уровне фона. Данные о воде в колодцах – тоже положительные, вода – чистая. Мы надеялись хоть на что-то опереться в своих исследованиях, но не получили достоверного материала для построения моделей миграции радионуклидов с подземными водами. В результате наш проект получился провальным, что плохо для научного интереса, но хорошо в качестве новой информации о радиоэкологическом состоянии региона”.

Как объяснила Елена Квасникова, около воронок, оставшихся от подземных взрывов с выбросом грунта, дозы гамма-излучения имеют значимые величины: от 100 – до 500 микроРентген в час, но эти уровни резко падают с расстоянием, а также с течением времени. Гамма-излучающие радионуклиды имеют разный период жизни - коротко и среднеживущие давно распались. Сегодня уже на расстоянии полукилометра от грунта регистрируется около 20 микроРентген/час, практически - обычный фон. По словам Квасниковой, картографируемые последствия былых ядерных взрывов сейчас находятся в пределах полигона, не дальше. До Алтайского края эти следы, конечно, не доходят.

Есть попытки отделить семипалатинскую составляющую от глобального фона загрязнения, однако эта задача трудно выполнимая и бессмысленная с прагматической точки зрения - она не имеет никакого значения для населения. Как пояснила эколог, глобальное загрязнение сформировалось в 60-е годы ХХ века в результате атмосферных ядерных испытаний, проводимых всеми странами, имеющими ядерное оружие. Попав в стратосферный резервуар, радиоактивность “потеряла свою национальность” и перемешалась по своим законам. Через 2-3 года, под действием гравитации, часть ее выпала на земную поверхность. Таким образом, радиоактивность загрязнила весь земной шар достаточно ровным слоем. И только в горах он более значителен, из-за шероховатой, “удерживающей” поверхности.


На Семипалатинском полигоне, подчеркнула Квасникова, сейчас наиболее актуальна проблема т.н. вторичного пылеподъема. Почва вокруг воронок (солончаки) захоронена под слоем пепловидной массы выброшенного грунта. В нем могут содержаться горячие частицы, способные при дыхании воздействовать на легкие. “Однако это касается, в основном, только тех, кто там работает, например, нас, ученых, – подчеркнула Квасникова. Но и в Москве нам приходится дышать всей грязью мегаполиса. Это несравнимо с тем, чем дышат алтайцы”.
А вот мнение медика - профессора-радиолога А. Гуськовой, автора уникальной, в своем роде, книги “Атомная отрасль страны глазами врача”: “На изменения состояния жителей Алтая, которые оказались в зоне влияния ядерных взрывов 49-го и 61-го годов (позже уже не было ориентированных на Алтай выбросов), сегодня мы смотрим через огромный срок, в течение которого добавились и возрастные заболевания”. Она приводит пример для сравнения: на комбинате “Маяк” (под Челябинском) во время техногенного взрыва 1957 года персонал, работавший первые 10 дней после аварии, получил куда более серьезные дозы радиации. Но сегодня здоровье этих людей мало чем отличается от здоровья их сверстников в других местностях. Профессор Гуськова уверена, что пациентам часто дают ложный адрес, ложную посылку. “Наряду с радиационным фактором на жизнь человека оказывают влияние и другие, более значимые и более быстрые, чем радиация, факторы воздействия, - считает она. - Властям надо решать, прежде всего, социальные вопросы”.

Мы все сформировались под воздействием космической радиации, возможно, именно она и была одним из первых толчков, породивших эволюционные процессы на Земле. Возможности нашего организма позволяют существовать в условиях очень больших перепадов естественной радиоактивности – есть ториевые пески, урановые месторождения, радоновые воды, горные массивы. В 60-е годы на Алтайских горах, в разных местах, было зарегистрировано от 10 до 300 мили-кюри на кв. км. - в зависимости от высоты места, экспозиции склона. Много это или мало, поясняет такой факт: в это время в европейской части России уровни составляли более 100 мили-кюри на кв. километр.

Татьяна Синицына, обозреватель РИА Новости, 23 декабря