Почему 4 декабря я пойду на выборы

30 Ноя 2011, 01:38

В последние полмесяца перед выборами новой Госдумы стали появляться рассуждения о том, почему надо или почему не надо идти голосовать. Одни говорят, что все российские выборы — это фарс, всё равно всё решат за нас, и лучше вообще никуда в воскресенье не ходить. Другие утверждают, что идти голосовать надо обязательно: чем больше будет реальная явка, тем меньше вбросов, фальсификаций и, как следствие, поводов для торжества у тех, кто всё равно получит большинство мандатов, но так хоть не с сокрушительным отрывом.

В последние полмесяца перед выборами новой Госдумы в СМИ, интернете и оффлайне особенно часто стали появляться рассуждения о том, почему надо или почему не надо 4 декабря идти голосовать. Оно и понятно: последняя возможность для высказывающихся предупредить других избирателей от ошибок и об ответственности.

Одни говорят, что все российские выборы — это фарс, а конкретно выборы 2011/2012 — трагифарс, всё равно в Кремле и в ЦИК всё решат за нас, и поэтому лучше будет вообще никуда в воскресенье не ходить, а посвятить день, например, семье. Другие утверждают, что идти голосовать надо обязательно, потому что чем больше будет реальная явка, тем меньше будет вбросов, фальсификаций и, как следствие, поводов для торжества у тех, кто всё равно получит большинство мандатов, но так хоть не с сокрушительным отрывом.

Если прислушиваться к мнению обеих сторон и пытаться рассуждать логически, то лично мне, конечно, ближе второй подход. Потому что я не согласен с тем, что всё решается без учёта моего мнения, и готов хотя бы своим голосом нести ответственность за ту Госдуму, которую мы выберем. При этом я по-прежнему знаю только то, за какие партии я точно не стану голосовать, и буду выбирать в кабинке между двумя строчками в бюллетене.

Но я никакой, конечно, не политолог, не чувствую себя способным на аргументированные внятные объяснения, почему нужно идти голосовать, а не отсиживаться дома, и в этом я, пожалуй, ничем не отличаюсь от среднестатистического избирателя. Который в России, как известно, голосует сердцем, а значит — на эмоциональном уровне понимает, что для него хорошо и что плохо. И поэтому я, чтобы объяснить свою нехитрую мысль, позволю себе в этой колонке вспомнить «историю из жизни», попытаюсь привязать к ней мораль и оставлю за собой право надеяться, что вы меня правильно поймете.

Я не согласен с тем, что всё решается без учёта моего мнения, и готов нести ответственность за ту Госдуму, которую мы выберем

В ночь на 7 июля 2007 года я оказался в селе Шушенское на фестивале этнической музыки «Саянское кольцо». Привезли меня туда красноярские друзья, к которым я приехал на недельку погостить; сам бы я, конечно, никогда туда не поехал. Фестиваль проходил на так называемом острове Отдыха, отделенном от собственно Шушенского какой-то речкой. Днем гости фестиваля отдыхали и практиковали разные шаманские практики, а по ночам слушали на стадионе различных исполнителей, от Инны Желанной до ансамбля «Ят-Ха».

И вот в самый разгар музыкального действа, когда на сцену вышла какая-то очень крутая шотландская группа, моя приятельница Маша, живущая в Москве уроженка Красноярска, решила вдруг, что ей срочно хочется водки с тоником. Конечно, мне хотелось послушать шотландцев и никуда не хотелось идти, но отпускать женщину за напитками одну тоже было негоже, поэтому мы — я, Маша и ее красноярский друг Гарик — пошли в ночное Шушенское искать водку и тоник.

В магазинчике на главной площади мы нашли «Швепс», но не нашли водки. Я предложил Маше довольствоваться «Балтикой-Девяткой», но настырная Маша предложила поискать еще. Мы вышли на улицу, и Гарик окликнул шаткого прохожего аборигена: «Любезный, не подскажешь, где здесь можно купить водку?» Нетрезвый абориген оказался любезнее, чем можно было рассчитывать. Он не просто предложил подсказать, где можно, но сам вызвался проводить нас туда, объяснив свою мотивацию так: «Мне, один х*й, сегодня дома пи**ы дадут!» Возражать, сами понимаете, ему было трудно.

За те четверть часа, что мы вчетвером шли до магазина с водкой, нам удалось узнать, что аборигена зовут Тимоха, что работает он на Шушенской птицефабрике, и это дико круто по местным меркам, и что жена его «работает на рентгене». Что еще круче, потому что так Тимоха точно знает, кто в Шушенском болеет туберкулёзом, а кто нет. «Вот приходят ко мне кореша бухать, садятся и кашляют. И как вот мне с ними пить, а? Скажи, Гарик? (Да, Тимоха узнал, что одного из нас зовут Гарик.) Западло мне с ними пить! Нет, я не еврей, я хохол, да и то спился весь, но ведь они кашляют!» На этих словах он закашлялся сам и тут же вновь повторил: мол, жена на рентгене, всё под контролем, я не туберкулёзник.

«Вот приходят ко мне кореша бухать, садятся и кашляют. И как вот мне с ними пить, а?»

«А знаете, как узнать, — заговорщическим тоном спросил нас Тимоха, — тубик человек или не тубик?» Вопрос предназначался Гарику, его единственному знакомому, и тот был вынужден спросить, как же это узнать. «Нужно рукой под носом провести, — если сухо, значит, тубик, а если влажно, значит, простывший!» — торжествующе объявил Тимоха с интонациями пьяной Елены Малышевой. Тут я, всё это время молчавший, не выдержал. «Слушайте, Тимоха, — спросил я Тимоху, — но ведь, согласитесь, не каждый позволит у себя рукой-то под носом провести?!» Тимоха искренне удивился. «А что такого? Я вот Гарику провёл, — и на этих словах он резко провёл тыльной стороной своей ладони под носом у идущего рядом с ним Гарика, — и ничего, и он не против, правда, Гарик?» Гарик был в шоке, не смог сказать ни слова, улыбнулся и сурово кивнул. Маша молчала.

Водку с тоником мы в ту ночь купили, шотландцев не послушали, а Гарик до утра боялся, что жена Тимохи с её рентгеном ошиблась и Тимоха всё-таки тубик, потому что провёл-то он у него под носом той самой рукой, в которую за полминуты до этого яростно кашлял.

Много раз позже, вспоминая тот случай, я думал, что было бы, если бы Гарик возмутился поступком Тимохи, не смолчал и начал выяснять, с какого перепугу тот полез ему под нос своей обкашлянной рукой, — и каждый раз я приходил к пониманию, что Гарик поступил тогда правильно. Всё-таки неизвестно, насколько агрессивные и сильные люди работают на тамошней птицефабрике, мы находились на чужом поле, это была территория Тимохи, с нами была Маша, нам нужна была водка, ссориться ночью в Шушенском с кем бы то ни было не входило в наши планы и так далее. Конечно, все эти аргументы можно обозвать «отмазками», но всё же, я считаю, в тот момент такая реакция была самой логичной.

У нас под носом — какая-то фигня, а мы делаем вид, что ничего не происходит, улыбаемся и идём
за своей водкой

Но если превратить ту ситуацию в неуклюжую метафору и перетранслировать ее на нашу ситуацию с выборами, то сразу хочется сказать: давайте поступим иначе. Мы ведь и так в большинстве случаев ведём себя так, как тогда Гарик. У нас под носом — какая-то фигня, а мы делаем вид, что ничего не происходит, улыбаемся и идём за своей водкой.

Вам лично не надоело? Мне лично кажется, что сегодня пойти на выборы — это простой и действенный способ выразить протест против всей этой фигни, даже если всё вокруг даёт тебе понять, что смысла в этом голосовании нет и все семь вариантов противны до жути. И лучше уж сказать фигне «нет», сходить на избирательный участок и отдать свой голос той партии, которая тебе наименее противна. Чем продолжать улыбаться и делать вид, что ничего не происходит. Если, конечно, вы не признаёте, что вы — на чужой территории.