Что такое хорошо

17 Дек 2011, 17:05

Когда уже впору было думать о внуках, Женька с Ольгой созрели для еще одного чада, — очень уж им захотелось. А что — и дом позволяет, и фирма, вроде бы, не в простое. Решились за вечер. Среди журналов попался один совершенно неожиданный — про брошенных детей... Дальше собрали документы, детдом, опека, суды. Девочку увидели сразу — и поняли, что она их дочь. И она тоже поняла, разулыбалась. А ровно через девять месяцев после того как началась эпопея усыновления, Ольга родила. Тоже — девочку.

После истории об усыновленном мальчике, о которой рассказано в прошлой колонке, я написал статью на тему усыновления, в которой обличал и клеймил, открывал глаза на проблему и ставил на вид всем причастным и иже с ними.

А потом я подумал: кому нужны эти поиски виноватых, обличения и гневные сотрясения воздуха, — толку от них совершенно никакого, только испорчу себе и читателям настроение. Потому вместо обличений будет просто история, одна из многих, что случаются вокруг, да только не все их замечают.

Героев этой истории я знаю еще с университетских времен. Ольга — староста матфаковской группы, Женька — мой однокурсник, вечно чуть франтоватый и вальяжный, со смешными усиками, как у поручика из водевиля про белогвардейцев. За усы мы его немного дразнили, как поначалу и за нежные отношения со старостой. Потом — завидовали, видя, с какими слезами она провожает его в армию.

А уже через полгода после проводов Женька приехал во внеплановый отпуск: Ольга родила. За спиной у них шептались: мужики — про кабалу и «женила пузом» (кто ж из нас в те восемнадцать лет мечтал не о ночных преферансах и пиве поутру, а о воспитании чада и стирании пеленок?!), девчонки — про странный выбор: «Могла найти и получше!».

За спиной шептались: мужики — про кабалу и «женила пузом», девчонки — про странный выбор: «Могла найти и получше!»

В общаге им быстро дали отдельную комнату, начал налаживаться нехитрый быт. За нашим холостяцким преферансом Женьку редко можно было увидеть. Да и брать его четвертым, когда он мог в любой момент среди ночи сорваться, потому что прихворнула дочка — какой резон. Потом универ закончился, все разбежались. Разбежались и многие скоротечные студенческие семьи.

Женька с Ольгой были вместе. Появилась своя фирма, крутился, работал, помогала жена. Дочка занялась бальными танцами, появляясь потом много лет на рекламных плакатах Женькиной, уже известной в городе, фирмы. Побеждала на конкурсах, привозила награды, которые Женька с удовольствием демонстрировал всем знакомым на ежегодных первоапрельских капустниках. Родили и второго, — растет, здоровеет богатырь...

А несколько лет назад, когда уже впору было думать о внуках, Женька с Ольгой созрели для еще одного чада, — очень уж им захотелось. А что — и дом позволяет, и фирма, вроде бы, не в простое.

Математики — люди основательные: Ольга сразу взялась за литературу, чтобы прикинуть, как и чего, и как ублагостить возможные проблемы. А проблемы были — в этом возрасте не так просто забеременеть. Среди журналов попался один совершенно неожиданный — про брошенных детей...

Решились за вечер. Дальше все покатилось чередом: собрали документы, детдом, опека, суды. Нудно, долго, но, что поделать, знали, на что шли. Девочку увидели сразу — и поняли, что она их дочь. И она тоже поняла, разулыбалась. Полтора годика, прибаливает, — но это не проблема, при любящих-то родителях. А ровно через девять месяцев после того как началась эпопея усыновления, Ольга родила. Тоже — девочку.

— Жень, — спрашиваю, — скажи, как на духу: как отношение к детям, есть предпочтения? Ну, мол, вот эта — моя, а эта — не моя?

— Абсолютно нет, ни на грамм. Все — наши, все — любимые. Я и по себе знаю: только в 25 лет родители сказали, что я — приемный.

— И что потом в душе было?

— А ничего. Никакой разницы...

В общем, ничего особенного, обычная история, в которой все у героев сложилось хорошо, — как и в истории с Ростиком, продолжение которой я обещал.

А продолжение было тоже самым обыкновенным... Позвонили в домофон.

— Кто?..

— Да-а-арагой, это Мевла-а-ади, сван! Помнишь такого?

Девочку увидели сразу — и поняли, что она их дочь. И она тоже поняла, разулыбалась

А как же не помнить! Заполошный, довольный, улыбчивый. Все у него замечательно, устроились на Кубани, дом отремонтировали всем гуртом. В Германию съездили на консультацию, с Ростиком все в порядке, и рецидивов, обещают врачи, не будет.

Сван привез мне сладковатый и душистый сыр, завернутый в листья, и вино в красивой бутыли, похожей на амфору. Чуть успели посидеть — засобирался. Проездом, говорит, водитель ждет на трассе. Может, заскочит еще: «Жаль, стол всем накрыть не успел, быстро уехали, но обещание помню!».

Обнялись, попрощались. Снова звонок в домофон — опять сван.

— Нэ выдэржу, скажу! От зеркала отойдем, приметлив стал.

В прихожей большое зеркало, вышли на кухню.

— Будут у нас еще детки! Берем из детдома. Все, больше ничего не скажу, бумаги еще по инстанциям носят, не хочу сглазить. Теперь пойду, рад был увидеть.

Обнялись. Я губы кусаю, он улыбается. Попрощались.

Идет мимо окна — а на него даже собаки во дворе не лают.