Александр Усс в интервью "Континенту Сибирь": В Красноярском крае мало "Норильского никеля"

На днях фракция «Единой России» в Законодательном собрании (ЗС) Красноярского края пополнилась двумя депутатами. Таким образом, «партия власти» в местной представительной ветви обрела, по выражению парламентариев, «контрольный пакет» — отныне в рядах «медведей» 22 депутата из 42. Вместе с тем уже неофициально стартовала предвыборная кампания: 15 апреля будущего года население края должно проголосовать за новый состав регионального ЗС, в который, согласно указу президента РФ, войдут 52 представителя законодательной власти. В связи с присоединением к Красноярску Таймыра и Эвенкии значительно увеличиваются депутатские полномочия, в том числе и в части финансового распоряжения средствами для бывших автономных округов. Тем не менее лидер фракции «Единой России» и председатель Законодательного собрания АЛЕКСАНДР УСС настроен оптимистически: по его мнению, власть сумеет справиться с новой ответственностью и новыми проблемами. О кампании по выборам в ЗС, политической борьбе и будущих контурах Красноярского края спикер рассказал корреспонденту «КС» АНДРЕЮ ХОХЛОВУ.

— Александр Викторович, какой вы видите избирательную гонку? Прогнозы самые разные…

— Мне кажется, что новая кампания будет гораздо более спокойной, чем предшествующая. Хотя, может быть, я выдаю желаемое за действительное. Не знаю. Причин именно для такого оптимистического настроя у меня довольно много. Во-первых, не хочется участвовать в «грязной» борьбе. На себе испытал, что это такое. Вредное для здоровья занятие, не для слабонервных. Поэтому здесь почти по Фрейду: верю в то, чего хочу. Во-вторых, по натуре я — человек не воинственный, хотя кое-кто и считает меня жестким. Склонен видеть в людях прежде всего хорошее. Уже два срока являюсь председателем Законодательного собрания, органа сложного, «занозистого», где надо многое приводить к единому знаменателю, согласовывать, казалось бы, несовместимые вещи. Научился это делать. И наконец, некое стабилизирующее влияние оказывает обстановка за пределами коридоров власти. В стране и в крае стало в целом спокойнее. Основные экономические «войны», переделы собственности, надеюсь, остались в прошлом. На избирательном поле появляются крупные политические команды с прогнозируемой стратегией, формируется политическая культура. Меньше истерики, откровенной демагогии и провокаций в информационной сфере. А самое главное — люди видят явные признаки изменений к лучшему. Поэтому в политической риторике становится все больше востребованным именно позитив, а не компроматы и очередные устрашающие предсказания. Иногда приходится слышать, что выборы — это шоу. И когда дело до них дойдет, такое начнут выкидывать! Есть в этом лишь доля правды, которая относится к публичной власти в целом. На то она и публичная — симпатию людей ведь надо завоевать. Что касается нашего региона — я уверен, что театральности и дешевых политических трюков у нас не будет. Даже в самые тяжелые времена, в девяностые, когда были разные неприятные моменты в борьбе с чиновниками прежней администрации, наши депутаты всегда старались думать об интересах края. И вопреки этим интересам никогда не действовали, каким бы эффектным это ни казалось. Здравый смысл и чувство меры их не покидали.

— А в чем все-таки специфика объединенного края и особенности кампании именно в новом регионе? Другие финансовые полномочия, другой парламент?

— Работа в объединенном регионе и ответственность за него — не что-то абсолютно новое в нашей парламентской истории. Раньше ведь жили вместе. Да и потом, в период «окружного суверенитета» край был устроен своеобразно. Законы, которые мы принимали, не распространялись на территорию округов, и в то же время депутаты от Таймыра и Эвенкии у нас в Законодательном собрании работали. И деньги, которые округа получали из Москвы на свои нужды, шли в последнее время через край, через наши финансовые органы. Так что проблемы округов в целом мы знаем, и финансовые в том числе. Кроме того, человеческие и хозяйственные связи не прерывались. Мы примерно представляем и тех, кто может победить на выборах в Эвенкии и на Таймыре. Скорее всего это будут жители округов, надеюсь увидеть в их числе представителей коренных малочисленных народов Севера. Может быть, пройдет от этих территорий и кто-то из красноярцев, но это станет скорее исключением, чем правилом. В целом потенциальные депутаты будущего краевого парламента — люди достойные и подготовленные и для масштабных социальных задач, и для поиска финансово-экономических решений.

— Не боитесь больших денег?

— Чем-чем, а большими деньгами никого не напугаешь. Да они не такие уж и большие. Скорее наоборот. Если уж использовать вашу терминологию, «боимся» мы другого — нехватки денег. Край будет еще два года иметь федеральную поддержку, которую раньше получали округа. Потом придется искать собственные доходы. Больше того, сегодня уровень бюджетной обеспеченности того же Туруханска ниже, чем у соседей в Эвенкии. Мы должны все это выровнять. Не «уронить» тех, кто за счет московской помощи жил лучше, а подтянуть всех остальных до их уровня. Как этого добиться — очень сложный вопрос. Планы и расчеты есть, но не все так просто, как хотелось бы. Не просто надеемся на лучшее, но и работаем на него. Разочаровать население, обмануть надежды людей, связанные с объединением, мы не имеем права. Ведь все это сказывается на федеративных отношениях в стране в целом.

— Мы можем что-то говорить о федеральной политике по отношению к регионам? В частности, о налоговых изъятиях, практически ежегодно применяемых Москвой? Где взять деньги — под ногами?

— Деньги «под ногами», конечно, есть. Потенциальные. Но я бы хотел подчеркнуть: как только это перераспределение в пользу федерального центра началось, те, кто работает на местах, стали противиться этому. Особенно донорские территории. Конечно, объяснить такую политику можно. Что-то похожее происходит всегда в период обострения экономических трудностей. Центральной власти кажется, что именно она может более оперативно и с наибольшей пользой все поделить и все решить. Что греха таить, мы ведь и сами похоже ведем себя по отношению к городам и районам внутри края. Все больше средств сосредотачивается в краевом бюджете, а потом уже распределяется по территориям. Но стратегически это неправильно. Когда мы сделали шаг от социализма в другую сторону, главной стала идея индивидуальной свободы, самостоятельности, ответственности за свою судьбу, за свое экономическое благополучие. Как быть свободным, опираться на собственные силы, если деньги на жизнь тебе дает «дядя»? Справедливости ради надо признать, что корень проблемы — не столько в чьих-то ошибочных взглядах на межбюджетные отношения, а в особенностях экономического устройства страны. Экономика у нас сырьевая, центры прибыли крайне неравномерно распределены по территории. Поэтому несколько донорских регионов вынуждены отдавать свои доходы в Центр и через механизм перераспределения поддерживать все остальные. Вот упрощенно и вся арифметика. Что здесь скажешь?

— Александр Викторович, теперь перейдем к «партийной» части нашей беседы. Как вы прокомментировали бы расширение фракции «единороссов» до большинства? Там разные люди, и раньше они были в разных партиях…

— За это большинство партия не так уж и боролась; заявления о приеме во фракцию у нас три месяца лежали, пока длились отпуска. Силой, между прочим, никого не тащили. Почему вступают в «Единую Россию»? О других говорить не буду, а о себе — пожалуйста. Не скрою, раньше всегда настороженно относился к организациям федерального уровня. Причина одна — слишком они большие, и от тебя мало что зависит. Заварят что-нибудь наверху, а ты потом оправдывайся за художества однопартийцев перед избирателями. Та же «Родина» — как красиво начинала. А что теперь? Думаю, многие серьезные люди, вставшие под ее знамена, теперь пожалели об этом.

В то же время понимаю, что демократия требует создания реальной многопартийной системы. А это значит, что политическую жизнь надо структурировать, создавать крупные политические партии, а для этого именно их делать основными субъектами избирательного процесса. Все предельно конкретно: хочешь оставаться в политике — определяйся с партийной принадлежностью. Для меня вопроса такого не было. При всех проблемах «Единой России» (а сегодня она еще очень далека от идеала) с кадровым составом, управленческим потенциалом и многими другими характеристиками она не имеет себе равных. Сколько угодно имен могу назвать — Грызлов, Шойгу, Карелин, Лужков, Шаймиев и сотни, тысячи других. Быть с ними вместе в одной партии — для меня честь.

— Каковы шансы «единороссов» в предвыборной кампании? Кого вы видите партийным соперником в избирательной гонке?

— Шансы хорошие. Но уверен, что даже с наличием большинства в Законодательном собрании каких-либо коренных перемен в работе депутатского корпуса не будет. Наша партия не намерена быть ни политической дубинкой, ни инструментом для тупого протаскивания законов и решений вопреки всему и всем. Надо стать законодателями убеждающего позитива, конструктивных начинаний, готовыми к поддержке всего лучшего и полезного, исходящего от политических соперников. Поэтому после выборов фракция по определенным вопросам может сотрудничать и с «аграриями», и с коммунистами — со всеми, за исключением антиконституционных и радикальных сил. Позиция реально сильного может быть только такой.

— Можно ли сказать что-то о ваших собственных политических амбициях?

— Я намерен участвовать в выборах. Бороться за депутатский мандат. Если получится выиграть, то можно претендовать на пост председателя. Многие из моих коллег-депутатов связывают дальнейшую политическую судьбу со мной. И мы пойдем вместе. Но впереди еще столько всего. Не будем загадывать. Ведь не зря говорят — хочешь рассмешить Бога, расскажи о своих планах.

— А рассматриваете ли вы возможность стать губернатором в том случае, если фракция — победительница выборов настоит на вашей кандидатуре?

— Губернаторских амбиций в узком, примитивном смысле этого слова у меня не было никогда. К атрибутам власти вроде кресел и «мигалок» был и остаюсь равнодушен. Может быть, потому что в политику пришел из науки и рассматривал политику прежде всего как вид социального творчества. И кто я в этой жизни, сам для себя уже давно понял. Помните, у Высоцкого: «Я себе уже все доказал». Шел на выборы потому, что ощущал наш край большим общим домом, какую-то строительную силу в руках чувствовал и по-мужски хотел его лучше обустроить, сделать чище, людей — добрее…

Когда выборы закончились так, как они закончились, переживал, естественно, тяжело. Отходил долго. Обидно было, опять же по-мужски, по-спортивному. Но эмоций этих уже нет. На вещи смотрю прагматично. И губернаторские перспективы как-то ушли из категории актуальных для меня тем. И это не политическое кокетство. Это правда. Почему? Трудно сказать. Но не в последнюю очередь потому, что вижу в ныне действующем губернаторе Александре Хлопонине не «обидчика», а талантливого и перспективного коллегу. Даже товарища, работать с которым интересно и легко. Создание такой атмосферы — результат его способностей и такта.

— И последнее. Ваши коллеги по парламенту не раз говорили, что край отдан в «доверительное управление» «Норникелю», поэтому и спокойствие он обеспечит…

— Мне не совсем понятно, почему кто-то отдал край? Власть «Норникелю» вручили мы сами — красноярцы. Плохо это или хорошо? С одной стороны, на мой взгляд — нездорово: когда такой мощный регион, как Красноярский край, не может избрать руководителя из числа своих жителей, он демонстрирует по меньшей мере некую социально-политическую ущербность. Но это вопрос не «Норникеля» или Кремля, а наш собственный. Да и народу, как известно, виднее.

С другой стороны, что касается сегодняшней управленческой практики, то я считаю ее вполне приемлемой. Нынешняя администрация в основном состоит из современных квалифицированных людей. Свои возможности «Норникель» использует, главным образом, наращивая активность в сфере, которая называется социальной ответственностью бизнеса: строительство фитнес-центра, горнолыжного комплекса, мероприятия Фонда культурных инициатив Михаила Прохорова и многое многое другое. От такого «доверительного управления» край, безусловно, выигрывает. Более того, думаю, что в чем-то «Норникеля» в крае не только не много, а даже мало. Я имею ввиду реальный сектор экономики. Компания в рамках своей стратегии специализируется прежде всего на цветной металлургии в строго определенном сегменте. Хотелось бы видеть ее более диверсифицированной — вкладывающей деньги в лесную отрасль, машиностроение, другие отрасли производства. От такой «экспансии» и край, и страна только выиграли бы. Поэтому пусть такого «доверительного управления» станет больше, я это только приветствую.

Андрей ХОХЛОВ, "Континент Сибирь", 13 октября 2006