Persona grata Новосибирской оперы

28 Окт 2011, 00:05

Наш главный культурный инфоповод федерального масштаба, Теодор Курентзис, как ни отрицал слухи о переезде в Пермь, в начале года уехал из Новосибирска, прихватив с собой лучших музыкантов оркестра Musica Aeterna и оставив третий оперный театр страны без главного дирижёра. Прошёл почти год, и театр нашёл нового героя. У него, кажется, два пути: так же продвигать личную карьеру за счет театра или реализовывать стратегию его развития, расширяя репертуар.

Наш главный культурный инфоповод федерального масштаба, Теодор Курентзис, как ни отрицал слухи о переезде в Пермь, все же в начале года уехал из Новосибирска, прихватив с собой лучших музыкантов оркестра Musica Aeterna и оставив третий оперный театр страны без главного дирижёра.

Время шло, каждый был занят своим делом. Теодор воспевал девственность восприятия пермяков, пестрел на страницах глянца, провоцировал у впечатлительных уральских барышень курентзисоманию, а дирекция Новосибирской оперы искала нового героя. Прошел почти год, и его имя прозвучало, пусть пока и вне официального контекста: 18 октября симфоническим концертом на сцене НГАТОиБ дирижировал молодой латышский маэстро Айнарс Рубикис.

О том, насколько успешным было выступление («Послеполуденный отдых фавна» Дебюсси, Симфония № 104 Гайдна, Симфония № 4 Малера), можно дискутировать. У меня возникло ощущение, что оркестр стремился качественно воспроизвести неродной симфонический текст, не ставя перед собой больших музыкальных задач. Столичные критики дипломатично назвали это исполнение «по-европейски сдержанной интерпретацией». Как бы там ни было, составить представление о возможностях Рубикиса компетентным слушателям было трудно: коллектив явно не показал всех своих возможностей и наверняка не реализовал на 100% того, что хотел дирижёр.

Но на данном этапе отношений театра и Айнарса Рубикиса строгого творческого спроса с последнего, пожалуй, и не должно быть. Сейчас важно публику в её массе впечатлить, завоевать и расположить, и это получилось вполне. Слушателей привлекли иностранное имя, молодое симпатичное лицо, эффектное изображение латышского маэстро на фасадном баннере. Похоже, многие из них попали на симфонический концерт впервые: тому подтверждение и аплодисменты между частями и уровень реплик в интернете, восторг в которых явно преобладал над компетентностью. Эффект произведен, Рубикисом впечатлились, его запомнили. Теперь можно предпринимать что-то дальше.

Ну а что может быть дальше? Его или объявят главным дирижёром НГАТОиБ, или нет. С одной стороны, напрашивается сравнение с неистовым Теодором, с другой — тянет порассуждать, как всегда бывает, когда наступают в жизни новые отношения: что же всё-таки в прошлый раз было не так?

Путь Курентзиса к признанию и известности длился последние лет 10, восемь из которых он был главным в Новосибирской опере. Насколько бы он ни был теперь востребован и впечатляюще раскручен, Рубикису есть, что ему противопоставить и нынешнему, не говоря о Теодоре восемь лет назад.

Сейчас важно публику
впечатлить, завоевать и расположить, и это
получилось вполне

Курентзис сначала укрепился в профессиональных позициях в России, и лишь потом началась его работа на Западе. Ключевую роль в этом успехе сыграла Новосибирская опера. После премьеры в Новосибирске он дирижировал «Макбетом» на сцене Парижской оперы (изначальное условие контракта, подписание которого было подготовлено директором НГАТОиБ Борисом Мездричем), ездил за границу на гастроли со своим Musica Aeterna, выступал с зарубежными именитыми коллективами.

У Рубикиса карьера на Западе уже есть. Активная её фаза длится год-полтора, и темпы впечатляют. Блестящим стартом стала победа на Международном конкурсе дирижёров имени Малера в 2010 году. Одно из самых престижных в мире состязаний насчитывает совсем не долгую историю: нынешний конкурс стал третьим, а его победителем до Рубикиса становился лишь Густаво Дудамель — нынешний руководитель Лос-Анджелесского симфонического оркестра, один из самых молодых и одновременно самых известных дирижёров нашего времени.

После этой победы Рубикис выступал на фестивале в Зальцбурге, где был признан лучшим молодым дирижёром 2011 года. Затем — дебют в Великобритании, многочисленные выступления с европейскими коллективами, дружба с вошедшим в историю музыки XX века скрипачом Гидоном Кремером. Во второй половине ноября Рубикис дирижирует оркестром Кремера Kremerata Baltica на одной из главных сцен планеты — в Золотом зале Музикферрайн в Вене.

Иными словами, его возможное сотрудничество с Новосибирской оперой — не только шанс Рубикиса развить карьеру в России, но и удача театра получить в штат дирижера с серьезными профессиональными заявками и начинающейся международной известностью.

Деятельность Теодора Курентзиса в Новосибирске сводилась
не к развитию театра, а к продвижению своего имени

Что же до разбора полетов и анализа ошибок в отношениях, то эта тема, конечно, болезненная, но очевидные факты от этого не становятся менее очевидными. К сожалению, деятельность Теодора Курентзиса в Новосибирске сводилась не к развитию театра, а к продвижению своего имени. Вопреки нормальной логике оперно-театральной жизни им были созданы камерный оркестр и хор, сейчас носящие имя Musica Aeterna. С ними дирижёр активно исполнял симфонические программы — то есть делал то, что оперному театру как таковому было не нужно и даже вредно, так как отнимало силы и время у человека, который должен был, по идее, театр развивать.

Нет, конечно, он выступал и в амплуа оперного дирижёра, но проблема в том, что постановки, которыми руководил Курентзис, не оставались в репертуаре. Они, безусловно, продвигали бренд театра, усиливали ореол вокруг имени Теодора, но вскоре после премьер сходили со сцены и исчезали без следа, принципиально ничего не меняя в повседневной театральной жизни. Основу репертуара НГАТОиБ и по сей день составляют спектакли, созданные до Курентзиса. Теодор уехал, поделив «совместно нажитое» как-то не очень честно: все достигнутое за эти восемь лет, он увез с собой и в себе, мало что оставив театру.

Сейчас нам как будто обещан новый молодой талантливый герой. Что будет, если он станет главным дирижёром Новосибирской оперы? Прогнозы — дело неблагодарное, но кажется, что путей взаимодействия, по большому счёту, два. Или так же продвигать личную карьеру за счет театра, или выстраивать и реализовывать стратегию его развития, расширяя репертуар.

У скептиков, которые всегда найдутся, конечно, могут возникнуть сомнения в успехе. Айнарс Рубикис работал в опере, он и сейчас является ассистентом дирижёра Латвийской национальной оперы, однако опыта руководства театром у него пока нет. Может смутить и то, что оперный репертуар, которым владеет молодой маэстро, пока не так обширен и пересекается с репертуаром НГАТОиБ в незначительной степени.

Такие «но» найдутся всегда, дело не в их количестве, а в желании и возможности их преодолевать. И мне хочется надеяться, что история отношений Новосибирской оперы и Айнарса Рубикиса, если они состоятся, сложится более счастливо и гармонично, чем с предыдущим маэстро, и их итогом станет взаимное развитие.