"Новая Сибирь" о шпионских скандалах с учеными. Карикатура

Могущество российское будет прирастать Ломоносовыми?

ОБЩЕСТВЕННАЯ палата РФ на днях обсуждала развитие шпиономании в стране. Причиной послужили так называемые «шпионские процессы» над учеными. Уголовные преследования ученых по обвинению в шпионаже и разглашению государственной тайны стали чуть ли не обычным делом. Директор ФСБ Николай Патрушев бодро отчитался об итогах работы его ведомства за 2005 год: изобличено сто шпионов. «В советское время, если КГБ выявлял в течение года одного настоящего шпиона, это было крупным достижением. Сотнями их никто не вылавливал», — прокомментировал это член Общественной палаты вице-президент Ассоциации ветеранов подразделения «Альфа» Геннадий Зайцев. Общественная палата обратилась к этому вопросу, реагируя на обращение группы ученых Российской академии наук, среди которых лауреат Нобелевской премии по физике академик РАН Виталий Гинзбург и академик РАН Юрий Рыжов и другие светила российской науки. В обращении выражалась крайняя обеспокоенность по поводу безосновательного преследования органами ФСБ ряда ученых. Речь идет, прежде всего, о делах уже осужденных к длительным срокам лишения свободы Игоря Сутягина и Валентина Данилова и о деле экс-директора уфимского Института проблем сверхпластичности металлов (ИПСМ) РАН Оскара Кайбышева, а также о ряде других процессов той же направленности.

Для Новосибирска с его Академгородком тема весьма актуальна. Особенно в свете последних событий — произведшего эффект разорвавшейся бомбы предъявления обвинения Олегу Коробейничеву, завлабораторией Института химической кинетики и горения (ИХКиГ) СО РАН. Напомним, 17 марта прокуратура Новосибирской области сообщила, что в отношении известного ученого следственный отдел УФСБ возбудил уголовное дело по ч. 1 ст. 283 УК РФ («Разглашение сведений, составляющих государственную тайну»). Суть сведений, ставших основанием для возбуждения дела, в прокуратуре и УФСБ не открывается по причине «секретности» материалов. А сейчас завеса тайны стала еще плотнее. «По Коробейничеву мы ничего не комментируем, — сказала «Новой Сибири» пресс-секретарь УФСБ Новосибирской области Ирина Зеброва. — Дело секретное — мы о нем ничего не говорим».

Отказывается от комментариев и сам ученый. «Я не имею права обсуждать эту тему, — сказал Олег Коробейничев корреспонденту «Новой Сибири». Одним словом, все непосредственно имеющие отношения к прецеденту стороны хранят тайну, хотя уже и поздно.

Исполнительный директор Международного центра аэрофизических исследований при Институте теоретической и прикладной механики Вадим Лебига поделился с «Новой Сибирью» своим видением проблемы: «Мой профессиональный долг быть внимательным и быть на страже. Я не сомневаюсь, что бдительность нужна, служба должна работать. Если находят виновных, то, конечно, нужно наказывать. ФСБ должна обеспечить государственные секреты. Но слово последнее все-таки должно быть за учеными. Секрет или нет — сложный вопрос, нужно знать критерии оценки, нужно знать ситуацию. Я приведу, может быть, не очень удачный пример, но передача даже очень секретной информации какой-нибудь Буркина-Фасо не сделает погоды, не воспользуются они этим. Что касается моего частного мнения, все разговоры быстро бы прекратились, если бы у нас было нормальное обеспечение науки. Безопасность состоит не в том, что украдут у нас секреты, а в том, что скоро секретов у нас не будет, создавать секреты будет некому».

Создается впечатление, что светлые головы в фуражках, перераспределив нефтегазовые и финансовые потоки, задумались: не подтянуть ли под себя и высокие технологии? Ведь нефть и газ — ресурсы не возобновляемые, а мозги — возобновляемые — вечный бизнес, особенно если с демографией порядок навести удастся. Но контролировать интеллектуальную собственность много сложней, чем природные ресурсы. Если, конечно, интеллектуальная собственность не спрятана в шарашку, как это было во времена сталинской научно-технической революции.

Анжелина ДЕРЯБИНА, «Новая Сибирь», 16 июня 2006